Михаил Парменович Захаров - бывший директор обувной фабрики "Спартак". Анкетные данные его были лаконичны: "Родился в 1895 году. В партию вступил в 1918 году. По социальному происхождению - рабочий. Основная профессия - кожевник. Окончил приходское училище и два курса военной академии. Самообразованием по техническим вопросам не занимался. На ответственной работе в промышленности с 1927 года. Авторитетом среди рабочих пользуется. Является хорошим товарищем и ценным директором. Имеет два ордена Красного Знамени, которые получил, находясь в Красной Армии с 1918-го по 1926 год".

Правда, в его биографии было одно пятно: в 1920 году он был исключен на два месяца за пьянство из рядов партии, впрочем, оно не было его вечным пороком...

Красноярск вступал в третий год пятилетки, становился индустриальным. Уже вовсю прорабатывались планы строительства бумажного комбината, Красмашстроя, строились деревообрабатывающий комбинат, мелькомбинат, возводился фундамент под кислородо-ацетиленовый завод. Первых 50 студентов принял лесотехнический институт. В городе работало две тысячи радиоточек. К началу 1931 года была ликвидирована беспризорность. Неграмотных горожан насчитывалось 1648 человек, малограмотных - 2486 человек. В Красноярске работало 6 детдомов на 510 мест, начал работу первый в городе звуковой кинотеатр.

Зимой 1931 года Красноярск находился в энергетическом кризисе. Захаров тут же подписал решение: "...в квартирах или комнатах одновременно допускать горение не больше одной лампочки". Красноярцы снова сели на керосин и лучину. Были приняты все меры к строжайшей экономии электроэнергии: никто в учреждениях не имел права с 9 до 5 вечера пользоваться электрическим светом.

Этот факт вызвал у многих жителей уныние. В частных беседах с коммунистами многие рабочие прямо говорили: "Помирать с голоду будем с этой пятилеткой, увидим, как вы построите социализм". У многих было желание уехать за границу. Но для этого не имелось ни средств, ни возможностей. На членов партии шли в райком доносы: тот отметил Пасху, тот много выпил... Один из райкомовских штатных информаторов докладывал, что коммунист Амосов, рабочий будки осмотра, "несмотря на директиву правительства, зарезал корову и распродал все мясо по 5 рублей за кг".

Впрочем, директив всегда хватало. Была даже и такая: "Об изучении коммунистами одного из иностранных языков". Выполнение ее начали с лесотехнического института. Казалось, ректор Носов сделал все: пригласил преподавателя, купил учебники, выбрал для занятий время, но коммунисты буржуйским языкам обучаться не захотели. Или из-за принципа, или из-за неимения способностей.

Новый 1932 год у Захарова начался с неприятностей. Отпечатанный "Отчет Красноярского городского Совета рабочих и красноармейских депутатов XII созыва 1931 года" был горкомом партии встречен в штыки. Ему поставили за эту самостоятельную инициативу на вид, а секретарю горсовета Минееву объявили выговор. Официальная формулировка решения горкома гласила: "Ввиду того, что в печатном отчете горсовета допущен ряд ошибок, неточностей и отсутствуют необходимые установки по важнейшим отраслям работы (транспорта) распространение его запретить".

Сняли с набора и воззвание горсовета об экономии энергии, в нем нашли ряд грубейших политических ошибок. Конфликт между горсоветом и горкомом нарастал, заходил в тупик. И хотя должность председателя горсовета была выборной, все понимали, что победу в этой тяжбе одержат партийцы.

26 мая 1932 года Захаров подает заявление об уходе и переезжает на работу в Иркутск.

Родился 2 июля 1948 года в г. Бовки Могилевской области (Беларусь) в семье учителей.

В 1977 году закончил механический факультет Сибирского технологического института, затем Красноярскую академию цветных металлов и золота.

В 1966-1973 годы работал слесарем-сборщиком, инженером-конструктором на Красноярском комбайновом заводе, в 1973-1978 годы — секретарь Октябрьского райкома комсомола, в 1978-1979 годы — начальник цеха Красноярского комбайнового завода.

1979-1986 годы работал в райкоме и крайкоме КПСС, в 1986-1987 годы — председатель исполкома Свердловского района г. Красноярска, в 1987-1990 годы — первый секретарь Свердловского райкома КПСС, в 1990-1991 годы — председатель Свердловского Совета народных депутатов, в 1991-1996 годы — глава администрации Свердловского района. 6 декабря 1996 года избран главой администрации г. Красноярска. 10 декабря 2000 года вторично выиграл выборы главы города, получив 88% от общего количества проголосовавших.

После гибели А.И. Лебедя в сентябре 2002 года избирался на пост губернатора Красноярского края, но проиграл Хлопонину.

Доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой экономики Института экономики и управления экономическими системами. Автор более 40 научных работ, двух учебных пособий для студентов экономических факультетов высших учебных заведений. Президент Ассоциации сибирских и дальневосточных городов, член Советов по местному самоуправлению при Президенте и при председателе Государственной думы Российской Федерации.

Награжден орденом Почета, орденом Святого Даниила Московского 2-й степени, медалью Святого Даниила Московского.

Женат, имеет сына и дочь.

Адрес: 660049, г. Красноярск, ул. К. Маркса, 93, тел. (3912) 65-06-88, факс (3912) 27-25-37.

15 марта 1940 года рождения, уроженец Ярославля. Образование высшее, окончил технической училище, техникум, Сибирский технологический институт.

Семейное положение: супруга Позднякова Маргарита Викторовна, сын Алексей.

Работал директором Шинного завода в Красноярске в 1983-1987 годы. Нарастающий политический кризис перестройки выдвинул Позднякова на политическую арену. Некоторое время был председателем Красноярского городского Совета.

20 декабря 1991 году Представитель Президента Ю. Н. Москвич зачитал Указ Президента РСФСР о назначении В.А.Позднякова на пост главы администрации Красноярска.

Неоднократно заявлял о своих симпатиях курсу Б. Н. Ельцина.

Весной 1993 года выдвинул свою кандидатуру на пост главы администрации края. Жители Красноярска отдали ему наименьшее число голосов по сравнению с другими кандидатами (0,2%). После проигрыша заявил, что поддерживает кандидатуру В. И. Сергиенко.

В 1995 году был кандидатом в депутаты Государственной думы по Красноярскому избирательному округу (Правобережье) от движения «Наш дом — Россия», избран не был, немного уступив Тетельмину В. В.

В 1996 году был назначен заместителем главы администрации края и вскоре перешел на другую работу.

После того как в декабре 1996 года Главой города стал П. И. Пимашков, Поздняков был назначен руководителем муниципального унитарного предприятия «Горводоканал».

В 1999 году сделал неудачную попытку стать депутатом Законодательного собрания края, проиграв Новикову и Ноздрину.

Довольно часто на книгах старой части фондов Красноярской краевой библиотеки имени В.И. Ленина можно увидеть оттиск маленького размером 3,5 на 2 см, штампа с текстом: "Енисейское центральное книгохранилище № ___ ". До недавнего времени в литературе имелись лишь крупицы сведений об этом учреждении, созданном в Красноярске в 1920 году сразу после освобождения города от колчаковцев. В последние два года появились основанные на изучении архивных источников публикации, которые прямо или косвенно затрагивают историю книгохранилища. В данной статье делается попытка подвести лишь некоторые первоначальные итоги изучения истории учреждения, которое в первые послереволюционные годы, в недолгий период своего самостоятельного существования, явилось прообразом нынешней краевой научной библиотеки имени В. И. Ленина. Предыстория ее книжных фондов - это еще и небезынтересные страницы истории культуры Красноярского края.

Необходимость организации губернского книгохранилища была продиктована условиями времени и главной задачей - спасти и сохранить книжные богатства разоренной гражданской войной Енисейской губернии. В книгохранилище свозились фонды библиотек, брошенных бежавшими владельцами, книги из упраздненных при советской власти учреждений, а также национализированные частные собрания.

Первоначально книгохранилище было создано при музее Приенисейского края. Протокол заседания коллегии губернского отдела народного образования (губотнаробраза) от 2-го февраля 1920 г. зафиксировал: "Признать необходимым организацию центрального книгохранилища при музее и передать его в ведение отдела по народному образованию ...". В плане библиотечной секции губотнаробраза, организованной к концу января 1920 года, отмечалось: "Для целей науки и библиографии открывается центральное книгохранилище Енисейского края в г. Красноярске, которое возглавляет и заканчивает библиотечную сеть Енисейской губернии".

С апреля 1920 года книгохранилище становится совершенно самостоятельным. Такое решение принимает Комиссия по заведованию научными учреждениями (Науком), организованная в марте 1920 года при губернском отделе народного образования. Целью комиссии являлось объединение, координация и академическое руководство научными учреждениями Енисейской губернии, к которым, наряду с местными музеями, историческими архивами, Библиографическим бюро, относились и книгохранилища. Как учреждение временное, Науком должен был также провести подготовительную работу для основания в Красноярске Енисейского отделения Института исследования Сибири, с момента открытия которого передать ему свои функции.

Все стороны деятельности книгохранилища были в сфере внимания Наукома. Комиссия рассматривала вопросы о его штате и помещении, назначении кандидатур на ту или иную должность, о комплектовании фонда, улучшении материальной базы книгохранилища, о судьбе архива и библиотеки Г. В. Юдина и т. п. Когда в сентябре 1920 года встал вопрос об определении официального названия книгохранилища в связи с необходимостью заказать печать, Науком постановил: "Присвоить книгохранилищу наименование -

"Енисейское центральное книгохранилище" .

Согласно выработанному и утвержденному в мае 1920 года положению о книгохранилище главными задачами его являлись не только собирание, хранение и систематизация печатного материала, среди которого первоочередное внимание уделялось изданиям краеведческого характера, но и "предоставление в помещении книгохранилища всем желающим полной возможности обозревать, читать, изучать собранные и хранимые материалы".

Но основным, особенно на первых порах, все-таки являлось комплектование литературы. Не случайно именно этому направлению работы был посвящен один из четырех разделов положения о книгохранилище, наиболее детально разработанный. Он предусматривал комплектование по программе, ежегодно вырабатываемой специальной комиссией.

В комиссию входили представители от Наукома, отдела народного образования, библиотечной подсекции Союза деятелей просвещения, Географического общества, музея Приенисейского края, Библиографического бюро, книгохранилища, а также кооптированные библиографы, библиофилы, литераторы, общественные деятели, ученые, которые могли своими знаниями оказать пользу. Программа предполагала собирание :

• всех произведений печатного станка, вышедших в пределах Енисейской губернии;
• рукописных и печатных материалов, посвященных описанию и изучению Енисейской губернии во всех отношениях;
• редких и дорогих книг вообще;
• классических трудов, по всем отраслям знаний, литературы, искусства и практической деятельности;
• библиографических справочных изданий и энциклопедий. По положению при книгохранилище должна была быть книга дезидерат для записи читателями своих требований и пожеланий о покупке новых книг.

Комплектованию способствовала деятельность, учетно-реквизиционной комиссии при библиотечной секции губотнаробраза. С января по ноябрь 1920 года ею были национализированы и реквизированы 23 библиотеки с общим количеством около 150 тысяч томов. Национализированные собрания свозились в книгохранилище, а также в губернскую и уездные библиотеки-распределители (коллекторы). За 1920 г. в книгохранилище поступило около 120 тыс. томов. Это были свезенные целиком библиотеки Духовной семинарии, Общественного собрания, Вольно-пожарного общества, Статистического комитета губернии, Ачинской железной дороги, Казенной палаты и части библиотек Епархиального и Духовного училищ, И. А. Ицина, Г. В. Юдина, 1-го городского высшего начального училища, Городской управы и др.

При разборке и регистрации поступавшей в книгохранилище литературы сразу же отбирались дублетные экземпляры для передачи их через коллектор в другие библиотеки

Меры по национализации и распределению книжных фондов, предпринятые губернским отделом народного образования, были необходимы, так как обеспечивали учет и сохранность, оставшихся бесхозными библиотек, которым в сложных условиях послевоенной разрухи грозила гибель. Достаточно привести пример с рукописным и книжным наследием Г. В. Юдина. Еще до мая 1920 г. библиотека купца была перевезена в книгохранилище. Архив же его из-за отсутствия в музее помещения и транспортного кризиса был временно оставлен на своем прежнем месте в опечатанном помещении. Как свидетельствуют сохранившиеся документы, в течение 1920 г. печати дважды срывались и дверные запоры выламывались расквартированными в то время на даче Юдина красноармейцами консостава. Когда в 1923 г. архив перевозили в музей, то перед его сотрудниками предстала довольно удручающая картина запустения и разрушения.

Однако не везде на местах действия самих учетно-реквизиционных комиссий были на должном уровне. Так, в древнем сибирском городе Енисейске при реквизиции пострадала масса печатного и рукописного материала. "В домах и амбарах Баландина, Кытманова и др. хранились в ящиках книги и рукописи. При реквизиции все ящики был вскрыты, перерыты, часть материала разорвана, часть пущена по ветру, а часть даже раскурена. Оставшееся сложено в ящики..." Об этом докладывал Наукому Логунов, отчитываясь о поездке в Енисейск 10 августа 1920 г.

Для выяснения на местах положения дел и принятия мер к сохранению в целости музея, архивов и библиотек в Енисейск были командированы директор Музея Приенисейского края А. Я. Тугаринов и научный сотрудник музея А. А. Савельев. Они узнали, "что в подвалах помещения, занятого местным отделом народного образования, свалены книги, рукописи и другие вещи, взятые по обыскам у жителей города ... Среди массы бумажного хлама там оказались рукописные книги ХVIII века, части архивов золотопромышленников, книги местного издательства, старые афиши и частная переписка. Все это свалено в величайшем беспорядке и разбито по листочкам, так как, оказывается, весь этот материал был предоставлен в распоряжение учителей, и те выбирали и вырывали из рукописей и дел целые листы бумаги...".

С целью ознакомления и выемки всего наиболее ценного и заслуживающего внимания Тугаринов и Савельев обошли тюрьму, больницу, городское управление, бывшую конвойную команду, полицию, церковь, монастыри и др. Ими замечено было, что все тяготятся старыми архивами и охотно уступают свои материалы.

Отчитываясь Наукому 11 сентября 1920 года о поездке, Тугаринов докладывал: "...Я лично видел архивы Спасского монастыря, Богоявленского собора и городской. В Спасском архиве имеется около 1500 книг, по разборке их оказалось книг 5 - 6 XVII столетия, преобладают книги ХVIII и ХIХ вв. Так как трудно было разобраться в этих книгах, то я решил изъять все книги ХVII и ХVIII вв. Среди них много библий и почти полный комплект трудов Киевской духовной академии. Особенно интересна Библия елизаветинских времен, где на заглавном листе изображена императрица в декольте, смотрящая на различные религиозные эмблемы. Монастырский архив очень мал, занимает всего один небольшой шкаф, хотя казалось бы за свое 300-летие существования должен бы накопиться громадный архивный материал. Весь этот архив будет, вероятно, перевезен в Красноярск.

Архив Богоявленского собора очень беден, все старые дела сгорели в 1869 году...

В городском архиве... для отдела печати я собрал несколько материалов, между прочим получил из одного учреждения все официальные приказы 1920 года, которые расклеивались по городу со дня восстановления Советской власти. Кроме того, мне дали из типографии около 300 штук листовок и объявлений, газет и пр. печатного материала. Рукопись Кытманова "Летопись Енисейского уезда и Туруханского края" удалось достать после некоторых хлопот, так как мандат на ее получение из Красноярска запоздал. В конце концов мне выдали ее за поручительством председателя местного исполкома. Точно так же разрешено вывезти в Красноярск и все отпечатанные экземпляры летописи. Их привезет месте с другими материалами т. Савельев. Вот все, что я могу сказать о положении библиотечного дела в Енисейске ".

Отчет Тугаринова, приведенный здесь почти полностью, в некоторой степени объясняет то, как и почему ценнейшие книги из Спасского монастыря и Богоявленского собора очутились в Енисейском центральном книгохранилище. Сегодня на ряде книжных памятников ХVII и ХVIII столетий, хранящихся в Красноярской краевой библиотеке, можно увидеть краткую запись 1920 - 1921 гг.: "Музей Приенисейского края. Сбор Савельева".

Таким образом, совместная деятельность музея и книгохранилища по комплектованию фондов не сводилась только к приему книг из бесхозных, ликвидированных и реквизированных библиотек. Кроме Енисейска, старопечатные книги разыскивались в церквах и монастырях Туруханского края, присылались из Абаканской Вознесенской церкви, за что музей благодарил в 1921 году благочинного церкви отца Федора Рудакова.

Из протоколов заседаний коллегий отдела народного образования видно, что денежные авансы отпускались не только на перевозку книг, но и на покупку редких изданий, которая производилась через губернское агентство "Центропечать". Если дело касалось приобретения редких рукописных памятников сибирской литературы, средств не жалели. Так, в декабре 1921 года оценочная комиссия признала желательным приобрести рукописный сборник конца ХVII века, включающий житие тобольского святого Иоанникия. Ввиду редкости книги была принята цена 2 000 000 рублей.

При обработке поступавшей в книгохранилище литературы книги записывались в инвентарь, в котором о них сообщались достаточно подробные сведения, включая, кроме автора, заглавия, места и годы издания, цены, а также данные о подзаголовке, переводчике, повторности издания, серии, аллигатах. Книги из второй домашней библиотеки Юдина по решению Наукома заносились в отдельный инвентарь. Издания индексировались, и каждое из них получало отражение в алфавитном и систематическом каталогах. В месяц обрабатывалось таким образом до двух тысяч названий. Всего же за период 1920 - 1921 гг. было обработано 18 тыс. названий и 30 тыс. томов, из них 12 тыс. журналов.

Вместе с музеем, Библиографическим и Губернским архивным бюро книгохранилище размещалось в здании старых гостиных рядов, построенном в 1863 году. После Октябрьской революции в исключительное пользование музея были предоставлены весь второй этаж и восемь кладовых первого этажа. Это были неприспособленные, низкие и темные помещения, где температура, несмотря на топку, нередко опускалась до нуля, поэтому в холодное время года читатели занимались в комнате отдела печати музея. Но и этих помещений было недостаточно. Вопрос об их расширении неоднократно ставился на заседаниях Наукома.

На первых порах не хватало шкафов и другой мебели для открытия при книгохранилище кабинета для чтения и выдачи книг. К середине лета 1920 года он еще не был открыт, хотя в каталоги уже было записано около 8000 книг, которые можно была бы, выдавать, если бы имелись помещение и мебель. Публика настоятельно требовала открытия читальни. Единичные выдачи литературы для справок и чтения книг на месте все же производились. Так, например, в период с 1 по 15 июня 1920 г. за справками обратилось 15 человек, им было выдано 37 книг. Но в целом статистика читателей и книговыдач не велась. На дом книги не выдавались. Ими можно было пользоваться только в здании книгохранилища, без залогов. Главный контингент читателей состоял из учащихся техникумов, педагогического персонала и работников государственных учреждений и организаций. В течение года записывалось 300 - 400 читателей. Им выдавалось 1500 - 2000 книг.

Уже в первые годы жизнедеятельности книгохранилища делались попытки изучения фонда. Позже, в 1922 году, была выделена часть книг, интересных как образцы печатных произведений, для устройства в книгохранилище постоянной выставки по истории книгопечатания, типографского и переплетного искусства.

Первоначальный проект предусматривал в штате книгохранилища 20 человек, в том числе заведующего, двух его помощников, четырех каталогизаторов и т. д. Но на заседании коллегии губернского отдела народного образования от 2 февраля 1920 года был утвержден штат в составе пяти человек (1 библиотекарь, 1 помощник библиотекаря, 1 каталогизатор , 1 регистратор, 1 служитель). Вскоре он был расширен до 8-и единиц. Однако из-за непривлекательных условий и характера труда (пыль, грязь, перетаскивание книг, отсутствие рабочих фартуков) вакансии были почти постоянно. Так, в июле 1920 г. вместо положенных по штату 8-и человек имелось только 4: заведующий, его помощник и два каталогизатора, не хватало 2-го помощника, 2-х каталогизаторов и делопроизводителя. Не шли работать в книгохранилище и из-за отсутствия пайка, продуктов. Отпугивала неопределенность работы. Все просили назначить их на строго определенное место и поручить исполнять одну какую-либо работу.

Текучесть кадров и постоянная нехватка рабочей силы являлись причинами того, что работа в книгохранилище протекала крайне медленно. Чтобы активизировать его деятельность, Науком вынужден был на специальном заседании 16 июля 1920 года рассмотреть вопрос о книгохранилище и в итоге постановил, что для его "правильного функционирования необходимо:

1. Доведение штата до нормы и немедленное замещение четырех вакантных мест.
2. Разгрузка работы заведующего путем возложения административных распорядительных функций на одного из его помощников, а всей хозяйственной и канцелярской части на делопроизводителя с оставлением за заведующим общего надзора и чисто академической работы в целях наилучшего использования его специальных знаний.
3. Создание непрерывности работы служащих, чтобы их не отвлекали какими-либо поручениями и командировками по разборке тех или иных- библиотек, консультаций и пр.
4. Улучшение их материальной базы.
5. Увеличение штата временных служащих по разборке переноске книг, в мере их действительной надобности, не стесняясь числом.
6. Предоставление книгохранилищу достаточного помещения для открытия кабинета для чтения, снабжение его соответствующей мебелью и общее создание более гигиенической и спокойно-деловой обстановки...".

Определенные трудности с подбором кадров для книгохранилища были связаны еще и с тем, что в Красноярске, за небольшим исключением, по сути дела не было специалистов библиотечного профиля. Время от времени к работе в книгохранилище привлекались сотрудники Музея Приенисейского края и Библиографического бюро, так как работа и интересы всех трех учреждений были тесно связаны между собой.

Одними из первых на работу в книгохранилище были приняты Михаил Иванович Пальмин, Александр Петрович Кислицын, Вячеслав Михайлович Смирнов, Оскар Мартынович Земель и Арапов. В течение 1920 - 1921 гг. в книгохранилище на должностях каталогизаторов, библиотекарей, делопроизводителей трудились также Александр Андреевич Иванов, преподаватель математики, три года проработавший библиотекарем в Красноярской мужской гимназии, Рождественский, Пызик, Кошелев, Владислав Станиславович Михно, Никанор Николаевич Пономарев, Иван Александрович Бахов, сторож-курьер Григорий Ефимович Рябов, вольнонаемная Феофания Александровна Нестерова.

Первым заведующим Енисейского центрального книгохранилища был Михаил Иванович Пальмин. Родился он в 1882 г. в селе Белый Яр Ачинского уезда Енисейской губернии в семье сельского священника. Среднее образование получил в Красноярской духовной семинарии, а высшее - в Казанском ветеринарном институте. До революции состоял выборным библиотекарем в Обществе врачей Енисейской губернии, был членом Совета Красноярского подотдела Русского географического общества. Трудился в основном на библиотечном поприще. Некоторое время работал библиотекарем Енисейского губернского управления. Как практик-библиотекарь, горячо любящий свое дело, был определен в январе 1920 г. на службу в губернский отдел народного образования в качестве заведующего библиотечной секцией, а с 14 апреля 1920 г. назначен заведующим губернским книгохранилищем.

Ближайшим помощником Пальмина, замещавшим его во время долгой и тяжелой болезни, заставившей с сентября, 1920 г. даже прервать службу на шесть месяцев, был Иннокентий Иринархович Тихонов, работавший до этого инструктором библиотечной сети и инструктором библиотеки-коллектора.

Здесь уместно упомянуть также всех тех, кто, работая рядом, своими знаниями, опытом, высоким профессионализмом оказывал книгохранилищу всестороннюю поддержку и помощь. Прежде всего это директор Музея Приенисейского края Аркадий Яковлевич Тугаринов, состоявший на службе в музее с 1905 года, Антон Антонович Савельев, зав. отделом русского быта музея, Мария Васильевна Красноженова, заведовавшая в музее отделами старого Красноярска и печати, Степан Николаевич Мамеев, зав. историческим отделом музея, Вячеслав Петрович Косованов, стоявший во главе Библиографического бюро, и др. Это были интеллигентнейшие и образованнейшие люди, настоящие подвижники, понимавшие всю важность той работы, которую они делали по спасению, сохранению и описанию ценнейшего исторического и культурного наследия.

Переход в стране к новой экономической политике на первых порах поставил учреждения культуры в очень сложное положение. Если 1920 г. и большая часть 1921 г., по отзывам современников, были годами расцвета политико-просветительных учреждений в Сибири и, в частности, в Енисейской губернии, то к концу 1921 года началось их сокращение. Существенно уменьшилась сеть библиотек, были ликвидированы склад Центропечати и библиотека-коллектор, расформировано Библиографическое бюро, упразднен отдел печати в музее.

Значительно были сокращены штаты в учреждениях, подведомственных отделу народного образования. Если в музее в январе 1920 года были утверждены штаты в составе 37-и человек, то в августе 1922 г. они уменьшились до 8-и научных работников. Предоставленные ставки давали "возможность оплатить только директора музея и отчасти двух сотрудников и то не свыше вознаграждения, получаемого в аптеке мойщицей бутылок, все же остальные научные сотрудники музея должны работу прекратить и пойти на заработки ",- писал в одном служебном письме директор музея.

Количественный состав сотрудников книгохранилища также резко уменьшился: в декабре 1921 года сокращено было сразу шесть человек. Осталось сначала трое, а потом один сотрудник - заведующий книгохранилищем М. И. Пальмин, который вскоре одновременно стал выполнять обязанности заместителя директора музея, так как в конце января 1922 г. книгохранилище было присоединено к музею на правах особого отдела.

Регистрация книг к тому времени была далеко еще не завершена. Не внесенные в инвентарь печатные издания, касающиеся главным образом статистики европейских губерний, книги на греческом и латинском языках, церковнославянские и некоторые другие были выделены и уложены для хранения. За неимением ассигнований не представлялось возможным вести пополнение книгохранилища книгами и периодическими изданиями. Новые поступления происходили нерегулярно и случайно. В книгохранилище при наличии одного лица поддерживалось лишь текущее функционирование. Верная оценка сложившейся ситуации, вызванной временными трудностями, была дана в отчете о работе книгохранилища за 1922 год: "...Заложенное в порядке революционного строительства, обеспеченное в начале достаточными рабочими силами оно было приведено вместе с НЭПом в состояние анабиоза. В то же время его существование не является ни затеей, ни роскошью, поэтому надо думать, что в дальнейшем, когда будут изжиты разного рода кризисы и жизнь войдет в более нормальное русло, найдутся и возможности обеспечения его достаточным аппаратом и наряду с завершениями оборвавшихся внутренних работ выведут его на путь обслуживания культурных запросов населения. Пока обязанностью работников, на руках которых дело находится, остается сохранить громадное книжное богатство и уберечь его для будущего".

В 1935 году на базе фондов бывшего Енисейского центрального книгохранилища была создана Красноярская краевая библиотека.

Книжная торговля сыграла заметную роль в повышении культурного уровня сибирского населения. К сожалению, в истории культуры края этот вопрос еще совсем не изучен. Наш очерк - это первая попытка как-то обобщить и проанализировать накопленный документальный архивный материал по этому важному вопросу.

Первый книжный магазин в Восточной Сибири открылся в 1852 году, в Иркутске. Инициаторами его создания выступили члены только что созданного отдела Восточно-Сибирского географического общества. В эти годы они писали: "Приняв в соображение, что во всей Восточной Сибири нет ни единой книжной лавки, отдел решается учредить в Иркутске под своим непосредственным надзором запас книг и карт для распродажи местным жителям".

Еще до открытия магазина членами общества было закуплено книг на сумму более 500 руб. Передовая часть сибирской интеллигенции охотно жертвовала свои научные и научно-популярные книги, создаваемой при Восточно-Сибирском отделе Географического общества библиотеке. В сопроводительных письмах они прямо указывали, что "прочие книги, которые не понадобятся отделу, можно продать, а остальные поместить в библиотеку . Это в какой-то мере способствовало расширению книжного ассортимента магазина, придавало ему некоторую экономическую устойчивость. Видимо, создание такого книжного склада (магазина) послужило толчком к дальнейшему развитию всей книжной торговли на территории Восточной Сибири. К сожалению, сведения о деятельности этого первенца книжной торговли в начале 1850 - 60 гг. очень скудны.

В Енисейскую губернию книжная торговля пришла лишь в середине 70-х годов прошлого века. Утверждение авторами Сибирской энциклопедии, что в 1860-е годы в Красноярске работала книжная лавка Иванова, неверно. Об этом же говорят многочисленные статьи публициста и библиотекаря из Енисейска Никиты Скорнякова, в которых он не раз с огорчением писал, что книжной торговлей в Сибири серьезно никто не занимается. Свою мысль он красноречиво иллюстрировал на примере губернского Красноярска. Так, по его словам, в 60-е годы прошлого века лишь в некоторых купеческих лавках Красноярска вместе с хомутами, вилами, скобами, дегтем можно было увидеть в продаже "несколько азбук, переводных романов, сказок народных и библейских, купленных местными купцами на ирбитской ярмарке". Ссыльный революционер, впоследствии один из основателей Енисейского краеведческого музея Максимиллиан Осипович Маркс, в своих воспоминаниями отмечал, что в 1860-х годах в Красноярске "не было ни одной книжной лавки".

