С детства я очень любила историю. Смотрела исторические передачи; как только научилась читать читала исторические статьи в газетах, интересные книги по истории древнего мира. А когда пошла в школу, естественно, моим любимым предметом была (и остается) история.

Данную тему для работы мне предложила преподаватель истории в нашей школе Ольга Григорьевна. Работа заинтересовала меня, и я решила поучаствовать. Мне показалось интересным провести параллели и сравнить мое детство с детством близких мне людей. Будет ли что-нибудь общее, что бы объединяло нас? Быть может, на этом можно было бы построить какую-то национальную идею, которая объединила бы многие народы на пост советском пространстве, ведь мы все, независимо от национальности, родом из детства, и именно детство порой определяет не только наши судьбы, но и судьбу нашей страны.

В процессе работы мне очень хотелось бы проследить, какой отпечаток на наше детство, на воспитание, на формирование личности накладывает история, исторические события. И какие последствия это имеет, в свою очередь, для истории страны. А, может, наш российский менталитет сильнее и исторические события не имеют серьезного влияния на процессы воспитания в семье? Но, самое главное, - какой он, будущий россиянин, детство которого прошло в 80-е годы, мой современник?

Для того, чтобы придти к каким-то выводам по данным, интересующим меня проблемам, необходимо было собрать материал.

Для этого мною были составлены вопросы. Что более всего оказывает влияние на становление личности, её мировоззрение? Ответ и был использован в качестве критерии отбора для вопросов анкеты. Всего вопросов получилось 26. В качестве респодентов привлекались родные и близкие мне люди, преподаватели гимназии №4, одноклассники. Для возможности сравнительного анализа использовались три возрастные группы, чьё детство пришлось на 30-40-е годы, 50-60-е годы, 80-90-е годы XX века. Я посчитала, что данные хронологические этапы насыщены ключевыми, определёнными событиями в истории России. Первоначально ставилась задача отбора респондентов по национальному и территориальному принципу, но из-за ограниченности времени от этого пришлось отказаться.

В процессе работы родилась идея использовать литературные источники, проанализировав их о вопросам анкеты. Я посчитала, что взгляд художника литературного слова позволит обобщённо и образно взглянуть на интересующие меня периоды, дополнить детали, на которые респонденты порой не обращали внимание. Кроме того, есть возможность расширить хронологические рамки и заглянуть в век XIX.

В качестве дополнительного, уточняющего материала использовались научно-публицистические статьи, содержащие материал по интересующей меня теме.

Анализируя анкетные данные, я составила лист социологического опроса, где указывала вопросы анкетника, виды ответов и количество респондентов, давших аналогичных ответов. Лист социологического опроса был сделан по каждой возрастной группе. К полученным данным прибавлялись сведения из анализа анкет по литературным источникам (см. приложение) и научно-публицистических статей.

Анализ листов опроса вызвал определённые затруднения. Поскольку источником являлись данные воспоминаний, то происходили наложения памяти. Для респондентов старших поколений было свойственно смещать свои поздние, но яркие впечатления на более ранний период. Приходилось всё время переправлять и делать ссылку на погрешности.

Составляя обобщённый портрет «детства» поколения 30-40-х, я получила следующие данные:

Родиной считают место, где родился и вырос: посёлок, деревня, улицу, город.

В семье в среднем от 4 до 7 детей. Имена давались в честь старших в роду и по традиции крещения.

Работать начинали рано, с 8 лет.

Игрушек мало, их делали своими руками.

Игры, в основном, подвижные, азартные, ролевые, из ролевых – войнушка.

Любили заниматься с животными.

Читали не так много, но, в основном, - это лассические произведения отечественных и зарубежных авторов.

Песни пели игровые, пионерские («Орленок»), русские народные, военные («Катюша»).

Положительными героями поколения были герои Великой Отечественной Войны, отрицательными - литературные, исторические или собирательный образ предателя.

Среди детей были популярны кружки рукоделия (вязания, прядения, вышивания, моделирования). Дети состоялись в детских коммунистических организациях, участвовали в школьном самоуправлении.

Большое влияние имела семья и авторитет матери. Отца у многих не было. В семье получали трудовые навыки.

Праздники справлялись, в основном, в кругу семьи. Очень популярными были христианские праздники (Рождество, Масленица), политические (1 мая) и Новый год. День рождения не отмечали.

На поколение оказали влияние два основных события: Гражданская война и ВОВ, особенно, проводы на фронт.

Девочки мечтали в детстве стать врачом или продавцом.

Семейные династии учителей, рабочих.

Образование получали разное от 4 до 7, 10 классов.

Проанализировав эти выводы, можно проследить влияние истории на формирование личности. Детство поколения 30-40-х пришлось на годы Великой Отечественной Войны. И конечно это наложило отпечаток, закалило характер и позволило вырасти настоящему человеку. Ребенок воспитывался на примере героических подвигов взрослых. Детство было трудным: очень часто у ребенка не было отца, на которого можно было бы опереться, но зато была мать, которую нужно было защищать и поддерживать. Жили впроголодь. Приходилось в раннем возрасте идти на работу, чтобы хоть как-то прокормиться.

Большое влияние мела семья, где воспитывались на трудовых традициях, взаимопомощи, традициях народной песни и христианского праздника. Собственно и вообще традиция имела большое значение. Отчётливо видна связь поколений. Удивительно, но не смотря на то, что ребята состояли октябрятских, пионерских и комсомольских организациях, на Сибирский семейный уклад это оказало мало влияния. Дети не росли индивидуалистами, большинство времени они проводили в коллективе и играли в массовые игры.

Главная идея – это идея подвига во имя Родины, гордость за страну. Видимо, это и позволило этому поколению восстановить страну после войны. Им, казалось, всё по плечу. Этим, наверное, объясняется появление программы построения коммунизма.

В результате опроса 20 респондентов коллективный портрет поколения 50-60-х выглядит следующим образом: Респонденты считают малой родиной место, родился и провёл детство: двор, улицу, город, отчий дом, пионерский лагерь, Россию. Среди опрошенных преобладают горожане.

В среднем в 50-60-х в семье было 2-3 ребёнка. Имена давали в честь родственников, но чаще просто популярные. Происхождение фамилии редко кто знает.

Работали с 14-17 лет.

Влияние на воспитание имели бабушка, отец, мама, но большим авторитетом пользовалась мама.

Семьёй ходили в цирк, на природу. Более разнообразными были семейные хобби

Вместе справляли праздники. Наиболее популярными были Новый год и День рождения, затем демонстрации в честь политических событий и лишь затем христианские.

Поколение имело самые разнообразные игрушки: пупсы, плюшевые мишки и зайцы, детская мебель, скакалка, мяч, машины, железные дороги, куклы.

Среди игр преобладают спортивные и подвижные (футбол, третий лишний, чехарда, лапта, цепи кованные, жмурки, мяч, салки), а также ролевые. Играли в индейцев, войнушку, школу, дочки-матери.

Среди любимых песен можно встретить репертуар «Beatles», пионерские, русские народные, из кинофильмов, военные.

Большое влияние оказывало кино. Смотрели сказки, комедии, индийские фильмы, музыкальные, детские и познавательные передачи, пионерские.

