В 1918 году, когда в Красноярске пала советская власть на пост красноярского городского головы избирается Алексей Платонович Музыкин. (Еще год назад активно поддерживающий большевиков и входивший в их фракцию городской думы. - Л.Б.). Это был 35-летний очень образованный журналист, статистик-экономист, успевший послужить несколько лет в Петербурге в Министерстве финансов и Екатеринославской губземуправе. С 1902 года Музыкин состоял в партии социал-демократов. В 1908 году за революционную деятельность его отправляют в ссылку. С 1913-го по 1916 год Музыкин живет на поселении в Енисейске. В это время он часто публикуется в местной печати, и его имя становится хорошо известным читающей публике губернии. После Февральской революции семья Музыкина переезжает в Красноярск. Здесь он занимает должность заведующего статистическим отделом городской управы. Вскоре его выбирают председателем союза городских служащих и рабочих. После разгрома советской власти Музыкин отказывается от своего революционного прошлого и преданно служит Временному сибирскому правительству. С большой охотой выполняет он первые его постановления: "О недопущении советских организаций", "Ликвидации судебных учреждений, введенных большевиками", "О возвращении владельцам их имений", "О запрете рабочего контроля".

Родом он был из города Барнаула. Более двадцати лет Макар Павлович проработал на водном транспорте в качестве слесаря-машиниста. В партию большевиков Соколов вступил в 1908 году и вплоть до октябрьских событий 1917 года находился в подполье. В 1922 году его перебрасывают на хозяйственную работу в город Бийск, где он сначала работает заместителем председателя коммунтреста, затем становится управляющим Бийской текстильной фабрикой. В 1927 году Соколов возглавлял Яшкинский цементный завод, а с 1928 года его назначают управляющим стекольным заводом в поселке Памяти 13 Борцов Красноярского округа.

Василий Андреевич Караулов родился в 1854 году. По окончании витебской гимназии он поступил в киевский университет, где, примкнув к партии "Народной воли", принял деятельное участие в пропаганде её идей среди рабочих и крестьян. Четвертого марта 1884 года Караулов был арестован, на основании агентурных сведений его судили как террориста по 249-й статье улож. о наказаниях, карающей смертной казнью. Несмотря, однако; на все старания жандармского управления, доказать участие Караулова и его товарищей в террористических выступлениях не удалось, и в ноябре того же 1884 г. Караулов был присуждён военным судом к четырем годам каторжных работ.

Каторгу Василию Андреевичу пришлось отбывать в Шлиссельбуржской крепости. Он вошел туда № 37 и, по словам своего современника по заточению М.В. Новорусского, был единственным краткосрочным в этой тюрьме, предназначенной для "тяжких преступников". Плеве и Д. Толстой тогда нашли, что приговор суда по отношению к Караулову был слишком мягок и Шлиссельбургом они "исправляли недостатки военной юстиции".

Через четыре года Василий Андреевич был отправлен в Сибирь "и с бритой головой и с кандалами на ногах мерил бесконечную Владимирку". В Сибири его поселили сначала в отдаленных местах Енисейской губернии, а затем в Красноярске. Амнистия 1905 г. вернула Караулову все права, и он вновь отдается общественной деятельности. Во все избирательные периоды перед созывом Государственной думы он был выборщиком и выступал кандидатом партии народной свободы. В думу попал только при третьих выборах.

И вот тут начинает обнаруживаться сила его убеждений в борьбе со злом и несправедливостью, проявляемыми сильными по отношению к слабым. Василий Андреевич защищал самое дорогое право человеческого духа: на свободу совести, право каждого человека, право народа исповедывать свою религию, чтить своего бога так, как подсказывает ему его внутреннее чувство. Но вместе с тем, это был и глубоко религиозный человек. Быть может, религиозное чувство развилось в нем именно под влиянием тяжелых испытаний, выпавших на его долю. Во всяком случае, отстаивать религиозную свободу так, как отстаивал ее Караулов, можно только будучи самому глубоко верующим человеком.

И смерть его отзывается болью в сердцах миллионов угнетаемых и унижаемых именно за веру, за право своей совести исповедовать то учение, какое она признает истинным.