Первым, кто серьезно занялся книжной торговлей в нашем крае, был библиотекарь и публицист Н. Скорняков. В 1866 году он при своей домашней библиотеке открывает Книжную торговлю дешевыми народными изданиями. Скажем, что почти за 30-летнюю подвижническую библиотечную деятельность Скорняковым было продано жителям города Енисейска и близлежащих деревень более 30 тысяч экземпляров детских и народных книжек.

Несмотря на отдаленность от культурных центров Европейской России в Енисейской губернии культурная жизнь не замирала. Об этом красноречиво говорят труды М. Азадовского, Б. Кубалова, Г. Кунгурова, К. Богдановича, Е. Петряева, В. Трушкина, В. Волковой, С. Пайчадзе, А. Посадскова, Г. Быкони и многих других современных исследователей.

Огромное влияние на духовный рост населения Енисейской губернии в 1860-е годы оказали ссыльные польские революционеры и сибирские патриоты (областники).

В 1862 году в Иркутске благодаря стараниям Николай Семеновича Щукина (1838 - 1870) - сына директора иркутской гимназии С.С. Щукина, выходят "Сибирские рассказы" - первая книга местных литераторов, изданная не в Европейской России, а здесь, в Сибири, - в Иркутске. Без сомнения, эта крупная удача окрылила многих местных журналистов и публицистов, дала возможность им поверить в собственные творческие силы.

Наиболее характерно атмосферу сибирских нравов тех лет передавал очерк, опубликованный в сборнике под названием "Практическая девушка". Персонаж его, некто Мирский, постоянно чувствует влечение к книгам, но "книги весьма трудно было достать в этом блаженном городке, - пишет автор. - Только в одном из домов он нашел кипы газет и два-три шкапа книг в красных переплетах. Мирский выбрал, - продолжает автор очерка,- несколько стихотворений Некрасова, издания Солдатенкова и Щепкина. Стихотворения эти произвели на него весьма не приятное впечатление".

Героиня этого же очерка Зоя Никоноровна, вообще, редко брала в руки книги, но если уж брала, то имела какое-то особенное чутье выбирать из них такие слова и выражения, которые употребляются большею частью людьми начитанными и посредством которых она сама могла казаться весьма начитанною особой. "Слова "прогресс ", "поэтичность", "эмансипация", "вульгарность", "духовность", "идеальность" то и дело вертелись у нее на языке и приводили в тупик не одного слушателя-сибиряка", - так заканчивает автор очерка краткий портрет своей героини. Как видим, сибирское общество мало занимали проблемы культуры. Однако щегольнуть своей образованностью было в то время очень модно. Дело порой доходило до курьезов, когда кольца, сделанные из кандалов Чернышевского, считались самым престижным украшением среди дам сибирского общества.

В 1860-е годы молодые думающие сибиряки все чаще задавали себе вопрос: если у общества есть деньги на роскошь, кутежи и на разные аферы, почему же нет денег на образование?

Ответ на него искал и Николай Щукин. Со свойственной молодости наивностью он писал генерал-губернатору Восточной Сибири: "... Будучи сам не чужд литературным занятиям и имея сношения почти со всеми пишущими в России или в Сибири, я решил при сотрудничестве и денежном участии некоторых из этих лиц предпринять в Иркутске издание ежемесячного литературного журнала. Недостаток развития самобытных литературных дарований, - продолжал он, - ни в каком другом месте России так сильно не чувствуется, как в Сибири". Журнал не был разрешен, вот почему на свет вместо первого номера литературного журнала "Сибиряк", задуманного Щукиным, появился литературный сборник "Сибирские рассказы", который быстро разошелся по сибирским городам.

В Красноярске же из сибирских областников особо выделялся молодой даровитый публицист Серафим Серафимович Шашков (1841 - 1882). Он принимал участие в работе частной школы И. Подлесного, вскоре запрещенной губернатором Замятниным, был редактором "Памятной книжки Енисейской губернии на 1865 - 1866 годы". Но особо он запомнился красноярцам своими лекциями по истории Сибири, которые во многом по-новому освещали и без того жалкую и убогую жизнь далекой провинции. Сибирский патриот поддерживает неудержимую предпринимательскую смекалку бывшего (в 1850-х годах) учителя русского языка, а в 1860-х уже красноярского миллионера К.М. Сидорова, который, как и Шашков, хотел, чтобы сибирский университет был открыт в Красноярске. Если Шашков теоретически разрабатывал вопросы, связанные с деколонизацией Сибири, то Сидоров показывал всему миру, как неумело, неразумно, неграмотно используются богатства Енисейского края. За 19 лет своей бурной предпринимательской деятельности Сидоров свои достижения и открытия показывал на разных выставках 16 раз. Сибирская лиственница и туруханский графит на Всемирной выставке в Лондоне 1862 года были признаны по своим качествам самыми лучшими. Видимо, купец где-то втайне разделял взгляды областников: он, как и они, верил, что только отделение Сибири от России может ей принести новую лучшую жизнь.

С возникновением в Иркутске, Красноярске, Томске в 1851 году первых официальных газет - губернских ведомостей - круг читающих сибиряков стал заметно расширяться. Все чаще стали возникать местные типографии, обслуживающие в основном коммерческий капитал, так как книги научно-художественного содержания издавать в Сибири правительством вообще запрещалось. Эти и другие весьма важные обстоятельства, например, отдаленность сибирских городов от культурных центров России, во многом и сковывали развитие книжной торговли. Неудовлетворенный спрос на книгу в Сибири чувствовался особо остро. Так, при подготовке к открытию в 1868 году Красноярской мужской гимназии енисейский губернатор генерал-майор П. Замятнин ездил в Москву за покупкой книг для ее библиотеки. Насколько трудно было в это время приобрести необходимую литературу говорят сохранившиеся воспоминания сибиряков-старожилов, в которых они отмечали, что "между выпискою и доставкою книг нередко проходил год, а то и более ".

О причинах неудовлетворительного распространения книг в Сибири не раз писал Н. Синицын. В статье "Что задерживает развитие книжной торговли в провинции?" он подчеркивал: "Я заводил сношения с четырнадцатью книжными магазинами, но из них, оказалось, можно вести дело только с тремя: с магазинами Анисимова и Глазунова (теперь Мамонтов) в Москве и Фену в С.-Петербурге. Остальные же своей неаккуратностью, небрежностью и слишком холодным отношением к делу заставили меня прекратить с ними всякие отношения".

Далее Синицын продолжал: "Такие помощники, разумеется, убивали, а не поддерживали начавшую развиваться книжную торговлю в Иркутске. Иногородние, начавшие было выписывать от меня книги, винили меня в неаккуратности, не вникая, разумеется, в ее причину". Заканчивал он статью еще на более грустной ноте: "Разумеется, при таком ведении дела более чем наивно ожидать развития книжного дела в России". О том, что иркутянин относился к своей профессии основательно и серьезно, говорит выпущенный им в 1873 году первый в Сибири книготорговый каталог.

Следует сказать, что в эти же годы Енисейской губернии велась продажа нелегальной литературы. С 1872 по 1878 год этим "промыслом" в Красноярске и его окрестностях занимался некто Зерновицын или Пастухов (настоящей фамилии этого незаурядного революционера пока выявить не удалось). В архивных документах о нем мы находим разные интересные сообщения. Так, в 1873 году Красноярское жандармское управление доносило в Иркутск, что "некто Зерновицын разъезжает по Сибири с небольшой библиотекой, пропагандирует антиправительственные идеи в местном сельском населении".

В 1878 году Зерновицын из Красноярска, "продавши часть книг в этом городе, отправился в другие губернии и области Восточной Сибири для распространения означенных книг в народе". Зерновицыну удалось привлечь на свою сторону М. Яковлева - жителя Красноярска, пропагандист регулярно снабжал его литературой. Среди книг можно назвать "Горе Руси", лондонское издание П. Лаврова "По поводу самарского голода".

Вдохновленный идеями Зерновицына, Яковлев начинает добиваться разрешения для открытия в городе частной библиотеки и публичных чтений народных изданий для простых жителей Красноярска. Эти попытки потерпели крах: администрация города сочла вредными подобные начинания. Яковлев пытается поднять в Красноярске восстание, пишет революционное воззвание "К нашим друзьям". Но вскоре его арестовывают и высылают в Якутскую область.

Случаи распространения нелегальной литературы в Сибири были не единичными. Поэтому, чтобы пресечь крамолу, жандармы неохотно шли на разрешение открытия книжных магазинов.

Новый этап в развитии книжной торговли в Сибири в 1870-е годы связан с именем томича Петра Макушина, начавшего отчет своей просветительской деятельности с 19 февраля 1873 года.

Приступая к открытию книжного магазина в Томске, Макушин, конечно, хорошо изучил опыт работы своих предшественников. Если Синицын в распространении книг ориентировался в основном на небольшой круг местной интеллигенции, то Макушин старался охватить книгой забытое Богом почти все сельское население Сибири. Синицын проявлял к книге коммерческий интерес, а Макушин видел в книге великую силу, способную сделать мир счастливее. Вот почему под его лозунгом "Ни одного неграмотного" объединялись все прогрессивно настроенные слои интеллигенции, впоследствии объединившиеся в Общества попечения о начальном образовании.

Пример блестящего начинания Макушина заставил многих коммерсантов устремить свои взоры к книжному товару. С начала 1880-х годов в сибирских городах один за другим возникают книжные магазины, которые быстро сходят со сцены. Дело в том, что книжная торговля требовала от предпринимателя не просто знания арифметики, а большой культуры и любознательности.

С середины 1880-х гг. сеть книжных магазинов начинает резко увеличиваться. Книжные магазины А.Ф. Комарова, И. Парфентьева открываются в Красноярске. Не прекращает работы и книжный склад ВСОРГО, распространяющий в этот период в основном через местные музеи свои научные труды.

В эти же годы П.И. Макушиным была сделана попытка открыть частные книжные магазины в Омске и Красноярске, но она закончилась неудачей. Пытался он организовать книжную торговлю и на строящемся в это время Обь-Енисейском канале. Как вспоминал Макушин, "высшее начальство нашло, что рабочим в числе 500 человек, очутившимся в тундре, заниматься чтением книг вредно".

Характеризуя состояние книжной торговли в сибирской провинции, Петр Иванович отмечал большие трудности в приобретении книг для читателей сел и деревень, так как "при отсутствии в те времена библиографических указателей масса вновь выходящих в столицах произведений печати для широкой публики в Сибири оставалась неизвестной".

Отношение предпринимателей и журналистов Восточной Сибири к деятельности П.И. Макушина было неоднозначным, что связано с возраставшей на книжном рынке конкуренцией.

К концу 1880-х - началу 90-х годов она была особенно жесткой. Чтобы продержаться хотя бы несколько лет, требовались большие знания, умение создать свою клиентуру. Большинство вновь открываемых книжных лавок через год-другой прекращали свою работу. Но видимая легкость наживы продолжала втягивать в водоворот книжной торговли новые имена из разных сословий и званий. Так, в 1882 году получил разрешение на открытие торговли детскими книгами в Иркутске Емельянов. В 1885 г. в этом же городе купчиха Ларионова к прошению об открытии книжной торговли подготовила список книг, которые она собиралась предлагать иркутянам. Среди них 200 экземпляров азбуки, 700 календарей, 300 детских книг и 1200 книг духовного содержания. Всего предполагалось продать более 3000 экземпляров. Среди других прошений на разрешение книжной торговли обращает на себя внимание просьба Н.М. Ядринцева и М.В. Загоскина - известных сибирских публицистов.

Еще в 1882 году, издавая в Петербурге газету "Восточное обозрение", Ядринцев свободные часы посвящает изучению букинистической торговли в столице, разыскивая в магазинах книги И. Фишера, А. Миддендорфа, П. Палласа, А. Степанова и других авторов, писавших о Сибири. В 1888 г. Ядринцеву было выдано свидетельство на право открытия в Иркутске книжной торговли с кабинетом для чтения. С присущей ему энергией Ядринцев выносит на суд сибирской общественности вопрос "О создании Восточно-Сибирского книжного склада" с тем, чтобы сделать книгу дешевой и доступной самой широкой читающей публике. Приведенные в газете "Сибирь " цифры позволяют сравнить стоимость книг в различных книготорговых предприятиях Иркутска. Так, продававшиеся в книжном магазине Синицына в 1883 году сочинения Пушкина в 7 томах стоили 12 руб., "Горе от ума" Грибоедова - 2 р. 25 к., сочинения Писемского в двух томах - 4 р. 50 к., "Сибирь как колония" Ядринцева - 3 р. 50 к., "Словарь иностранных слов" - 5 р. 50 к.

Почти по такой же цене продавались издания и в городах Енисейской губернии.

Книги, выпускавшиеся местными типографиями для широкого распространения в народе, продавались по невысокой цене. Так, брошюра "Жизнь и подвиги св. Кирилла и Мефодия", изданная в Красноярске в честь 1000-летнего юбилея основателей славянской письменности, стоила 25 коп. Очерк "Енисейская губерния" учителя красноярской гимназии А.К. Завадского-Краснопольского для народного чтения - 50 коп.

Высокая цена на местные справочники и научные издания объясняется, в первую очередь, дороговизной бумаги, которую постоянно приходилось завозить из европейской части России, и дорогим содержанием обслуживания печатной техники. В столицах средняя цена одного экземпляра книги колебалась между 1 р. 50 к. и 2 руб. В Сибири, по нашим весьма приблизительным подсчетам, между 2 и 3 руб. Понятно, что в основном сибирские горожане покупали книги наиболее дешевые, издания лубочного характера. В Сибири, как и в европейской части России, эти книги преимущественно распространялись офенями. Писатель-народник С. Елпатьевский вспоминал: "В Красноярске и в Енисейске владимирцев (так назывались офени-крестьяне, выходцы из Владимирской губернии) было много. И не только в городах. Между Красноярском и Енисейском и по главному Сибирскому тракту были огромные села вроде Казачьего и Рыбного, игравшие роль городов и обслуживавшиеся главным образом владимирцами". Сибирские офени всегда подвергались нападкам местной прессы. Часто это были справедливые замечания, но при этом приходилось отмечать недостаточную активность местной интеллигенции в деле распространения хорошей и дешевой книги.

Заметное развитие в это время получает букинистическая торговля. Так, в 1887 году книжный склад, образованный в Иркутске при газете "Сибирь", принимал книги на комиссию. Кроме того, столичные букинисты часто давали в местной прессе объявления о том, что каталоги подержанных и редких книг высылаются бесплатно.

Многие сибиряки пользовались услугами книжных магазинов П. Шибанова, В. Клочкова, которые вели букинистическую торговлю. Так, красноярский учитель Н. Бакай - в дальнейшем известный сибирский историк - просил Шибанова выслать книгу Н. Загоскина "Очерки организации и происхождения служивого сословия в допетровской Руси" (Казань, 1876). Цена вместе с пересылкой равнялась 1 р. 20 к. Книги высылались наложенным платежом. Известно, что Шибанов высылал издания в Иркутскую городскую библиотеку на имя народовольца С. Якубовича. Как справедливо заметил один из невольных обитателей Сибири, вновь выходящие книги сибирские книжные торговцы держат главным образом для ссылки.

Существующие книжные магазины не смогли в полной мере удовлетворить все возрастающие запросы сибирской интеллигенции. Иркутский голова В.П. Сукачев, имеющий университетское образование, писал, что для приобретения книг в большинстве случаев приходится обращаться в Томск к Макушину, в Москву или в Петербург.

Активность в распространении духовных книг в Сибири в эти годы проявляет "Русское общество распространения священного писания", отправившие за Урал двух книгонош (И.Т. Рудченко и С.Г. Ткачева). Только в Красноярске за восемь дней они продали около 1000 экз., в Енисейске - до 1400 экз. Большое количество книг было продано в окрестностях Минусинска, Ачинска сельским священникам и прихожанам церквей. Всего за 1882 - 1883 гг. обществом было распространено около 4 тыс. экз.

В 1890-е гг. активность общества возрастает. Им организуются склады в Красноярске в доме книгопродавца А.И. Лукоянова, в Иркутске в книжном магазине П.И. Макушина и В.М. Посохина, в Томске в книжном магазине П.И. Макушина. Многим сибирякам в это время разрешается торговать книгами по деревням. В Назаровской волости, Енисейской губернии торговлей книгами вразнос занимался крестьянин Т.П. Сысоев.

Стремительное наступление капитализма в Сибири в начале 1890-х годов послужило толчком для развития просвещения, образования, культуры. Строительство Сибирской железной дороги пополняло ряды рабочего класса. Претерпевает изменения и книжная торговля. Все новые книжные лавки и магазины начинают работать в городах и деревнях Сибири. Одна из них была открыта в 1894 году в Ачинске Е. Троицкой. По воспоминаниям Э. Итыгина, сына известного сибирского общественного деятеля Е. Итыгина, владелица ачинской книжной лавки была из бывших политических ссыльных. Магазин проработал до 1916 года. Троицкая вела в основном торговлю детскими книгами, учебниками, учебными пособиями. В Енисейске в 189б г. открывает книжную торговлю известный золотопромышленник-купец А. Баландин, в Красноярске - крестьянин Егор Новиков.

Особо следует отметить огромную роль, которую сыграли Общества попечения о начальном образовании в деле распространения книг среди жителей края. Понимая, какой вред наносят лубочные издания делу просвещения сибирского населения, особенно крестьянского, устроители книжных складов открыто призывали передовую сибирскую интеллигенцию на борьбу с лубочными изданиями Никольского рынка.

Красноярцы большое количество книг закупали в книжном магазине петербургской издательницы Калмыковой. При организации книжной торговли члены Общества коммерческой цели перед собой не ставили. Более того, зная настоящий спрос сельского населения на "оракулы", "сонники" и другие лубочные издания, они постановили: "Подобных книг не выписывать и не распространять". Уже в 1894 г. красноярским Обществом попечения о начальном образовании было продано до 9 тысяч книг на сумму 530 руб. Вся эта огромная работа была сделана благодаря организации широкой сети пунктов выдачи, привлечению к этому важному делу большого количества педагогов и передовой сельской интеллигенции. В 1894 г. в губернии работали 18 пунктов продажи книг, к книжной торговле было привлечено 73 комиссионера. Уже в 1896 г. ими было реализовано 13,5 тысячи книг. Распространители народных книг приближали сами эти издания к читателям, "не дожидались того времени, когда читатель сам войдет в склад". Работа Общества сразу же стала приносить заметные плоды: низкопробная "подворотная" литература стала вытесняться более содержательными книгами издательств Калмыковой, Поповой, Вольфа, Павленкова, Маркса и других. С большим пониманием и поддержкой относилась к подвижникам книги местная пресса. Один из корреспондентов томской газеты "Сибирский вестник" писал, что общедоступные книжки вытесняют из круга чтения крестьян такие бессмыслицы, как "Сонники", "Искусство нравиться женщинам и мужчинам" и тому подобные произведения "лубянской" литературы. Однако в целом картина развернувшейся борьбы с книгами Никольского рынка в Восточной Сибири выглядела не такой радужной, как это часто казалось местным просветителям. Особенно отчетливо это видно на примере Енисейской губернии: из 970 населенных мест только в 1/16 части продавались книги прогрессивных издателей, а в "остальных по-прежнему хозяйничали офени. Даже в Минусинском округе, культурный уровень населения которого был намного выше других сел и деревень губернии, влияние офеней на читательские вкусы крестьян полностью устранить не удалось. А ведь там действовали шесть книжных лавок от Общества попечения о начальном образовании, более 20 комиссионеров.

В 1890-е годы передовые сибирские общественные деятели проявляют личную инициативу в открытии воскресных школ, библиотек, книжных лавок. С именем В. Баландиной связаны многие начинания в области культуры, просвещения в Енисейске, где ею был открыт книжный склад, в нем можно было найти полные собрания сочинений корифеев русской литературы. Книги, как отмечали современники, продавались дешево, по издательской номинальной цене. Благодаря поддержке Баландиной, деятельность Общества попечения о начальном образовании в Енисейске резко отличалась от других своей демократичностью. Здесь учебные книги дети бедных родителей получали бесплатно. Его инициаторы организовали продажу книг даже на пароходах "Гленшор", "Св. Николай".

Особым спросом у населения пользовались календари, которые раскупались почти мгновенно. Так, из 190 календарей книжный склад продал 186. По словам известного сибирского публициста Н. Скорнякова, календари заставляли размышлять читателя, пробуждали его интерес к чтению. Однако, несмотря на многие усилия енисейцев оживить торговлю книгами, дела шли неважно. Из 6257 книг, имевшихся на складе в 1898 году, населению было продано меньше половины - всего 2990 экз. Не лучше обстояло дело и в 1899 году. Из 9287 имеющихся книг продана была всего одна треть - 3267 экз.

В 1890-х годах в Сибири уже не было ни одного города, где бы ни продавались книги. В 1891 году в Кяхте начинает работу склад народных изданий, организованный С.Я. Синицыной - женой издателя и книготорговца Н.Н. Синицына. Торговля книгами в этом старинном купеческом центре сразу же пошла довольно бойко.

В Забайкалье активную книжную торговлю развернул Л. Карматских. Очевидец рассказывал: "Всюду, где ни появлялся Карматских со своей подвижной лавочкой, население встречало его более чем сочувственно и буквально набрасывалось на книги, покупая их нарасхват".

Большую работу по распространению в Чите народных изданий проводил А.К. Кузнецов. Здесь при его активном участии в 1880 г. было создано Общество попечения о начальном образовании, велась торговля книгами и при Читинском Краеведческом музее.

К концу 1899 г. книжная торговля добирается и до Якутска. Здесь открывается отделение книжного магазина П.И. Макушина.

В это время на сибирском книжном рынке без труда можно было отыскать любое издание И. Сытина, А. Маркса, М. Вольфа и других крупных книготорговых фирм.

К концу 1890-х годов по-прежнему но было спроса на научные книги, изданные Восточно-Сибирским отделением Русского географического общества, Так, к концу 1899 года на складе оставалось около 2000 томов "Записок", изданных обществом в прежние годы. Даже такое ценное пособие по изучению Сибири, каким являлась книга И. Щеглова "Хронологический перечень важнейших данных по истории Сибири. 1032 - 1882 гг." (Иркутск , 1883), не могло найти своего покупателя. За 16 лет продано было всего 800 экз., к концу 1899 г. на складе оставалось еще более 200 экз. того издания, то есть почти одна пятая часть всего тиража.

Во второй половине ХIХ века работа всех книжных магазинов проходила под бдительным оком полиции. Известны случаи, когда, например, из книжной лавки А.Ф. Комарова в Красноярске были изъяты книги, запрещенные царской цензурой, - "Западня" Э. Золя, "Степные тайны" Засодимского, "Жизнь московских закоулков" Левитова. В 1897 году в Красноярске вышла листовка "Из прошлого (Легенда о кончине императора Александра Павловича)" тиражом 30 тыс. экз. Листок этот был напечатан без предварительной цензуры, и владелец типографии П. Смирнов был отдан под суд и приговорен к штрафу в размере 50 руб. Само же "недозволенное" издание разошлось очень быстро. Ни одного экземпляра в книжных магазинах Красноярска не было найдено.

В 1890-е годы книжные лавки по-прежнему были завалены лубочными изданиями. Крестьяне, как и прежде, покупали преимущественно книги королей примитивности и безвкусицы фирмы Манухина и Леухина. Издания "Посредника" в эти годы среди крестьян встречаются редко. В основном популяризацией дешевых книг этой серии занимались ссыльные народники.

Как мы видим, в 90-е годы продолжалось усиленное развитие книжных лавок. Это было в первую очередь связано со строительством Великой Сибирской железной дороги.

В эти годы в Красноярске особенно заметной становится фигура Лидии Симоновны Крутовской, которая с 17 октября 894 года стала заведовать книжным складом Общества попечения о начальном образовании города Красноярска. Со своей соратницей В.Е. Скорковской они стараются в меру своих сил уберечь красноярскую молодежь от малосодержательной литературы. Стараются не допустить, чтобы порнографическая литература заполонила книжные киоски города. Петербургская студенческая молодежь активно поддержала начинания Крутовской, подарив книжному складу 3 тысячи экземпляров народных изданий.

Сначала склад размещался во флигеле 1-го городского училища. В 1902 году книжный склад Общества переезжает в новое здание Народного дома театра им. А.С. Пушкина, торжественное открытие которого состоялось 17 февраля.

После декабрьских событий 1905 года многие книжные магазины и склады были закрыты. Лишь в марте 1907 года под давлением общественности они вновь открылись. И сразу же много нелегальной литературы было обнаружено в книжном складе Общества попечения о начальном образовании и в книжном киоске самарского крестьянина Николая Николаевича Трегубова, впоследствии ставшего владельцем крупного красноярского книжного магазина "Дело и Забава", располагавшегося по Воскресенской улице в доме Жукова.

Очень часто книжный магазин Трегубова подвергался обыскам и арестам, но, тем не менее, властям так и не удалось запрятать торговца нелегальной литературой за решетку. После 1912 года судьба Трегубова и его книжного магазина нам неизвестна.

Необходимо отметить, что книжный склад, возглавляемый Крутовской, был хорошо известен интеллигенции края. Лидия Симоновна старалась открывать книжные филиалы склада в самых глухих селах и непрестижных районах города. Так, открытый ею книжный магазин в Николаевской слободе Красноярска больших доходов но приносил, скорее, наоборот. Не зря газета "Вести " по этому поводу писала, что "обыватели Николаевки проявили неотзывчивость и малый интерес к книге". В коммерческом плане склад потерпел убытки, но, как часто говорила Л. Крутовская, не все в этом мире можно измерить деньгами.

В 1913 году Общество выпускает "Каталог книг магазинов Общества попечения о начальном образовании". Выход в свет этого издания еще более усиливает влияние Крутовской на книжный рынок губернии. Не зря в эти годы журналисты томской газеты "Сибирская жизнь" писали, что книжный склад Общества попечения о начальном образования в Красноярске по распространению в широких народных массах лучших книжных изданий "занимал первое место в Сибири".

В 1907 году пионера книжной торговли в Красноярске А.Ф. Комарова не стало. Его книжный магазин перешел к бывшему члену красноярской городской управы И.Г. Григоровскому. Как и при Комарове, магазин специализировался на продаже детских и учебных книг. Большой спрос на эту литературу был всегда перед началом учебного года. Газета "Красноярец" в заметке "Расхват учебных книг" писала, что магазин Григоровского был так осажден покупателями, что для установления очереди им были выданы билеты с номерами очередности.

Вскоре магазин переписывается на жену Григоровского - Марию Ивановну. Она продолжает так вести дело, что вплоть до 1913 года у магазина не было равных конкурентов. Используя часто газетную рекламу, Григоровская с каждым годом привлекала в свой магазин все большее количество городских покупателей.

За книжным репертуаром магазина постоянно следили жандармы. Так, в первых числах февраля 1911 года - был осмотр книг. Из магазина Григоровской было изъято несколько брошюр издательства "Посредник".

Извлекая политическую крамолу из общедоступных книжных магазинов, власти города в то же время не заботились о нравственном воспитании своих жителей. Газета "Енисейская мысль" призывала городскую полицию запретить продажу карточек и книжек порнографического содержания. По словам газетчиков, этим ходким товаром был заполнен толкучий рынок и базар Красноярска. Распространяя эти выгодные в коммерческом отношении издания, наживались на них в основном книгоноши и газетчики.

Духовную литературу жители города покупали в книжном магазине А.И. Лукоянова, где размещался склад Британского библейского общества. По словам журналиста местной газеты "Вести", в магазине, кроме того, можно было приобрести азбуки, буквари, собрания сочинений русских писателей. Особым спросом у покупателей нашего города пользовались книги известной в то время русской писательницы Анастасии Вербицкой. Многие владельцы личных библиотек были здесь частыми покупателями. Например, основатель частной театральной библиотеки в Красноярске Василий Александрович Сипкин.

Наряду с довольно крупными магазинами в городе было множество книжных киосков и лотков. Многие из них принадлежали различным обществам и партиям. По нашим подсчетам, в 1915 году в городе работало более 10 различных магазинов, складов и киосков, занимающихся книжной торговлей.

Вопрос о книжной торговле в Канске сибирской интеллигенцией поднимался еще в конце прошлого века, но только в марте 1904 года Марта Юлькевич, судя по архивным данным, открыла в этом городе первый частный книжный магазин. За ней, в 1906 году, небольшую книжную лавку заводит крестьянин Петр Чистяков, который в основном торговал дешевыми изданиями Ивана Дмитриевича Сытина.

В июле того же года начинает работу еще один книжный магазин - Иннокентия Степановича Политова.

Губернская администрация беспрепятственно выдает разрешительный билет на продажу народной литературы и некоему Филимонову Роману Павловичу.

Таким образом, к концу 1907 года в Канске книжной торговлей занималось уже значительное количество лиц.

Документы свидетельствуют о том, что в это время в городе часто устраивались большие книжные ярмарки. Здесь продавцы предлагали жителям не только разнообразные книжные издания, но и под красиво написанными плакатами "На просвещение" вели сбор средств и пожертвований для открытия в Канске бесплатной библиотеки-читальни.

Почти как правило, книготорговцы не выдерживали конкурентной борьбы - разорялись. В большинстве своем это были люди малограмотные, они плохо ориентировались в конъюнктуре книжного рынка. Да даже и опытные зубры в книжном деле в эти годы, не стесняясь, писали: "При издании можно быть уверенным только в одном: ты тратишь деньги - все остальное загадка".