Поколение 50-60-х читающее. В основном это детская классика, приключения, романы, сказки.

Дети ходили в самые разнообразные кружки, в школе, как правило, в октябрятских и пионерских организациях.

Положительными героями были литературные, а также герои Гражданской войны и ВОВ. Среди отрицательных: Гитлер, Раскольников, Квакин, среди респондентов появляются такие, которые не могли ответить на этот вопрос или отвечали отрицательно.

Больше запомнились события из детства, связанные со школой, её проказами; пионерским лагерем, лето в деревне.

Работать начинали с 14 лет. Популярны профессии инженера, учителя, переводчика, космонавта, врача, геолога, стюардессы. Среди династий преобладают рабочие.

Анализируя собранные данные, я прихожу к выводу, что дети не замечали политических событий. Видимо дома о них, по крайней мере, в присутствии взрослых, не говорилось. Но по данным анкет заметно проявление оттепели: это отразилось на чтении иностранных книг, популярности песен «Beatles», просмотра зарубежных фильмов. Формируется поколение космополитов.

???? Поколение романтиков, искателей приключений.

Ощущается некая двойственность, С одной стороны вроде пионерская организация, пионерские песни, передачи. С другой стороны ни один из респондентов не вспомнил о пионерском детстве, пионерских мероприятиях, зато упоминают популярные дома христианские праздники.

Урбанизированное поколение. Если бабушки и дедушки родились и выросли в деревне, то большинство респондентов 50-60-х родились и росли уже в городе, в отцовских квартирах.

Ощущается влияние НТП на появление игрушек, связанных с техникой.

Война действительно имела огромное значение для детей нашей страны. Её нравственно-духовное, психологическое влияние ещё требует дополнительного исследования. Видно, что её трагедия сохранилась в памяти поколений и несколько десятилетий объединяла народы бывшего СССР. Это можно увидеть в играх детей, в выборе героев, преобладании материнского влияния на воспитание.

Поколение читающее и увлекающееся разными кружками и секциями, пытающееся попробовать все. Эти ребята оказались более открыты для будущих перемен. Они спокойно отнеслись к крушению коммунистической символики.

Не удивляет быстрый переход к христианству, так как из семейного воспитания традиции христианских праздников не исчезали.

Поколение 80-х. Общие выводы.

Поколение, родившееся в конце 80-х, воспитано уже на кукле западного образца (Барби), собирающихся - разбирающихся игрушках. Впервые игрушками становятся живые животные, которые упоминаются как развлечения.

В ролевых играх присутствуют гражданские профессии. Появляется больше сидячих, индивидуальных игр.

Увлекаются эстрадными песнями. Музыку в основном слушают, а не исполняют.

Поколение 80-х читает разнообразную литературу, но впервые встречаются не читающие респонденты.

Большую роль играет телевизор. Смотрят игровые, развлекательные передачи, американские сериалы, западные и японские мультфильмы и детское советское кино

Поколение не участвует ни в каких общественных организациях. В большей степени увлекается силовым спортом, иностранными языками, театром, танцами..

Не поющее поколение, но знающее гораздо больше считалок.

Положительные герои поколения - западного образца, отрицательные же – из русских мультфильмов и сказок.

Семью объединяют только праздники и редко совместные чтения. Уменьшаются упоминания о семейных хобби, совместных занятиях.

Праздники присутствуют в ответах анкет самые разнообразные: христианские, языческие, западные католические, из семейных- день рождения. Не упоминаются политические праздники.

По-прежнему большим авторитетом в семье пользуется мама, другие члены семьи упоминаются реже. Количество детей в семье в основном 1-2. Имена даются по степени популярности на тот период, реже - в честь родственников. Редко кто знает историю семьи.

Наиболее памятные события детства – экстремальные ситуации, в основном с отрицательным эффектом.

Династии не встречаются. Происходит смена направлений выбора профессий. На первое место выходит практический критерий- возможность заработать, а также престиж.

Главные политические события, запомнившееся поколению, – распад СССР, попытка переворота, война в Чечне.

Общие тенденции.

1.Больше отрицательных, разрушительных моментов: спорт - силовой, положительные герои берутся из отрицательных, случаи из жизни связаны с негативными экстремальными ситуациями, из истории политики запомнились негативные моменты (именно на детство 80-х пришлись события, связанные с войной, разрушениями).

2.Идеал поколения - запад: игрушки западные (Барби), американские сериалы, западные мультфильмы, Положительные герои берутся из западных фильмов, а отрицательные, наоборот, из русских мультфильмов и сказок, появляются западные праздники.

3.Какова роль семьи на формирование личности человека? Очевидно, незначительная. Из памятных событий детства никто не вспомнил семейных, уменьшается количество семейных занятий, хобби, только на уровне семейных праздников сохраняется контакт,по прежнему сохраняется влияние авторитета матери в семье.

Нет гордости за семью: поколение не помнит историю семейной фамилии (а значит, и своих предков).

4.Поколение индивидуалистов. Песни слушали, а не пели. Ведь для исполнения песен нужен коллектив.

Поколению не хватает общения: в семье в основном 1-2 человека, в качестве игрушек появляются живые животные, очень мало массовых игр (в основном игры рассчитаны на одного). В то же время нет стремления объединиться в коллектив. Отсутствует упоминание об участии в самоуправлении. Интересы больше индивидуальные.

5.идеологическое влияние оказывают:

СМИ - развлекательные передачи, даже если смотрятся старые фильмы, то в основном комедии.

Церковь - христианские праздники начинают отмечаться, но поверхностно. Христианские традиции не соблюдаются.

Книги - в основном детская литература, впервые появляются не читающие.

Степень организованности, коллективизм:

Основные семейные праздники в узком кругу, игрушки и игры больше на одного человека и требуют усидчивости (собирающиеся - разбирающиеся игрушки, сидячие игры, нет массовых игр). Дети не состоят ни в каких организациях, но активно посещают кружки и секции и занимаются спортом. Хобби, интересы больше индивидуальные (семейных, организационных нет).

Исторические моменты:

Отсутствие войны долгое время, НТР (появились новые игрушки), из политических событий- кризисные явления.

На формирование личности повлияло:

Открытие «железного занавеса» (появились новые профессии, книги, западные фильмы, игрушки). К нам перешла западная поверхностность, нежелание задуматься над общими проблемами, интерес к развлекательному, что глубоко не трогает душу.

50-60.

Не замечали политических событий.

Вывод: очевидно, что политические события не оказали особенного влияния на детство респондентов. Научно-технический прогресс определил воспитание ребенка, его увлечения, игры. Появилось много нового, о чем поколение 20-40-х даже не подозревало: новые игрушки, игры

Приложение.