У счастливого недруги мрут,
У несчастного друг умирает:

Но потеряли не только они. Та самая Дума, что так часто терзала его больные нервы, не найдет ему заместителя. Перед его искренностью склонялись и естественные его противники. И у гроба на панихиде стояли представители всех партий, явились Пуришкевич и Шульгин.

Пройдет время и то, за что боролся и чего желал Василий Андреевич всей силою своей души, получит осуществление. Без веры в это еще тяжелее была бы утрата таких борцов.

На будущем памятнике, какой воздвигнет общество на могиле Василия Андреевича, мы прочтем то, что он сам сказал о себе с трибуны депутату в рясе в ответ на упреки в прошлом. Эти слова нельзя забыть, они должны перейти в потомство:

"Да, почтенный отец, я был каторжным и с бритой головой и с кандалами на ногах я мерил бесконечную Владимирку за то, что смел желать и говорить, чтобы вы заседали в этой палате: За желание изменить не насильственными средствами государственный строй я был судим военным судом, осужден, лишен всех прав состояния и приговорен к каторге: И то, что я был каторжным, составляет гордость мою на всю мою жизнь: В той могучей волне, которая вынесла нас в эту залу, есть и моя капля крови, и моя капля слез. Она мала и незаметна, но я знаю, что она есть, и этого достаточно, чтобы оправдать мое существование перед Богом и перед людьми".

22 января 1906 года пост городского головы Шепетковский передает Павлу Козьмичу Гудкову. За него на выборах проголосовало большинство гласных: 37 - за и только двое - против.

В это время ему исполнилось 55 лет, он полон сил и энергии. Биография Гудкова мало чем примечательна. Учился в семинарской гимназии, затем был на заводах Петербурга, где готовился стать механиком. В 1871 году известный золотопромышленник В. И. Асташев приглашает молодого специалиста па свои прииски. С тех пор его жизнь была тесно связана с золотопромышленностью, с Сибирью. Это был грамотный, очень развитый человек, живо интересовавшийся новыми технологиями добывания золота. Вскоре он становится влиятельным золотопромышленником Енисейской тайги, принимает активное участие в первом съезде южноенисейских золотопромышленников. Его перу принадлежит небольшая брошюра "Золотопромышленная драга и ее применение в разработке", выпущенная в 1903 году. В 1905 году он входит вместе с Верой Баландиной и другими золотопромышленниками в товарищество, которое покупает красноярскую газету "Голос Сибири".

1905-1906 годы выдались для России особенно трудными. Если с 1865-го по 1881 годы в России было казнено 28 человек, то с 1 ноября по 1 марта 1906 года - 200 человек. Особенно красноярцев потрясла казнь лейтенанта Шмидта. Красноярская газета "Голос Сибири" опубликовала его предсмертное письмо, обращенное к сыну. В нем Шмидт последний раз наставлял своего сына: "Живи же, мой мальчик, живи, сын мой! Проникнись теми простыми идеалами и стремлениями, которыми жил я. Продолжай служить делу, от которого отрывает меня казнь. В каждом человеке, к какой бы партии он ни принадлежал, ты должен видеть своего друга и друга отца твоего, если этот человек искренне, всем существом своим жаждет для России всеобщего избирательного права. Крепко обнимаю тебя, сынишка мой, хороший, крепко люблю. Твой папка-друг".

Письмо это имело огромное эмоциональное воздействие на красноярцев, призывало горожан прекратить между собою политическую грызню, научиться уважать человека и его права.

Павел Козьмич понимал, что как бы ни была сложна политическая обстановка в Красноярске, горожане хотят, чтобы подметались улицы, работали магазины и мастерские, ездили извозчики. Обо всем этом в первую очередь должен позаботиться он, городской голова. Но мало жить одним днем, надо уметь заглянуть в будущее, чтобы город не остановился и своем развитии. Не случайно поэтому он разрабатывает проект строительства водопроводно-злектрической станции, планирует дальнейшее благоустройство города. Красноярцы в то время не умели делать асфальт и возили его из Златоуста.

Гудков много учился, старался быть неплохим экономистом, до тонкостей разобраться, из чего же складываются доходы и расходы города.