С декабря 1911 года свои силы в книжной коммерции пробует канский купец 2-й гильдии Георгий Петрович Бобров.

С 1912 года экономическая жизнь Канска стала набирать силу. В связи с этим заметно возрастает спрос населения на хорошие и дешевые книжные издания. Большой отряд новоиспеченных коммерсантов активно начинает пробовать свои силы в новом деле.

С января 1912 года в торговом корпусе купца Асямова начинает работать книжный лоток крестьянина Ивана Семеновича Жукова. Через месяц разрешение на торговлю книгами от губернатора Я. Бологовского получает крестьянин Афанасий Александрович Григорьев. Причем ему разрешено было торговать не только в городе, но и во всех селениях Канского уезда.Он продавал только дешевые лубочные издания и всевозможные отрывные календари, которые у основной массы населения всегда пользовались большим спросом. Особенно быстро этот ходовой товар расходился на ярмарках и базарах. Продажа малограмотных лубочных изданий приносила ему всегда устойчивую прибыль.

В 1913 году у А.А. Григорьева появился конкурент в лице крестьянина Василия Федоровича Комарова, которому также было разрешено торговать книгами вразнос в Канском уезде.

Чтобы наиболее выгодно и разумно вести книжное хозяйство, часть юрких и смышленых местных книжников стала усиленно изучать основные приемы и правила работы с книгой; специальных изданий в эти годы выпускалось немало. Разнообразные практические советы давали журналы "Известия книжных магазинов товарищества М.О. Вольф", "Книжный вестник". Однако и из "Перекидного календаря книжника на 1910 год" (Спб., 1910) можно было извлечь ряд ценных наблюдений. Например, составители его подчеркивали, что книгопродавцу тверже всяких других торговцев следует помнить, что публика все больше и больше начинает ценить добросовестность и порядочность. Надо навсегда расстаться со старым правилом: не надуешь - не продашь. Теперь продашь и сегодня, и завтра, если не обманешь. Публика наша так мало еще покупает книг, что, положившись раз на совесть книгопродавца и купив книгу, которая дома не понравилась, она уже помнит даром истраченный рубль и старается избегать такого продавца". И еще составители календаря советовали, что "отказ в требуемой книге нужно делать всегда так же любезно, как и продать имеющуюся. Особенно надо избегать насмешливого тона в отношении публики... такая насмешка оскорбляет надолго".

Самый крупный книжный магазин А.Ф. Метелкина в Минусинске был открыт для покупателей в 1904 году.

В июне 1911 года разрешение на торговлю книгами получил известный в Минусинске фотограф Николай Васильевич Федоров. Кроме того, с 1907 года успешно торговало книгами товарищество Н. Ивановых, книжный склад Общества попечения о начальном образовании.

Интересно, что в 1915 году стал заниматься книжной коммерцией известный в Енисейской епархии священник Владимир Кузьмин. В его книжном киоске продавались вместе с газетами и журналами антиалкогольные брошюры. Ярый враг пьянства Кузьмин всю свою энергию тратил на борьбу с этой чудовищной эпидемией.

В Ачинске открывает в 1913 году книжную торговлю купец Андрей Семенович Мокроусов, затем вдова провизора - Прасковья Осиповна Меллер. В воскресные дни на базарной площади Ачинска многими изданиями торгуют крестьяне близлежащих сел. Книжная торговля открывается и в селах Балахтинском, Назарово, Даурском.

Большое распространение книжная торговля получает в Енисейске. Кроме старейшего книжного магазина А.А. Баландина, здесь книжную торговлю в аптекарском магазине имел енисейский купец Людвиг Фишелевич Флеер. Книжный магазин при мануфактурном магазине имел красноярский мещанин Петр Павлович Дмитриев.

Наконец, с 1915 года торговлю книгами начинает Владимир Александрович Кытманов.

Кроме того, в Енисейске было много книжных киосков и всевозможных лотков.

Все вышеперечисленные факты наглядно говорят о том, что книга в губернии в начале века активно стала завоевывать книжный рынок, на нее появился спрос у всех слоев населения. Влияние ее на культурное развитие красноярцев невозможно переоценить. Она объективно способствовала росту грамотности, образования, культуры, общественного самосознания, заметно влияла на нравственно-эстетическое воспитание сельского и городского общества Енисейской губернии.

Личные библиотеки красноярцев - тема необыкновенно многоплановая. Некоторые исследователи уже приступали к ее разработке, но так и не смогли по каким-то причинам довести дело до конца. И в этом очерке мы не ставим перед собой такую задачу - глубоко и всесторонне показать книжные собрания сибиряков. Однако обойти их молчанием и вкратце не упомянуть о них было бы непростительной ошибкой. Слишком глубокий след оставили частные библиотеки в истории культуры нашего города и Енисейской губернии.

Сегодня всему книжному миру известна легендарная библиотека Геннадия Васильевича Юдина, проданная в 1906 году из России в Америку. Но мало кто знает, что и юридическая библиотека красноярца Иосифа Абрамовича Ицына по своему подбору была одной из лучших в России. Шахматная библиотека И.Т. Савенкова содержала такие редкие издания, которых не имели даже самые патентованные государственные библиотеки. Театральная библиотека В.А. Сипкина была известна не только каждому учителю Енисейской губернии, но и далеко за ее пределами. Некоторые книги из библиотек Н.В. Скорнякова, Н. Латкина, Е. Кудрявцева, С. Востротина представляют редчайшие издания, по которым можно изучать и политическую ссылку в Енисейской губернии, и историю образования нашего края.

Многие осколки этих когда-то цельных и серьезных коллекций хранятся в настоящее время в библиотеках краевого архива, краеведческого музея, педагогического университета. Наибольшая часть из второй библиотеки Юдина хранится в краевой библиотеке им. В.И. Ленина.

В фондах Красноярской городской центральной библиотеки им. А.М. Горького наше внимание привлекла книга со штампом "Юдинъ", изданная в 1915 году. Известно, что в 1912 году красноярский библиофил умер, поэтому появление такой книги с фальсифицированным штампом покойного вызывает массу вопросов: зачем и кому это понадобилось делать? Родственникам для увеличения размеров второй библиотеки? Или книжным спекулянтам для сбыта с подобными пометками книг по более высоким ценам?

Сейчас в печати развернулась дискуссия о том, что американцы не выполнили данное Юдину обещание - не смогли сохранить коллекции в первоначальном виде. Независимые эксперты утверждают, что администрация Библиотеки конгресса в Вашингтоне, где хранятся юдинские книги, часть изданий сибиряка продала букинистам, а другую часть передала в университетские хранилища Америки. Не вдаваясь в эти подробности, скажем, что, возможно, по библиотекам и книжным магазинам Америки гуляют вовсе не настоящие юдинские книги, а фальсифицированные, подобные тем, что мы обнаружили в городской библиотеке им. А.М. Горького и в фондах краевой научной библиотеки им. В.И. Ленина.

Известно, что за границу Юдиным была отправлена 81 тысяча томов, карточный каталог и рукописи, относящиеся к Аляске.

После продажи в 1906 году первой библиотеки он приступил к собранию второй и за сравнительно короткое время сумел купить немало ценных и замечательных изданий. Версия о том, что Юдин продал американцам книги для того, чтобы укрепить свое финансовое положение, несостоятельна. Хотя бы потому, что незадолго до кончины Геннадий Васильевич Юдин пожертвовал 10 тысяч рублей на ознаменование и увековечение дня 300-летнего юбилея царствования Императорского Дома Романовых.

Красноярский книголюб был личностью яркой, самобытной. В купеческом городском обществе держался независимо, многих своих собратьев откровенно презирал. В 1888 году на Г.В. Юдина, А.С. Баландина, О.А. Данилова было заведено уголовное дело. Власти обвиняли их в необоснованном завышении цен на спиртные напитки. Дело приняло такой серьезный оборот, что винозаводчики не на шутку струхнули. Юдину даже временно пришлось переселиться в С.-Петербург, чтобы нанять для защиты лучших адвокатов. По этому поводу в ограниченном числе экземпляров была отпечатана пояснительная записка "К прошению , поданному Господину Министру Финансов". (Спб., 1888), где сибирские купцы подробно объясняли, почему они решили повысить цены на спиртное.

Этот важный штрих в биографии Юдина наиболее правдоподобно объясняет его временный выход из красноярского купеческого общества.

Для широкой публики двери в библиотеку Юдина были закрыты, но ученых с именем и без оного он охотно принимал и всячески помогал им в работе. Увы, тема "Г.В. Юдин и ученые и писатели России" еще совсем не тронута. На книгах, подаренных Юдину известным нашим земляком ученым-хакасом Н. Катановым, можно прочитать: "Дорогому и незабвенному любителю сибирской старины Г.В. Юдину в знак уважения на добрую память". Под автографом дата - 1911 год. Через год не станет Юдина, а через три года Николай Федорович Катанов свою богатейшую востоковедческую библиотеку (8600 томов) продаст в Турцию, в Стамбул. Никто из российских чиновников не захотел оставить библиотеку Катанова, как когда-то и юдинскую, в России. Имеем ли мы право сегодня осуждать наших земляков за их "непатриотические" поступки? Конечно, нет. Но вернемся к Юдину.

Его домашнюю библиотеку ученые посещали один за другим. Так, никому еще не известный Арсений Ярилов - автор книги "Мелецкие инородцы" (Юрьев, 1899) в предисловии написал, что выражает благодарность Юдину "за доступ в его богатую библиотеку".

Высоко отзывался о Г.В. Юдине Владимир Ульянов (Ленин), который несколько месяцев работал у него над книгой "Развитие капитализма в России" (Спб., 1898).

Досконально знал юдинский книжный фонд историк Николай Никитич Бакай (1862 - 1927), сначала учитель, а затем директор Красноярской мужской гимназии. В 1896 году он написал брошюру "Замечательное книгохранилище в Восточной Сибири" (Спб, 1896), где указывал, что ежегодно сибирским библиофилом выписывалось около 90 названий различных периодических изданий. (В три раза больше, чем в красноярской городской общественной библиотеке - Л.Б.). Это издание было выпущено на средства Г. Юдина тиражом в 110 экз.

Конечно, в беглых заметках более подробно о личности сибирского библиофила и о деле всей жизни не расскажешь, поэтому советуем прочитать о нем более обстоятельный материал в сборнике "Красноярский библиофил " (Красноярск, 1987, с. 160 - 185).

Мы же скажем, что совсем недавно смогли отыскать изданную на средства Г.В. Юдина тиражом в 2 тысячи экземпляров книгу киевского врача М.Н. Паргамина "Половой мир мужчины и женщины по данным анатомии, физиологии и патологии". (В одном томе и 2-х частях. - Спб.: изд. Г.В. Енисейского, 1893. В библиотеках Красноярска издание не сохранилось).

Геннадий Васильевич был во многом человеком бескорыстным , наверное, поэтому о нем, как о никаком другом купце Красноярска, и сегодня жива наша память.

О театральной библиотеке В.А. Сипкина в Красноярске знают единицы. Вообще, специализированных частных театральных библиотек в России было немного. Наиболее известной среди книголюбов Сибири была театральная библиотека Николая Александровича Попова в Томске, каталог которой был отпечатан в 1903 году.

В Красноярске театральная библиотека В.А. Сипкина стала широко известна с 1911 года. Василий Александрович Сипкин родился 24 января 1878 года в Красноярске. В 1897 году он закончил красноярскую учительскую семинарию и поступил на службу учителем в Нахвальское сельское училище, в котором проработал всего 7 дней. С 8 сентября 1897 по 1 сентября 1901 года он был учителем Красноярского 2-х классного ремесленного училища. Зарплату получал небольшую и еле-еле сводил концы с концами. Видимо, поэтому с 1906 года по 1 сентября 1908 года он был бухгалтером казначейства, где жалованье было в 2 раза больше учительского. Тем не менее, с 1908 года Сипкин снова оказался в среде учителей Красноярска.

В 1911 году у него родилась дочь. С этого времени Василий Александрович стал одержимо собирать драматические произведения. В 1912 году в его домашней библиотеке было более 200 пьес, преимущественно детских. Более 24 сельских адресатов пользовались в эти годы сипкинской библиотекой.

Слава о нем быстро облетела всю губернию. В эти же годы В.А. Сипкин становится и режиссером, и детским драматургом. По нашим подсчетам, им написано более 60 детских пьес. К сожалению, пока отысканы только единицы.

Библиотека красноярского учителя быстро росла. В 1915 году в ее книжном фонде было более тысячи двухсот названий, в том числе 250 детских пьес. Остальная часть библиотеки состояла из произведений русских и зарубежных драматургов. Были книги о театре и актерах. В коллекции Сипкина имелось много театральных билетов и афиш, которые присылались ему из многих городов России. Он же старался как можно больше различных пьес и этюдов высылать в глухие сибирские деревни.

В 1915 году с помощью библиотеки Сипкина в сибирских деревнях было проведено 16 театральных вечеров для взрослых и 6 для детей, в 1916 уже 30 спектаклей для взрослых и 9 для детей. По сути, он был первым руководителем народных театров в нашем городе и крае. Об этом говорит и его статья "О подготовке организаторов народного театра, опубликованная в журнале "Сибирская деревня" (1916, № 9 - 10, с. 11 - 13).

В 1915 году самодеятельные спектакли по распоряжению правительства стали облагаться налогом. Это нелепое решение резко затормозило развитие народных театров в Сибири.

После революции 1917 года библиотека Сипкина продолжала расти, и к концу 1926 года в ней было уже более четырех тысяч пьес. Дальнейшая ее судьба неизвестна.

Еще меньше сведений сохранилось о домашней библиотеке Иосифа Абрамовича Ицына. Известно, что в 80-х годах прошлого века он учился в Енисейской шестиклассной мужской гимназии. В 1888 году Ицын с золотой медалью закончил Красноярскую гимназию, затем юридический факультет Киевского университета. Книги он начал собирать еще гимназистом в Енисейске.

Вся его дальнейшая жизнь неразрывно была связана с Красноярском, где он работал частным адвокатом. По воспоминаниям старожилов, в его домашней библиотеке насчитывалось около 20 тысяч книг по юриспруденции. Часть этих изданий находится сегодня в фондах Красноярской краевой научной библиотеки. Отыскать их несложно, так как на каждой книге стоит штамп "Иосиф Абрамович Ицын". Изучение и описание этой коллекции, несомненно, обогатило бы наше знание о прошлом, особенно практиков-юристов Красноярска, более широко познакомило бы с трудами о древней профессии адвоката.

О библиотеке Никиты Виссарионовича Скорнякова - известного красноярского журналиста - написано много статей. Известно, что в 1915 году общество "Самодеятельность" ее целиком приобрело. В 1920-х годах библиотека была национализирована, и часть книг из скорняковского собрания оказалась в фондах Красноярской городской библиотеки им. А.М. Горького. Книги эти также ждут своих исследователей.

Енисейская губерния всегда была местом ссылки политических заключенных. О жизни их в Красноярске написаны очерки, изданы книги. Влияние этих людей на жизнь местного населения было огромно. Многие из них сотрудничали в местной и столичной печати. Иванчин-Писарев, известный литератор, находясь в ссылке в Енисейской губернии, вспоминал, что "городской обыватель привык смотреть на "корреспондента" как на особую инстанцию, куда можно обратиться за помощью в борьбе с сибирской неправдой".

В других селах крестьяне считали, что административно-высланные - это люди специально посланные от правительства, чтобы выслеживать на местах неправду и докладывать царю.

Многие политические ссыльные, особенно литераторы и ученые, как правило, привозили в Сибирь свои книги. Всем известно, что очень богатая домашняя библиотека была в Вилюйске у Н.Г. Чернышевского. В Российском государственном архиве мы нашли небольшое упоминание о ней. Неизвестное лицо сообщало: "Первое место занимает библиотека при мужской гимназии - 2065 названий в 1210 томах. Пусть это Вас не удивит - сюда вошла вся библиотека Чернышевского при отъезде его из Вилюйска. Он подарил ее Вилюйску, но город почему-то отказался, и она помещалась в полиции, пока не была перевезена сюда. Вот все, что я могу сообщить об Якутске".

Из города в город переезжал со своей домашней библиотекой политический ссыльный, известный ученый философ отставной штабс-капитан Владимир Викторович Лесевич. Находясь в Енисейске, он просил местные власти, чтобы они разрешили ему получить из оставшейся в С.-Петербурге библиотеки его книги на иностранных языках: испанском, итальянском, портутальском, французском и немецком. По существующим законам, власти отказать В. Лесевичу не могли, но и взять всю ответственность на себя тоже боялись. Пошли различные согласования, консультации. В итоге книги были получены. Всю личную переписку ссыльный вел на иностранных языках, поэтому что-либо понять из этих сибирских послании жандармы не могли. Изрядно помучавшись над переводами писем В. Лесевича, которые изобиловали научными и философскими терминами, они решили оставить его в покое. Как вспоминает И. Белоконский, "наука избавила Лесевича от контроля".

Вскоре из Енисейска он переехал в Красноярск, где продолжал работать над философскими сочинениями. Следует добавить, что в Сибирь он приехал уже известным ученым. Его книги "Опыт практического исследования основоначал позитивной философии", "Письма о научной философии" в России уже многие хорошо знали . По воспоминаниям И. Белоконского, его превосходная домашняя библиотека быстро росла и в ссылке. Лесевич, и живя в Красноярске, по-прежнему выписывал много русских и иностранных книг и газет.

Необходимо подчеркнуть, что многие научные издания об Енисейской губернии, вышедшие в 80-х годах прошлого века, были написаны политическими ссыльными. Например, Соломон Чудновский выпустил книгу "Енисейская губерния к трехсотлетнему юбилею Сибири" (Томск, 1885), Алексей Дробыш-Дробышевский издал под псевдонимом А. Уманьский "Очерки золотопромышленности в енисейской тайге" (Спб., 1888), Дмитрий Клеменц - "Древности Минусинского музея" (Томск, 886).

Здесь же, в енисейской ссылке, в эти годы над сочинением "Польша, Сибирь и Америка" работал Викентий Журавский. Книга вышла в Лондононе в 1891 году и сразу же и одновременно была запрещена как в России, так и в Польше.

Имя русского писателя Александра Амфитеатрова хорошо было известно в начале века всей читающей России. В 1902 году за публикацию в газете "Россия" сатирического фельетона "Господа Обмановы" (о жизни царской семьи) он был выслан в Минусинск. В одном из писем к Антону Павловичу Чехову из этого небольшого сибирского городка он сообщал: "Мне решительно все равно, где сейчас жить и где работать: деятельность журналиста в России, по современным условиям печати, красивый миф, самообман в лучшем случае".

В конце письма Амфитеатров сделал приписку: "Со мною моя библиотека, моя семья".

Здесь он приступил к реализации своего плана. И в этом большую помощь оказали книги из его домашней библиотеки.

В 1906 году книга "Сибирские этюды" увидела свет. Ярко, талантливо Амфитеатров бичевал сибирскую захолустную жизнь, нашу лень, неразворотливость. Вот что он писал о саянском мраморе: "В степях Верхнего Енисея не Колумбы нужны, а предприниматели. Открывать-то там очень легко, вот капиталом и энергией рискнуть - это другое дело! Я узнал в Минусинске ссыльного старика лет девяноста по фамилии Жаров, который, скитаясь под Саянами, нашел по Енисею, как он выражается, шестьдесят мраморных гор", то есть мраморные пласты шестидесяти сортов. Образчики мрамора Жарова чудные: такого облицовочного материала в России нет и никогда не было. Но уже в Минусинске и Красноярске верхнеенисейские мраморы доставляются не иначе как в сугробах белой извести... Драгоценный камень пережигается на известь: больше с ним делать нечего - невыгоден".

Многие политические ссыльные в Сибири не только работали над книгами, но и учили детей, занимались обработкой статистических данных, сотрудничали в газетах.

После революции 1905 года некоторые из них стали легально сотрудничать в газетах, работать в библиотеках. Одним из таких библиотекарей был Вадим Александрович Ватин, сын дворянина, бывший студент Петербургского университета. В 1911 году он отбывал ссылку в Минусинске. Под предлогом занятий археологией он устроился на должность помощника заведующего городской общественной библиотекой. Жандармы установили за ним строгое наблюдение. В одном из донесений они писали, что Ватин хотя и не получает жалованья, "фактически управляет всем делопроизводством, ключи от библиотеки хранятся у него, он вскрывает и исполняет почту. Книги посетителям выдает иногда он лично, все это дает ему возможность иметь личное сношение с посетителями библиотеки и влиять на них в желательном направлении, что и проводится".

Вскоре Ватина из библиотеки убрали.

Власть предержащие всегда хорошо понимали, что книга - огромная сила. Как мы видим, они делали все от них зависящее, чтобы у управления процессом "книга-читатель" всегда находились люди, преданные престолу. Прямолинейность такой политики часто не помогала, а, наоборот, вредила делу, закрывая перед читателями огромные, безграничные и смелые достижения человеческой мысли.

Строительство Великой Сибирской железной дороги, начавшееся в 1891 году, оказало благотворное влияние на развитие библиотечного дела в Енисейской губернии. Новый рельсовый путь оживил экономическую жизнь, дал широкие возможности местному населению заниматься коммерцией, книжной торговлей, осваивать новые технические профессии. Достаточно сказать, что в 1902 году Сибирскую железную дорогу обслуживало более 70 тысяч человек. Железнодорожники наряду с новыми станциями, депо, мастерскими строили свои училища, больницы, школы и библиотеки.

Первая библиотека, читателями которой были только рабочие и служащие красноярских железнодорожных мастерских, была открыта в ноябре 1900 года. У истоков ее создания стоял сам начальник железнодорожных мастерских - инженер-технолог В.Е. Клочковский, который поручил заведовать ею выпускнику Петербургского технологического института Александру Феликсовичу Парадовскому. Это была первая попытка создания технической библиотеки в нашем городе.

Основное ядро книжного фонда составляли книги на русском и иностранных языках по вопросам, касающимся железнодорожного дела. Здесь же были и периодические издания на русском и иностранных языках как общего, так и специального содержания. Клочковский вместе с Парадовским пытались создать такую библиотеку, которой мог бы пользоваться и начальник мастерских, и инженер, и мастеровой. С декабря 1900 года здесь проходили народные чтения, которые вели учителя А.М. Сатурнова, А.А. Прибыткова, С.Д. Никитская.

В 1901 году железнодорожная читальня появляется и на станции Иланская. Администрация Сибирской железной дороги ежегодно выделяла довольно скромные средства для поддержания ее деятельности. Об этом говорят цифры.

В 1912 году библиотека имела 933 названия книг и периодических изданий в 2300 томах. Подписчиков было 160 человек, на 40 меньше по сравнению с 1910 годом. В своем отчете о деятельности библиотек Сибирской железной дороги за 1911 год заведующий библиотеками дороги К.Н. Васьков писал, что на станции Иланская библиотека-читальня была открыта в 1911 году 350 дней, то есть работала почти без санитарных и выходных дней.

Ежедневно библиотеку посещали 15 - 18 человек. Из периодических изданий по количеству выдач на первом месте стоял "Современный мир" (788), "Русская мысль" (150), "Русское общество" (87).

Из русских писателей чаще всего требовали книги Салиаса - 111 раз, Л. Толстого - 98 раз, Чехова - 64 раза, Писемского - 55, Тургенева - 53, Гончарова - 32; произведения Достоевского, Гоголя, Некрасова, Пушкина популярностью у иланцев совсем не пользовались. Из иностранных писателей чаще всего спрашивали тома Вернера (65), Шпильгагена (64).

Научный отдел, отмечал в отчете Васьков, как и везде на линии дороги, читался очень мало.

С каждым годом интерес к чтению у иланской публики падал. Все чаще в местной прессе по этому поводу появлялись заметки одного содержания: "Книга здесь пользуется вниманием немногих".

В 1913 году притока новых читателей не было. Население же станции, наоборот, увеличивалось. В 1913 году здесь уже проживали 4 тысячи человек, а это значит, что услугами железнодорожной библиотеки пользовалось всего 5 процентов жителей станции. Такая неэффективная работа объяснялась главной причиной - медленным обновлением книжного фонда.

В таких же условиях и примерно с такой же "отдачей" работала библиотека-читальня на станции Боготол. К 1 января 1911 года ее фонд составлял 1329 названий в 1925 томах (вместе с периодикой). Платных читателей было всего 50 человек. И хотя в 1910 году двери абонемента и читального зала держались открытыми 286 дней, в среднем библиотеку посещали всего 18 человек в день. Из журналов боготольцы больше всего читали "Русскую мысль", "Современный мир", "Русское богатство". Из русских писателей железнодорожники отдавали предпочтение Чехову, Писемскому, Гоголю, Пушкину, Жуковскому, Некрасову, Амфитеатрову.

С 1 июня 1911 года на Сибирской железной дороге были введены для пассажиров I и II классов новые услуги - автоматические библиотеки. Опустив 30 копеек в автомат, пассажир получал в собственность книгу.

Современник отмечали, что по всей дороге самыми серьезными читателями по выбору книг были телеграфисты и служащие службы пути и тяги. Стремление к самообразованию особенно было заметно среди молодых людей, которые в основном читали Дарвина, Ницше, Ренана, Спенсера.

Однообразной и скучной была жизнь путевых обходчиков, тех, кто жил на маленьких станциях и разьездах. Появление вагонов-библиотек было здесь такой же редкостью, как и появление свежих газет и журналов. Поэтому неудивительно, что только один из десяти работающих на дороге пользовался услугами железнодорожных библиотек. Остальные, в силу различных причин, занимались спекуляцией, баловались картами и, конечно, вином.

Начатое когда-то с размахом открытие новых библиотек с течением времени стало угасать, на глазах чахнуть, а после 1914 года и совсем исчезать.

В конце 80-х годов участились случаи оттока населения из Сибири. По этому поводу журналисты "Северного вестника" писали, что "до сих пор вся Россия мечтала о Сибири как о таком крае, куда надо ехать, чтобы избавиться от неудач на Родине. И вдруг эти самые мечтатели встречают коренников Сибири, которые держат путь из нее".

Одной из причин выезда из Сибири были частые неурожаи. Проблемам эффективности ведения сельского хозяйства в сибирской печати и в администрации губернии уделялось мало внимания.

В общественных и личных собраниях книг по сельскому хозяйству было очень немного. Причем выбор их был, как правило, случаен. Многие издания, написанные "ученым" языком, были недоступны для большинства крестьян. Поэтом не случайно в 1890 году по инициативе сельской интеллигенции в Красноярске был создан отдел Императорского московского общества сельского хозяйства. При нем усилиями всех членов отдела стала создаваться первая в нашем крае сельскохозяйственная библиотека. Однако рост ее фондов был медленным. К концу 1900 года на ее книжных полках было 567 томов сельскохозяйственной литературы.

Уже через два года общество сумело пробудить у местного населения интерес к практическим занятиям по ведению сельского хозяйства. И в этом немалая заслуга принадлежит первой сельскохозяйственной и промышленной выставке, которая по инициативе общества была проведена в Красноярске в июле 1891 года.

В 1893 году наши земляки - замечательные крестьяне Иван Семенович Алексеев, житель Красноярского округа, и Константин Осипович Громадский, житель Канского округа, демонстрировали на Всемирной Колумбовой выставке в Чикаго превосходные сорта овса и ржи, выращенные ими на плодородной красноярской земле. По утверждению многих специалистов, сибирские рожь и овес соответствовали всем уровням мировых стандартов.

И можно смело сказать, что немногочисленные успехи в земледелии Енисейской губернии принадлежали в основном грамотным крестьянам.

В 1901 году в Москве состоялся первый российский агрономический съезд, который подчеркнул, что без грамотного крестьянства невозможно построение богатой России. Между тем только 1,6 процента всех женщин Енисейской губернии умели читать. Грамотных мужчин было больше - 10 процентов. 80 процентов всего крестьянского населения губернии вообще нигде не учились.

В конце ХIХ века на столе енисейского губернатора М.А. Плеца лежало 150 общественных приговоров сельских обществ об открытии училищ, но многие из них и в последующие годы так и остались без положительных решений.

Видный сибирский экономист Д.М. Головачев в своей работе "Сельское хозяйство крестьян Енисейской губернии и условия его развития" писал, что "в течение четырех последних лет (1898 - 1901 годы) крестьяне Красноярского уезда не знали хорошего урожая, а настоящих же сибирских урожаев, по словам стариков, уже давно нет и в помине. Повсюду только и слышны жалобы на недостаток хлеба даже для собственного продовольствия, повсюду заявляют, что нет семян для посевов, что скота осталось мало, что заработки и промысел пали, что звероловство осталось занятием немногих, что жить нечем... Поголовная безграмотность доходит до того, что есть обширные деревни, где, кроме писаря, нет взрослого человека, умеющего подписать свою фамилию. Прибавьте к этому жалобы на тягость денежного и натурального обложения, и, я скажу, жутко жить в деревне".

С мнением Головачева были согласны многие. Вот почему в трудах Красноярского отдела Императорского общества сельского хозяйства вопросам образования сельского населения было уделено много внимания.

Анализируя работу начальных школ, ученые отмечали, что вследствие чрезвычайной ограниченности ее программы, она мало что дает населению. "За небольшими исключениями, она не приобщает своего ученика к книге, мало поднимает его культурный уровень, почему и случаи рецидива безграмотности нередки".