«Воспоминания» Т. Л. Сухотина-Толстая.
1.Татьяна Львовна Толстая.
2.1864г., село Ясная Поляна
3.Учились дома.Изучали английский и французский языки.
4.В первое время мама мастерила (кукла-негр из черного коленкора). Игрушек немного, в основном самодельные: фарфоровая кукла Женя, жаворонки из ржаной муки, кукла Машенька (подарок крестного отца),7 фарфоровых куколок (единственный подарок отца).
5.Прятались от невидимого по имени «он», представление прочитанных рассказов и повестей бумажными куклами, прятки.
8.когда не умела читать – иллюстрации Каульбаха к гетеровскому «Рейнеке-Лису», позже С.Ф. Сегюль «Приключения Сонечки».
15.Шведская зарядка по утрам, утренняя и вечерняя молитва.Семейные праздники-крещение,святки, рождество.Семейные традиции-наряжать елку (обертывать фольгой орехи,наряжать «скелетцев»).
16.Отец.
17.6(2 сестры,4 брата).
18.Татьяна в честь воспитательницы Льва Толстого, тетушки Татьяны Александровны Ергольской.
23.Писатели.
24.Иконки, молитвы.
25.Усадьба.

«Капитанская дочка» А. С. Пушкин.
1.Петр Андреевич Гринев.
2.1 половина 19 века, дворянская семья.Сибирская деревня.
3.С пяти лет-грамота
5.Чехарда,гонять голубей.
17.9 детей.
25.Свой дом

В хмурый октябрьский день 1771 года красноярцы были свидетелями довольно редкого зрелища. У Ярлыковской пристани города стал караван плотов. С одного из них сошел и прямо направился в воеводскую канцелярию худощавый невысокого роста человек с необычайно голубыми глазами. Это был Петр Симон Паллас - крупнейший исследователь Сибири второй половины XVIII века в области естествознания. Уроженец Берлина, уже на родине составивший себе научное имя работами по зоологии, прибыл в 1767 г. в Россию по приглашению Екатерины II для организации изучения страны в естественно-историческом отношении. После трехлетнего путешествия по Поволжью и Уралу академик Российской Академии наук приступил к изучению Сибири.

В Красноярске П.С. Паллас был трижды и в общей сложности прожил в нем почти год.

В первый раз ученый прибыл в Красноярск после обследования Хакасско-Минусинского края. Он намеревался зазимовать в Абаканском остроге, так как флора и фауна тех мест превзошла его самые смелые ожидания, но в остроге для ученого и его спутников не нашлось "подходящего жилища".

Необходимость в обработке уже собранного материала, неудача с поездкой в Китай, нужда в проведении подготовительных мер для следующего этапа путешествия - все это на полгода, до 7 марта 1772 года, сделало Красноярск местом пребывания ученого.

После вынужденной купели в холодной воде - лодка с путешественником перевернулась близ Езагашского завода - ученый чувствовал себя нездоровым. По его словам, "болели плечи, грудь, голова, не мог и 5 фунтов поднять". Все же Паллас уже с конца октября приступил к работе. Именно в Красноярске он подготовил к печати вторую часть своего путевого журнала за 1770-1771 годы, обобщающего материалы обследования Колывано-Воскресенского горного округа. Об этом за день до своего отъезда из города он рапортовал Конференции Академии Наук: "Оконченную рукопись второй части описания моей езды пошлю сего дни по почте чрез Томск". Только два рисунка и предисловие к ней еще не были готовы, и Паллас их выслал в апреле месяце из Селенгинска.

Много времени занимала у Палласа подготовка к отправке зимним путем в столицу "собранных редкостей". Ботаническому саду предназначались семена редких растений, найденных в Хакасии. Со студентом Вальтером, обнаружившим "постылость и несклонность к дальнейшей сибирской езде", ученый отправил 4 марта в Петербург 5 ящиков минералогических и зоологических коллекций.

В Красноярске решались и многие вопросы, связанные с дальнейшим изучением Сибири. Ученый определял новые районы обследования, готовил нужное снаряжение, инструктировал выбранных для этих целей людей.

Для изучения енисейского Севера ученый снаряжает даже небольшую экспедицию во главе со своим студентом Зуевым, будущим академиком.

К сожалению, Зуев, по словам Палласа, "невзирая на свою ревность", смог добраться только до Селякина зимовья, так как мангазейские власти не дали ему "ни доброго толмача, ни стрелка, ни средств передвижения".

Удивительно: трудолюбивого Палласа хватало на все. Одновременно с прочими делами он собирает комплексные материалы о Красноярске с прилежащим к нему уездом.

Эту работу он заканчивает уже после возвращения из Селенгинска, во время своей жизни в Красноярске с 3 июля 1772 года по 19 августа и с 21 сентября по 22 января 1773 года. Именно осенью 1772 - зимой 1773 годов, готовя к печати собранные сведения по Средней и Восточной Сибири, ученый дал ценный естественно-экономический очерк состояния Красноярска и уезда. Паллас описал зиму 1771-1772 годов, общие условия жизни города, занятия его жителей, пути сообщения, цены, состояние земледелия, урожайность, состав высеваемых культур, агротехнические приемы, хлебную торговлю, животный мир уезда, место промыслов в занятиях горожан и сельских жителей, национальный и количественный состав обитателей уезда.

Красноярск поразил Палласа "чрезвычайным изобилием хлеба" и низкими ценами на него, которые не поднялись даже при резко возросшей хлебной торговле. Причины этого он увидел в высокой плодородности почв, в повсеместной распространенности хлебопашества и общей натуральности хозяйства. "Большая часть обывателей своими собственными полями и скотом довольствуются", - отмечал ученый. Еще большее удивление у него вызвал тот факт, что город, несмотря на выгодное географическое положение, за 30 лет, то есть со времен Г.И. Гмелина, не вырос в своих размерах. По его мнению, "Красноярск к купечеству способнейшее место; все, что российские купцы зимою на торг к китайцам ни отвозят, проходит через оной город: от ноября до февраля можно видеть многие тысячи обозов".

С осени 1772 г., возвратившись в Красноярск из Забайкалья и Хакасии, Паллас продолжал интенсивно работать. Ожидая приезда находившихся в различных районах Сибири своих помощников, он обрабатывает и отправляет собранные во время повторной поездки летом 1772 года образцы флоры и фауны Хакасско-Минусинского края. В частности, в это время в Петербург был вывезен с горы Немир близ деревни Медведево найденный казаком Медведевым громадный, общим весом более 40 пудов, железно-каменный метеорит. На месте его находки 1 июля 1977 г. по решению Красноярского исполкома крайсовета были установлены памятные знаки.

Сделав эту уникальную находку достоянием европейской науки (ученый разослал многим своим коллегам образцы метеорита), Паллас в значительной степени помог разработке теории метеоритов, хотя сам он ошибочно считал найденный метеорит "самородным железом". И сейчас метеоритный отдел Метеорологического музея имени академика А.Е. Ферсмана Академии наук в Петербурге украшает 680-килограммовая глыба "палласова железа", или "палласита", как называют этот крупнейший в нашей стране сидеролит, т.е. железно-каменный метеорит.

В Красноярске Паллас пришел к мысли о прекращении работ своей экспедиции по изучению Сибири. Трудно сказать, что привело его к такому решению, но уже 10 октября 1722 года ученый пишет в Академию: "В южной Сибири больше мне ничего не остается, как только дождаться еще отсутствующих людей моей экспедиции и таким образом принять обратный путь".

