Жульмин Григорий Васильевич

Девятнадцатилетний черногорский шахтер Григорий Жульмин был зачислен во взвод разведки 172-й стрелковой дивизии. Ему не раз приходилось тайком пробираться в тыл врага, часами неподвижно лежать в снегу или болоте, поджидая «языка». Был он бесстрашен, смел, быстро ориентировался в сложной обстановке. Шел солдат из боя в бой по запутанным дорогам войны. Разведка стала его военной профессией.

Теперь Григория Жульмина уже нет в живых. По скупым рассказам его боевых друзей, родственников да немногословным записям в военных архивах удалось воспроизвести отдельные боевые эпизоды, в которых участвовал храбрый воин.

...Март 1944 года на Украине выдался теплым и солнечным. Наши войска безостановочно гнали врага на запад. Гитлеровцы отступали, но продолжали яростно сопротивляться.

Куда отходит противник, какие замыслы вынашивает? На эти вопросы командиру дивизии мог ответить только пленный. За «языком» в тыл врага направилась группа разведчиков под командованием капитана Мирошниченко, в которую входил и Жульмин.

Хорошо украинской ночью, когда равнина, освещенная мягким светом луны, кажется безбрежным океаном и тихий теплый воздух ласкает лицо. Но не до ночных красот природы было разведчикам. Ясная погода позволила противнику хорошо просматривать местность на большом расстоянии. Перелесков и кустарников, где можно укрыться, вокруг не было.

Вот разведчики поднялись на небольшую возвышенность, залегли. Внизу светилась узкая полоска речушки, за ней виднелась деревня Бондаревка.

– Жульмин, – тихо сказал капитан, – возьми Емельянова, проберитесь к крайней хате и узнайте, есть ли в деревне фашисты.

Двое разведчиков тихо поползли вниз по склону холма, добралась до речки, осторожно перешли ее и огородами подобрались к намеченному дому. Часового возле него не было. Через некоторое время открылась дверь, и из хаты вышла пожилая женщина.

Жульмин вмиг оказался рядом.

– Бабуся? – окликнул он.

Старушка повернулась, увидела русского солдата и ахнула.

– Тихо, бабуся, мы свои, – прошептал разведчик. – Немцы есть в деревне?

– Есть, миленькие, есть и в моей хате. Офицер и два солдата. Один жрать захотел, заставил готовить среди ночи. К колодцу пошла я, воды набрать.

– Ничего, мамаша, мы его накормим, подожди здесь, – успокоил Григорий перепуганную старушку.

Вместе с Емельяновым он зашел в сени, тихо открыл дверь, держа наготове автомат.

При тусклом свете догорающей свечи бойцы увидели сидевшего за столом фашиста, что-то искавшего в рюкзаке. Винтовку он держал промеж ног. Вторая стояла в углу. Гитлеровец даже не повернулся, когда вошли разведчики, думая, что это хозяйка

– Хенде хох! – скомандовал Жульмин.

Фашист испуганно вскочил. Тотчас же из-за перегородки с поднятыми руками появился другой солдат. Емельянов быстро собрал оружие. Спавший на кровати офицер повернулся, открыл глаза и схватился за кобуру. Григорий подскочил к нему и ударил прикладом по голове.

Накрепко связав гитлеровцев и спустив их в погреб, Жульмин вышел во двор, взглянул на улицу – все было спокойно. Вернувшись, он подошел к окну.

– Пожалуй, можно вытаскивать гитлеровцев и идти к своим, – сказал Емельянов.

– Не спеши, успеем, – ответил Григорий и рукой подозвал к себе товарища.

– Смотри, видишь?

Из большого дома на противоположной стороне улицы вышел немецкий солдат с автоматом, за ним группа людей в гражданской одежде и следом еще трое фашистов. Один из них что-то угрожающе выкрикивал и водил из стороны в сторону стволом автомата. Люди жались друг к другу и понуро шли по улице.

– Куда их ведут? – спросил Жульмин вошедшую хозяйку.

– На расстрел, – прошептала она, вытирая слезы углом платка. – Вчера их поймали в балках, они скрывались от фашистского плена, теперь убивать ведут, изверги...

– Нужно спасти! – твердо сказал Жульмин.

– Обязательно! – горячо ответил Емельянов.

Двое разведчиков незаметно проникли огородами на окраину деревни и залегли. Вскоре показалась колонна. Гитлеровцы шли в том же порядке.

– Ты отойди назад и, как только я открою огонь, уничтожь первого фашиста, – сказал Жульмин Емельянову.

Люди медленно шагали по дороге. Григорий выждал, когда появится конвой. Все трое фашистов подошли почти вплотную. Длинная очередь, и гитлеровцы, раскинув руки, замертво свалились на землю.