Многие предлагали увеличить сроки обучения в начальной школе до 4-х лет и значительно расширить ее программу. Другие отмечали, что без широкой постановки внешкольного образования достичь желаемой цели будет невозможно, потому что народная школа, в лучшем случае, даст лишь зачатки знаний, и без дальнейшего "послешкольного" образования бывший ученик ее, сделавшись земледельцем, не станет культурным работником, который сам сумеет двинуть вперед свое хозяйство и приспособить его к требованиям рынка. Главными формами внешкольного образования члены сельскохозяйственного общества считали народные библиотеки-читальни, народные чтения, популярные лекции, вечерние курсы и воскресные школы.

Но на этом пути были свои преграды. Дело в том, что в бесплатные библиотеки, по существующим правилам 1890 года, допускались только книги, разрешенные крайне узкими специальными каталогами, благодаря чему научная и художественная литература, периодическая печать в значительной мере становилась недоступной крестьянам. Члены отдела не раз обращались к власть предержащим, чтобы существующие правила в отношении сельских библиотек были отменены, но бюрократическая машина на этот крик интеллигенции из провинции не реагировала. Многие ученые, экономисты приходили к выводу, что успех агрономических мероприятий будет невозможен, если фермы, опытные поля, склады будут обслуживаться безграмотными, малокультурными людьми.

Благодаря усилиям общества в губернии шаг за шагом начинает появляться тяга к книге, к образованию.

С развитием грамотности у сельского населения повышается спрос на сельскохозяйственные сведения. Как отмечал енисейский правительственный агроном, "даже в глухих углах Минусинского уезда, в избах крестьян встречаются иногда сельскохозяйственные книжки, издания Девриена".

С 1905 года во многих городах и селах губернии начинают создаваться сельскохозяйственные общества.

Сначала они появляются в Минусинске и Енисейске, затем в селах Рыбинском, Казачинском, Вершино-Шалинском. При каждом обществе имелась своя библиотека. Например, Минусинское сельскохозяйственное общество на выписку литературы для пополнения фондов ежегодно расходовало 150 рублей.

В 1905 году красноярцы посылают прошение о разрешении издавать в Красноярске журнал под названием "Восточно-Сибирский сельскохозяйственный листок". Издатели планировали выпускать журнал зимой - 2 раза в месяц, летом - один раз в месяц. В 1906 году издание увидело свет. Этот журнал был наилучшим средством для массового распространения сельскохозяйственных знаний среди населения. В 1907 году по политическим мотивам издание этого популярного журнала было временно прекращено.

С 1912 года стал выходить новый журнал - "Справочник Восточно-Сибирского сельского хозяйства, промышленности и торговли в Енисейской губернии".

В 1913 году этому журналу дали другое название - "Сибирская деревня". Под этим названием он продолжал издаваться до 1916 года. На его страницах печатались рецензии на новые книги, библиографические обзоры, различные советы по земледелию, пчеловодству и животноводству.

Огромную роль в распространении сельскохозяйственных знаний сыграли агрономические совещания, проходившие в Красноярске ежегодно, начиная с 1910 года. Это на них было решено впервые в Енисейской губернии организовать передвижные народные библиотеки по сельскому хозяйству. В 1912 году они были открыты в Балахте, Подсосенском, Назаровском и в деревне Павловке Березовской волости. В 1913 году "передвижки " появились в Шарыпове, Ужуре, Николаевском Ачинского уезда.

Все книги, предназначенные для народных библиотек, обязательно переплетались, ибо без переплета они быстро изнашивались.

Кроме того, для неграмотных крестьян сельскохозяйственные общества в школах и библиотеках устраивали чтения или беседы с "волшебным фонарем", объясняя, как грамотно и умело надо вести сельское хозяйство.

Таким образом, мы ясно видим, что пропаганде книг по сельскому хозяйству уделялось самое серьезное внимание. На ее развитие отпускались самые значительные средства.

28 января 1901 года был торжественно открыт Красноярский подотдел Восточно-Сибирского отдела Русского Географического общества (ВСОРГО). Членами его были не только ученые, врачи, учителя, но и крестьяне губернии. Свои заседания члены общества проводили в читальном зале городской библиотеки. Красноярский подотдел сразу же приступил к созданию своей библиотеки. Нам известно, что к 1911 году она насчитывала 3,5 тысячи периодических изданий и 3113 томов других сочинений, преимущественно касающихся темы Сибири и Приенисейского края. Фонды хранились в здании краеведческого музея Красноярска, пользоваться ими могли не только члены общества, но и другие горожане, желающие изучать прошлое и настоящее своей губернии.

Выступая на одном из заседаний подотдела в городской библиотеке, известный красноярский историк Н. Бакай говорил, "что всякий, кому приходится заниматься разработкой научных вопросов, убедился, без сомнения, в том, как трудно собрать у нас необходимые и точные библиографические указания по разрабатываемому вопросу. Любому понятно, что нельзя идти дальше, не зная того, что раньше думали, писали, чему учили специалисты. Собирание литературы особенно важно потому, что очень часто небольшие брошюры имеют гораздо большее научное значение, чем крупные, обыкновенные компилятивные труды. Приходится исследовать за десятки лет журналы, зарываться в старые каталоги. Всегда окажутся пропуски, а на эту черную работу уходят силы, время, деньги и охота работать.

Прошло уже семь лет со дня смерти В. Межова (известного русского библиографа - Л.Б.) и почти 10 лет со дня выхода его "Сибирской библиографии", - говорил Бакай, - а между тем не только не слышно о продолжателях библиографических изысканий, но даже изысканий и изданий характера более узкого и специального в отношении к Сибири. Годы идут, научные сведения о Сибири накопляются довольно быстро, в особенности за последнее десятилетие. Сибирью интересуются и у нас, и за границей; количество периодических изданий в Сибири значительно возросло и возрос библиографический материал по сибиреведению, и всякому работнику на научном поприще по изучению Сибири приходится непременно считаться с громаднейшими затруднениями, если затронутый вопрос касается литературы об этой окраине за последнее десятилетие".

Бакай предложил красноярскому подотделу ВСОРГО приступить к составлению систематического библиографического указателя литературы об Енисейской губернии.

Идея его была горячо одобрена всеми членами общества.

Параллельно с созданием краеведческой библиотеки пошла кропотливая работа по сбору сведений Для многотомного библиографического указателя, освещающего во всех аспектах жизнь и историю Приенисейского края.

Всю эту работу осуществляла библиографическая комиссия, созданная при подотделе. В 1902 году она опубликовала "Инструкцию для руководства членам библиографической комиссии при занятии их регистрацией библиографического материала". Этот документ был составлен очень толково и грамотно. Первый параграф инструкции гласил: "Собирать библиографический материал, касающийся бассейна р. Енисей и сопредельных с ним областей, поскольку их изучение связано с изучением этого бассейна, хотя бы материал заключался в книгах и изданиях общего по отношению к Сибири характера".

Далее публиковался список периодических изданий, который необходимо было просмотреть.

Отбор материала начинался со 2 января 1902 года. Порядок заполнения карточек был таков:

- на каждую монографию, статью, заметку необходимо было составлять две карточки: одну по заголовку или содержанию, другую - по авторам;

- для книг и отдельных изданий на карточке надо было отметить, кроме заголовка книги и автора, и место издания, и год издания, и которое издание по счету, формат его, число страниц и цену.

В конце года комиссия намечала все карточки систематизировать и приступить к опубликованию указатели в "Известиях" подотдела. Однако по неизвестным нам причинам первоначальные планы библиографической комиссии не осуществились. Позднее она была переименована в библиографическое бюро Приенисейского края. Оно собирало и систематизировало все печатные материалы не только на русском, но и на иностранных языках, касающиеся Приенисейского края и сопредельных с ним областей, вышедшие в пределах и за пределами Енисейской губернии, а также все издания, отпечатанные в местном издательстве. Бюро регистрировало и принимало меры к изъятию для хранения в Центральном книгохранилище, по возможности, всех неизданных рукописных материалов, касающихся изучения Приенисейского края, выполняло библиографические справки по всем вопросам, касающимся Приенисейского края. Оно разрабатывало многие теоретические вопросы, касающиеся сибирской библиографии, составляло и издавало библиографические указатели, делало переводы (в кратких извлечениях) из выдающихся трудов на иностранных языках, относящихся к Приенисейскому краю.

Подотдел также готовил опытных работников по местной библиографии.

В 1930 году бюро, наконец, выпустило книгу В.П. Косованова "Библиография Приенисейского края", т. 3 (Красноярск, Сиб. краевед. изд-во, 1930 г.). Затем вышел второй том.

В 1936 году ученый и библиограф Вячеслав Петрович Косованов был арестован, а потом расстрелян. В застенках НКВД погибли все картотеки и подготовленные материалы первого тома библиографии Приенисейского края. Вышедшие же тома, второй и третий, были из библиотек города и края изъяты и уничтожены. Несколько десятков экземпляров этого издания чудом уцелели и представляют сегодня библиографическую редкость.

Однако неверно думать, что издание многотомного указателя Приенисейского края - заслуга лишь одного В.П. Косованова. В его создании участвовали братья Всеволод и Владимир Крутовские, Мария Красноженова, П.Н. Коновалов, В.А. Смирнов, С.Н. Мамеев, А.Я. Тугаринов и многие другие. Несомненно, деятельность подотдела Красноярского географического общества ждет своих скрупулезных исследователей и, конечно, продолжения их библиографического поиска.

14 ноября 1884 года в Красноярске состоялось открытие Общества попечения о начальном образовании. Учредители его поставили перед собой одну цель: сделать все возможное, чтобы в губернском городе не было ни одного неграмотного. На членские взносы и различные пожертвования (а среди них были довольно значительные суммы: например, Николай Кириллович Переплетчиков завещал обществу в 1893 году 25 тысяч рублей - Л.В.) они открывали начальные школы, детские сады, книжные склады, школьные музеи, библиотеки. История создания каждого такого благотворительного заведения сегодня для нас поучительна и интересна.

Особенно нелегко было открыть при обществе бесплатную библиотеку-читальню. Потребовалось долгих 12 лет, прежде чем настойчивость учителей была вознаграждена, и 3 ноября 1896 года библиотека наконец смогла принять своих первых читателей.

В 1899 году был отпечатан и утвержден "Устав бесплатной народной библиотеки-читальни общества попечения о начальном образовании в гор. Красноярске", который был составлен городским головою Николаем Александровичем Шепетковским.

Примечательно, что 16-й параграф его гласил: "Читальня и библиотека не взимают платы за чтение, но выдают на дом книги и периодические издания не иначе, как с залогом или ручательством известных библиотекарю лиц или учреждений".

Для посетителей имелась особая книга, в которой они записывали свои желания по выписке книг и указания на замеченные недостатки. В обязанности библиотекаря входило наблюдение за порядком в читальне, выдача рекомендаций, разъяснений, советов, ведение учета и составление отчета о проделанной работе.

Особо хочется сказать о заведующем библиотекой-читальней Н.А. Шепетковском, выбранном красноярцами в эти годы городским головою. Он родился в 1848 году, затем учился в Петербурге, где окончил Военно-юридическую академию. В 1877 году Шепетковский был избран гласным в красноярскую думу и с тех пор всецело ушел в общественную работу.

С 1884 года он более четверти века избирался председателем Общества попечения о начальном образовании города Красноярска. Это был высокообразованный человек, твердо выполнявший свои жизненные принципы: никогда не пить вина и не курить. С Шепетковским связана целая эпоха в развитии образования и культуры в нашем городе. Поистине титанические усилия он, будучи городским головою, прилагал, чтобы библиотечное дело было поставлено в Красноярске не хуже, чем в городах Европы. Но победить чиновничье невежество ему в одиночку так и не удалось. 3 февраля 1899 года совет Общества обратился к генерал-губернатору Восточной Сибири с просьбой разрешить библиотеке-читальне выписывать местные газеты; "Енисей" (Красноярск), "Сибирская жизнь" (Томск), "Восточное обозрение" (Иркутск). На это обращение в секретных документах Красноярского губернского управления сохранился ответ высоких сановников, которые писали, что "упомянутые газеты не могут иметь серьезного воспитательного значения для обыденного круга читателей народных библиотек-читален, так как в этих газетах неоднократно помещаются кляузные и пасквильные статьи, в которых с характерными искажениями описываются действия должностных лиц различных правительственных и общественных учреждений, это, несомненно, подрывает авторитетное значение властей и поощряет дурные инстинкты публики". Вот так на практике местные власти, стоявшие на словах за свободу слова, на деле выражали полное равнодушие и цинизм.

И все-таки Шепетковскому удалось многого добиться. Благодаря его усилиям Красноярск стал первым городом в Сибири, где началось осуществление всеобщего начального образования. В 1907 году он получил звание почетного гражданина города.

18 января 1914 года было разрешено 3-му приходскому училищу Красноярска присвоить имя Н.А. Шепетковского . 28 января того же года портрет Николая Александровича уже был вывешен в училище. Так благодарные горожане отметили заслуги Шепетковского перед городом. А 19 января 1919 года его не стало.

Но вернемся к библиотеке-читальне. В 1896 году она была расположена в квартире Общества потребителей. Причем помещение ей было предоставлено бесплатно. За первый год работы небольшой абонемент и скромный читальный зал посетили 1850 человек. Не имея своего угла, библиотека часто переезжала с места на место.

В 1902 году она была вынуждена приютиться на первом этаже, в одном из фойе Народного дома им. А.С. Пушкина (ныне - здание драмтеатра им. А.С. Пушкина). И хотя работать приходилось в очень стесненных условиях, она не растеряла своих читателей. Как утверждают очевидцы, сюда была постоянная очередь. За три часа работы, а библиотека была открыта с двух часов дня и до пяти вечера, библиотекари успевали обслужить 100 - 130 читателей. Судя по отчету за 1903 год, им было выдано более 18 тысяч книг, газет и журналов. Особенно часто спрашивали "Журнал для всех".

Редкий день проходил без просьб выдать стихотворения Некрасова. Красноярские школьники охотно читали журнал "Нива", "Север", "Вестник воспитания", "Родник", "Юный читатель", "Детское чтение". Из книг предпочтение отдавалось Тургеневу, Гончарову, Лажечникову . Основными читателями здесь были учащиеся школ и училищ.

Библиотечная комиссия ежемесячно в здании Народного дома устраивала чтения. Они представляли собой своеобразные литературные концерты. На них слушателей знакомили с произведениями Короленко (4 чтения), Л. Толстого (2 чтения), Мамина-Сибиряка (2 чтения), Диккенса (1 чтение) и других русских и зарубежных писателей.

Эти мероприятия всегда собирали большую аудиторию. Иногда на такие литературные концерты приходило более 400 человек. Всего же в 1903 году побывали на народных чтениях 4305 горожан. В среднем на одном народном чтении присутствовали 150 человек. Как правило, чтецами на этих лекциях-концертах выступали учителя.

В 1915 году библиотека перешла из помещения Пушкинского Дома во вновь отстроенный Дом просвещения (современный адрес: ул. Кирова, 33), где ей было предоставлено особое помещение. В этом же году по постановлению общего собрания общества библиотека получила наименование Потанинской, по случаю 80-летия со дня рождения сибирского ученого и путешественника Григория Николаевича Потанина.

Новые условия очень быстро сказались на результатах работы. На абонементе поочередно рекомендовали книги читателям К.А. Козьмина, Л.С. Крутовская, Р.А. Ициксон, М.Н. Рябинина, Е.И. Флоренская.

В 1915 году библиотеку посетило рекордное число читателей - 12 тысяч 977 человек, которым было выдано более 22 тысяч книг. Книжный фонд был небольшим: к 1 января 1916 года он насчитывал чуть более 4 тысяч книг. Из них детских изданий было всего 868 экземпляров.

В фонде было много изданий, подаренных членами общества. Так, Н.П. Прейн пожертвовала библиотеке 344 названия разных книг, В.Н. Литвинцева - 99 экз., Б.Ф. Тарасова - 109 экз. часто дарили в библиотеку книги М.В. Красноженова, Р.А. Гинцбург, Н.Г. Ковригина и другие.

Кроме того, сюда бесплатно присылали свои издания редакции газет "Сибирская жизнь" (Томск), "Сибирская мысль" (Красноярск), "Минусинский листок" (Минусинск ). Здесь образцово велась статистика, которая показывала, что наиболее читаемыми были книги Толстого, которого в 1915 году запрашивали 763 раза, Достоевского (464), Гоголя (289), Шеллера-Михайлова (182), Пушкина (112), Амфитеатрова (107), Потапенко (18), Аверченко (49), Вересаева (40).

Из иностранных писателей особым спросом пользовались произведения Сенкевича (их выдавали 311 раз), Жюль Верна (277), Диккенса (239), Шекспира (208), Бичер-Стоу (154), Гюго (110). Некоторые книги известных иностранных писателей в фонде отсутствовали. Например , здесь не было ни одного романа Майн Рида.

Беды у библиотеки были те же, что и - увы! - сегодня: неаккуратное возвращение книг, их порча, а также постоянные хищения редких особо ценных изданий.

24 апреля 1903 года в Красноярске образовалось еще одно общество - взаимного вспомоществования учащим и учившим в Енисейской губернии. Организатором его был директор народных училищ И.И. Чтецов.

Общество ставило перед собой задачу - обеспечить народному учителю сытую и достойную жизнь. Необходимо сказать, что престиж профессии в эти годы падал. Многие педагоги из-за мизерного жалованья влачили нищенское существование. Часто министр просвещения Н.П. Боголепов призывал царя и правительство "вознаградить труд учителя раньше, чем последует небесная награда".

Некоторые торговые фирмы, желая облегчить участь педагогов, стали продавать им свой товар со скидкой на 5 - 10 процентов. Однако на такие товары, как чай, сахар, стеариновые свечи, торговцы никаких поблажек не делали.

Только один красноярский книжный магазин М.И. Григоровской продавал учителям канцтовары и книги по заниженным ценам.

Члены общества постоянно стремились улучшить свое материальное положение. Так, на озере Шира они организовали свой санаторий, при котором была небольшая библиотека с прекрасным подбором книг, которые "отдыхающими читались с удовольствием".

Библиотека при Обществе учителей рождалась мучительно долго. В основном ее фонд состоял из частных пожертвований. 74 тома подарила библиотеке Т.Я Григорьева, по нескольку томов А.Ф. Комаров, М.И. Попова. Идею поддерживали, к сожалению, немногие учителя, поэтому не случайно, что к 1 января 1915 года в фонде было всего 77 названий в 200 томах.

Библиотека встала прочно на ноги только после того, как в 1916 году М.В. Красноженова пожертвовала в ее фонд 275 книг.

На одном из заседаний библиотечной комиссии ее члены решили выделить пожертвованные Марией Васильевной книги в особую библиотечку с присвоением ей имени жертвовательницы. После благородного поступка М. Красноженовой книги в 1916 году подарили библиотеке С. Арахина, В. Хворова, К. Маркелова. Прислала книги из Ачинска Е.М. Троицкая и многие друтие члены общества из других городов, сел и деревень губернии.

К 1 января 1917 года библиотека общества состояла из 1201 экземпляра. Она размещалась в Доме просвещения, в одном из помещений подвижного педагогического музея, который основала и долгие годы заведовала им М.В. Красноженова. Выдача книг производилась всего два раза в неделю.

Читателей было немного - всего 200 человек. Особую заботу старались проявить об учителях из села. Их было не более 40 человек. Городским учителям книги выдавались на две недели, сельским - на полгода. Пользование книгами было бесплатным. Однако все возрастающая инфляция делала невозможным обслуживание учителей, живущих на значительном расстоянии от Красноярска.

Из-за недостатка средств библиотека влачила жалкое существование. В 1917 году она была закрыта.

Общество врачей Енисейской губернии было основано в 1886 году. С первых же дней его работы врачи стали создавать свою медицинскую библиотеку. Красноярские доктора П.Л. Мажаров, П.Д. Сысоев, В.А. Тихомиров, Р.К. Пиккок, П.Л. Рачковский, В.М. Крутовский принесли в нее многие издания из своих книжных собраний.

Первым библиотекарем медицинской библиотеки стал выпускник Петербургской Военно-медицинской академии Петр Николаевич Коновалов (16 января 1859 - 1936). Это был талантливый врач и ученый, который первым из красноярских медиков защитил докторскую диссертацию. Его научный руководитель - известный русский физиолог И.П. Павлов - неоднократно приглашал молодого сибиряка на работу в свою знаменитую лабораторию, но Коновалов считал, что в Красноярске он нужнее.

В роли библиотекаря на общественных началах Петр Николаевич находился всего четыре года. За этот короткий срок он сумел собрать многие редкие издания отечественной и зарубежной медицинской периодики, завязать переписку и обмен изданиями с десятками научных организаций и учреждений не только России, но и Европы. Точнее сказать, таких адресатов у него было более восьмидесяти. В библиотеке с исчерпывающей полнотой старались собрать все медицинские отечественные и зарубежные диссертации. Эта уникальная коллекция была гордостью красноярских врачей.

В дальнейшем после Коновалова фонды продолжали обогащаться самыми новейшими трудами и монографиями.

В 1892 году библиотекарем был выбран врач А.В. Протодьяконов. Он разработал новые правила, которые позволили пользоваться фондами и ученицам фельдшерской школы, организованной Крутовским в 1889 году. Впоследствии фельдшерская школа организовала свою библиотеку (сохранились книги, на которых четко обозначен ее шрифтовой экслибрис). Книжный фонд школы был небольшой, ибо в 1910 году на четырех курсах фельдшерской школы обучалось всего 184 ученицы. В школе работал платный библиотекарь, получавший за свой труд 120 рублей в месяц. Лучшие ученицы были удостоены повышенных стипендий имени доктора Владимира Крутовского. (Как правило, все они активно участвовали в работе библиотеки).

За несвоевременную сдачу книг и журналов библиотекарь брал штраф (пеня) за каждый просроченный день - 5 копеек. Вырученные деньги расходовались на нужды библиотеки. К 1911 году книжный фонд составлял 4200 экземпляров медицинской литературы. Библиотека успешно проработала до 1917 года.

В декабре 1914 года в городе открылась еще одна библиотека - Красноярского римско-католического благотворительного общества. В основном в ее фондах были представлены книги на польском языка. Ответственным библиотекарем ее стал настоятель римско-католического костела Константин Довкант. Библиотека к концу 1915 года имела более одной тысячи книг. За чтение книг была установлена небольшая плата, исключение составляли лица, не обладающие никакими средствами. Всего в обществе насчитывалось более 60 католиков.

В сентябре 1916 года открылась библиотека общества "Самодеятельность" с фондом 2000 экз. В читальне ее было выписано 9 газет и 12 журналов. На первых порах такой объем литературы вполне удовлетворял ее читателей.

Кроме того, в городе работали библиотеки губернского управления (которой пользовались служащие и их семьи), статистического комитета, вольнопожарного общества, Красноярского общественного собрания и другие.

Особо хочется сказать о библиотеке городской управы, где библиотекарь Вас. Абаимов чрезвычайно серьезно и добросовестно относился к порученному делу. Библиотека выписывала в основном периодическую печать, и каждому служащему в его обязанности входил еженедельный просмотр текущей литературы.

Весьма скудные сведения мы имеем о работе тюремных библиотек в Красноярске, Ачинске, Минусинске. Известно только, что многими любимыми авторами заключенных были произведения Гоголя, Пушкина, рассказы Мамина-Сибиряка. Из периодики в большинстве тюремных библиотек был "Сельский вестник" и "Вестник трезвости".

По нашим подсчетам, весьма приблизительным, в 1916 году в Красноярске работало более 80 школьных, общественных и ведомственных библиотек. Если учесть, что население города составляло в 1912 году 80 тысяч человек, то получим, что одна библиотека приходилась на одну тысячу жителей. Все это говорит о том, что губернские и городские власти с каждым годом старались расширить существующую сеть библиотек, охватить библиотечным обслуживанием и окраины города. Несмотря на дефицит губернского и городского бюджетов, находились средства на приобретение книг и периодической печати. Красноярск был городом читающим, где никогда не забывали о развитии культурных традиций.

Неоценимую роль в пропаганде книги сыграли красноярские учителя. Дореволюционные педагоги хорошо понимали, что только они смогут выработать у учащихся "уменье пользоваться книгою как средством к самообразованию".

Учитель. Книга. Библиотека. Эти понятия всегда были неразделимы и неразрывно связаны между собой. Об ученических и учительских библиотеках, к сожалению, сохранилось мало сведений. В архивах эти данные практически отсутствуют, немного их и в различных педагогических справочниках. Редко они встречаются и в периодических изданиях. Так, в журнале Министерства народного просвещения они практически отсутствуют.

По крупицам воссоздать замечательные традиции ученических библиотек и их руководителей - вот главная задача предлагаемой главы.

Созданное в 1819 году Красноярское уездное училище имело неплохую ученическую библиотеку. Об этом говорят многие дошедшие до нас издания из ее фондов. Почти на всех этих книгах приклеен шрифтовой экслибрис с надписью: "Красноярская уездная училищная библиотека ". Сегодня с такими пометами в отделе периодики краевой библиотеки стоит более 500 номеров журнала Министерства народного просвещения. Часть других книг хранится в красноярской городской библиотеке им. Горького, другая - рассредоточилась в других книгохранилищах города. Все это говорит о том, что подбор литературы в уездной училищной библиотеке был солидным.

Много внимания уделял культуре и образованию первый енисейский губернатор А.П. Степанов. Он часто бывал в училище, хорошо знал учеников и преподавателей и их творческие возможности. Губернатор постоянно поощрял стремление молодежи к музыке, живописи, поэзии. Часто и старым и молодым красноярцам Степанов любил внушать, что "только там бывает добро и спокойствие, где есть хороший порядок. Когда человек дурного и развратного поведения, тогда в найм наст никакого порядка, тогда он всегда беспокоен и несчастлив". Почти с первых дней губернатор стал перестраивать улицы и переулки по утвержденному плану. Это ему принадлежит идея создания городского сада. С его легкой руки вышел в свет "Енисейский альманах" - первый сборник красноярских литераторов. Приезжавшие в Красноярск ученые, путешественники говорили, что "образованность Красноярска идет об руку с образованностью России".

В 1832 году уездное училище открылось в Ачинске. В 1835 году в Красноярске стала работать казацкая школа, в которой два учителя обучали 40 мальчиков.

В декабре 1835 года принято решение, что выпускников уездных училищ губернии за казенный счет можно отправлять на учебу в С.-Петербург, Казань, Москву. Всем воспитанникам, отправлявшимся на учебу в другие города, ставилось одно условие: по окончании курса в гимназии они должны "выслужить в учительском звании по назначению начальства по крайней мере 8 лет".

Как никогда Сибири были нужны образованные люди. Поэтому Министерство просвещения в 1837 году приняло еще одно решение: ежегодно на учебу в иркутскую гимназию отправлять 14 выпускников уездных училищ Красноярска, Ачинска, Енисейска. Весь расход по их обучению брало на себя правительство.

Работники Министерства просвещения особое внимание обращали на комплектование министерских библиотек учебными и детскими книгами. Для них составлялись специальные списки тех изданий, которые по решению особого комитета министерства могли быть в обращении ученических и фундаментальных библиотек училищ, школ, гимназий. Если книга по каким-то причинам не попадала в разрешительный каталог, то она сразу же изымалась, а лицо, допустившее такой проступок, наказывалось.

В области просвещения Россия всегда безнадежно отставала. В 1836 году в журнале Министерства просвещения были опубликованы данные иностранных экспертов. Они показывали, что в России на 700 жителей был только один учащийся. Не лучше дело обстояло и в Енисейской губернии. Здесь в 1835 году работали три уездных училища, одно приходское, в котором учащихся насчитывалось 348 человек.

И все-таки уровень образованности сибирского населения был не ниже жителей Европейской России.

В журналах 40-х годов прошлого века часто писали: "Русский народ в Сибири живет несравненно опрятнее, чище и избыточнее, нежели внутри России... Самые граждане, купцы и мещане сибирские любят посвящать свои досуги на чтение книг, и многие из них весьма начитанны , почему даже образованный житель столицы в тамошнем обществе может с удовольствием провести время, может побеседовать, кроме торговли, пожалуй, о литературе и о других предметах...".

Основным и главным учебным заведением в 1850-е годы в губернии по-прежнему оставалось уездное училище. С таким положением многие состоятельные горожане не хотели мириться. В 1853 году вдова коммерции советника Федора Мясникова первая пожертвовала в пользу красноярской гимназии большой дом. Но наследники покойного предъявили иск. Дело затянулось, и губернский город опять остался без гимназии.

В 1857 году в Красноярске произошло важное событие - 2 июля вышел первый номер газеты "Енисейские губернские ведомости". В неофициальной ее части стали публиковаться краеведческие материалы, заметки, корреспонденции и даже стихи. По выражению Г. Потанина, эти издания выполняли роль "толстых" журналов

провинции.

Выход газеты оживил культурную жизнь губернии. Многие провинциальные учителя стали сотрудничать с газетой, особенно активно печатался в ней учитель Н.В. Скорняков, открывший в 1864 году в Енисейске публичную библиотеку. Заметим, что часть изданий для нее он взял напрокат из библиотеки уездного училища. Этот факт говорит о том, что училищные фонды были не такими уж жалкими и убогими.