26 января 1773 года, в день приезда Георги, которому поручалось доследовать Западную Сибирь, Паллас покидает Красноярск, город, в котором были подготовлены две из трех его книг "Путешествия по Сибири" и начаты капитальные "Описания растений Российского государства" и "Российско-Азиатская зоография". Эти труды прославили имя ученого на всю Европу.

Латкин Василий Николаевич (1809-1869), коми-зырянин, родом из Усть-Сысольска, со временем выбился в первогильдейские купцы по Троицко-Сергиевскому посаду под Москвой и долго торговал в Красноярске по временному свидетельству. Латкин-отец был увлечен идеей "отыскания ближайшего и легчайшего сообщения Сибири с Европой посредством Оби и Печоры". Он совершил несколько путешествий по Уралу и Западной Сибири в поисках кратчайшего пути из Печоры в Обь, настойчиво добивался от правительства разрешения открыть морской путь на Печору. Став на паях с отставным подпоручиком Р.А. Черносвитовым, будущим петрашевцем, владельцем доходных золотых приисков в енисейской тайге, Латкин основывает для этих целей Печорскую кампанию, в которую входили, в частности, сын знаменитого мореплавателя П.И. Крузенштерн и М.К. Сидоров. Несмотря на первые успехи в торговле печорским лесом с Западной Европой через Печорский порт (ныне Нарьян-Мар), опыт вывоза к нему курейского графита на шхуне "Таз", успешное участие Латкина и Сидорова в 1860 году на Всемирной выставке в Лондоне, представлявших там богатства севера России, организовать регулярный вывоз сибирских богатств с Енисея и Оби через Урал и Печору в морской порт не удалось. Печорская компания была поставлена в невыносимые условия. Латкин оказался банкротом и умер разоренным.

Памятная доска в честь Латкина Василия Николаевича в городе Печора, Республика Коми

Адрес: Печорский проспект, 39.
Текст: "Достойному сыну земли коми общественному деятелю и исследователю края Латкину Василию Николаевичу (1809/10/1867)
Экспедиция коми ЦП (Биармия). Июнь-июль 1990 г."

Пущин Михаил Иванович (1800-1869) - декабрист, капитан, командир лейб-гвардейского Конно-пионерного эскадрона. Из дворян Санкт-Петербургской губернии. Брат И.И. Пущина, видного декабриста, друга А.С. Пушкина. Окончил 1-й кадетский корпус. Знал о существовании Северного общества и участвовал в совещаниях у К.Ф. Рылеева накануне восстания. Осужден по X разряду, приговорен к лишению чинов и дворянства и к отдаче в солдаты до выслуги.

М. Пущин - первый декабрист, поступивший в Енисейскую губернию. 26 июля 1826 г. он прибыл в Красноярский гарнизонный батальон, через 4 месяца переведен на Кавказ. Служил по военному и гражданскому ведомствам. После амнистии участвовал в подготовке отмены крепостного права по Московской губернии. Впоследствии стал действительным статским советником, в 1865 г. переименован в генерал-майоры и назначен комендантом Бобруйской крепости. Оставил мемуары, где описал, в частности, службу в Красноярске.

В 1898 году енисейским гражданским губернатором стал Михаил Александрович Плец. Это был опытный, образованный чиновник, окончивший Петербургский университет. Особое внимание он уделял экономическому развитию края, его внешней торговле.

Известно, что интенсивное строительство Великой Сибирской железной дороги началось с того момента, когда 19 мая 1891 года царь Николай II, в то время еще будучи наследником престола, заложил во Владивостоке первый камень в основание рельсового пути. С этого времени города Ачинск, Красноярск, Канск стали быстро экономически развиваться и заселяться. Значение дороги было огромно - она соединяла Сибирь с Европой, Китаем и Японией. Строительство пути шло невиданными темпами. Уже к 1900 году из 7112 верст к эксплуатации было готово 5062 версты. На всем ее протяжении было построено 45 мостов. Самым грандиозным и красивым считался енисейский. Немногие знают, что его основание строили каменотесы из Италии. Один из них - итальянец Рудольфи, после окончания строительства остался навсегда в Красноярске, обучая своему ремеслу сибиряков.

Как вспоминали очевидцы, дорогу строили в тяжелейших условиях. Достаточно сказать, что строительство ее ежегодно шло с 1 мая по 1 августа. Работу начинали с 4 часов утра и заканчивали в 7 часов вечера на обед и отдых полагалось в день не более двух с половиной часов. Иногда работали даже ночью, получая за то по 75 копеек. В месяц рабочие зарабатывали от 18 до 22 рублей.

Работа железной дороги на уровень жизни населения не оказывала никакого влияния. Наоборот, он резко стал падать, из многих районов одна часть сельчан бежала на новые места, другая находилась в поисках отхожих заработков. Такое ненормальное положение губернатора Плеца серьезно беспокоило. Большая дискуссия по этим вопросам разгорелась в среде членов Красноярского отдела императорского Московского общества сельского хозяйства. С обстоятельными докладами выступали Д. Головачев, А.Ф. Духович, В.Ю. Григорьев, В .Т. Волков. Они единодушно отмечали, что навряд ли где в России можно наблюдать "еще ту удивительную смесь богатства и голой бедности", которая парит в Енисейской губернии. Создавшееся ситуацию объясняли плохим развитием внутреннего рынка. По их мнению, этим внутренним рынком должна явиться сама губерния. Для его создания необходимо было развитие обрабатывающей промышленности, которое невозможно было создать без грамотной, культурной массы сельского населения, без наведения правового порядка в деревне. Члены общества считали, что только грамотный, инициативный крестьянин может обеспечить высокий уровень производительности труда на селе. Для этого они выработали целые программы, решающие финансовые, агрономические, образовательные, правовые вопросы.

Губернатор эти начинания всецело поддерживал. Не случайно поэтому в эти годы почти повсеместно в селах губернии стали создаваться бесплатные библиотеки-читальни, строиться новые школы, распространяться в большом количестве книги по рациональному ведению сельского хозяйства.

Члены общества считали, только наладив внутренний рынок, можно без боязни выходить на внешний.

И еще один вопрос, мимо которого не мог пройти губернатор Плец, - это национальный. Осенью 1899 года енисейский губернатор созвал важное заседание по обсуждению проекта преобразования местного управления коренным населением. В его работе участвовал окружной прокурор Д.В. Малинин, управляющий государственными имуществами А.Ф. Духович, управляющий казенной палатой В.В. Юрборский, непременный член по крестьянским делам Д.В. Радзевич, старший чиновник по составлению отводных записей В.Ю. Григорьев. Для обсуждения этого вопроса были приглашены чиновники, "близко знакомые с условиями инородческого быта": крестьянские начальники П.А. Львов, М.Д. Россовский и др. К работе над этими вопросами чиновничество подошло формально. Основное внимание было направлено на то, чтобы выполнить указание министра внутренних дел И.Л. Горемыкина "О скорейшем предоставлении проекта". К концу 1900 года проект Енисейского губернского правления под названием "Положение о сибирских инородцах" был представлен в Иркутск. Скорее эта была формальная отписка, которая могла мало что изменить в жизни аборигенов губернии.

1 января 1901 года Плен получил звание тайного советника и через несколько месяцев был зачислен в Сенат.