Большую прибыль приносил оценочный сбор с недвижимых имуществ, который увеличивался с каждым годом. Если в 1905 году он давал в бюджет Красноярска 26167 рублей, то в 1907 - 35343 рубля, хотя и не был полностью выполнен. Недоимки по этой статье в смете составляли 7306 рублей; с промысловых свидетельств поступило 3908 рублей, сбор с пивных лавок и трактиров имел 19915 рублей, перевозный промысел отчислял в городскую казну 3150 рублей. Существовал налог на содержание собак, но он никогда не собирался, хозяева их всегда от него увиливали. Так, по смете 1907 года должно было поступить 325 рублей, фактически же поступил только 141 рубль. С владельцев велосипедов сборщики налогов взяли 392 рубля. Большие поступления были от аренды городской земли - 52390 рублей, значительный доход городу приносил налог с городских зданий, особенно с лавок; колбасной, пряничной, бакалейной, съестной (харчевни), мучной и др. - всего 50125 рублей. Налоги с палаток, балаганов, столов давали доходу 21761 рубль. Самый большой налог управа собирала с жилых зданий, находящихся в аренде, - 101086 рублей. Всего в 1907 году город имел доходов 375551 рубль.

Каковы же были расходы города? Сначала Красноярск выплачивал обязательные правительственные расходы. К ним в первую очередь были отнесены выплаты по содержанию правительственных учреждений, воинская квартирная повинность, содержание городской полиции.

В 1907 году городская управа отчисляла на содержание правительственных учреждений 8652 рубля, по статье "Воинская квартирная повинность" выделялось 82599 рублей, на содержание городской полиции Красноярска тратилось 17914 рублей. Всех обязательных расходов город выплачивал 109165 рублей. Это было чуть меньше трети от всех доходов. На содержание личного состава управы шло 7800 рублей. Все канцелярские расходы Думы и управы составляли 4610 рублей. На нужды городской Думы и управы, сиротского суда было израсходовано 35460 рублей. Затраты на пожарных составили 25945 рублей. Всего 28225 рублей было истрачено на все благоустройство города.

Почти шестая часть бюджета расходовалась на народное образование. Сюда входили расхода! по содержанию школ, музеев, библиотек, народной читальни. Всего - 59736 рублей. На медицинское и ветеринарное обслуживание из бюджета города тратилось 21905 рублей. Это были затраты на содержание холерного барака, кучера и лошади с экипажем для разъездов по городу санитарного врача и дезинфектора (что-то наподобие сегодняшней скорой помощи), расхода на содержание свалок и вывоз нечистот, зарплата врачам, работавших в городских больницах.

Таким образом, всех расходов было произведено в Красноярске в 1907 году на сумму 399887 рублей. Дефицит городского бюджета составлял почти 24 тысячи рублей. По-прежнему катастрофически не хватало средств на благоустройство города, ежегодно самые необходимые работы - по укреплению берегов Качи и Енисея - постоянно откладывались, необходимы были средства на укрепление хозяйства пожарной команды. (В городе по-прежнему часто случались пожары.)

В начале 1907 года Дума приняла решение строить дома на Воскресенской улице только каменные, а тротуары на ней делать из несгораемого материала.

Много забот принесли Гудкову первые выборы в Государственную думу от Енисейской губернии. В нее были выбраны крестьянин Симон Афанасьевич Ермолаев из села Шушенское и врач Николай Федорович Николаевский из Минусинска. Где бы ни появлялся в городе малограмотный Ермолаев, вокруг него всегда собиралась толпа и в любую минуту могли быть спровоцированы беспорядки.

Уезжали депутаты из Красноярска очень шумно. Перед отъездом в Петербург на вокзале прошел митинг, где Ермолаев сказал, что он в Думе будет бороться за землю, за волю и не отступит "ни на пядь земли" от народных требований. Его могут только убить, но он знает, что за ним стоит народ, крестьянство, рабочие. В вагон Ермолаева возбужденная толпа внесла на руках.

Большой общественный резонанс в Красноярске вызвало выступление Н.Ф. Николаевского 27 июня 1906 года в Государственной думе. Он говорил о преступных действиях генерала Меллер-Закомельского на станции Иланской в 1905 году. Оратор подчеркнул, что многие считают Сибирь забитой и отсталой окраиной, однако "и в этой глуши живут люди и мечтают о лучших днях". Николаевский требовал наказать виновных.. Факты были ужасны. По его данным, на станции Иланской один офицер па глазах у всех застрелил собственноручно 2 детей, 13 и 14 лет. Всего в этой трагедии погибло более 50 иланцев, а виновники этих кровавых злодеяний так и не были наказаны.