6 декабря 1861 года Александр 11 подписал указ о назначении генерал-майора П.Н. Замятнина (1805 - 1879) военным губернатором Красноярска и енисейским гражданским губернатором. 17 февраля 1862 г. вместе со своей семьей только что назначенный губернатор прибыл в Красноярск. Познакомившись со школьным образованием в городе, Замятнин решил обратиться к купеческому обществу с предложением открыть одну или две школы для обучения преимущественно круглых сирот и детей беднейших родителей из обывателей Красноярска.

Купец М.К. Сажин предложение губернатора поддержал и вскоре на свои средства построил для училища дом. 17 сентября 1863 года в этом здании было открыто первое начальное приходское училище с хорошей ученической библиотекой.

Каждый благотворительный поступок, сделанный в пользу образования, не ускользал от внимания начальника губернии. Так, 32 пожертвованные книги в количестве 87 экземпляров для библиотеки Тесинского приходского училища бывший земский исправник, надворный советник Нечаев получил в 1862 году от губернатора благодарность.

Замятнин проявляет постоянную заботу об открытии гимназии. Особенно он был озабочен созданием при ней библиотеки. В январе 1866 года он, будучи в Москве, просит состоятельных граждан пожертвовать для красноярской гимназии деньги и книги. Москвичи помогают настойчивому губернатору. Так на собранные в Москве средства он купил у книгопродавца Богданован на 711 рублей книг для фундаментальной библиотеки гимназии.

Замятнин приказывает, чтобы в стороне от подготовки к открытию гимназии не стояла газета "Енисейские губернские ведомости". Вскоре там появляется объявление: "Не пожелает ли кто сделать и книгами приношение в пользу гимназической библиотеки".

Губернатор частенько называет библиотеки запасными магазинами для ума. Он первый присылает 43 книги из своей коллекции в учреждаемую при гимназии библиотеку.

К счастью, следы этих изданий не пропали. В библиографическом отделе краевой библиотеки сохранился экземпляр "Памятной книжки Енисейской губернии на 1865 и 1866 годы" (Спб., 1865) с надписью: "От генерал-майора Замятнина в дар библиотеке, учреждаемой в Красноярске гимназии".

В 1866 году в городе открывается для малоимущих 2-с приходское училище. К началу 1867 года Замятнину удается собрать на открытие гимназии значительную по тем временам сумму - около 40 тысяч рублей.

30 октября 1867 года высочайше было утверждено мнение Государственного Совета об открытии в Красноярске мужской гимназии. В нем указывалось, что открытие следует производить постепенно, начиная с 1 июля 1868 года, по мере отпуска на гимназию сумм. На первый год из казны выделялось 4 тысячи 780 руб.

В 1867 году губернатор Замятнин "за подвиги и труды" получил от царя орден Александра Невского.

1 июля 18б8 года гимназия открылась. Через год ее стены украсил портрет П.Н. Замятнина работы художника Тюрина из Петербурга. Красноярцы умели ценить хорошее. Они хотели как можно дольше сохранить память о генерале-просветителе. В 1872 году после бюрок ратических волокит в гимназии была учреждена стипендия им. генерал-майора Замятнина. Он же стал и первым, кто получил почетное звание гражданина губернского города Красноярска.

"Не забудем, - пишет историк Н. Бакай, - что, кроме учрежденья мужской и женской гимназий, Замятниным было открыто 77 народных школ... Главная заслуга Замятнина в том, что он умел привлечь население Енисейской губернии к устройству учебных заведений", - так заканчивает свое мнение о губернаторе историк.

Как ни старался Замятнин, но создать хорошую библиотеку ему не удалось. В первый год к началу занятий не были получены даже учебники. В отчете за 1868 год говорилось, что "фундаментальная библиотека находится в неудовлетворительном положении. Состоя почти исключительно из книг пожертвованных, в числе которых между хорошими сочинениями есть немало таких, которые или вовсе не пригодны или весьма мало пригодны для учебного заведения. Фундаментальная библиотека нуждается в самых необходимых сочинениях по всем предметам, преподаваемым в гимназии". 75 рублей, которые ежегодно выделялись на комплектование фондов библиотек, не могли удовлетворить запросы молодого растущего учреждения.

По современным меркам фонд дореволюционных библиотек был очень скромным. Так, отдел словесности, который приобрел в Москве Замятнин, насчитывал всего 120 сочинений. В основном это были произведения беллетристического содержания, серьезных научных трудов в этом отделе не было. Преподаватели жаловались, что по русскому языку нет даже трудов Лавровского, Срезневского, а из остальных замечательных деятелей по этому предмету встречаются весьма отрывочные и неполные сочинения. По истории не имеется летописей и сочинений Соловьева, Шлоссера, Гервинуса и других. Естественно-исторический отдел был попросту пуст.

В ученической библиотеке было всего несколько изданий - она только еще начиналась.

Следует сказать, что с такими мытарствами и трудностями встречались в первые годы своего существования почти все библиотеки, открываемые в гимназиях Енисейской губернии.

Статистика показывает, что в 1868 году в фундаментальной библиотеке Красноярской мужской гимназии находилось 332 названия книг в 740 томах, в 1870-м - 444 названия разных книг в 1060 томах; в ученической в 1870 году числилось 105 названий в 175 томах.

Ясно, что при таком скудном книжном пайке рассчитывать на успехи педагогов в науках, учеников - в знаниях было наивно. Отдаленность Енисейской губернии от культурных столиц Европейской России наиболее остро чувствовали учителя.

В общество царил культ наживы. Никаких ни научных, ни познавательных интересов большинство населения не имело. В 60 - 70-х годах прошлого века в Енисейской губернии солидных частных собраний не было (за исключением библиотеки епископа Никодима). А ведь именно они в середине прошлого века во многом формировали культурную среду общества. Возникший в 1851 году в Иркутске отдел Восточно-Сибирского географического общества поддерживал лишь очень известных ученых. Никакой практической помощи он из-за недостатка средств рядовым сельским учителям оказать не мог. Заказать книги, учебные пособия из столиц практически было невозможно, так как между выпискою и доставкою книги нередко проходил год, а то и более. Как пишет Н. Бакай, книгопродавцы часто высылали не новые сочинения, а старые, залежавшиеся. В Красноярске нельзя было даже купить бумаги, карандашей.

Конечно, все это сильно тормозило развитие образования.

Однако многие преподаватели гимназии были людьми передовыми. Они понимали, что большая часть населения Красноярска нуждается в просвещении. Только тогда, когда книгу пропагандируют, она макет существенно повлиять на умственное развитие жителей. Этот, в общем-то, известный тезис пропагандистов просвещения второй половины прошлого века быстро был заимствован красноярскими педагогами. В 1880 году они решаются открыть в здании гимназии публичные чтении для жителей города. В начале 1881 года их состоялось несколько. Каждый выступающий готовился к ним очень серьезно, по нескольку раз репетируя перед своими коллегами, прежде чем выйти к слушателям. Проходили чтения по воскресным дням с 6 до 8 вечера в здании гимназии. Местное общество с сочувствием встретило это начинание педагогов, но все дальнейшие планы нарушил пожар 1881 года. К счастью, гимназическое книгохранилище во время пожара не пострадало. К концу 1881,года в фундаментальной библиотеке был 2141 том, а к 1 января 1883 года - уже 3154 тому. Такое увеличение фонда объяснялось повышением платы за обучение в гимназии. Дополнительные средства почти целиком шли на покупку книг. Ученическая и фундаментальная библиотеки имели шрифтовой экслибрис, который приклеивался к каждому изданию. Здесь аккуратно велись каталоги. К своему юбилею - 25-летию со дня открытия гимназии - библиотеки подходили, имея солидные книжные фонды. Так в фундаментальной было 1909 названий в 4049 томах, в ученической - 637 названий в 1148 томах.

В 1869 году женская гимназия в Красноярске была открыта сначала под именем женского училища, переименованного 31 августа 1870 года в женскую прогимназию, и лишь с 1 сентября 1878 года ее преобразовали в женскую семиклассную гимназию.

В 1876 году в се фондах числилось 178 названий книг в 394 томах. Из всех вспомогательных служб прогимназии библиотека была одна, приспособленная, главным образом, к потребностям учащихся. Никаких периодических изданий она не выписывала.

По-прежнему на покупку книг отпускалось всего 75 рублей в год.

В 1881 году разразившийся в Красноярске небывалый пожар полностью уничтожил здание женской гимназии и весь ее архив. Восстановление сгоревшего началось с 1884 года, когда открыли подписку для сбора пожертвований в пользу библиотеки книгами и деньгами. К концу года на эти нужды было собрано 923 рубля 23 копейки. Основными жертвователями стали губернатор И.К. Педащенко, В. Данилов, Г. Юдин, А. Кузнецов, львиную долю внес И.Г. Гадалов - 425 рублей. Все средства пошли на покупку книг и учебных пособий.

Книжный фонд рос медленно. В 1888 году в фундаментальной библиотеке было 576 названий книг в 856 томах, в 1893 году в ней насчитывалось 661 название книг в 1016 томах. Немного быстрее рос фонд ученической: если в 1888 году там находилось 305 названий книг в 488 томах, то уже в 1893 году - 686 названий в 1162 томах.

19 марта 1872 года открылась Енисейская шестиклассная женская прогимназия. Здание для нее подарил местный золотопромышленник Игнатий Петрович Кытманов . Через четыре года 1 июля 1876 года в Енисейске начала работу мужская шестиклассная прогимназия.

Таким образом, за короткий срок в губернии открылись библиотеки в четырех гимназиях. Обязанности библиотекарей всех этих учебных заведений исполняли учителя.

С 1879 года должность библиотекаря Красноярской мужской гимназии занимал выпускник факультета восточных языков С.-Петербургского университста Николай Иванович Монастырев. Эту работу он совмещал с педагогической деятельностью, обучая гимназистов русской словесности. Подчеркнем еще раз, что выполнение библиотечных обязанностей оплачивалось очень низко. За год работы он получал всего 117 рублей 50 копеек.

С марта 1875 года в Енисейской мужской прогимназии работал Николай Валерьянович Подвысоцкий. Он преподавал математику и по совместительству был заведующим библиотекой (последнее оплачивалось 120 рублями в год). Хотя Подвысоцкий не закончил обучение в С.-Петербургском университете, его научная подготовка была очень высокой. В последние годы жизни он усиленно занимался изучением истории Енисейска и, как сообщали газеты, подготовил по этой теме к печати большую рукопись, судьба которой, к сожалению, неизвестна.

Особо хочется сказать о семье учителей Щегловых. Они приехали в Енисейск в июне 1877 года. Иван Васильевич Щеглов в мужской прогимназии преподавал историю и географию, а в женской прогимназии - русский язык. Он был родом из Астрахани, закончил историко-филологический институт в Петербурге и сразу же по приезде в Енисейск загорелся созданием книги об истории Сибири. Конкретную помощь в работе над рукописью оказывала ему жена Мария Федоровна, работавшая учителем русского языка в Енисейской женской прогимназии . Здесь же по совместительству она исполняла должность заведующей библиотекой, за которую получала мизерную плату - 100 рублей в год.

Мария Федоровна разыскивала мужу книги и газеты, вела переписку, выполняла черновую подготовительную работу.

Основная часть книги И. Щеглова "Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири, 1032 - 1882" (Иркутск, 1883), видимо, написана в Енисейске.

Работа получилась объемной - в 33 печатных листа.

Затем Щегловы переехали в Иркутск. Никто из издателей ее не печатал. Даже Н.М. Ядринцев, к которому в 1882 году в Петербурге обращался автор, разводил руками. Вскоре Щеглов умер в возрасте 29 лет. После его смерти книгу издало Восточно-Сибирское географическое общество тиражом всего в 400 экз. Гонорар вдове заплатили крохотный. Одна, с двумя детьми, она осталась практически без средств. В 1885 году редакция газеты "Восточное обозрение" в номере 33 напечатала заметку "Необходимая помощь ", где просила сибирское общество не допустить, чтобы семья Щеглова погибла в нищете.

Труд рано умершего исследователя историками и литераторами России был замечен. Академик Пыпин дал этому сибирскому изданию высокую оценку. Вот что он писал: "Книга составлена с большим трудолюбием; к сожалению, автор не имел в провинциальной глуши многих пособий, необходимых для подобной работы, должен был нередко брать факты из вторых и третьих рук, приводить устарелые и неточные сведения; по недостаточной опытности он в начале работы оставлял приводимые факты без указания источников и только после понял необходимость цитат, которых, впрочем, не мог уже сполна восстановить, и отсутствие их до некоторой степени заменил списком пособий, которыми пользовался. При всем том книга Щеглова может служить с пользой для популярного употребления, но как историческое руководство нуждается в уточнении".

Современный автор В. Мирзоев, автор монографии "Историография Сибири" (Домарксистский период) подчеркнул, что труд Щеглова современными исследователями может использоваться как справочная книга.

Пример жизни И. Щеглова, Н. Мартьянова, Н. Скорнякова показывает, что только люди целеустремленные, буквально одержимые могли проявить свои таланты и способности в провинциальной глуши.

Несмотря на многие трудности, прогресс жизни невозможно было остановить. Время наивных споров о том, нужна ли народу грамотность, уходило в прошлое. Реформы 1860-х годов сказывались определенным образом и в Сибири. Торгово-промышленный класс не на словах , а на деле стал реально управлять вопросами городской жизни, сел и деревень края. Сибири были нужны не только грамотные чиновники, но и ремесленники, приказчики , заводчики.

28 июня 1874 года в Красноярске на средства Т.И. Щеголевой открывается двухклассное ремесленное училище. 1 декабря 1883 года подобное ремесленное училище на свои средства в селе Кекурском Сухобузимской волости Красноярского округа открывает купец Аверьян Кузьмич Матонин.

Многие зажиточные крестьяне, местные купцы и золотопромышленники стараются материально поддержать школьные библиотеки. Например, крестьянин Иван Денисов подарил в Каратузское сельское училище разных учебных и детских книг на 49 рублей 37 копеек. Городской голова Ачинска Г.Н. Максимов передал городскому приходскому училищу 94 названия разных книг в 158 томах.

Во главе этого набирающего силу начинании стоял енисейский губернатор Иван Константинович Педашенко. Так, в 1889 году из С.-Петербурга он высылает в учительскую библиотеку Ермаковского приходского училища разных книг на сумму 20 рублей.

Многие учебники и книги быстро изнашивались и требовали срочного переплета. Хорошо это зная, крестьяне часто приходили на помощь. Балахтинские крестьяне собрали 17 рублей на переплет новых книг для сельского училища, а Бейскому народному училищу Минусинского округа жители села подарили переплетный станок и материалы на сумму 37 рублей 13 копеек.

Большую помощь Арейскому народному училищу Красноярского уезда оказывал в первые годы своей предпринимательской деятельности владелец частной типографии Красноярска Е.Ф. Кудрявцев. Он устраивал на свои средства для детей рождественские елки, платил аренду за помещение училища и постоянно дарил самые разнообразные книги.

Пожертвования книгами поступали постоянно. В 1894 году судебный следователь Е.П. Шольп подарил Арейскому приходскому училищу 27 изданий. В этом же году золотопромышленник С. Востротин пожертвовал для Бельского приходского училища Енисейского уезда не только 717 экземпляров книг, но и новую классную мебель. А роскошное подарочное издание Ухтомского "Путешествие Его Императорского Величества наследника Цесаревича" украсило фонды Частоостровского сельского училища.

Многие состоятельные сельчане выписывали для ученических библиотек различные периодические издания. Так, купеческая дочь Евлампия Хижинская выписывала на свои средства для Назаровского училища Ачинского округа журнал "Детский отдых" на 1895 год.

Известна благотворительность красноярца И.П. Кузнецова, который помогал не только горожанам, но и сельским жителям. 13 научно-популярных издания он переслал в 1896 году в Таштыпское народное училище.

Конечно, не все могли позволить себе так щедро одаривать школьные заведения. Многие помогали школе чем могли, считая такую помощь своим патриотическим долгом. Например, госпожа Невекина пожертвовала 15 рублей на покупку учебников Ачинскому приходскому училищу.

Всего же к концу 1893 года в губернии работали 134 школы. Из них 37 школ от Министерства народного просвещения и 94 - от духовного ведомства. 3 школы были катехизаторско-лютеранские, основанные еще в 60-х годах прошлого века, почти одновременно с основанием лютеранских колоний. К сожалению, эти и другие официальные цифры не дают ответа на вопрос, какую роль в учебном процессе на селе играла книга? Каковы были возможности библиотек при сельских училищах и школах? Наконец, любила ли книгу деревенская глубинка? Эти далеко не праздные вопросы волновали авторов широко известного социологического исследования "Материалы по исследованию землепользования и хозяйственного быта сельского населения Иркутской и Енисейской губерний". Все это многотомное добротное научное издание в 1890-х годах было отпечатано в Иркутске. Авторы исследования в какой-то мере постарались ответить на поставленные вопросы.

Во-первых, они выявили, что наиболее распространенными учебниками по русскому языку являются: грамматика Пуциковича, Тихомирова, диктанты Матвеевой, Скворцова. По чтению - книги "Наше родное" Баранова, "Пчелка" Поливанова, "Детский Мир", "Родное слово" Ушинского, книги Толстого, Водовозова, Бунакова. По арифметике задачники Евтушевского, Гольденберга, Лубенца и Житкова.

Во-вторых, они собрали сведения о книгах для внеклассного чтения, которые имелись в школьных библиотеках. Статистики выяснили, что число таких книг там сильно колеблется - от 167 до 1166 экземпляров.

Больше тысячи книг обнаружилось в Тесинском сельском училище, основанном еще в 1861 году. Примерно такое же количество находилось в фонде Курагинской училищной библиотеки. 600 названий книг имели Аскизское и Бейское училища, менее 200 было в Частоостровском и Новоселовском.

Исследователи выяснили, что в 25 сельских училищах насчитывалось 7896 названий в 14 тысячах экземпляров. В среднем каждая училищная библиотека имела около 560 экземпляров разных изданий. (Условия школьного образования и грамотность населения). Количество средств, которые тратились на пополнение библиотек, авторам исследования выяснить не удалось. В статистическом фонде краевого архива мы обратили внимание на такие данные. Оказывается, известным меценатом И.М. Сибиряковым для сельских училищ в 1892 году было послано книг на 1000 рублей.

В Красноярском краевом архиве сохранился также список книг Юксеевской церковноприходской школы; Красноярского уезда, который наглядно свидетельствует о скудности и убогости фондов ученических сельских библиотек. В нем указано 52 издания. Среди них: Библия на старославянском языке, Евангелие на русском языке, "Старое время на Руси", "Венчание русских царей" и другие. Список дан без авторов изданий и без выходных данных, поэтому цитировать далее книги из него интереса не представляет. Заметим, что так составлялись не: только списки. Без выходных данных, без указания инициалов авторов иногда выпускались даже печатные каталоги. О библиотечно-библиографической грамотности в ту пору и речи не было.

В 1890-е годы русские библиографы часто поднимали вопрос о выпуске вместе с книгой одновременно печатной библиографической карточки, на которой были бы указаны все необходимые данные. За рубежом такая практика ни для кого уже не была в диковинку, а у нас и до сих пор в этом плане ничего не сделано.

Во многих воскресных школах Красноярска, Минусинска были библиотеки, составленные в основном на средства, пожертвованные И.М. Сибиряковым.

Домашние библиотеки учителей были очень малы. Периодические издания выписывали немногие. Как показал опрос, предпочтение отдавалось журналам "Русская мысль", "Нива", "Родина". Исследователи отмечали, что учителя при выписке газет и журналов руководствуются, кажется, больше ценой издания, "нежели его достоинством или направлением".

На помощь провинциальным учителям часто приходила столичная интеллигенция. Так, в 1892 году члены комитета Вольно-экономического общества выслали в школы Енисейской губернии 2219 томов разных книг. Однако общую картину образования такие посылки не меняли.

Следует сказать, что в 1893 году в Енисейской губернии из каждой тысячи человек только 9 имели возможность учиться. Причем мальчиков училось в 9 раз больше, чем девочек. В среднем на обучение губерния расходовала 8 копеек на человека.

Из 66750 детей только 3520 обучались в начальных школах. Эти цифры так поразили енисейского губернатора Л.К. Теляковского, что он был вынужден признать. "Образования среди крестьянского населения почти нет никакого".

Особый след в изучении читательских интересов учителей, жителей сел и деревень Енисейской губернии оставил известный статистик Леонид Семенович Личков. Он родился 5 апреля 1855 года в городе Холмогоры Архангельской губернии. В Архангельске закончил гимназию и поступил учиться в Петровскую земледельческую академию. Среди однокурсников он выделялся работоспособностью и неутомимостью. За умение все делать очень быстро он получил в студенческой среде прозвище "Экспресс". Академию он бросил после второго курса и с тех пор свое образование стал пополнять самостоятельно. Личков много печатался в газетах, затем увлекся статистикой и отдал этому занятию всю жизнь. Заметим, что в 26 лет Личков становится человеком известным многим ученым и публицистам России. Это было связано с выходом в журнале "Дело" в 1881 году его крупной научной статьи "Первые опыты по исследованию подземельной общины".

В 1888 году генерал-губернатор Восточной Сибири граф А.П. Игнатьев приглашает его возглавить проведение статистических исследований в Сибири. Вместе с Личковым в Иркутск приезжает А.Е. Смирнов и писатель Н.М. Астырев, опубликовавший в 1891 году известную книгу очерков из жизни сибиряков под названием "На таежных проталинах". За три недолгих года молодые ученые сумели собрать и обработать обильный материал, который многие годы публиковался в многотомнике "Материалы по исследованию землепользования и хозяйственного быта сельского населения Иркутской и Енисейской губерний).

В 1891 году Личков переезжает в Красноярск, где у него рождается наследник. (Впоследствии сын - Борис Леонидович Личков свяжет свою жизнь с академиком Вернадским, станет его личным ученым секретарем - Л.Б.). В нашем городе Личков приобрел сразу же много друзей из среды местной интеллигенции.

Уже через несколько дней после переезда из Иркутска в Красноярск он выступает в обществе врачей Енисейской губернии с докладом "К вопросу о значении статистики в медицине". Вскоре еще с одним - "Значение и современное состояние статистики". Его авторитет как специалиста быстро растет. Много времени Личков уделяет книжной статистике, он посылает в местные села и деревни, в основном учителям, огромное количество различных анкет, на которые иногда получает толковые и обстоятельные ответы. Эти данные Личков быстро обрабатывает, и в 1896 году в первых двух номерах журнала "Русская мысль" появляется его фундаментальная статья "Как и что читает народ в Восточной Сибири". В ней он приводит немало любопытных данных о влиянии начального школьного "образования на поведение сельского жителя, на связь крестьянина со школьной библиотекой, в частности как ее деятельность повышает интерес у сельчан к чтению, к книге.

Вот как отвечали наши земляки на вопросы Личкова. Из села Ирбейского Канского уезда писали: "Школа имеет влияние на нравы населения в том отношении, что крестьянин, обучавшийся в школе, не будет ругаться нецензурными словами и не так упивается вином; при том развивается религиозность; обучавшийся не пойдет накануне праздника в кабак, а в праздник сходит к обедне ; смягчается отношение к женщине".

Из села Курагина сообщали, что "наше село не так сильно суевериями и предрассудками. Окончившие курс в школе совсем оставляют суеверия и, путем беседы и книг, стараются даже указать своим родителям на их невежество и доказать нелепость суеверий".

Здесь же курагинские респонденты отмечали, что грамотного крестьянина, окончившего курс в школе, можно чуть ли не с первого взгляда отличить от неграмотного: во-первых, по частому посещению церкви, во-вторых, по обращению с людьми, в семейной жизни их почти не встретишь брани и ссор; наконец, в решениях дел на волостных сходах грамотному отдается предпочтение перед неграмотными - голос первых имеет большой вес. Из села Сухобузимского подчеркивали, что влияние школы на нравы населения, "хотя и в небольшой степени, но все же замечается", а из соседнего Нахвальского села подмечали, что выдающиеся черты грамотных: опрятность, умение держать себя и более свободное обращение в разговоре.

Личков старается доказать фактами, что наличие хорошей библиотеки при школах развивает любовь к чтению и наоборот. Из 40 обследованных им церковноприходских школ только в 12 при школах имелись библиотеки. Учитель из села Агинского Канского округа писал, что взрослое население не берет книг в школе потому, что их не достает даже для внеклассного чтения самим учащимся.

Такая же картина наблюдалась в селе Даурском Минусинского округа, где "удовлетворить желание крестьян брать книги для чтения из училища невозможно, так как книг при училище нет и библиотеку только предполагают открыть". На нехватку книг жаловались из села Курбатовского Ачинского округа. Отвечая на вопросы анкеты, учителя писали Личкову: "Крестьянам нравятся басни, стихи, рассказы и повести из простонародной крестьянской жизни, но доставать их приходится покупкой, так как книг для чтения в школе не имеется".

В анкетах из села Вознесенского Красноярского округа, где сельское училище было открыто в 1872 году, указывалось, что, судя по ходу дела и по влиянию школы на развитие любви к чтению, "можно положительно надеяться, что когда училище даст населению большее число грамотных и библиотека увеличится, то чтение в народе сильно разовьется". Сообщения с мест поступали, как видим, и оптимистические, и безнадежные. Но уже было достаточно ясно, что книга завоевывает у населения все больше симпатий. В Маклаковской волости, например, крестьяне в основном читали рассказы и сказки "отличающиеся изобилием фантастического", так как в школьной библиотеке было мало серьезных книг. В Канском округе, по наблюдениям учителей, среди населения были преимущественно распространены книги религиозно-нравственного содержания. Грамотные крестьяне брали их из церковных библиотек. Подводя итоги, учителя отмечали, что "светские книги, а также газеты, читаются исключительно торгующими людьми".

Известный советский библиотековед Борис Владимирович Банк высоко оценил работу Личкова. Он писал, что в своих исследованиях Личков установил, что крестьяне-читатели ищут, главным образом, в книге пользу. Еще ему удалось показать зависимость между развитием грамотности и охотой к чтению.

Исследование Личкова в какой-то мере продолжил замечательный красноярский педагог Иван Тимофеевич Савенков (1846 - 1914), который исключительно высоко оценивал роль библиотек в просвещении народных масс. Наиболее ярко любовь к книге, к библиотекам выражена Савенковым в одном из его писем, где он пишет: "Кланяйтесь залам библиотечным, это одно из приятнейших воспоминаний о Питере. Кланяйтесь книгам, с которыми я имел удовольствие познакомиться. От всей души желаю библиотеке (имеется в виду Императорская публичная библиотека, ныне носящая имя М.Е. Салтыкова-Щедрина - Л.Б.) перейти в большое удобное помещение и получать все книги, выходящие на земном шаре".

Жизнь Савенкова - это ярчайший пример самоотверженного служения делу народного просвещения. Природа щедро одарила этого человека многими талантами. Он был незаурядным шахматистом, кстати, имел самую богатую библиотеку по шахматной литературе, блестяще играл в драматических спектаклях, любил заниматься гимнастикой и плаванием. А главное - имел педагогический талант. Семинаристы всегда были в восторге от доброты, ума, щедрости характера их учителя и наставника. У него, впрочем, были и недоброжелатели. Красноярские обыватели никак не могли поверить, что простой учитель может сделать мировое открытие в археологии. А он сделал - открыл у подножия Афонтовой горы стоянку первобытного человека. Только это открытие первыми заметили не россияне, а французы. За этот научный подвиг ему было присвоено звание члена-корреспондента Российской академии наук. Правда, под большим напором зарубежных археологов. Он любил Сибирь, ее людей, смекалистых, сильных, человечных. Он делал все, чтобы се жители были людьми с большой буквы... Для них он писал статьи, книги, им отдавал все свои знания, жизненный опыт. Он жил учениками и семинарией, был строг, доступен, честен.

Педагогический феномен Савенкова не изучен. Даже обстоятельной биографии еще не написано. Приходится только удивляться, как всего за три года из деревенского парнишки, который при поступлении в учительскую семинарию умел лишь читать и писать, вырастал истинный гражданин с широким кругозором и обширными знаниями. Обращаясь к своим молодым коллегам, Савенков не уставал повторять, что детей необходимо в первую очередь учить для жизни, а не для школы, чтобы они, вступив в общество, боролись со злом и твердо стояли за добро. Другими словами, были бы людьми с характерами.

И действительно, история нашего города показала, что Савенков сумел воспитать не просто учителей, а личностей, которые в истории культуры края, без преувеличения можно сказать, сыграли значительную роль. Это Е.Ф. Кудрявцев - редактор и издатель общественно-политической газеты "Енисей" (1889 - 1904 гг.), В. Сипкин - основатель первой частной театральной библиотеки в нашем городе, создатель первых народных театров в нашем крае, Е. Итыгин - организатор и редактор журнала "Сибирская школа" (1916 - 1917 гг.), а в годы революции - один из крупнейших организаторов народного образования в Хакасии, Д. Каргаполов - основатель Ачинского краеведческого музея, и многие другие.

Современники вспоминали, что на воспитанников семинарии губернская администрация повсеместно устраивала гонения, старалась выбить из наиболее непокорных "савенковский дух".