Николай Михайлович Мартьянов принадлежал к замечательному типу русских интеллигентов-подвижников, чьим энтузиазмом и самоотверженным трудом создавалась и крепла отечественная культура. Он родился 27 июля 1844 года в Виленской губернии в семье лесного объездчика. Семья жила на небольшое жалование отца, которого не хватало, чтобы дать детям хорошее образование. Мартьянову не удалось закончить гимназию, после второго класса он вынужден был покинуть ее и поступить учеником аптекаря, чтобы помогать семье.

В 1866 году он успешно сдал экзамены при Петербургской медико-хирургической академии на помощника провизора и стал работать в аптеке Царского села. Получив специальность, он мог наконец отдаться всецело своему увлечению научными занятиями. С юношеским энтузиазмом он проводил все свободное время за собиранием ботанических и минералогических коллекций, слушал лекции профессоров Петербургского университета.

В 1872 году Мартьянов получает звание провизора аптеки и переезжает в Казань. Здесь благодаря Казанскому университету, одному из старейших в стране, он находит благоприятную почву для своего увлечения естествознанием. Начинающий ученый становится вскоре членом университетского общества естествоиспытателей, выступает с научными докладами на его заседаниях, публикует свои первые статьи по результатам самостоятельного обследования местной флоры. Однако молодого энтузиаста влекла к себе природа далеких неисследованных краев, заманчивость стать их первооткрывателем. Поэтому когда он получил предложение минусинского доктора Малинина приехать и поработать в городской аптеке, то почти сразу согласился.

Минусинск ко времени приезда в него Мартьянова в 1874 году больше напоминал сельское поселение, нежели город, в статусе которого он утвердился только с 1823 года. Но, несмотря на свой провинциальный облик, город имел довольно прочные культурные традиции, заложенные еще декабристами. Поэтому Николай Михайлович нашел здесь благоприятные возможности для продолжения своей исследовательской деятельности. Первые экспедиции Мартьянова по обследованию окрестностей Минусинска дали богатый материал по флоре, минералам, археологии и этнографии. К 1876 году коллекция Мартьянова насчитывала уже 2500 предметов. Дальнейшее продолжение работы открывало блестящие перспективы, но необходимым условием для этого становилось создание центра по организации и координации научного изучения природных богатств и культурных памятников сибирского края.

К этому времени среди сибирской интеллигенции идея создания музеев как центров провинциальной науки получает широкую популярность. И Мартьянов стал ее горячим поборником. Свою страстную увлеченность он сумел передать и окружающим. Вокруг него сплотился кружок энтузиастов из местной интеллигенции и ссыльных народников. Опираясь на их поддержку, Николай Михайлович в 1877 году подал прошение о создании музея. По предложенному Мартьяновым проекту устава музей должен был стать не только исследовательским центром, но и активно влиять на экономическую и общественно-культурную жизнь края, оказывая практическое содействие крестьянскому хозяйству, местной промышленности, просветительским учреждениям.

Городская дума поддержала его предложение и поручила созданной комиссии доработать проект устава. 18 июня 1877 года устав был принят и Мартьянов был назначен распорядителем музея. Благодаря самоотверженному труду и энтузиазму его основателя музей из далекой сибирской провинции вскоре становится известным в научных кругах всей страны и за рубежом. В 1881 году вышел каталог коллекций музея.

В адрес музея идет поток писем от научных учреждений, библиотек, общественных организаций. Посылки с коллекциями музея расходятся в Гельсинфорс, Стокгольм, Вену, Падую, Москву, Петербург, Киев. С музеем сотрудничают выдающиеся зарубежные и российские ученые: П.П. Семенов-Тяншанский, Н.М. Ядринцев, Г.Н. Потанин, В.В. Радлов, Мартин, Колонн, Тюмен.

С 1887 года музей принимает участие в выставках, организованных научными учреждениями Сибири, во всероссийской выставке в Нижнем Новгороде. В 1900 году на всемирной выставке в Париже музей экспонирует коллекцию материалов, раскрывающую перед европейцами экономические достижения и представляющую памятники истории и культуры Енисейской губернии. За участие в этой выставке музей был удостоен диплома и серебряной медали.

Во всех достижениях музея исключительно велика была роль самого Мартьянова. Он выступает не только как талантливый организатор, вокруг которого сплотилось ядро блестящих исследователей (Д.А. Клеменца, И. Аргунова, Ф. Кона, А.В. Андрианова, Н.Ф. Катанова), прославивших своими научными трудами музей. До конца жизни сам Николай Михайлович не оставлял научной работы. Им были собраны и описаны 1416 видов растений Минусинского округа. Эти материалы составили основу его монографии "Флора южного Енисея", опубликованной уже после смерти исследователя в 1923 году.

Мартьянова можно по праву считать основоположником музейного краеведения в Сибири. Устав Минусинского музея, автором которого он являлся, был положен в основу уставов многих сибирских музеев. И хотя Мартьянов прежде всего был практиком в музейном деле, но вся его деятельность была подчинена четким принципам, определявшим методы собирания и экспонирования материала. Главное, что отличало Мартьянова как музейщика, это широкий подход к пониманию целей музея как научного и просветительского учреждения. Он не ограничивался узкими рамками академической науки, полагая, что музей должен быть центром общественной жизни. Через пробуждение активного интереса к природе и истории родного края он стремился развивать в обществе начала гражданского сознания.

Своим опытом Николай Михайлович щедро делился со всеми, кто сотрудничал с музеем. И многие из них считали его своим учителем. Так, видный ученый, основатель первого музея российской национальной этнографии Д.А. Клеменц с гордостью признавался, что он - музейщик школы Мартьянова.

С момента своего возникновения музей существовал исключительно на общественные пожертвования, 75% из них составляли вклады простых горожан и окрестных крестьян. Только в 1900 году от казны было получено 1500 рублей. Сам Мартьянов 30 лет возглавлял музей на общественных началах. Но нужно было содержать семью, и поэтому он вынужден был служить аптекарем. Напряженный труд подорвал его здоровье. В 1904 году Мартьянов выехал на лечение в Крым. Но состояние его продолжало ухудшаться, и 13 февраля 1904 года он умер. Хоронил Мартьянова весь город. Его смерть была потерей не только для горожан, на нее откликнулись многие видные ученые и общественные деятели. Мартьянов всегда был скромным тружеником, подвижником российской науки, посвятившим всю свою жизнь служению истине и общественному благу.

В истории научного изучения Сибири имя уроженца Красноярска И.А. Лопатина стоит в одном ряду с выдающимися русскими учеными В.А. Обручевым, А.Л. Чекановским, И.Д. Черским, обогатившими отечественную науку блестящими открытиями.

Лопатин происходил из дворянской семьи. Отец его, пензенский помещик, переехал в Енисейскую губернию, занявшись золотопромышленностью. По линии матери Лопатин приходился внучатым племянником Виссариона Григорьевича Белинского. Детство будущего ученого прошло в Красноярске, а в 1852 году родители определили его на казенный счет воспитанником пансиона при Горном институте в Петербурге. Закончив Горный институт в 1860 году, Лопатин поступил на службу чиновником по горному ведомству при Главном управлении Восточной Сибири. Удачным началом его научной и служебной карьеры стала Витимская экспедиция, сделавшая его известным в научных кругах России.