Все эти заявления накаляли в городе политическую обстановку. 7 июля 1906 года в Красноярске началась забастовка служащих пароходства и торговли.

Волновалась Николаевка, где 3 тысячи человек жили в тесных, грязных бараках. Гудков настаивал на том, чтобы эти самовольно построенные землянки и бараки были снесены. Часть земель для них была отведена бесплатно в Алексеевской слободе, 67 бараков уже были снесены добровольно, но хитрые хозяева сумели часть бараков продать, и новые их владельцы, конечно, не хотели покидать Николаевку.

Даже министр сообщения Ивановский лично разговаривал с П.К. Гудковым по поводу самозастройки Николаевки.

Неприятности подстерегали Гудкова всюду. Остановилось мощение улиц Красноярска, гласные признали его некачественным. Песчаник-плитняк, которым мостились улицы, быстро рассыпался. Требовалось срочно его заменять другим, более твердым, материалом. И эти работы ложились на городского голову. 16 июля 1907 года в Красноярске был наконец открыт еще один банк - общественный. Город после революционных событий возвращался в привычную колею.

27 августа 1908 года красноярская Дума торжественно отметила 80-летие со дня рождения Л.Н. Толстого. В Ясную Поляну послали телеграмму: "Красноярская Дума приветствует Вас, Лев Николаевич, и просит соизволения Вашего на присвоение одной из городских школ Вашего имени. Примите самые горячие пожелания еще долгой жизни, и да будет слава Ваша, великий художник и сердцевед, так же вечна, как вечно само искусство!" В октябре 1908 года Павел Козьмич, находясь в Томске, скоропостижно скончался. Чтобы увековечить память неутомимого труженика, Дума приняла решение: "9-му народному училищу присвоить имя Городского Головы П.К. Гудкова".

Двадцать седьмого декабря 1947 года председателем горсовета был избран Петр Николаевич Громов. Громову в это время исполнилось всего 37 лет, но за плечами его имелся большой опыт партийной работы.

В 1945 году он возглавлял Сталинский райком партии и на этом посту проявил себя с самой лучшей стороны. Затем был избран третьим секретарем горкома. Родиной Громова была глубинка Иркутской области.

С 1928-го по 1936 год Петр Николаевич служил в авиаотряде штурманом. Имел за боевые заслуги орден Красной Звезды. Был человеком независимым, умевшим в трудные минуты отстаивать свое мнение. Сохранилась короткая стенограмма его первого выступления перед депутатами горсовета. В ней он подчеркивал, что главная задача местной власти - это повседневная забота о нуждах трудящихся. Далее Громов говорил: "За два последних года решительно и настойчиво ведется асфальтирование улиц и тротуаров. Несколько лет подряд упорно и последовательно проводится озеленение нашего города. Более решительно, чем, скажем, наши соседи иркутяне, красноярцы приводят в порядок фасады домов, уличные ограждения и т.д.

Практика показывает, - продолжал Громов, - что успешно бороться за благоустройство города способны только те люди, которые любят свой город, проявляют смелую инициативу, не боятся трудностей". (Кстати, в 1947 году началось строительство канализации на левобережье города, о которой вели разговор в течение полутора десятилетия, но в 1949 году оно было сорвано. Из одного миллиона ста тысяч рублей, выделяемых на его устройство, строители освоили лишь триста тысяч рублей. - Л.Б.).

Заканчивал свою речь новый председатель призывом: "Товарищи депутаты! Еще никогда в Красноярске не было так много клубов, театров, библиотек, вузов, техникумов, школ и других культурно-просветительных учреждений, как сейчас мы имеем. Перед горсоветом стоит задача неустанно бороться за идеологическое содержание работы в них, за их внутреннюю культуру, за их политический прогресс".