В 1890-е годы Савенков начинает заниматься изучением читательских интересов. Его постоянно волнуют вопросы: какое влияние учитель народной школы и библиотекарь оказывают на умственное развитие сельского населения и на учащихся, в частности? Для этого он подготавливает социологическую анкету, назвав ее "Проектом вопросов для собирания сведения о распространении книг и школьных библиотек".

Анкета содержала 21 вопрос. В их числе были: как велика библиотека школы; приблизительное число книг по каждому отделу; читаются ли книги учениками школы и много ли приходится на каждого в год; на какие отделы книг замечается большой спрос; какова потребность в чтении у местного населения вообще; нет ли в данной местности частной библиотеки; каковы в этих школах библиотеки; каким способом местное население удовлетворяет существующие потребности к чтению и другие.

Пока никаких материалов к этой анкете в архивах Савенкова не обнаружено, однако сам факт говорит о том, что роли книги в учебном процессе, в самообразовании Савенков придавал первостепенное значение и всегда стремился к тому, чтобы все книжные богатства были доступны самым широким массам населения.

Все свои предыдущие педагогические опыты - различные исследования, а также личные наблюдения Савенков изложил в книге "Учитель русской народной школы и его обязанности. Дидактический сборник" (Варшава , 1900).

Будучи более 20 лет директором Красноярской учительской семинарии, Савенков, безусловно, имел моральное право на такое серьезное исследование. Многие ожидали, что издание будет новым и значительным словом в педагогике, однако отзывы в печати о книге Савенкова были не очень благоприятными. Рецензенты ограничились общими словами - полезная книга.

Несколько слов о библиотеках учительской семинарии - фундаментальной и ученической.

Многие современники отмечали, что их фонды комплектовал сам директор семинарии. Он выписывал книги из Москвы и Петербурга, просматривая каталоги книжных магазинов В. Клочкова, П. Макушина, Н. Синицына. Иногда он пользовался подсказками Геннадия Васильевича Юдин". Знаменитый библиофил любил посвящать Савенкова в тайны книжных новостей столиц. К 1887 году фундаментальная библиотека семинарии имела 1436 названий книг в 2615 томах, а ученическая 1245 названий в 165 томах. Ежегодно фонд пополнялся примерно на 200 - 300 названии. Одной из самых лучших была она среди учебных заведений Красноярска.

Известно, что к концу 90-х годов прошлого века в семинарии было около 6 тысяч томов. Огромную домашнюю коллекцию имел сам Иван Тимофеевич.

Живя в Варшаве, Савенков усиленно покупал новые, редкие издания. В Минусинском краеведческом музее им. Н.М. Мартьянова сохранилась небольшая часть рукописного каталога его домашнего собрания. Среди них мы находим "Положение рабочего класса в России" В. Берви-Флерковского, изданное в Петербурге в 1869 г., "Капитал" К. Маркса, сочинения Прудона, Чернышевского , Достоевского, Белинского, книгу Сеченова "Рефлексы головного мозга", роман Гюго "Отверженные", изданный в 1866 г. в Париже (на французском языке), и другие.

Даже это простое перечисление говорит о том, что Савенков был человеком высокообразованным, внимательно следившим за всеми современными достижениями человеческой мысли.

Отметим, что с 1908 года по 1911 год Иван Тимофеевич был заведующим мартьяновским музеем в Минусинске. Будучи отцом большого семейства, Савенков старался дать своим детям самое лучшее воспитание. В 1908 году в семью пришло горе - его сын Тимофей был арестован, осужден и сослан. В 1912 году срок ссылки его в Якутию заканчивался, и Савенков написал ходатайство на имя генерал-губернатора Восточной Сибири. В нем он просил, чтобы после окончания срока наказания сына отправили на жительство в Минусинск,к родителям:" К настоящему ходатайству меня склоняют опасения, что по выходу из тюрьмы сын, лишенный общения с престарелыми родителями, может попасть под вредное влияние среды, может опуститься, огрубеть сердцем и душою. А между тем сын подобно большинству жертв смутной эпидемии, пронесшейся по России после 1905 года, как видно из писем, осознал свое неразумение, раскаялся, скорбит о невозможности продолжить образование и стремится стать на верный путь к своей реабилитации.

Приехав в Минусинский округ для собирания физико-географических и археологических материалов и для их обработки на месте (при местном музее), я надеюсь усилить в сыне любознательность и склонить его к научным занятиям. Будучи хорошим чертежником, рисовальщиком, фотографом, сын мог бы быть не только полезным коллектором, но и даже помощником в научных исследованиях"

Отказать в просьбе первому археологу Сибири, статскому советнику власти, конечно, не могли. Дальнейшая судьба сына нам неизвестна, но, безусловно, такое горе сильно подорвало здоровье отца и через два года его не стало.

Вопрос о школах грамотности в Енисейской губернии всегда был в поле зрения редактора красноярской газеты "Енисей" Емельяна Федоровича Кудрявцева. Это был любимый ученик Савенкова, закончивший учительскую семинарию в первом выпуске 1876 года. В 1885 году он издаст брошюру "Вопрос о грамотности в Енисейской губернии" (Красноярск, 1885), где пишет, что для того, чтобы поднять образовательный уровень, необходимо открыть в губернии 1000 народных школ; второе средство, - пишет Кудрявцев, - это основать сельские и волостные библиотеки. Слова "школа" и "библиотека" были для Кудрявцева синонимами. Редактируя газету "Енисей" с 1889 по 1905 год, Кудрявцев всегда уделял самое пристальное внимание школьному и внешкольному образованию.

С 1902 года в губернии возникают районные учительские библиотеки, где была в основном представлена методическая литература. Обслуживала каждая такая библиотека учителей 8 - 10 сельских училищ.

Прогрессивные местные деятели по этому поводу выступали с настойчивыми просьбами, чтобы в учительские библиотеки допускались все книги, чтобы учителям было предоставлено право устраивать местные и областные съезды, на которых они могли бы обсуждать нужды народного образования; причем съезды эти должны быть гарантированы от всякого давления непосредственного начальства в виде инспекторов и директоров начальных училищ.

К концу 1915 года учительских районных библиотек было открыто более 30. На покупку книг ежегодно выделялось по 50 рублей каждой. Накопление литературы шло медленно. Так, в 1915 году в среднем книжный Фонд одной районной учительской библиотеки составлял около 900 книг и журналов. Однако работали они в городах не везде успешно. Открытая при Третьем народном училище Красноярска районная учительская библиотека успехом у педагогов не пользовалась. С 1902 года до 1 января 1905 года, то есть почти за три года, туда записалось только 10 красноярских учителей, которым была выдана всего сотня книг. Главная причина такой плохой работы объяснялась, в первую очередь, нехваткой новых изданий и современных журналов. В сельской же местности районные учительские библиотеки работали заметно лучше, наращивая с каждым годом книжные фонды. Многие из них выписывали журналы "Всемирная панорама", "Начальное обучение", "Русская школа".

Несмотря на тяжелое финансовое положение, связанное с первой мировой войной, власти находили средства и возможности, чтобы поддержать и начальное образование и библиотечное дело. Об этом красноречиво говорят цифры, опубликованные в брошюре Николая Павловича Березовского "О состоянии начального образования в Енисейской губернии за 1915 год. Общие сведения " (Красноярск, 1916).

Автор этой работы - директор народных училищ губернии - публикует интересный статистический материал: так, к концу 1915 года в губернии было 555 начальных училищ, в школьных библиотеках которых находилось около 400 тысяч экземпляров разных изданий. В среднем каждое училище располагало фондами почти в 700 экз.

Все это богатство постоянно находилось в движении. Сельские учителя вели огромную работу по внешкольному образованию населения. Они создавали педагогические музеи (к концу 1900 года их было два - в Енисейске и Красноярске - Л.Б.), как правило, на общественных началах выполняли функции библиотекарей бесплатных народных библиотек-читален, ежемесячно проводили среди крестьян народные чтения. Так, только в Канском уезде громкое чтение книг прослушало более 6 тысяч крестьян. В основном они были посвящены двум темам: религии и первой мировой войне. Наибольший интерес крестьяне проявляли к географии театра военных действий, к биографиям русских полководцев.

В заключение хочется подчеркнуть, что несмотря на тяжелые материальные и моральные условия, передовой отряд русской интеллигенции - сибирское учительство стремилось во что бы то ни стало выполнять свою главную подвижническую миссию - поднять духовный уровень развития сельского населения Восточной Сибири и без создания новых сельских и школьных библиотек такую задачу они считали невыполнимой.

О возникновении сельских народных библиотек-читален в нашей губернии сведений сохранилось очень мало. Специальных исследований по этой теме нет. Отрывочные сведения об их работе, истории создания встречаются в архивах, в отдельных газетных заметках писателя и краеведа К. Богдановича. Несколько страниц этой теме посвящено в диссертации И.С. Малолетковой "Борьба за революционные преобразования библиотечного дела в России (1895 - 1917 гг.)". Автореферат (М., 1982, 16 с.). Поэтому этот раздел очерка мы решили несколько расширить и рассказать об истории создания сельских и церковных библиотек, на основе новых архивных материалов, более подробно.

Первая сельская библиотека, по отдельным сведениям, была открыта в Енисейской губернии в 1879 году. Основателем ее стал владимирский крестьянин Федор Федорович Девятов (1849 - 1901).

Газета "Восточное обозрение" о его деятельности в эти годы писала, что в селе Каргино, находящемся в 75 км от Минусинска, проживают 800 жителей. Здесь крестьянин Девятов пожертвовал для здания школы свой собственный дом из 6 комнат.

В школе учились 8 девочек и 35 мальчиков. При ней работала библиотека, где имелись фундаментальные пособия для учителя, детские книги для чтения и книги для продажи населению. Стоит отметить, что бедным детям книги выдавались для учебы бесплатно.

Общественная библиотека, созданная Девятовым и крестьянином Пашенных, по некоторым данным, проработала более 10 лет.

Вскоре Федор Федорович переезжает в село Курагино, где на свои средства открывает народную бесплатную библиотеку-читальню. В Минусинском краеведческом музее сохранился бесценный документ по истории библиотечного дела в крае - это отпечатанный в 1900 году в минусинской типографии В.В. Федорова "Устав Курагинской бесплатной библиотеки-читальни".

Согласно архивным данным библиотека в этом селе была открыта 25 апреля 1900 года. Девятов же был основным и единственным учредителем ее.

Часто прием и выдачу книг в библиотеке делал он сам. Им же были разработаны основные правила пользования книгами. Библиотека в селе Курагино работала ежедневно, без выходных, с 11 часов дня до 9 часов вечера. По воскресным дням она работала с 2-х часов дня до 9 часов вечера.

Здесь часто устраивали народные чтения и любительские спектакли. Следует подчеркнуть, что ни от кого и никаких субсидий Девятов не получал. Выписку газет и журналов, покупку книг он производил на свои личные сбережения. Конечно, у Девятова было много помощников и единомышленников из сельчан, но, к сожалению, их имена и фамилии пока не выяснены.

Федор Федорович был не только ярким библиотекарем - самоучкой, но и незаурядным журналистом. В 1885 году в литературном сборнике под редакцией Н.М. Ядринцева он напечатал обстоятельную статью "Хозяйственный быт сибирского крестьянина". Ряд отдельных статей он опубликовал в иркутской газете "Сибирь", в "Сибирской газете" П. Макушина, издаваемой в Томске, и других изданиях. Характерно, что и после смерти Девятова его статьи продолжали публиковаться. Так, в журнале "Сибирская школа", выходящем в Красноярске, редактором этого журнала Егором Итыгиным была опубликована заметка "О школах грамотности в Енисейской губернии", написанная Девятовым еще в 1885 году, где автор отмечал: "Наверное, какую бы мы ни взяли группу людей: общество большого или зажиточного селения или маленькой деревушки - везде найдутся люди, благоговеющие перед идеей народного просвещения, достигаемого при посредстве грамотности, и хотя таких немного, но они все-таки есть".

Современники отмечали, что Девятов был человеком большого ума и кипучей энергии. После смерти в 1901 году Федора Федоровича Курагинская библиотека постепенно стала приходить в упадок. В 1908 году новый заведующий Иван Ефремович Павин хотел изменить ее устав, но получил отказ. По этому поводу пошли слухи, будто бы здание библиотеки продано и она закрыта. Однако библиотека продолжала принимать читателей.

В 1911 году о ее работе можно было прочитать следующее: "Уже несколько лет существует у нас читальня, но все наше горе в том, что чем дальше, тем все больше и больше читальня перестала быть тем, чем должна быть. Виною всему небрежное отношение к делу заведующего. С мая месяца и по октябрь 1910 года библиотека-читальня совсем не функционировала: ни одной книги никому выдано не было. Не имелось и библиотекаря... За 1910 год не было выписано ни одной книги и газеты. Библиотека в страшном беспорядке. Книги не проверялись и многих нет. Кроме того, много изданий по ревизии попали в ученическую библиотеку.

Прежнего стечения публики уже нет, и книги берутся только учащимися. А было когда-то счастливое время, что население ей интересовалось и шло туда за книжкой и газетой. Теперь же оно относится к читальне отрицательно. Это выражается в погромах: бьют в ней окна, ночью вламываются вовнутрь, отпирают шкафы и уносят книги, рвут газеты и журналы".

Комментировать эту заметку, наверное, нет смысла. Однако нам думается, что настала пора, чтобы Имя Ф.Ф. Девятова, этого неутомимого подвижника сельской культуры, воскресить в нашей памяти и, может быть, назвать его именем одну из библиотек Курагинского района.

В конце 90-х годов прошлого века пример Ф. Девятова был быстро подхвачен. Для многих стало очевидно, что поддерживать грамотность населения без открытия сельских библиотек занятие во многих случаях бесполезное. Наиболее явственно это прозвучало в прошении Екатерины Никифоровны Окуловой на имя Енисейского гражданского губернатора Л.К. Теляковского. В нем жена известного минусинского купца писала: "Живя вблизи деревень, мне пришлось обратить внимание на детей, учащихся в церковноприходских школах, которые по выходе из оных за неимением книг и недостатком средств к приобретению их, волей-неволей все заученное забывают и остаются почти такими же неразвитыми, какими были до поступления в школы. Вследствие этого обстоятельства у меня возникла мысль: прийти на помощь в деле развития крестьянских детей, а потому имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство не отказать в разрешении мне открыть бесплатную народную библиотеку при крупчатом заводе моего мужа, Ивана Петровича Окулова".

Прошение было подано 10 декабря 1895 года, а уже 1 апреля 1896 года разрешение на ее открытие было получено.

Большую помощь в подборе книг оказал Н.М. Мартьянов - основатель Минусинского Музея, который вел с Окуловой постоянную переписку по этому вопросу. Библиотечные дела в основном вершила дочь Е. Окуловой - Глафира, впоследствии ставшая видным советским политическим деятелем. К сожалению, частная библиотека Окуловых проработала недолго. После 1905 года сгорел крупчатый завод Окуловых, и библиотека была закрыта.

Умная и проницательная Е.Н. Окулова одной из первых в губернии поняла, что только школа совместно с библиотекой может поднять грамотность сельского населения на более высокий и прочный уровень. Пример Девятова, Окуловой все чаще находил поддержку в среде зажиточного крестьянства губернии. Для многих стало очевидным, что грамотному на селе живется гораздо лучше других. Бойкие на перо журналисты сразу же подметили: в грамоте видеть цель - лучше устроиться в жизни.

Характерно, что даже в глухой сибирской глубинке крестьяне стали обзаводиться библиотеками. В 1897 году петербургская газета "Сибирь" в одной из заметок отмечала хорошую работу народной библиотеки в селе Идра Минусинского уезда. Здесь читателями библиотеки были не только идринцы, но и жители близлежащих сел: Хабыка, Преображенского, Салбинского.

Всего же за 1897 год Идринскую библиотеку посетили 107 человек, которым было выдано 1000 газет, книг и журналов. Очевидно, через некоторое время она закрылась.

Недавно в краевом архиве был найден проект устава бесплатной народной библиотеки-читальни в селе Идринском. Учредители ее - крестьяне Федор Лаптев, Филипп Михайлов и лесной кондуктор Степан Адександров - просили губернатора утвердить проект и открыть в декабре 1906 года в селе Идра библиотеку. Но из-за неточности в оформлении документов администрация губернии прошение крестьян отклонила. В марте 1907 года прошение об открытии было подано снова, и вновь был получен отказ.

К сожалению, новых данных об истории этой библиотеки мы пока не имеем. Возможно, что в последующие годы идринцам наконец-то удалось обойти бюрократические рогатки местных властей.

Но вернемся к 90-м годам прошлого века. Идея идринцев охватить библиотечным обслуживанием как можно больше населенных пунктов новой не была. Еще раньше в селах и деревнях Томской губернии старались расширить сеть так называемых сумочных читален - первых своеобразных библиотек-передвижек. Но этот опыт был довольно краткосрочным и в дальнейшем никакого распространения не получил.

В это же время в печати начинают появляться дискуссии о сельской библиотеке: какой ей иметь книжный фонд, должна ли она быть при школе или находиться в отдельном здании. Ссыльный В. Серошевский, впоследствии видный польский литератор, из далекого якутского края писал: "Я думаю, что необходимые книги в захолустных библиотеках, предназначенных для интеллигентных людей, должны заключать кроме журналов, сибирских газет... еще все книги, описывающие далекий уголок края".

Так опальный писатель одним из первых обратил внимание на комплектование сельских народных библиотек краеведческой литературой.

В конце 1890-х годов сельские библиотеки появляются в Красноярском, Канском, Минусинском уездах.

Так, 11 апреля 1998 года в селе Рыбинском Канского уезда открылась бесплатная библиотека-читальня. Размещалась она в здании двухклассного училища. К этому времени Рыбинская волость была одной из самых населенных в Канском округе. На ее территории размещались 13647 единоличных хозяйств. В волости проживали 30137 мужчин и 27417 женщин. Однако грамотных крестьян было немного. Из всего населения грамотой владели только 1326 мужчин и 209 женщин, 1087 человек были полуграмотными, то есть умели лишь расписываться и немного читать по слогам.

Тем не менее, тяга к печатному слову у многих в селе Рыбинском была. В 1897 году здесь выписывали 18 названий газет и 15 наименований журналов. Наиболее популярной была красноярская газета "Енисей", которую читали 12 семей. "Енисейские губернские ведомости" приходили в село в 4 экземплярах. Всего рыбинцы получали 33 комплекта различных газет. Журналов крестьянами выписывалось и читалось значительно больше. Так, "Родину" выписывали 14 человек, "Церковные ведомости " - 11, "Ниву" - 9, "Вокруг света" - 7. Всего 58 названий.

Часть прочитанных газет и журналов многие крестьяне сразу же передавали в фонд библиотеки.

Надо отметить, что в большинстве сел обязанности библиотекарей исполняли местные учителя. Причем почти без всякого вознаграждения. В Рыбинской библиотеке все библиотечные дела вершил учитель Н. Коростылев, который был влюблен в книгу. В своих беседах он всегда говорил, что каждый человек, живущий на земле, обязан любить книгу. Многие сельчане сочувственно отнеслись к созданию библиотеки, выделяя на ее содержание последние копейки. Так, во время открытия библиотеки крестьяне отдали Коростылеву 59 рублей на ее нужды.

В том же 1898 году открывается бесплатная библиотека-читальня в селе Арейском Красноярского уезда. Еще в 1896 году совет Общества попечения о начальном образовании города Красноярска выступил перед губернатором с ходатайством о разрешении открыть в этом селе библиотеку на средства, пожертвованные для этой цели Валерианом Тимофеевичем Зиминым в сумме 250 рублей. Первоначальный фонд составлял 546 томов. В течение первого года записались 300 читателей, которым было выдано 2642 экземпляра книг. Таким образом, обращаемость книжного фонда была равна 5. Взятые книги крестьяне любили читать всей семьей дома, вслух. Из-за нехватки средств библиотека была вынуждена работать только зимой, в дневное время. Денег на свечи и керосин у крестьян не было. 25 рублей в год читатели платили за аренду небольшого помещения. Работала тут, разумеется, на общественных началах учительница Арейского одноклассного сельского училища Марценкевич. Преодолевая финансовые трудности, равнодушие местных толстосумов, библиотека продолжала работать вплоть до 1917 года.

12 февраля 1898 года на частной квартире в доме Иллариона Коваленко была открыта бесплатная библиотека - читальня в селе Зеледеево Красноярского уезда.

Плату за аренду квартиры платил известный красноярский библиофил Геннадий Васильевич Юдин - по 25 рублей в год. На этом вся благотворительность купца заканчивалась. Читатели часто жаловались на то, что библиотека крайне бедна книгами и инвентарем. Из мебели в ней имелся только шкаф, стол, диван и стул. Такая скудная и убогая обстановка не была "привилегией" зеледеевской читальни. К сожалению, такую картину можно было увидеть во многих сельских библиотеках Восточной Сибири.

И все-таки недостатка в читателях не наблюдалось. Часто записывались даже жители близлежащих деревень. Несмотря на трудности, библиотека проработала до 1916 года.

22 февраля 1898 года в Зеледеевской волости стала работать еще одна библиотека-читальня, открытая в деревне Емельяново.

Страницы истории создания в нашем крае каждой библиотеки - это прежде всего рассказ о трудной судьбе провинциальных интеллигентов сибирской глубинки. Наиболее типична и в то же время драматична история библиотеки в селе Назарово.

Еще в 1896 году назаровцы обратились к губернатору Л.К. Теляковскому с просьбой об открытии в селе библиотеки. Однако, через несколько месяцев пришел отказ. Инициативу сельчан поддержал редактор газеты "Енисей " Емельян Федорович Кудрявцев. А вскоре в его газете появилась заметка, где ее автор писал, что с открытием в таком большом селе библиотеки у жителей появилось бы хоть одно из разумных развлечений, и молодежь, может быть, от нечего делать посещающая кабаки, вместо этого села бы за книжку. Как правило, в те годы подобные заметки кончались на грустной ноте: "Опять на долю обывателей приходится часы досуга коротать в кабачке или стоять у ворот, бесцельно глядя вдаль".

И все же местный кружок интеллигентов, который возглавлял врач Дмитрий Ермолович, продолжал добиваться открытия библиотеки. В 1898 году назаровцы смогли собрать 180 рублей, чтобы на них купить первые книги.

В 1899 году библиотека была открыта. Дела на первых порах у нее пошли неплохо. Никаких денег за чтение книг и журналов с читателей не брали. Даже за нарушение срока сдачи книги не взималась пеня. Влияние этого первого культурного островка в селе Назаровское на общественную жизнь сельчан было огромно.

Это видимо не устраивало местного священника Семена Семенова. И он пустил в ход обычный донос.

В докладной записке, Адресованной самому Енисейскому губернатору, служитель церкви писал: "... от меня первее всего скрыты и укрыты каталоги этой библиотеки, по которым бы я мог судить, как имеющий над библиотекой право надзора, правильно ли сия последняя исполняет свой Устав в отношении читательского материала и законности его набора. Все в этой библиотеке делается самочинно только распоряжениями местного врача, доктора Ермоловича... - эта библиотека скудна набором читательского материала в религиозно-нравственном содержании. Следовательно, она дает народу не то, что ему сперва нужно".

Далее Семен Семенов пишет, что в лице заведующих этой библиотекой он видит людей, влияющих на народ так, что за влиянием этим прямо уследить нельзя. Особенно священник недоволен был доктором Ермоловичем, который ни разу не появился в церкви и, по словам Семенова, держал в библиотеке один хлам - газеты, повести и романы.

На докладную записку священника губернатор прореагировал быстро. Вскоре ему сообщили, что Д.Н. Ермолович - один из активных библиотекарей Назаровской библиотеки - читальни - имеет знакомство с политическими ссыльными. За доктором был установлен негласный надзор, за библиотекой - тщательное наблюдение.

В конце 1890-х годов на примере идринской читальни мы видим, что библиотеки быстро рождались, умирали и вновь воскресали. Богатую историю имеет сельская библиотека Ужура. Это было грамотное, читающее село, где первая начальная школа была открыта еще в 1857 году. Здесь под влиянием политических ссыльных крестьяне стали охотно приобщаться к печатному слову. Многие ссыльные обучали крестьянских детей грамоте, вели с ними беседы на различные темы.

Сохранившаяся архивная переписка достаточно полно характеризует то непростое время. Так, один из одиннадцати невольных обитателей Ужура - Виталий Кудряшов, осиливший грамоту, по воспоминаниям современников, только по дороге в ссылку, в 1892 году писал: "У нас теперь читать есть много кое-чего: есть лекции Брема о животных (по воспоминаниям издательницы Водовозовой, это была одна из самых "модных" книг тех лет - Л.Б.), недавно получили несколько биографических книг, газеты "Русская жизнь", "Наука и жизнь".

В других сообщениях он уведомляет, что здесь, в Ужуре, они прочитали книгу народника-томича Н.И. Наумов "Сила солому ломит". Политические ссыльные А. Макаренко, В. Кудряшов, Е. Синев, К. Пешекеров читали ужурским крестьянам книги издательства "Посредник" - Льва Толстого, рассказы и очерки из журналов "Русская мысль", "Вестник Европы, "Русское богатство". И это влияние на окружающих жителей, наверное, трудно переоценить.

Следует отметить, что наиболее литературно одаренным из этой большой группы ссыльных оказался Алексей Макаренко, который уже в 90-е годы начал работу над книгой "Сибирский народный календарь в этнографическом отношении", по сути, ставшей для современных исследователей малой энциклопедией по изучению народных обычаев и обрядов дореволюционной Сибири.

Попытки ссыльных революционеров оказывать влияние на умственный настрой ужурских крестьян по утверждению многих советских исследователей, оказались тщетными. Нам кажется, что это утверждение является более декларативным, чем научно обоснованным. Скорее всего, этот вопрос для будущих историков окажется открытым.

Круг чтения ссыльных был необычайно разнообразен. Среди изданий по социологии и политэкономии было немало таких, которые даже самим "учителям" в силу их ограниченного образования были малопонятны. К таким изданиям следует отнести брошюру М. Мандельштама "Интеллигенция как категория капиталистического строя", изданную в Симбирске в 1890 году, о которой в одном из писем упоминает В.Кудряшов.

Сегодня эта брошюра хранится в краевой библиотеке им. В.И. Ленина. Вероятно, это и есть тот самый экземпляр книги, над которой ломали головы ссыльные ужурцы. Лейтмотив этой брошюры сводился к нескольким словам: "Интеллигенция, не доверяйся ласкам капитала! Это ласки сирены. Они усыпят тебя капиталистом, а разбудят нищим". К сожалению, остальные выводы, как признавался сам Кудряшов, были за семью печатями.

Разнообразная общественно-политическая жизнь в этом селе подготавливала почву для открытия в нем библиотеки - читальни. По некоторым данным, такая библиотека в Ужуре появилась уже в 1897 году. Однако архивными и другими справочными источниками это не подтверждается. Но есть данные о том, что уже в 1904 году ужурцы выписывали 33 названия различных периодических изданий в количеетве 54 экземпляра. Среди них были журналы: "Мир Божий" - 1 экз., "Русское богатство" - 1 экз., "Родина" - 4 экз., "Вокруг света" - 2 экз., "Журнал для всех" - 2 экз., "Правительственный вестник" - 1 экз.; газеты: "Енисей" - 3 экз., "Сибирская жизнь" (Томск) - 4 экз., "Сенатские Ведомости" - З экз., "Биржевые ведомости" - 5 экз. Эта богатая статистика говорила о том, что в Ужуре было много любознательных людей, которые, как точно подметил корреспондент газеты "Енисей", "могли бы создать народную библиотеку, но до сих пор такой библиотеки здесь нет, а потребность в ней до сильно ощущается". Только с приездом в Ужур мирового судьи К.А. Станкеева здесь начинается создание общественной библиотеки. Всю самую лучшую часть своей домашней библиотеки судья передал в народное пользование. В 1909 году его не стало. Современники запомнили, что "это был человек, который верил в добро и просвещение".

Ужур становился с каждым годом селом читающим, а в 1916 году здесь появился свой первый печатный станок, который в количестве 20 - 30 экземпляров стал выпускать телеграммы Петроградского телеграфного агентства. Слова Федора Девятова о том, что в каждом селе и деревне найдутся люди, сочувствующие книге, стали все чаще сбываться в начале ХХ века.

Нашлись такие люди и в старинном казачьем селе Каратузском Минусинского уезда. Здесь библиотека-читальня открылась 19 января 1902 года.

Главную свою задачу ее создатели видели в том, чтобы "все жители села Каратузского могли бесплатно пользоваться книгами и журналами". Это положение было четко зафиксировано в уставе, который был отпечатан в красноярской типографии М.Я.Кохановской в 1902 году. Заведовать читальней жители поручили местному жителю Семену Ивановичу Лысяку.

С самого первого шага библиотека испытывала острую нехватку средств. Чтобы как-то поправить кассу, актив решил соорудить в помещении читальни небольшую сцену, где за небольшую плату можно было показывать сельчанам спектакли местного драматического кружка. Здесь же проводились и воскресные народные чтения. Но все эти меры существенно изменить материальное положение не могли.

Со страниц местной прессы заведующий Каратузской библиотекой учитель Николай Шевгунов и в 1912 году постоянно сетовал на то, что в библиотека нет собраний новейших писателей, нет даже сочинений классиков русской литературы. Жалким выглядел естественно - научный отдел библиотеки, многие крестьяне, обращавшиеся за ответами в основном по агрономическим вопросам, уходили ни с чем. Большая часть книг за десять лет пришла в негодность. Денег на переплет старых и на приобретение новых не было. Библиотека стала быстро терять читателей и вскоре была закрыта.