В 1886 году Лопатин был назначен начальником Туруханской экспедиции. С этого времени его исследовательская деятельность неразрывно связана с изучением Енисейского края. Туруханская экспедиция дала блестящие результаты: впервые наряду с топографическим обследованием этого района были проведены геологические разведочные работы, которые увенчались открытием Норильского медно-никелевого месторождения. Ученый первым указал на необходимость промышленного освоения природных богатств этого района. За Туруханскую экспедицию Лопатин был удостоен ордена Владимира 4 степени.

В 1870 году Иннокентий Александрович выходит в отставку и поселяется в Красноярске. С этого времени он полностью посвящает себя научной деятельности. В 1873 году он совершает экспедицию в верховья Енисея. Ее материалы позволили существенно расширить представления ученых о стратиграфии этого района. В 1874 году объектом исследования ученого стало нижнее течение Ангары. Пройдя 600-километровый маршрут, он провел топографическую съемку и геологическую разведку Приангарья, до него практически не исследованного. В 1875 году он принимает участие в экспедиции по обследованию бассейна Чулыма, целью которой была проработка научных рекомендаций по строительству Обь-Енисейского канала. Важное значение для научного изучения Сибири имели результаты экспедиции Лопатина в бассейне Подкаменной Тунгуски, которые пролили новый свет на представления ученых о геологическом строении западной части Сибирской платформы.

Научная значимость экспедиций Лопатина тем шире, что они не ограничивались только лишь геолого-географическими обследованиями, а включали и описание археологических памятников, этнографическую характеристику русского и коренного населения Сибири. Им была собрана полная коллекция поздней бронзы, высоко оцененная выдающимся российским ученым-востоковедом В.В. Радловым. Научные труды Лопатина отличали высокий профессиональный уровень, точность и широта научного подхода.

Многолетние экспедиции подорвали здоровье Лопатина. В последние годы он все чаще вынужден был выезжать за границу для лечения, а в 1885 году он выехал из Красноярска. Но хотя постоянным местом жительства его с этого времени становится Пензенская губерния, все же Иннокентий Александрович продолжает каждый год бывать в Красноярске для ведения дел на принадлежащих ему приисках. Приезд в Красноярск в 1909 году стал для Лопатина последним. Он возвратился с приисков в город уже тяжело больным и 10 ноября скончался. Похоронили ученого на городском кладбище.

Если ты странствуешь, путник,
С целью благой и высокой.
То посети между прочим
Край мой далекий.
Там, сквозь снега и морозы,
Носятся мощные звуки;
Встретишь людей там, что терпят
Муки за муки...

Лисовский Николай Федорович (1802-1844) - декабрист, поручик Пензенского полка, происходил из беспоместных дворян Полтавской губернии. Учился в Кременчугском народном училище. В службу вступил подпрапорщиком Пензенского пехотного полка. Как член Общества соединенных славян (1829) осужден по VII разряду. После года каторжных работ в апреле 1828 г. обращен на поселение в г. Туруханск. Женился в марте 1833 г. на дочери туруханского протоирея Платониде Алексеевне Петровой, имел троих детей. Вместе с декабристом Аврамовым ему разрешили заниматься в Туруханском крае торговыми оборотами с правом поездок в г. Енисейск. В 1840-х годах был туруханским поверенным по питейным сборам откупщика Н. Мясоедова. Умер скоропостижно по неизвестной причине, будучи по торговым делам на Толстом мысу на Енисее (на 1 тыс. верст ниже Туруханска). На его имущество, якобы за недостачу казенного вина, был наложен секвестр. Могила на Толстом мысу отмечена скромным памятником.

Архиепископ Лука, в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, хотя и родился далеко от Красноярского края, был тесно связан с Красноярском и Енисейском.

В 1877 году он появился на свет в Керчи, а умер 11 июня 1961 года в Симферополе. Дед Войно-Ясенецкого был мельником, отец - фармацевтом, а Валентин после гимназии поступил на медицинский факультет Киевского университета имени Святого Владимира. С 1905 года он работает земским врачом в ряде губерний России. С 1910 по 1917 заведует больницей в Переяславле-Залесском, а потом из-за болезни жены переезжает в Ташкент. Но через два года его жена Анна Ланская скончалась от голода, оставив на руках мужа четверых детей.

В начале двадцатых годов Войно-Ясенецкий постригся в монахи и потом был рукоположен в сан епископа. Но при этом он не оставлял своей медицинской практики, выполняя ее и в местах многочисленных своих ссылок, которые преследовали его всю жизнь. 1924-1925 гг. епископ Лука провел в Енисейске, в 1930-1933 гг. - в Архангельске. 1937-й год забросил его снова в Сибирь: владыка жил и работал в Большой Мурте и Красноярске.

Он автор 55 трудов по хирургии и анатомии. Его монография <Гнойная хирургия> стала настольной книгой для всех российских хирургов. По ней училось не одно поколение врачей. Хирург в рясе, как его называли, во время войны провел десятки сложнейших операций, работая в эвакогоспитале.

Опального епископа не могли обойти вниманием власти, уж слишком заметной фигурой был он в научном мире. Помимо премий Хонтайского и Варшавского университетов за свою научную деятельность Войно-Ясенецкий имел Бриллиантовый крест на клобук от патриарха Московского и всея Руси в 1944 году, медаль <За доблестный труд в Великой Отечественной войне> (1945), Сталинскую премию 1 степени за книги <Гнойная хирургия> и <Поздние резекции при огнестрельных ранениях суставов> (1946).

Епископ Лука был человеком отзывчивым, хирургом гениальным, а священником твердым в вере. Как ни старались воинствующие атеисты сломить его, ничего не получалось. После того как даже суровые условия Енисейска, в которые попал ссыльный архиерей, не сломили его духа, а народ потянулся к нему, было решено сгноить Войно-Ясенецкого в Туруханске, куда его, больного, отправили одного, без сопровождающих, в трюме. Но и в Туруханске, стоило там появиться архиепископу Луке, духовная жизнь оживилась. Поэтому пламенные революционеры в лице 27-летнего председателя Туруханского совета решили отправить несгибаемого священнослужителя дальше на север.

Епископ отправился в сторону Северного Ледовитого океана и только чудом не замерз и не умер. В станке Плахино, четвертом по счету за Игаркой, сопровождающий, сам обессилев, объявил Луке, что место его ссылки здесь. Потянулись тяжелые дни, но ссыльный не унывал. А через два месяца его вернули в Туруханск. В 1937 году чекисты потребовали от Войно-Ясенецкого признания в том, что он: шпион. Признание это пытались выбить из священника просто - вежливый чекист пинал Луку сапогом. Вскоре последовала ссылка в Большую Мурту Красноярского края. А летом 1941 года, сразу после начала войны, Войно-Ясенецкого перевели в Красноярск и назначили консультантом всех госпиталей Красноярского края.

Осенью 1942 года владыка возводится в сан архиепископа и становится во главе красноярской кафедры. Весной 1943 года была открыта вновь кладбищенская Никольская церковь, где архиепископ Лука совершал богослужения.