Освобожденные стали обнимать и целовать своих освободителей.

– Нам пора! – сказал Григорий своему товарищу. Разведчики, вернувшись к дому, забрали из подвала пленных и доставили их к командиру группы...

В наградном листе, датированном мартом этого же года, сказано: «В селе Ново-Матвеевка Жульмин лично пленил шестерых солдат противника, в селе Кондытино с группой разведчиков захватил тридцать гитлеровцев».

За смелые и инициативные действия в составе головной колонны дивизии Жульмин был награжден орденом Славы III степени.

После разгрома немецко-фашистских полчищ на Курской дуге советские войска, развивая наступление, вышли к Днепру. Началась подготовка к форсированию реки. В первую же ночь взвод разведки, в котором находился Жульмин, вместе с другими подразделениями скрытно переправился на противоположный берег. Утром фашисты решили сбросить смельчаков с плацдарма в реку. Завязался тяжелый неравный бой. В течение трех дней подразделения отбивали беспрерывные атаки врага. Григорий лежал в наскоро отрытом окопе и поливал из автомата свинцовым градом наседающих фашистов.

Ночью Жульмин с группой разведчиков подполз к переднему краю противника и стал наблюдать за действиями врага. В это время фашисты слева перешли в атаку и начали теснить наше подразделение.

– Надо помочь товарищам! – сказал Григорий.

Разведчики ударили с фланга. Гитлеровцы заметались. Пехотинцы, получив поддержку, перешли в контратаку. Вместе с разведчиками они восстановили положение.

Представляя Жульмина к награде орденом Славы II степени, командир 172-го гвардейского стрелкового полка майор Хазов писал: «В боях на плацдарме с 10 по 13 мая Жульмин стойко отражал атаки противника. Лично подбил противотанковой гранатой вражеский танк. Огнем из автомата уничтожил не менее 25 фашистов. В ночь на 12 мая, ведя разведку переднего края обороны, вместе с группой разведчиков атаковал гитлеровцев, прорвавших оборону соседнего подразделения, и восстановил положение».

Продвигаясь с боями, части дивизии подошли к реке Родомна. Прежде чем начать форсирование, командованию потребовалось узнать силы противника и расположение его обороны за рекой. И снова вперед пошли разведчики. В числе их был Жульмин.

...Ночь. Низкие дождевые тучи закрыли все небо. Начался мелкий дождь. На темной глади реки заиграли белые барашки.

Разведчики бесшумно сели в лодки, устремились на другую сторону. Осторожно причалив, они вышли на вражеский берег, залегли, стали вслушиваться и всматриваться в темноту. Тишина. Только прочерчивая кривые, изредка взлетали ракеты. Они высвечивали зубчатый рельеф берегов и черную зигзагообразную полосу вражеских окопов.

– Вперед! – махнул рукой командир.

Разведчики быстро поползли. Вскоре мягкая трава запахла дымом, впереди затемнел бруствер траншеи.

Командир разделил группу прикрытия, отправил бойцов на фланги. Группа захвата, в которой был Жульмин, приблизилась вплотную к брустверу. Из-за него не доносилось ни звука.

Григорий осторожно заглянул вниз. Прямо перед ним сидел дремавший немецкий часовой. Разведчик камнем упал на фашиста, оглушил его и поднял наверх. Бойцы заткнули «языку» рот кляпом и потащили его к реке. Однако гитлеровцы услышали шум и открыли пулеметный и минометный огонь. В небо веером взлетали ракеты. Но фашисты спохватились поздно – разведчики были уже на берегу. Они благополучно переправились через реку и доставили «языка» в штаб. Пленный дал ценные показания о силе врага, о системе его обороны. Это позволило нашим войскам успешно преодолеть водную преграду...

15 марта 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Григорий Васильевич Жульмин был награжден орденом Славы I степени.

Немало еще Жульмин ходил по тылам противника, встречался в смертельных схватках с врагом. Судьба была благосклонной к нему. Из всех испытаний сибиряк выходил с честью. Когда закончилась война, Григорий вернулся в родную Хакасию и занялся мирным трудом.

И вот однажды, много лет спустя, почтальон принес ему письмо. Оно пришло с далекой Украины. Своего спасителя разыскали те, кого в колонне обреченных вели на расстрел в деревне Бондаревке.

Они вновь горячо благодарили воина-сибиряка, просили приехать в гости. В конце стояли подписи: Федор Михальчук, Марк Самолюк...

Григорий Васильевич Жульмин откликнулся на приглашение. Он ездил в памятную ему украинскую деревню. Там состоялась незабываемая встреча...

После возвращения Жульмин часто говорил, что благодарность тех, за кого он был готов отдать жизнь, для него самая высокая награда,