Девятнадцатый век подготовил хорошую почву для дальнейшего развития книжной культуры в Енисейской губернии. Почти во всех городах работали музеи, книжные магазины, библиотеки, типографии.

Однако споры красноярской интеллигенции о том, как сделать жизнь сельскою труженика достойной, не утихали. Местные газеты, тираж которых поддерживался только различными скандалами, эти споры еще больше усиливали.

Резкой критике подвергалась работа сельских школ. На высоких заседаниях чиновники-демократы, не оглядываясь на присутствие высокого начальства, смело говорили, что "существующие начальные школы не удовлетворяют потребностям населения ни в количественном, ни в качественном отношении. До 75 процентов всех селений губернии лишены были школ вовсе. В среднем одна школа приходилась на 1700 душ населения обоего пола.

Безграмотность сельского населения губернии была поразительной. Во многих больших селениях лишь единицы могли поставить свою подпись под документом.

Эти факты заставили членов губернского комитета на февральском заседании 1903 года быть в своих мнениях единогласными: поднятие уровня народной грамотности, культуры - констатировали они - является делом первостепенным и наиболее важным, поэтому "при разрешении его должны быть отброшены всякие соображения о затруднениях материального свойства" (разрядка моя - Л.Б.).

Но хорошие решения, принятые на бумаге, на практике разрешались чрезвычайно сложно и медленно. Инициатива сельской интеллигенции была стеснена различными ограничениями, инструкциями, правилами. В основном она подавлялась местной администрацией, которая в большинстве своем была невежественна, ленива и развращена властью.

Однако постепенно в ее аппарат приходили новые люди, которые стремились облегчить жизнь сельчан. Так, благодаря усилиям крестьянских начальников С. Ордынского, Д.Сайлотова в Минусинском и Канском уездах было открыто значительное количество библиотек-читален. Например, в селе Таштыпском, в деревнях Бейской волости, в селе Абаканском.

Но к 1902 году стало ясно, что сеть сельских библиотек на юге губернии развивается намного интенсивнее, чем в Красноярском уезде.

Иногда разрешение об открытие библиотеки приходилось ждать годами. Так, 9 декабря 1900 года сельский сход отправил прошение енисейскому губернатору - тайному советнику М.А. Плецу об учреждении в селе Сухобузимском народной библиотеки. Но лишь 28 мая 1903 года учредители получили положительный ответ. 4 апреля 1903 года состоялось торжественное открытие.

Так же долго чиновники волокитили вопрос о разрешении работы библиотеки-читальни в селе Тесинском Шушенской волости Минусинского уезда. Еще в 1904 году на сходе крестьяне решили отправить прошение об открытии библиотеки в Красноярск.

Надо сказать, что к этому времени в местной печати были опубликованы новыми правила 1902 года об открытии бесплатных библиотек-читален. По сути дела это были лишь слегка измененные "Правила о бесплатных народных читальнях и о порядке надзора за ними", утвержденные правительством в 1890 году.

Согласно этим правилам, за народными бесплатными библиотеками следили министерства внутренних дел, народного просвещения и духовное ведомство. Короче говоря, библиотеки находились под тройным надзором. Правила 1900 года разрешали библиотекарям только выдавать книги, затребованные читателем. Рекомендовать книги читателю они не имели права. По новым же правилам 1902 года библиотекарь теперь мог давать посетителям различные пояснения, справки и советы. Против этого 13 параграфа новых правил 1902 года резко возражала местная администрация, которая принципиально считала, что 13 параграф предоставляет библиотекарям слишком неопределенные полномочия, "могущие повлечь за собою нежелательные последствия".

Дело зашло так далеко, что енисейский губернатор решил по этому параграфу проконсультироваться с чиновниками из столицы. "Консультации" продолжались уже более трех лет, а ответа из Петербурга все не было. Вскоре исправник донес губернатору, что он получил от священника села Тесь Александра Любутского сообщение от 26 июня 1907 года, что библиотека в селе Тесь "открыта быть не может за недостатком материала для чтения и лиц, сочувствующих этому делу".

Так бюрократическая машина в зародыше убивала все добрые демократические начинания в области книжного дела. Ни о какой поддержке его развития в губернии администрация в эти годы даже не помышляла. Двигателем библиотечного дела, как и в прошлом веке, была только личная инициатива.

Только благодаря настойчивости врача Карпа Дмитриевича Куприянова в селе Ермаковском Минусинского уезда открывается кабинет для чтения. Как писал врач, "цель кабинета дать возможность местной читающей публике воспользоваться имеющимся в моем распоряжении небольшим запасом разрешенных цензурою книг". Иными словами, Куприянов просил губернатора домашнюю библиотеку превратить в общественную.

По сведениям К. Богдановича, в 1902 году был отпечатан "Устав бесплатной библиотеки-читальни в селе Ермаковском Минусинского уезда Енисейской губернии ". Единственный экземпляр этого устава хранится в фондах краевого архива.

Заметим, что в конце 80-х годов прошлого века в семитысячной Ермаковской волости было грамотных 544 мужчины и 450 женщин. С открытием здесь в 1888 году министерской сельской школы грамотность населения стала резко возрастать. По нашим сведениям, в Ермаковском, довольно типичном для Восточной Сибири селе, в 1902 году работали 4 библиотеки: бесплатная библиотека - читальня, школьная при сельском училище, церковная и кабинет для чтения врача Куприянова.

Однако так было не везде. Некоторые местные чиновники вынуждены были признать, что для внешкольного образования в Ачинском уезде ничего не делается: народных чтений почти не бывает, новых библиотек-читален не открывается, воскресных школ не устраивается. На весь Ачинский уезд трех действующих в 1902 году народных библиотек - в с. Назаровском, Большеулуйском и Балахтинском, созданных благодаря старанию частных лиц и сельских обществ, - было явно недостаточно. Ни духовенство, ни Министерство просвещения не были заинтересованы в распространении просвещения среди жителей сел и деревень уезда.

В 1903 году бесплатная народная библиотека-читальня была учреждена в селе Подсосенском Ачинского уезда. Свою главную задачу учредители видели в "предоставлении всем жителям Подсосенской волости бесплатного пользования книгами и периодическими изданиями.

Местная полиция бдительно следила за распространением нелегальной литературы в сельской местности. Почти каждый житель губернии был под пристальным оком полиции и жандармов. Крамолу искали в библиотеках, школах, обществах, одним словом, везде. Это дало повод местным острякам сочинить такой анекдот: Будто бы канский исправник, докладывал енисейскому губернатору, что девицы под именем "Пропаганда" в Тасеевской волости не обнаружено. По слухам, оная девица вышла замуж за ирбейского волостного писаря и уехала с ним в Якутскую область".

Учредителей библиотек на политическую благонадежность власти проверяли по несколько раз в год. В 1904 году разрешено было открыть в селе Частоостровском Красноярского уезда народную библиотеку-читальню в доме крестьянина Александра Яковлевича Козлова. Перед открытием Козлова тщательно проверяли на политическую благонадежность, но ничего компрометирующего в его биографии, не нашли.

В типографии М. Кохановской в Красноярске был отпечатан устав. Крестьянский начальник С.К. Будинцев, один из организаторов этой библиотеки, выполнил все строгие формальности по утверждению каталога книг. Читальня проработала успешно уже несколько месяцев, и вдруг ее закрыли. Когда все выяснилось, то жители узнали, что А.Я. Козлов подозревался в политической неблагонадежности. Читальню срочно перевели в другое место - в дом вдовы псаломщика Пелагеи Александровны Глаголевой.

В 1904 году крестьяне села Шила Сухобузимской волости Красноярского уезда впервые в Енисейской губернии решили присвоить библиотеке-читальнеимя одного из русских писателей. Выбор пал на писателя-народника Глеба Успенского.

Сельский сход поручил заведование библиотекой чиновнику Шилинского почтово-телеграфного отделения Иннокентию Ивановичу Вишневскому. Вести наблюдение за приобретением газет и книг стал местный священник Андриан Кручинин. В числе активистов были крестьянский начальник Красноярского уезда С.К. Вудинцев и крестьянин Федор Криволуцкий.

В своих секретных документах охранка докладывала губернатору, что устроители библиотеки люди в политическом отношении вполне благонадежные и открывают ее в чисто просветительских целях.

Необходимо отметить, что часто организаторами сельских библиотек выступало и духовенство. Так, священник Аскизской Петропавловской миссионерской церкви Владимир Кузьмин настойчиво просил губернские власти о разрешении открыть библиотеку в селе Аскиз Минусинского уезда. В феврале 1905 года священник писал губернатору, что он дает "свою личную подписку об ответственности перед правительством за соблюдение законных правил в библиотеке-читальне".

Революционные события 1905 года заставили местную администрацию пойти на снятие запретов с печатного слова. Основная масса населения пыталась разобраться в идеях местного самоуправления, гласности. На практике это стремление населения выражалось и в открытии новых библиотек.

В августе 1906 года 127 крестьян из села Тасеево Канского уезда заявили губернатору о том, что они хотят открыть библиотеку-читальню. Провинциальный крестьянский начальник 5-го участка Канского уезда Д. Сайлотов по этому поводу писал губернатору Гирсу, что "устройство проектируемой библиотеки-читальни желательно без всякого сомнения".

Упреждая возможный отказ, крестьянский начальник решил прокомментировать губернатору решение тасеевских крестьян так: "Если же деятельность читальни примет несоответствующее направление, то у администрации есть средства парализовать вредные действия со стороны кого бы это ни было". В переводе на простой язык этот "дипломатический" ход Д. Сайлотова означал: "Разрешайте, Ваше превосходительство, а я уж здесь похлопочу, чтобы тасеевские крестьяне не сбились с заданного "направления".

В марте 1907 года библиотека в Тасеево была открыта.

Д. Сайлотов в отличие от других губернских чиновников, понимал, что библиотеки сельскому жителю необходимы. Ибо грамотный мужик - это богатый рассудительный хозяин. Своим авторитетом Д. Сайлотов давил на губернатора Александра Николаевича Гирса, чтобы "хозяин" губернии поддержал политику проводимых им мероприятий в Канском уезде.

Заметим, что в экономическую жизнь губернии губернатор вникал мало. Главная задача его в это время била - не допустить распространения по-территории губернии крамолы. Вот почему в это время оргия взяточничества прочно свила себе гнездо в Красноярске.

После открытия Тасеевской библиотеки Сайлотов просит открыть библиотеку-читальню в селе Николаевском Тасеевской волости Канского уезда.

Ответ губернатора долго себя ждать не заставил. Вот что писал Гирс своему подчиненному: "Если же Вы находите возможным допустить функционирование библиотеки в селе Николаевском, то в этом случае деятельность ее возлагается на полную Вашу ответственность".

Вскоре заведующий Николаевской библиотекой сельский писарь Дмитрий Дорофеевич Угрюмов приступил к своим обязанностям.

В эти же годы открываются так называемые пришкольные библиотеки, которые выдавали книги не только ученикам сельских училищ, но и взрослым жителям сел. В красноярском архиве сохранился устав народной библиотеки при Межовском сельском училище Красноярского уезда, утвержденный в 1906 году губернатором. В училище была выделена бесплатно отдельная комната. В правилах библиотеки мы обратили внимание на один из пунктов, который гласил, что "лица не крестьянского сословия деревни Межовой должны платить за пользование книгами из библиотеки по 15 копеек в месяц".

Заметим, что платных библиотек-читален в сельской местности почти не было. Межовская библиотека в этом смысле представляет исключение. Скорее всего, такая дискриминационная мера по отношению к другим сословиям, проживающим в деревне Межовой, была вызвана какими-то конфликтами местного значения.

Если на юге губернии рождение народных библиотек стало переходить в разряд рядовых явлений, то на севере губернии сельское население о просветительных учреждениях и вообще не помышляло. Лишь изредка на приисках Енисейского уезда некоторые золотопромышленники создавали для своих рабочих передвижные библиотечки, выписывали для них газеты и журналы.

Зная, что север губернии очень плотно населен политическими и уголовными ссыльными, губернские власти прибегали к различным уловкам, чтобы не допустить открытия библиотек в этих селах и деревнях.

В краевом архиве сохранилась переписка о неудачной попытке устроить библиотеку в селе Кежма Енисейского уезда. Так, в 1911 году крестьянский начальник, курировавший Кежму, обратил внимание на живой интерес крестьян к различным наукам. Он впервые снабдил жителей этого села семенами вики, клевера, тимофеевки. Видя их удивление богатым урожаем трав, чиновник решил немедленно открыть в Кежемской волости сельскохозяйственные библиотеки с богатым подбором книг по огородничеству, растениеводству и животноводству. Сначала решено было открыть такую читальню в самой Кежме. Заведовать ею сельчане поручили молодому волостному писарю Ивану Корниловичу Суздалеву. Характеристика ему сходом была дана самая похвальная: кежемцы отмечали его религиозность, скромность, трудолюбие, честность, обязательность. Но этого оказалось мало. По существующим в то время правилам, заведовать библиотекою, как мы уже не раз отмечали, должно было только лицо политически благонадежное.

Разрешение на вхождение в должность давала губернская власть. Однако губернатор Суздалеву работать не разрешил. А произошло следующее: 12 декабря 1911 года начальник губернского жандармского управления доложил губернатору, что "означенный И.К. Суздалев будучи в 1906 - 1907 гг. помощником кежемского волостного писаря участвовал в демонстрациях с политическими ссыльными, хождении с красными флагами и пении "Марсельезы", но привлекаем по малолетству не был.

В настоящее время Суздалев имеет также близкое общение с политическими ссыльными и навлекает на себя подозрение в политической неблагонадежности".

Этого подозрения было достаточно для того, чтобы культурное начинание быстро заглохло.

Немалый вклад в развитие библиотечного дела и краеведения внес учитель Красноярского духовного училища Николай Герасимович Тарасов, автор многих краеведческих издании. В 1911 году в Красноярске выходит составленная им брошюра "Краткий обзор деятельности бесплатной народной библиотеки-читальни в с. Балахтинском Ачинского уезда Енисейской губернии за 1899 - 1909 гг." Издана она была на средства Иосифа Николаевича Половникова. Составитель брошюры подчеркивал, что основными читателями библиотеки во все эти годы были дети от 7 до 15 лет. В 1909 году таких жителей было записано 160, 55 читателей имели возраст от 30 до 50 лет. Люди старшего возраста посещали библиотеку очень редко.

В книжном фонде было 2500 экземпляров книг и журналов. Судя по отчетам, он был разнообразным и удовлетворяющим все потребности читателей. Здесь были полные собрания сочинений Ф. Достоевского, Н. Лескова, Н. Некрасова, Л. Толстого, Г. Успенского, Г Гауптмана, Г. Ибсена, В. Гюго и многих других. Из периодики балахтинцы выписывали журналы "Вестник трезвости ", "Вокруг света", "Нива", "Домашний доктор", "Юная Россия", "Русское пчеловодство".

Библиотека для читателей была открыта только 126 дней в году, то есть в неделю 2 - 3 раза. Библиотекари работали бесплатно. По этому поводу местные юмористы острили, что за такое бескорыстие и добродетель на земле библиотекари получат вознаграждение только на небе.

Большую материальную помощь оказывали библиотеке сыновья известного библиофила Г.В. Юдина - Алексей и Леонид. Они давали деньги на подписку, за свой счет вели ремонт помещения. Благо расходы на одного читателя составляли не более 70 копеек в год.

В 1913 году на Каменском переселенческом участке Уярской волости Канского уезда открывается библиотека латышских колонистов. И сразу же она получает пособие, завещанное известным книгоиздателем Ф. Павленковым, и небольшую подборку книг для народного чтения. Сюда же, в село Каменское, харьковское общество грамотности присылает все свои самые ценные издания в трех экземплярах. Имела она и свою печать с надписью: "Каменская народная библиотека". Это была первая народная библиотека-читальня в густонаселенной Уярской волости".

После введения в 1914 году в России запрета на продажу алкогольных напитков развитию библиотечного дела уделяется самое серьезное внимание. В 1915 году даже было выделено 30 тысяч руб. на комплектование школьных библиотек для взрослого населения губернии.

Громадную роль в пропаганде литературы, особенно краеведческой, играли библиотеки, созданные в губернии при местных музеях.

Библиотекари, работающие в них, не только собирали и хранили книжные редкости, они были настоящими, неутомимыми просветителями. Своими знаниями они помогали окружающую жизнь сделать осмысленней и полезней. Их девиз: "Лучше знай свой край, чтобы жить богаче и достойней", очень медленно, с трудом преодолевал на своем пути косность, неграмотность, лень местной верхушки, пробивался к цели.

Библиотеки в России во все почти времена, по словам Н. Янжула, возникали случайно, имели случайные средства к существованию и случайный выбор книг.

Енисейская губерния, к сожалению, исключением из этого правила не была. В 1877 году в тихом провинциальном Минусинске стараниями аптекаря Н.М. Мартьянова и местной общественности вдруг родился музей и при нем скромная библиотека, насчитывающая около 500 книг. Ядро книжного фонда составляли 100 томов купца Г.П. Сафьянова, подаренных им музею.

В 1878 году минусинцы расширяют выбор книг, периодических изданий и называют библиотеку общественной.

Подробная история создания этого удивительного богатого книгохранилища изложена в одной из глав книги Ф.Я. Кона "Исторический очерк Минусинского местного музея за 25 лет (1877 - 1902)". (Казань, 1902, с. 176 - 196). Мы же кратко расскажем о тех фактах, которые многим специалистам пока недостаточно известны.

Первым библиотекарем Минусинской общественной библиотеки, судя по архивным документам, был учитель В.Д. Масленников, умерший в 1885 году в селе Курагино.

Учет и хранение книг здесь были на самом высоком уровне. Сначала библиотека имела рукописный каталог книг, но уже в 1883 году минусинцы самыми первыми в губернии издали при активном участии Мартьянова печатный каталог. Книга тиражом в 300 экземпляров была выпущена на средства купца В.О. Данилова в Томске под названием "Каталог книг Минусинской общественной библиотеки". Сегодня познакомиться с этим редким изданием можно только в краевой библиотеке им. В.И. Ленина и в библиотеке Минусинского музея. Необходимо отметить, что активное участие в составлении каталога и во многих других библиотечных делах принимал князь Александр Кропоткин - старший брат знаменитого русского анархиста Петра Кропоткина, отбывавшего в эти годы ссылку в Минусинске.

Начиная с 1885 и по 1889 год библиотека была бесплатной, так как все эти годы ее материально очень поддерживал сибирский купец и меценат Иннокентий Михайлович Сибиряков (1860 - 1900). Это его известный публицист Н. Ядринцев в одном из писем Мартьянову охарактеризовал как прекрасного и искреннего юношу, которому "много надо блеснуть".

Оценка благотворительной деятельности молодого 24-летнего купца, данная известным публицистом, примечательна тем, что даже Ядринцеву, высокообразованному интеллигенту, не удалось излечиться от хронического русского недуга: видеть в каждом человеке больше плохого, чем хорошего.

Заслуга Иннокентия Сибирякова перед обществом была в том, что он первым из местных толстосумов стал бескорыстно вкладывать свои капиталы в строительство школ, музеев и библиотек. Он хотел видеть каждого сибиряка грамотным, работящим, совестливым. Сегодня выяснено, что без его материальной помощи в городах губернии не была бы открыта ни одна публичная библиотека, ни один краеведческий музей.

Он вел огромную переписку почти со всеми наиболее яркими учеными и просветителями Сибири. Это на его средства были напечатаны "Сибирская библиография" и "Русская историческая библиография" В. Межова, труды В. Семевского и Н. Ядринцева, Г. Потанина.

Это Сибиряков в 1884 году писал Мартьянову: "Если вам случится узнать, что какая-нибудь сельская школа нуждается в учебных пособиях и книгах для чтения вне школы, то имейте в виду, что я могу прийти на помощь в этом случае и выслать желаемые книги".

Ответ из Минусинска пришел быстро. Оценки положения дел в народном образовании Минусинского уезда, данные Мартьяновым, были весьма не утешительны. Он отмечал, что всех школ в уезде 16. По степени своего достатка в учебном отношении они распадаются на 2 группы: 10 училищ, благодаря зажиточности местных крестьян и заботам попечителей, не знают нужды ни в книгах для классного чтения, ни в простых учебных пособиях, 6 училищ (Никольское, Таштыпское, Бейское, Идринское, Абаканское) настолько бедны, что, не говоря уже о каких-либо учебных пособиях, они не имеют достаточного количества книг для первоначального чтения. Редкий учитель и попечитель школы может похвалиться своей заботливостью о поддержании и развитии в учениках грамотности по выходе из училища, "библиотеки для чтения являются крайне необходимыми для сокращения числа школьников, впадающих в прежний мрак невежества ".

Итак, Мартьянов одним из первых в Енисейской губернии высказал давно выстраданную им мысль, что без создания библиотек дальнейшее развитие образования невозможно. Населению нужны были разные библиотеки - ученические, народные, публичные, платные и бесплатные. Но, прежде всего, учитель непременно должен быть образованным и постоянно читающим человеком. Его мысль угадывает Сибиряков. В 1885 году он пишет Мартьянову письмо с таким предложением: "Принимая во внимание, что многие народные учителя, желающие приобрести какую-нибудь книгу для чтения или выписать журналы, не могут исполнить своего желания, прежде всего, вследствие дороговизны книг и журналов, я предложил бы Вам, если Вы сочувствуете удовлетворению этой потребности, следующее: я буду высылать за половинную цену книги, подписываться на все газеты и журналы всем народным учителям, снабженным Вашей рекомендацией".

Такой щедрости к просвещению ни до, ни после Сибирякова енисейская земля не знала.

За советом к Мартьянову - что почитать - обращались все жители близлежащих деревень и сел, а также горожане Ачинска. Обращались учителя, крестьяне, купцы. Минусинской библиотекой пользовалась вся округа. Постоянным ее читателем был крестьянин села Иудино Тимофей Бондарев, автор знаменитой книги "Торжество земледельца, или Трудолюбие и тунеядство", на которую серьезное внимание обратил Л.Н. Толстой. В своих воспоминаниях о Бондареве писатель И. Белоконский, отбывавший ссылку в Минусинске, отметил, что Бондарев был страстным поклонником чтения. Он читал все, что попадалось под руку, читал внимательно, "с наслаждением", запоминая все выдающееся.

Известный краевед А. Макаренко - автор в свое время очень популярной книги "Сибирский народный календарь в этнографическом отношении: Восточная Сибирь" - писал, что библиотека и Мартьянов дали ему возможность "принести посильную помощь на пользу человеческих знаний".

В это же время И. Сибиряков присылал в Минусинскую библиотеку обширные подборки книг, составленных по материалам книги Х. Алчевской "Что читать народу". (Т. 1, Спб., 1884).

В свою очередь, музей иногда по частям, а иногда и целиком, в зависимости от аккуратности возвращения книг руководителями сельских училищ и школ, высылал на 2-3 месяца подаренные купцом библиотечки местному населению.

Эти издания у педагогов пользовались большим спросом. Так, учительница Сагайской церковноприходской школы писала, что желала бы пользоваться книгами из Минусинской библиотеки, "преимущественно педагогического содержания".

Вот еще отрывок из письма учителя Курагинского одноклассного сельского приходского училища. Он уведомляет Мартьянова, что "посылки с книгами и другими учебными принадлежностями получены".

Книгу Х. Алчевской "Что читать народу" сибирские педагоги оценили очень высоко. Они писали, что "польза от этой книги, несомненно, велика".

Таких отзывов можно привести множество. Все это говорит о том, что в Минусинской библиотеке любили читателя и делали все возможное, чтобы он не чувствовал ни неудобств, ни расстояний.

В 1885 году И.М. Сибиряков буквально наводняет Минусинский уезд дешевыми книгами издательства "Посредник". Всего Мартьяновым к 20 сентября 1885 года было получено 6780 экземпляров книг этой фирмы. В основном это были произведения Л.Н. Толстого - "Чем люди живы", "Бог правду видит, да не скоро скажет", "Где любовь, там и Бог", "Первый винокур" и многие другие. Продавались эти книги в сибирских деревнях по одной - две копейки. Некоторые были бесплатно высланы в сельские училища. Например, в села Новоселовское - 21 экз., Идринское - 35 экз., Аскизское - 35 экз. В Абаканской волости крестьянам было продано 650 экз., в Тесинской - 660 экз., в Курагино - 330 экз., в Каратузе - 330 экз. Н. Мартьянов сообщал И.М. Сибирякову, что городским жителям "я продал немного, ссылаясь на обстоятельства, что они могут пользоваться этими книжками в библиотеке".

Духовенство встретило это начинание не очень приветливо. В № 18 журнала "Енисейские епархиальные ведомости " за 1890 год опубликован отзыв учебного комитета при Святейшем Синоде об изданиях фирмы "Посредник ". В нем отмечалось, что хотя книжки "Посредника " по объему маленькие, "влияние их велико". Беспокойство у духовенства вызывало и то, что эти книги расходились по России миллионными тиражами. В целом же издания эти Синод подверг резкой критике и не рекомендовал распространять их в среде малограмотного русского населения.

На вопрос, что читали в Минусинске, исчерпывающе ответить сложно, потому что библиотечная статистика тех лет скупа, обрывочна и не всегда объективна. И все-таки кое-какое представление о читательских интересах минусинцев мы имеем. Так, в 1879 году читатели наиболее часто требовали произведения Террайля - 108 раз, Борна - 95, Диккенса - 82, Ауэрбаха - 55, Майн Рида - 45, Сю - 37.

Из русских писателей минусинцы отдавали предпочтение книгам Тургенева. Их в 1879 году прочитано было больше всего - 55. На втором месте стояли книги Некрасова - 30. Затем шли книги Л.Н. Толстого, Достоевского, Григоровича, Авдеевой, Мещерской.

Это странное увлечение "иностранщиной" объяснялось прежде всего тем, что в фонде книг русских писателей было в 2 раза меньше, чем зарубежных. Отсюда и получалась такая "непатриотичная" статистика. Заметим, что библиотеку в этот год посетило более двухсот читателей.

Читательские интересы минусинцев были устойчивые. В основном любили читать приключенческую литературу. Особым успехом пользовались произведения Майн Рида. В 1887 году его выдавали 178 раз, книги Купера - 143 раза, Диккенса - 115, Жюль Верна - 102.

Среди русских писателей прочное место удерживал Тургенев. В 1887 году его книги были выданы 146 раз.

Более ста раз были затребованы произведения Гоголя Льва Толстого, Габорио, Шпильгагена и Борна.

Из журналов чаще всего спрашивали "Вестник Европы" - 50 раз, "Северный вестник", "Наблюдатель". Из всего семитысячного населения Минусинска бесплатно библиотеку в 1885 году посещали только 338 человек.

В 1892 году в журнале "Северный вестник" появилась большая статья И. Белоконского "Минусинский публичный музей и библиотека", в которой автор подчеркивал, что культурная деятельность в провинции возможна и необходима.

"Необходимость вряд ли кто будет отрицать: если бы в каждом уездном городишке была заведена такая библиотека, какую создал Мартьянов в Минусинске, это имело бы громадное значение в нашей русской жизни, покрытой, как стоячее болото, тиной и плесенью. Да послужит Мартьянов примером для лиц, гибнущих в провинции от ненахождения себе дела".

Эту высокую оценку, к сожалению, не разделяло местное начальство.

Но истинные русские интеллигенты эти первые ростки духовности старались поддержать и морально и материально, что очень хорошо видно на примере Минусинской библиотеки, книжные богатства которой бескорыстно приумножали ученые, ссыльные, крестьяне, дарившие ей книги. Среди них известный русский академик А.С. Веселовский, французский археолог барон де Бай, вице-губернатор Енисейской губернии краевед В. Приклонский, ссыльные русские писатели и философы В. Лесевич, А. Иванчин-Писарев, И.П. Белоконский, крестьянин Тимофей Бондарев, сибирские ученые и краеведы Н. Ядринцев, Г. Потанин, П. Головачев, Д. Клеменц Е. Кудрявцев, В. Крутовский, Н. Катанов, революционер Василий Осипанов, казненный в 1887 года вместе с А. Ульяновым за покушение на царя Александра II.

Мартьянов первым в Енисейской губернии показал, что развитие культуры - это привилегия не только губернских городов, что и здесь, за тысячи верст от Москвы и Петербурга, можно жить нормальной цивилизованной жизнью. Минусинский музей и библиотека дали сибирскому обществу мощный толчок к духовной жизни, в городах Енисейской губернии появилась мода на создание своих музеев, библиотек. Дело, начатое Мартьяновым во имя процветания культуры и просвещения, было сразу же подхвачено местной интеллигенцией.

В 1882 году Н.В. Скорняков выступил в печати с заметкой о необходимости создания в Енисейске местного краеведческого музея по образцу Минусинского. Многие журналисты резко выступили против такой затеи, считая эту мысль подражательной и не заслуживающей серьезного внимания. Но главное, идею создания музея очень охотно поддержал Мартьянов. В письме к Скорнякову по поводу развернувшейся в печати полемики он писал: "Наша задача заключается в том, чтобы собрать и сохранить в музее все, что производилось (в районе, который обнимает музей) и производится в настоящее время природой и человеком. Это наш идеал. Если слушаться всех, кто, не потрудившись и глубоко не задумавшись, начнет выбрасывать музейные материалы, тогда незачем и собирать его и устраивать музей".