Когда владыка умер, всю ночь к собору, где стоял гроб с его телом, шли люди, а днем катафалк окружили плотным тройным кольцом верующие и не позволили властям направить скорбный путь любимого архиерея по заштатным улочкам Симферополя. До самого кладбища дорога была усыпана розами.

14 августа 1868 года енисейским губернатором стал действительный статский советник Аполлон Давыдович Лохвицкий, опытный администратор, имевший за своими плечами почти тридцатилетний стаж государственной службы. В Красноярск он приехал из Якутска, где до нового назначения три года служил губернатором.

Первая неприятность у Лохвицкого уже случилась через год после его назначения: 27 августа 1869 года во время ужасной бури почти дотла сгорел Енисейск. Как говорили, пожар возник от горевшей тундры. Огонь истребил около 800 домов, хлебные амбары купцов, магазины, кузницы, почти все Церкви. Несколько енисейцев во время пожара погибло. Остались невредимыми около 200 домов и один храм.

Губернатор весь этот опустошительный огненный ураган видел своими глазами, но был бессилен что-либо противопоставить стихии. Правительственные чиновники в укор ему ставили то, что в губернии не было введено взаимного страхования селений от огня, которое в подобных случаях могло бы дать необходимые средства для ликвидации последствий пожара. Губернатор оправдывался, показывал бумаги, свидетельствующие о том, что еще в феврале 1869 года этот вопрос был отослан на утверждение к генерал-губернатору Восточной Сибири. Шло время, оно лечило раны, но выдвигало и новые проблемы. Лохвицкий как опытный канцелярский служащий старался их быстрее решить. В 1871 году ему было присвоено звание тайного советника, которое шире открывало двери в коридоры столичной власти. Так, перед Петербургом он ставил вопросы улучшения врачебной помощи инородцам Туруханского края. Положение там было ужасным, аборигены вымирали целыми родами от повального сифилиса, оспы, горячки. Он добивался для врачей Туруханского края двойного жалованья, сокращения срока выхода на пенсию. К этому его подтолкнула книга пристава из Туруханска П.И. Третьякова "Туруханский край, его природа и жители", изданная в Петербурге в 1871 году. Либеральные журналисты ее раскритиковали - в основном за то, что "Третьяков казенным слогом старается убедить правительство, что в Туруханске все в порядке". Лохвицкий же почерпнул из нее много полезных сведений.

Северные "инородцы" ежегодно продавали енисейским купцам 250 тысяч шкурок белки, 12 тысяч песца, 13 тысяч соболя и много другого ценного меха, но фабрик в крае по выделке шкурок не было и все это богатство приходилось отправлять дальше, в Европу. Пропадала бесценная красная рыба, которую инородцы не умели солить. Третьяков писал, что фунт семги в Туруханском крае стоил 5 копеек, а в Енисейске уже 80-90 копеек. Приводимые в книге цены вообще интересны: шкурка соболя стоила 6 рублей, белки - 7 копеек, волчья шкура - 3 рубля, тогда как пуд ржаной муки - 70 копеек, пуд мыла - 5 рублей, топор - 50 копеек, пуд осетровой икры - 5 рублей 50 копеек, пуд сальных свечей - 5 рублей 50 копеек.

Книга давала богатую пищу для размышлений, показывая экономические перекосы этого края, разбросанность и разобщенность его регионов. Об этом говорили и корреспонденты газеты "Неделя". Они прямо писали, что сибирское общество живет без умственных. и гражданских интересов: "Торговля и нажива - вот два термина, которые характеризуют жизнь в Сибири". Они же подчеркивали, что слухи о богатстве края совершенно не основательны, а само богатство - чисто фиктивное, ибо все эксплуатируется самым нерасчетливым образом. Сибирское население сначала эксплуатировало меха, потом золото, но все эти богатства не оставили и следа в Сибири. Журналисты подметили и такую любопытную деталь - целью всей торговли в Сибири является стремление как можно более возвысить цену на товар. Но это объяснялось еще и отдаленностью Сибири от европейских и российских рынков, что вызывало высокий провозной тариф. Поэтому, если городское население было в состоянии хоть что-то из товаров приобретать втридорога, то большинство сельского населения было лишено этой возможности и порой обходилось даже без простейших орудий труда.

В то же время местную аристократию занимали совсем другие проблемы. В 1872 году Н.Г. Чернышевский был привезен в Иркутск в кандалах. Здесь оковы с него временно были сняты и из них местные дамы каким-то образом умудрились наделать колец. В то время это были самые модные украшения, и у красноярских красавиц было одно желание - поскорее достать кольца Чернышевского.

В 1874 году Лохвицкий приветствовал появление в Красноярске первого еврейского молитвенного дома - синагоги. Через три года было создано еврейское духовное правление, которое обязано было предоставлять денежный отчет городской управе, но, как выяснилось, денег в управлении не оказалось ни рубля - казначей правления Зелман Славин, воспользовавшись бесконтрольностью членов правления, прихватил с собой всю кассу общества и скрылся в неизвестном направлении. В те годы в нашем городе проживало около 300 евреев. Они торговали, занимались всевозможными ремеслами, но особенно их влекло самое выгодное в то время дело - винокурение.

В эти же годы губернатор просит скорее решить вопрос об устройстве и лучшей организации помощи поселенцам, не способным к работе по дряхлости, болезням и увечью. "Выдаваемое им ныне пособие в 19 рублей 13 копеек в год, - писал губернатор, - крайне недостаточно на их содержание". Сам же Лохвицкий получал в год 9472 рубля 4 копейки. Его волновало состояние пересыльной тюрьмы в Красноярске, которая постоянно была переполнена и не могла вместить всех арестованных во время остановки больших партий. Был составлен проект на новое здание тюрьмы и смета на ее постройку, но Иркутск н Петербург молчали. Вместо конкретной финансовой помощи генерал-губернатор Восточной Сибири Синельников слал грозные приказания: "Прошу начальников губерний и областей строго подтвердить и наблюдать, чтобы циркуляры мои не оставались мертвыми, но исполнялись непременно".

После таких депеш Лохвицкий был вынужден постоянно бывать то в Канске, то в Ачинске, то в Минусинске. Особенно много беспорядков было найдено им в Енисейске. Губернатор лично обнаружил 12 гражданских дел, которые местной полицией умышленно были не зарегистрированы.

Губернатора постоянно осаждали просители. Особенно много среди них было ссыльных евреев, которые просили Лохвицкого о смягчении их участи.

Ревизия вскрыла и такую закономерность - чем крупней торговец, тем меньше он платит налогов, стараясь всячески от них увильнуть. В Енисейске, например, из 359 человек, в чьих руках сосредоточилась торгово-промышленная деятельность, добрая сотня торговала н промышляла без всяких документов. Многие зарегистрировали свою деятельность уже во время самой ревизии, и почти все сильно занижали свои годовые обороты. Взять, к примеру, первого богача Енисейска Баландина: ревизору оборот его лавки с мануфактурно-галантерейными товарами был показан в 75 тысяч рублей, а через самое короткое время, когда Баландин подал прошение на присвоение ему звания коммерции советника, то оборот лавки он указал в 150 тысяч рублей. Соляной склад Некрасова показал чистой прибыли 600 рублей с продажи 28 тысяч пудов соли. Между тем каждому енисейцу было хорошо известно, что соль он покупает по 50 копеек за пуд, а продает по 1 рублю 20 копеек.