Слова Петра Николаевича никогда не расходились с делами. Он первым обратил внимание на бедственное положение городской библиотеки им. А.М. Горького. Громов просил своего заместителя Анну Ивановну Шергину докладывать ему лично о ходе работ. Как она вспоминала, дело предстояло хлопотное - надо было надстроить второй этаж. Многие из партийной верхушки недоумевали: "Почему председатель горсовета взялся за библиотеку? Что, у него нет других, более важных дел?" Да, город после войны только начинал приходить в себя, забот хватало, но первым объектом реконструкции была выбрана именно библиотека. И этот шаг оказался верным. Страна после разрухи жадно тянулась к знаниям, и сотни красноярцев ежедневно приходили в этот дом.

У города появились свои традиции. 31 декабря 1948 года засверкала огнями первая городская елка. Все расходы по оформлению праздника обошлись местной казне в 15 тысяч рублей, а зарплата председателя горисполкома в ту пору составляла 180 рублей, в месяц, секретарь-машинистка получала 45 рублей, библиотекарь - от 45 до 50 рублей в месяц.

Петр Николаевич Громов ревностно относился к своей работе. Сам писал доклады, иногда принимал в день до 70 посетителей. Умел быть и требовательным. Узнав, что заведующий здравоохранением большую часть времени проводит за чтением докладов о международном положении, бросив основное дело на самотек, уволил его, несмотря на грозные звонки из горкома партии.

Но больше всего Громова беспокоило состояние школьного дела. 1947 год... Война закончилась два года назад, а многих детей все еще не было ни теплой одежды, ни валенок. Большинство из них осталось без отцов. Поэтому горсовет родительские обязанности взял на свои плечи. Снова и снова накалялась телефонная трубка громовского телефона, в которую кричал председатель: "Не для себя прошу!" И, как правило, на этот отчаянный крик о помощи большинство руководителей заводов отзывалось. За короткое время удалось только в Ленинском районе города выдать зимние пальто пятистам школьникам, валенки - девятистам. Особо отличился судоремонтный завод, который приобрел для школьников города 1174 пары ботинок, 45 пар брюк, 75 костюмов, 157 пар валенок, 165 платьев. Это была большая поддержка для детворы.

Кроме того, школы работали в три смены. Занятые под военные учреждения и госпитали школьные здания освобождались с боем. Громову стоило это больших усилий. Приходилось с кем-то портить отношения, наживать врагов. "Каждый год, - вспоминала А.И. Шергина, - мы с Громовым ждали: освободят нас от работы или нет". Много внимания горсовет уделял наказам избирателей. Узнав у иркутян, что неплохо работает депутатский корпус, Громов послал Анну Ивановну Шергину перенимать у соседей опыт. И вскоре в Красноярске появилась депутатская комната, где можно было узнать историю города, познакомиться с планами работы депутатских комиссий, документами сессий горсовета, отчетами перед избирателями. Каждый депутат мог получить здесь достоверную информацию о развитии в городе образования, науки, культуры, техники. Висевшие на стене диаграммы показывали динамику выполнения наказов избирателей. Работа пошла так интересно, неформально, что вскоре за опытом работы уже в Красноярск стали приезжать депутаты из Новосибирска, Томска, Барнаула.

На городских партийных конференциях всегда за все ошибки и промахи критиковали исполком горсовета. Громова обвинили однажды даже в том, что его супруга в каком-то магазине умудрилась достать колбасы. Город сидел еще на хлебных карточках, продуктов не хватало, и эта критика в адрес председателя прошла под бурные аплодисменты.

В 1950 году горисполком утвердил генеральный план застройки Красноярска на 250 тысяч жителей. Громов требовал от архитекторов решительно изменить стиль застройки города, улучшить качество жилья и отказаться от строительства одно- и двухэтажных домов. Ежегодно строители сдавали под ключ около 80 тысяч кв. метров жилья. Такие темпы явно не устраивали первого секретаря крайкома А.Б. Аристова, исполнявшего в то время одновременно и должность первого секретаря горкома партии. Председатель крайсовета Е.П. Колущинский, опытный хозяйственный руководитель, уделял городскому хозяйству много времени, особенно его благоустройству.