Сопротивление созданию музея и библиотеки было сильным. Но благословение Мартьянова окрыляло А.И. Кытманова, Н.В. Скорнякова, М.О. Маркса, которые, по существу, втроем и стали создавать Енисейский музей. Первого октября 1883 года он был открыт.

В 1884 году первых своих читателей приняла и публичная библиотека. В ней имелись рукописные каталоги - алфавитный и систематический и каталог книг на иностранных языках (алфавитный).

Создатели поставили перед собой главную цель: собрать книжные фонды, весь печатный и рукописный материал (карты, планы, чертежи, воспоминания, заметки, статьи), рассказывающие об Енисейском уезде и Туруханском крае.

Библиотека пользовалась покровительством енисейского губернатора Ивана Константиновича Педашенко, который из личных сбережений жертвовал иногда значительные суммы на ее нужды.

В 1884 году здесь было всего 2675 томов. В городе были еще и частные библиотеки - братьев Востротиных, Н .В. Скорнякова (1500 названий книг), Черемных (1306 названий), А.И. Кытманова (2000 названий).

В эти же годы, по словам ссыльного Н.Ф. Вишневицкого, ссыльные поляки в Енисейске имели свою нелегальную библиотеку. Полиция знала о ее существовании, но не вмешивалась.

Книжный фонд рос медленно: в 1892 году на книжные полки поступило 197 названий книг в 362 томах. К 1 января 1893 года здесь насчитывалось 4178 названий книг в 6850 томах. Для сравнения скажем, что фонд Минусинской библиотеки к этому году составлял уже более 16 тысяч экземпляров.

Часто в библиотеку дарили личные книги енисейский губернатор Леонид Константинович Теляковский, вице-адмирал С.О. Макаров, впоследствии герой русско-японской войны, ссыльные писатели Сергей Елпатьевский и Виктор Арефьев, горный инженер В.А. Обручев (впоследствии видный русский академик и писатель), врачи В. Крутовский, В. Белоголовый, академик Штраух, ученый, генерал Н.П. Казанский.

В 1892 году вдвое возросла плата за чтение периодических изданий. Если раньше она составляла 15 копеек в месяц, то сейчас уже брали за чтение газет и журналов 30 копеек. Это привело к незначительному оттоку читателей.

В 1892 году из-за скудости средств периодику выписывали только в одном экземпляре: это журналы "Вестник Европы", "Русская мысль", "Северный вестник", "Исторический вестник", "Новости иностранной литературы", "Всемирная библиотека", "Вестник иностранной литературы", "Семейная библиотека", "Библиотека для чтения", "Сибирский сборник" (литературное приложение к газете "Восточное обозрение"), "Вестник золото промышленности", "Неделя", "Русская жизнь", "Сибирский вестник", "Енисейский листок". Всего 16 наименований газет и журналов.

По статистике тех лет Енисейск был читающим городом. Его семитысячное население в 1892 году выписывало 112 названий газет и журналов в 654 экз.

13 апреля 1898 года в Енисейске открывается частная платная библиотека Баландина. В этот же год был отпечатан "Каталог книг библиотеки А.А. Баландина в Енисейске" (Томск, 1898, 128 с.). С ее открытием популярность общественной стала резко падать: ни интерьер, ни скромный фонд не могли конкурировать с баландинской, где все, начиная со здания и кончая каталожными ящиками, было поставлено на широкую ногу. Подлинной хозяйкой тут была Вера Арсентьевна Баландина (урожденная Емельянова). Она заказывала газеты и книги, следила за новинками в области образования и науки, да и сама была не только издательницей, но и страстным книгочеем. Достаточно перелистать некоторые страницы изданного ею каталога, чтобы убедиться и том, что книжный фонд библиотеки Баландина в Енисейске был превосходным.

Огромную роль в пропаганде книги в Енисейске сыграло общество попечения о начальном образовании, открытое в 1883 году. Оно устраивало народные чтения, открывало воскресные школы, проводило различные праздники. Так, по инициативе общества 6 августа 1898 в Енисейске была открыта бесплатная народная библиотека-читальня. В честь этого события енисейский губернатор Михаил Александрович Плец дал приветственную телеграмму. В читальне было 608 названий книг в 868 томах. Журналов и газет было выписано всего 8 названий. За первые 78 дней в библиотеку записалось 382 человека. В основном читателями были учащиеся низших учебных заведений. Всего за 1898 год им было выдано 5224 экземпляра книг. Обращаемость фонда равнялась 8. Чаще всего спрашивали Гоголя (114), Данилевского (61), Мамина-Сибиряка (59), Пушкина (58), Жюль Верна (56), Лермонтова (46), Достоевского (36), Чехова и Толстого (по 15 раз).

По отделу детской беллетристики на первом мест стоял Авенариус - 253 раза, Фурман - 197, Круглов - 180, Рогова - 163, Шмидт - 154. За всю свою громадную работу библиотекарь получал в месяц 20 рублей. Он вел учет книжных поступлений в инвентарной книге и регулярно расставлял в систематический каталог библиографические карточки. Алфавитный каталог в те годы, как правило, не вели.

В 1903 году в Енисейске, где было жителей всего десять тысяч, работали 4 библиотеки - частная (госпожи В. Баландиной), общественная (при краеведческом музее), при общественном собрании (год ее открытия нам неизвестен) и народная библиотека-читальня. Как писала газета "Енисей", последняя была создана для поднятия умственного развития масс.

Самым скудным книжным фондом обладала народная библиотека-читальня. В течение трех лет (1900-1902 гг.) сюда записалось 1232 читателя, из них взрослых только 129 человек. В основном в читальню шли дети. Многим образованным горожанам книжный фонд был неинтересен. Во-первых, потому, что народные читальни не могли выписывать оппозиционные газеты, критикующие российское правительство и местные губернские власти (Даже местная красноярская газета "Енисей" не допускалась в народные читальни - Л.Б.).

В 1901 году на свой страх и риск енисейцы стали выписывать либерально-монархическую газету "Русское слово", но сразу же в начале года она была срочно изъята.

Во-вторых, большим ограничениям был подвергнут каталог. Многие произведения даже русских писателей были строго ограничены. Социально-экономическую литературу в фонды вообще не допускали. Тем не менее, библиотека работала, ее посещали ученики воскресных и церковноприходских школ и малограмотные крестьяне.

Здесь вели строгую библиотечную статистику, часть которой дошла до нас.

Книговыдача наиболее читаемых произведений в народной библиотеке г. Енисейска в 1900 - 1902 гг.

Из таблицы видно, что произведения Гоголя пользовались наибольшим спросом. Второе место занимали произведения Пушкина, далее - Тургенева, Толстого, Лермонтова, Никитина, Жуковского и других.

Корреспондент "Енисея", анализируя ее работу, подметил, что на сочинения Достоевского, которые требуют при чтении "больше ума, чем воображения", совсем не было требований.

Организаторы отчетливо понимали, что только снятие различных цензурных ограничений с каталога поможет привлечь взрослый контингент читателей. Разумеется, такая деятельность не отвечала их желаниям и стремлениям, но это была не их вина, а беда. Политика правительства накануне первой русской революции в области образования была безнравственной и, можно сказать реакционной.

В 1903 году в Енисейске произошло крупное событие: общественная библиотека при музее приобрела крупное собрание покойного золотопромышленника А.И. Тарасова. Его книги значительно пополнили краеведческий фонд (часть книг была распродана, причем по очень низкой цене, только чтобы выручить затраченные на покупку собрания деньги). Эта выгодная операция сделала коллекцию книг в Енисейске по краеведению одной из лучших в нашем крае. Через пять лет после покупки библиотеки Тарасова, в 1908 году, в библиотеке музея хранилось уже более тысячи шестисот альбомов с различными материалами об Енисейском уезде и Туруханском крае. За 24 года существования библиотеки была проделана поистине титаническая работа по собиранию сведений о родном крае. Ни до, ни после такого богатого массива краеведческого материала не имела ни одна библиотека Енисейской губернии.

Упадок библиотечного дела в Енисейске напрямую связан с днями первой русской революции.

Чтобы погасить революционные страсти, 18 февраля 1905 года царь обратился к подданным империи с просьбой высказать свои предложения, которые помогли бы вывести Россию из политического и экономического кризиса. 28 марта 1905 года первую петицию отправляет Общество попечения о начальном образовании Красноярска, 5 апреля - Енисейска. Весь текст енисейского обращения составляет и редактирует Баландина как председатель собрания, она же первой и подписывает петицию. О чем же писали наши земляки? Вот несколько коротких выдержек:

"Если мы обратимся к рассмотрению тех условий, при которых приходится действовать обществу, то и здесь как и везде, правительство, в лице своих чиновников кладет свое клеймо на всякое частное предприятие и инициативу...

Народные читальни и школьные библиотеки ограничены крайне узкими каталогами; произведения лучших наших писателей, нашей гордости и славы - Л. Толстого, В. Короленко, М. Горького, А. Чехова и многих других - исключены... Значение устраиваемых обществом народных чтений парализуется теми же многочисленными ограничениями... Разрешение публичных лекций обставлено еще более стеснительными условиями. Лекторы утверждаются губернатором, а чтобы заполучить такое разрешение, надо времени не менее 2 - 3 месяцев.

Одним словом, местные просветители хотели от правительства одного - свободы слова. Но, как вскоре выяснилось, объявленная в 1905 году царским манифестом свобода оказалась обманом.

После подписания петиции многих стали подозревать в политической неблагонадежности. Почувствовав наступление реакции, Баландина принимает серьезное решение передать енисейскому Обществу попечения о начальном образовании в полную собственность школу и народную читальню.

Отметим, что если к 1904 году баландинская библиотека имела 2778 названий, заключающихся в 6352 томах, то уже к концу 1908 г., когда библиотека отмечала десятилетний юбилей, в ее фондах находилось более 10 тысяч томов.

Темпы прироста названий книг и их количества были по тем временам очень высокие, что для далекого Енисейска, прямо скажем, сделать в то время было непросто. Как и везде в Сибири, читатели баландинской библиотеки в основном брали книги по географии, любили читать приключенческую литературу и исторические романы.

После событий 1905 года библиотечное дело в целом по России переживало упадок. Прогрессивные деятели местного общественного движения преследовались, часть библиотек и читален была закрыта. Не обошлось без репрессий и в Енисейске. Деятельность знаменитой народной библиотеки-читальни при Обществе попечения о начальном образовании была приостановлена. Лишь в 1915 году в типографии А.А. Борзецова в Енисейске был отпечатан "Проект устава бесплатной народной библиотеки и читальни им. Баландина А.С. Общества попечения о народном образовании в г. Енисейске".

В нем говорилось, что материалом для первоначального обзаведения будут служить книги и журналы, пожертвованные А.А. и В.А. Баландиными.

В ноябре 1915 года читальня возобновила свою работу. Как и прежде каждому читателю выдавалось по одной книге. Строго запрещено было выдавать номера газет и журналов, полученные с последней почтой, а так же словари, справочники и особо ценные и редкие книги по списку, выставленному в библиотеке.

В истории этой библиотеки еще много белых пятен. Так, если верить газетам, в 1911 году здесь разыгрывался спектакль А.Н. Островского "Не в свои сани не садись" ("Вести", 1911, М 129). А это значит, что библиотека была открыта в 1911 году, а не в 1915. Однако, как мы писали выше, в 1915 году в архиве сохранились документы о ее восстановлении. Точных данных, когда библиотека была закрыта, у нас нет.

Что касается общественной публичной библиотеки, то она тоже стала сдавать свои позиции.

В 1910 году ее фонды находились на нижнем этаже здания городской управы. Библиотекарем состояла Н.И. Артемьева, которая получала 240 рублей в год. Библиотека была открыта ежедневно, с 3-х до 7 часов, а по воскресным и праздничным дням - с 12 до 2 часов дня.

Книжный фонд ее в 1910 году состоял из 6132 названий в 11122 томах. Постоянных читателей было всего 126 человек из 197. Библиотека имела печатный каталог книг, который до сих пор еще не разыскан.

В 1916 году газета "Енисейская мысль" сообщала, что в Енисейске на базаре можно было за гроши купить книги из музейной библиотеки. Ценные краеведческие материалы стали катастрофически пропадать. К сожалению, наиболее редкие издания после революции 1917 года из библиотеки-музея исчезли. Таким образом, работа многих поколений просветителей по сохранению и сбору материалов об истории Енисейска была сведена на нет.

Сегодня в фондах городских библиотек Енисейска дореволюционной литературы почти нет, немного ее и в библиотеке краеведческого музея.

Пожалуй, самым бедным из уездных городов губернии культурно-просветительными учреждениями был город Канск. Будничная жизнь большинства горожан проходила здесь в патентованных развлечениях: картежная игра, пьянство. Корреспондент газеты "Енисей" подчеркивал, что в 1895 году "на четырехтысячное население в Канске было открыто 13 кабаков, 2 трактира, 4 рейнских погреба и три оптовых склада".

Ни одной книжной лавки, ни одной библиотеки, ни музея в городе в это время еще не было. Тогда как в других городах, например, в Минусинске, Енисейске все вышеназванные учреждения успешно работали.

Критики в адрес городской думы по вопросам открытия библиотек было много. Одни авторы говорили, что Канску больше всего нужны школы, другие утверждали, что если будет много хороших библиотек, грамотность в народе утвердится сама собой.

Конечно, и грамотность, и библиотека не могли помешать друг другу, и это все более отчетливо стала понимать молодая, только что зарождающаяся интеллигенция Канска. Начиная с 1895 года, она все решительнее ставит вопрос перед губернатором об открытии народной библиотеки-читальни. Уже к 15 мая 1896 года на ее нужды было собрано более тысячи рублей.

22 мая 1897 года губернатор разрешил открыть в городе библиотеку-читальню. Однако из-за различных неурядиц открытие ее состоялось только 25 января 1898 года. При библиотеке был создан совет попечителей в количестве 36 человек, в обязанности которого входило следить за новыми выходящими изданиями по газетам, книготорговым каталогам, библиографическим справочникам. Эти же лица составляли дезидераты, или, точнее, списки тех книг, которые были необходимы читателям. Надо сказать, что все формы отчетности велись аккуратно. Сохранившаяся документация тех далеких лет показала, что только за один год работы читателями была утеряна одна пятая часть книжного фонда - 139 экземпляров книг.

На это ЧП совет попечителей библиотеки прореагировал оперативно. Он сразу же внес в правила читальни изменения. После этого лица, желающие пользоваться книгами, вначале должны были представлять денежный залог или поручительство благонадежных и известных библиотекарю лиц.

Конечно, бесплатная читальня не могла удовлетворить духовные запросы горожан, поэтому городская дума делала все от нее зависящее, чтобы в городе была учреждена Канская городская публичная библиотека, подчиняющаяся только городскому общественному управлению.

Однако только 25 сентября 1905 года дума осмелилась выслать устав библиотеки на утверждение в Красноярск, но ответа долгое время не было.

15 ноября 1905 года канский городской голова А. Шахматов снова обращается в губернское управление с просьбой зарегистрировать устав. И снова получает отказ.

14 марта 1906 года городской голова еще раз просит начальство дать подтверждение на открытие библиотеки. И снова в ответ отписка. И все-таки настойчивость А. Шахматова была вознаграждена.

В мае 1906 года в Канске побывал губернатор Енисейской губернии, статский советник, камер-юнкер Двора Его Императорского Величества В.Ф. Давыдов. Будучи на собрании в городской думе Канска, он, слегка пожурив за чересчур усердное "старание" своих подчиненных бюрократов, дал разрешение на открытие городской публичной библиотеки. 24 мая 1906 года она и была открыта.

Учредители Канской публичной библиотеки ставили перед собой одну главную цель - "доставить жителям города и уезда помощь в деле самообразования".

Эту задачу вплоть до 1917 года она успешно выполняла.

Долгие годы книга в Ачинске у местных жителей была явно не в почете. В начале 80-х годов прошлого века многие ученые, посещавшие город, писали, что здесь "нельзя найти даже сочинения Гоголя".

Изменить убогую культурную жизнь Ачинска суждено было учителю Дмитрию Семеновичу Каргополову.

Выдержав в Красноярской гимназии в 1885 году специальные испытания на звание учителя по арифметике и геометрии, он, по приказу директора народных училищ Енисейской губернии, приезжает на работу в Ачинское уездное училище. Вскоре ему удается объединить вокруг себя единомышленников. Вместе с ними он открывает здесь сначала городскую общественную библиотеку, а чуть позднее при ней краеведческий музей.

В Красноярском краевом архиве (ф. 595, оп. 1, д. 2417 л. 1-5) сохранилась копия протокола заседания Ачинской городской думы от 22 марта 1887 года. Приводим этот текст полностью:

"Слушали: Поданное 20 марта на имя Ачинского городского головы Михайлова заявление учителя Ачинского уездного училища Дмитрия Семеновича Каргополова, при котором приложена телеграмма из Петербурга от Иннокентия Михайловича Сибирякова, адресованная на имя господина Каргополова, следующего содержания: "Если Дума согласится учредить библиотеку, могу пожертвовать на нее одну тысячу рублей". По выслушивании этого городская Дума сочувственно приняла предложение Сибирякова, со своей стороны, при участии его, признать необходимым учредить здесь такое благое заведение, как библиотека. В виду этого единогласно постановили:

1. Предложить городскому голове ходатайствовать по принадлежности о разрешении открыть в г. Ачинске общественную библиотеку, на которую с текущего 1888 года производить отпуск из городских средств по 200 рублей ежегодно, кроме того, на городские же средства должна быть для библиотеки готова и квартира с отоплением и освещением".

5 мая 1887 года было выдано свидетельство на ее открытие. Официально же она начала работать лишь с 8 сентября. Заведовать библиотекой поручалось Д. Каргополову.

Многие вопросы, связанные с комплектованием фондов библиотеки и музея, Каргополов почти всегда решал с основателем Минусинского музея Н.М. Мартьяновым. Об этом красноречиво говорит сохранившаяся переписка между ними, которая сегодня находится в рукописном отделе Минусинского краеведческого музея им. Н. М. Мартьянова.

Знаменитый минусинец не давал Каргополову опускать руки, бросать начатое дело. Он помогал ачинскому книгочею чем только мог: высылал книги, экспонаты для музея, давал рекомендательные письма и нужные адреса.

Одним словом, стал для Каргополова моральной опорой. Но ноша была очень тяжелой. Часто письма из Ачинска в Минусинск полны уныния и пессимизма: "... у нас очень мало сочинений о Сибири. О таких сочинениях, как Миддендорф, Миллер, Фишер, Паллас нечего и помышлять, ничего не достать".

Провинциальная жизнь подавляла энергию, сужала и без того небольшие возможности Каргополова. И, тем не менее, он следует словам Мартьянова "собирать все и оберегать все". Дмитрию Семеновичу удалось в короткое время собрать 500 томов, где среди многих современных книг были и библиографические редкости - сочинения известного русского издателя Николая Васильевича Новикова и русского историка Василия Никитича Татищева.

Известный революционер Дмитрий Клеменц, впоследствии ставший в ссылке известным русским ученым, называл ачинский музей редким потому, что главным работником в нем был не ученый, как Мартьянов, а просто воспитанник красноярской учительской семинарии Д.С. Каргополов, уроженец Минусинского округа, горячий почитатель Мартьянова. "При своих ограниченных сведениях, при скромном положении смотрителя городского училища, - писал Клеменц, - он, при сочувствии общества, сумел сделать небольшой, но полезный музей. Две комнаты, в которых он помещается, были заняты дельным материалом... Пример Каргополова достаточно показывает, что главное здесь - вера в дело и любовь к нему".

Эти слова лишний раз свидетельствуют о том, что культура провинции в эти годы держалась только на одержимых людях.

24 декабря 1888 года Каргополов снял с себя заведование библиотекой и передал ее фонды учителю приходского училища Василию Ивановичу Рыжову.

К сожалению, биография Каргополова еще не изучена. Мы знаем, что в 1889 году его перевели учителем приготовительного класса в Красноярскую мужскую губернскую гимназию. Через год он стал губернским секретарем и действительным членом Енисейского губернского статистического комитета. Еще год спустя он был произведен в коллежские секретари. Новый чин позволял семье Каргополова еле-еле сводить концы с концами. В 1892 году Каргополов получил чин титулярного советника, что соответствовало 9 классу табели о рангах среди гражданских чинов. В этом же году, судя по архивным данным, он выпустил отдельную брошюру "Краткий очерк Минусинского края", где было приведено много сведений по кустарной промышленности и сельскому хозяйству юга губернии. К сожалению, в фондах библиотек она пока не найдена. В 1893 году часть этого очерка была опубликована в газете "Енисейские губернские ведомости ". Тогда же Каргополов опубликовал еще одну брошюру - "Празднование двадцатипятилетнего юбилея Красноярской губернской гимназии". Эти работы, несомненно, дали повод для награждения Каргополова орденом Св. Станислава 3-й степени. В 1894 году награда была ему вручена. Она ускорила получение нового чина - коллежского асессора.

В 1898 году Каргополов перебирается в Енисейск, где исполняет должность штатного смотрителя уездного училища. В 1902 году он подает в отставку, так как к этому времени у него прогрессирует близорукость, реальна угроза полной потери зрения.

В 1910 году, когда ему исполнился 51 год, Каргополов имел чин надворного советника и работал в Первом красноярском четырехклассном городском училище.

В 1912 году Каргополова перевели в Канск учителем - инспектором городского четырехклассного училища. Здесь он создает краеведческий музей и при нем небольшую краеведческую библиотеку. Таким образом, этот скромный учитель явился в нашем крае создателем и основателем сразу двух библиотек и двух краеведческих музеев - Ачинского и Канского. Похвастать подобным достижением мог далеко не каждый. Таковы вкратце основные этапы биографии Д.С. Каргополова.

Но вернемся в Ачинск. Статистка говорит, что в 1887 году в фондах Ачинской городской общественной библиотеки было 1042 названия книг разных авторов в 1339 томах. Нужно отметить, что в восьмидесятые годы в городах России почти повсеместно возникают общественные библиотеки. К концу 80-х годов их было зарегистрировано уже более 500, тогда как городов в России насчитывалось к этому времени более тысячи двухсот.

Как видим, работы в области культуры и образования у российской интеллигенции впереди было предостаточно. Большое внимание развитию образования уделяла местная пресса. На ее страницах постоянно печатались отчеты благотворительных обществ, школ, библиотек. Ачинской общественной в этом отношении особенно повезло. Томская газета "Сибирский вестник" на своих страницах опубликовала отчеты за 1893, 1894, 1896, 1897 годы. Судя по ним можно заключить, что книжный фонд рос медленно. В 1894 году было 2 тысячи 500 книг, в 1897 - 2 тысячи 937 томов. Плата за чтение была невысокой - 30 копеек в месяц и 3 рубля в год. Однако много жителей, по решению попечительного совета библиотеки, пользовались книгами бесплатно. В 1894 году плата за чтение была увеличена до 50 копеек в месяц, а читатели, пользовавшиеся библиотекой бесплатно, были из нее исключены. Этот непродуманный поступок вызвал в среде интеллигенции протест. Газета "Сибирский вестник" в 1894 году по этому поводу писала, что необходимо дать "возможность бедному классу пользоваться книгами бесплатно". Вскоре скороспелое решение отменили.

В этом же году в Ачинске открывается книжный магазин Елизаветы Матвеевны Троицкой, а в 1895 году - частная типография Емельяна Федоровича Кудрявцева, которая сразу же выпустила первую книгу - "Образцы шрифтов и украшений Ачинской типографии Е.Ф. Кудрявцева " (Ачинск, 1895).

Интерес к книге, к периодической печати в городе все время нарастал. Об этом говорят итоги подписки на газеты и журналы жителей Ачинска в 1897 году. Наибольшей популярностью у горожан пользовалась красноярская газета "Енисей", ее выписывали 25 человек.

Город получал 21 экземпляр официальной еженедельной газеты "Енисейские губернские ведомости". Ачинцы охотно читали журнал "Нива", который получали 20 человек, 14 человек подписались на журнал "Вокруг света", еще 20 семей получали газету "Томский листок ", 13 жителей выписывали газету "Церковные ведомости ". Кроме этих, наиболее популярных среди ачинцев изданий, 13 город приходили толстые журналы: "Мир Божий" - 3 экз., "Русская старина" - 7 экз., "Вестник Европы" - 2 экз., "Русское богатство" - 3 экз., "Парижские моды" -. 3 экз. Всего 63 названия журналов и газет в количестве 271 экз.

В городе же в это время проживали 7026 человек. А это значит, что в среднем один экземпляр периодического издания приходился на 27 человек.

Городская общественная библиотека ежегодно выписывала не более трех десятков периодических изданий. Среди них "Русская мысль", "Вестник иностранной литературы ", "Исторический вестник", популярная сибирская газета "Восточное обозрение" и другие.

У читателей не было большого выбора литературы. Самым читаемым писателем был В. Крестовский. В 1893 году его сочинения выдавали 29 раз, в 1894-м - 51, в 1896-м - 42, в 1897-м - 67 раз. За ним шел Л.Н. Толстой. В 1893 году его произведения прочитали 13 человек, в 1894-м - 19, в 1896 м - 20, в 1897-м - 27 человек. Произведения Гоголя, Чехова, Лермонтова, Тургенева, Пушкина, Гаршина, Лескова, Григоровича читали мало. Книги Достоевского ачинцы явно не любили. Так, в 1893 году его произведения были выданы только 6 раз, в 1894-м - 7, в 1896-м - 6 раз. В 1897 году к произведениям Достоевского никто из читателей не обращался.

Конечно, эти цифры не могут всесторонне и объективно осветить читательские интересы горожан. Однако, сравнивая подобную статистику с другими городами Сибири, приходишь к выводу, что библиотека в Ачинске после Д.С. Каргополова стала терять свой авторитет среди жителей. Из семи тысяч горожан ее услугами постоянно пользовались только 300 - 400 человек. В день читальный зал посещали 3 - 5 жителей. В 1897 году только 11 читателей пользовались книжным фондом бесплатно. Интересно, что чаще кабинет для чтения посещали мужчины (за год 1236 раз), а женщины только 204 раза.

21 апреля 1903 года в Ачинске на заседании Общества попечения о начальном образовании обсуждался вопрос об открытии при нем бесплатной библиотеки-читальни. Учредители просили губернатора выписать туда газеты "Сибирский вестник", "Восточное обозрение", "Енисей", "Сибирскую жизнь", но по действующим тогда правилам для библиотек-читален эти издания были запрещены. С января 1904 года она была открыта, но успеха у местной публики не имела.

Наконец, в 910 году ачинская бесплатная библиотека Общества попечения о начальном образовании временно была закрыта. Местный нотариус Тресков, работая там на общественных началах, так сумел завалить дело, что правление решило больше его к библиотеке не подпускать. Однако найти человека, который бы смог за 5 рублей в месяц выполнять эту работу, оказалось крайне сложно.

Кроме того, в городе была еще одна частная библиотека при книжном магазине Е.М. Троицкой. По воспоминаниям современников, в ней были произведения, запрещенные царской цензурой. В основном это были книги Герцена, Писарева, Белинского. "Опальные строчки" Троицкая давала почитать только своим близким друзьям и знакомым.

В 1916 году Троицкая книжный магазин и свою частную библиотеку продала городу Ачинску. Причем по ценам в 2 - 3 раза ниже номинальных. Скорее это был благотворительный акт, а не коммерческая сделка. Более 20 лет она честно служила книжному делу и под конец жизни достойно его завершала, передавая обществу все свои сокровища. Жаль только, что общественность Ачинска не сумела достойно оценить гражданский поступок Е.М. Троицкой.

За появлением библиотек, как правило, следовало открытие типографий и выпуск местных газет. Ачинск и здесь не стал исключением. Первую попытку издания газеты "Спрос и предложение" в этом городе сделал горнозаводской мастеровой Нижегородской губернии Ардатского уезда Петр Иванович Козельников. В ноябре 1909 года он получает разрешение выпускать это рекламно-справочное издание. Газета должна была выходить два раза в неделю, в типографии А.В. Чернышевой.Однако дальнейшая ее судьба нам неизвестна. Поиски первой в нашем крае сугубо чистой коммерческой газеты в архивах разных городов России никаких результатов пока не дали.

20 августа 1916 года разрешение на издание еженедельной газеты "Ачинка" получает мещанин Фавств Козьмич Афанасьев. Программа ее не выходила за рамки городской общественно-политической газеты. Печататься газета должна была в типографии Ачинского товарищества печатного дела по программе: 1. Объявления 2. Передовые статьи по вопросам внутренней и внешней политики 3. Судебная хроника 4. Театр 5. Справочный отдел.

Все эти факты говорят о том, что книжная культура Ачинска постоянно была в развитии.

Несмотря на катастрофическую нехватку средств библиотеки города продолжали свою работу. Да, их фонды были далеки от совершенства, но это была не вина библиотекарей, а их беда. Ибо местная администрация практически не поддерживала работу библиотек. Такими действиями она унижала своих граждан, не давая им выйти из круга невежества и примитивности, который выражался в трех простых словах: работа, еда, сон.