Таких примеров было много. Казна несла убытки. Губернатор был не в состоянии что-либо сделать. На фоне этих финансовых махинаций местных воротил усилилась генерал-губернаторская власть и была порой даже чрезмерной. "Явившись почти единодержавной в обществе, не имевшим никаких равносильных ей правительственных учреждений, никаких общественных органов, - как отмечали журналисты, - она получила характер абсолютный, бесконтрольный и очень тяжелый для общества". В жизни губернии многое, если не все, зависело от "хозяина" и его подчиненных. Местная бюрократия непоколебимо стояла не на страже законов, а блюла свои мелкие интересы.

Если верить мемуарам украинского писателя Викентия Журавского, написавшего книгу "Польша, Сибирь и Америка", которая была издана в Лондоне в 1891 году и сразу же стала запрещенной, отношение губернатора к ссыльным было довольно жестким. Описывая свою подневольную жизнь в Енисейске, Журавскнй рассказывает, что в "Судебном Вестнике" он стал публиковать данные о вопиющих сибирских преступлениях. "Эти письма, - пишет Журавский, - читала вся Россия, они волновали всю Сибирь, сделали мое имя популярным, но в то же время чуть не свели меня в могилу: тогдашние генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Синельников, побитый ссыльным поляком Эйхмиллером (за что был убит), и енисейский губернатор Лохвицкий, оба сильнейшие взяточники и угнетатели, вдруг назначили меня в дикую Кежемскую волость, с которой сообщаются не грунтовыми дорогами, а зимой и летом по воде. Однако, - вспоминает Журавский, - ссылка в Кежму по приказу из Петербурга была отменена, Синельников и Лохвицкнй оставили меня в покое, взяв только подписку, что писать в газеты я ничего не буду. Открывалась серая, гадкая, ничтожная жизнь: видеть и не видеть, жить и не жить".

Воспоминания другого писателя (И.П. Белоконского) рисуют Лохвицкого в несколько ином свете. Иван Петрович пишет, что это был удивительный администратор. "Не знаю, каков он был по отношению к населению, но к ссыльным относился превосходно. Не говоря уже о том, что благодаря ему Красноярск не был исключен из перечня пунктов поселения государственных преступников, он беспрепятственно принимал нас, беседовал наедине, выдворяя "бравого" полицеймейстера Воронцова. Сквозь пальцы смотрел на воспрещенные ссыльным занятия, как, например, уроки, и сплошь да рядом удовлетворял письменные ходатайства ссыльных и личные наши хлопоты о переводе в Красноярск товарищей из захолустных селений".

Резко отрицательную оценку ссыльный дает другому представителю губернской администрации вице-губернатору Заботкину. В отсутствие губернатора его заместитель, часто под хмельком, заставлял бить в набат, дабы проверить исправность пожарной команды. Это возбуждало горожан, и после очередной такой "проверки" его перевели вице-губернатором в Архангельскую губернию. Сохранившиеся архивные документы рассказывают, что Заботкин где-то в пути затерялся, видимо, запировал, и его даже пришлось срочно разыскивать.

Лохвицкий был человеком мягким и сердечно сочувствовал губернскому прокурору В.Ф. Долгушину, сын которого был арестован за организацию кружка революционно-демократической молодежи. Последовало серьезное наказание - 10-летняя каторга в Восточной Сибири. Прокурор хлопочет, чтобы юноше разрешили проживать в Красноярске, но его прошение не в состоянии изменить решение генерал-губернатора Восточной Сибири Анучина.

13 июля 1881 года арестантская партия, в которой был сын Долгушина, приближалась к Красноярску. Губернские и городские власти вышли ее встречать. Вместе с ними был и губернский прокурор. Когда партия арестантов подошла близко к начальству, отец и сын бросились друг к другу. Конвойные кинулись за сыном, но власти их удержали. Старик В.Ф.Долгушнн был такого же маленького роста, как и его сын, притом обладал длинною и густою, почти совершенно седою бородою, за что арестанты окрестили его "Черномором". По воспоминаниям современников, прокурор был добр и часто оказывал ссыльным существенные услуги. Сына Долгушина временно оставили в красноярской тюрьме. Используя свое служебное положение, отец добился разрешения навещать сына в тюрьме. Родственники бывали в камере арестованного чуть ли не ежедневно.

Дальнейшая судьба Долгушиных трагична. В октябре 1881 года из красноярского тюремного замка бежали двое заключенных. Организовать им побег помогла сестра Долгушина, за что была арестована и отдана на поруки родителям с установлением домашнего ареста. После этого происшествия в тюрьме начались строгости.

Долгушину запретили свидания с родителями. Это возмутило арестантов. Особенно они недовольны были поведением смотрителя Островского, который ежечасно устраивал оскорбительные обыски. Чтобы разобраться в происходящем, в тюрьму пришел губернатор Лохвицкий в сопровождении тюремных начальников. Во время этого визита арестант Долгушин подошел к Островскому и дал ему пощечину. Сына проктора вновь судили и добавили к прежнему сроку каторги еще 10 лет. В дальнейшем Долгушина высылают в Петербург, в Петропавловскую крепость, где он и умирает. В 1884 году покидает прокурорскую службу и отец Долгушина.

По словам современников, Лохвицкий был довольно грамотным чиновником и сломился к тому, чтобы Енисейский край был не хуже образованной Европы. За годы его пребывания на посту губернатора для народного образования губернии было сделано очень много. Благодаря его усилиям, 19 марта 1872 года открылась Енисейская шестиклассная гимназия, через год в Красноярске заработала учительская семинария, во главе которой долгие годы стоял выдающийся русский педагог И.Т. Савенков, чья книга "Учитель русской народной школы и его обязанности", изданная в 1900 году в Варшаве, не утратила своего научного и практического значения доныне.

1 июля 1876 года в городе Енисейске стала работать еще одна шестиклассная гимназия - мужская. 1 сентября 1878 года в Красноярске, наконец, открыла двери шестиклассная женская гимназия. Не был забыт и Минусинск, который не менее жадно тянулся к культуре. Здесь 6 июня 1877 года благодаря инициативе Н. Мартьянова открылись краеведческий музей и библиотека, а через четыре года минусинцы могли уже похвастаться женской прогимназией и городским училищем. Даже это небольшое перечисление говорит о многом, а ведь еще был открыт десяток народных училищ в деревнях и селах края.

17 мая 1880 года император, по ходатайству красноярского местного купеческого общества, разрешил учредить, в женской гимназии стипендию имени тайного советника Лохвицкого. Аполлон Давыдович в эти годы был в зените славы. Но неожиданно фортуна стала ему изменять. В апреле 1881 года, как мы знаем, в Красноярске произошел страшный пожар. Многие стали доказывать, что это дело рук ссыльных, поползли слухи, что Лохвицкий им покровительствует. Дело принимало скандальный оборот, и в мае 1882 года Лохвицкий покинул Красноярск, оставив после себя разговоры в толпе как о губернаторе "от пожара до пожара".