Весна 1950 года была жаркой, в городе вспыхнула эпидемия дизентерии. Больничных мест не хватало. Министерство здравоохранения выехало в Красноярск с проверкой. В запущенности медицинского обслуживания обвинили Громова. Но, как говорят, нет худа без добра. Московское руководство, увидев все собственными глазами, наконец разрешило построить в городе современную больницу; назвав ее "двадцатой". (Строительство началось в 1951 году; возглавлять его поручили молодому прорабу Виктору Иосифовичу Боровику, впоследствии ставшему управляющим трестом "Красноярскжилстрой". Это под его руководством рабочие построили здание цирка, театр оперы и балета, Большой концертный зал, спортивный комплекс на острове Отдыха и много других крупных объектов, украшающих наш город сегодня. За заслуга перед земляками красноярская мэрия под руководством Валерия Позднякова присвоила Виктору Иосифовичу Боровику в 1995 году звание "Почетного гражданина города Красноярска"). Осенью 1950 года горком партии дал Громову понять, что дни его на посту председателя горсовета сочтены. Чтобы подготовить общественное мнение, в газете "Красноярский рабочий" появилось несколько критических заметок в его адрес. Оргвыводы сделали быстро.

В декабре 1950 года председателем горсовета выбрали М. А. Черемушкина. Громов перешел на другую работу. Постепенно из обоймы партийно-хозяйственной элиты он стал выпадать. Последние свои дни он провел в полном одиночестве и бедности.

2 декабря 1915 года к обязанностям губернатора Енисейской губернии приступил Яков Георгиевич Гололобов. В краевом архиве сохранился его формулярный список. Яков Георгиевич родился в 1854 году, воспитывался в Воронежской гимназии, службу начал в Коротоякском уездном полицейском управлении регистратором в 1871 году. В 1873 году произведен в коллежские регистраторы, затем уволен в отставку. В 1879 году закончил Александровское техническое училище. Здесь-то и раскрылся его талант, но Гололобова больше влекло к журналистике. В мае 1885 года ведущий русский журнал "Русское богатство" опубликовал его повесть "Вор". Она сделала имя Гололобова известным всей России. В то время ему шел 31 год. В 1886 году избирают его земским гласным по Коротоякскому уезду. Наконец, в 1893 году назначают временно исполнять должность редактора газеты "Екатеринославские губернские ведомости".

В это время Гололобов часто публикуется в журналах "Северном вестнике", "Русском богатстве", в газетах "Неделя", "Русские ведомости" и "Голос". Несколько раз повесть "Вор" выходит отдельной книгой в издательстве "Посредник". Начальство симпатизирует писателю, доверяя ему с каждым годом все более ответственные задания. В 1899 году ему поручается весьма ответственное дело - газетная цензура "Приднепровского края", "Днепровской волны". "Екатеринославского листка". Параллельно он редактирует и издает три сборника "Екатеринославская губерния".

Современники отмечали, что в эту пору все отчетливее вырисовывалось политическое лицо Гололобова. В Екатеринославле он слыл большим либералом, вел себя широко, свободно, пожалуй, даже слишком свободно. Вспоминают, что, находясь на посту редактора газеты "Екатеринославские губернские ведомости", он никогда внештатным авторам не платил гонорар, отвечая им что "настоящие писатели никогда не пишут ради гонорара, они пишут ради славы". Таким образом, лихой редактор со спокойной совестью присваивал весь авторский гонорар.

Гололобов был отчаянным юдофобом. Даже "среди черносотенцев считался черносотенцем". Эти политические взгляды помогали ему делать карьеру. В 1907 году он был избран в третью Государственную думу. Грамотного и опытного служаку в столице заметили и в 1912 году назначили полтавским вице-губернатором. Затем он был губернатором Волынской губернии, а в 1915 году его перевели в Красноярск.

Город встретил Гололобова сахарным голодом, беженцами, спекуляцией. Бывшнй вице-губернатор Б. Писаренков из Петрограда телеграфом просил оставшуюся в Красноярске супругу выслать ему пуд сахару. Местный полицеймейстер усиленно старался выполнить просьбу высокого начальства. Каждый думал в основном о деньгах и еде. В эти годы для развития образования что-либо было сделать трудно, тем не менее 18 сентября 1916 года в Красноярске был открыт учительский институт. Как писали журналисты, жаркий призыв губернатора Гололобова служить царю и отечеству был покрыт пением гимна. 21 сентября того же года состоялось еще одно событие - открытие городской частной гимназии.

Не забудем, что в этом же 1916 году под редакторством Егора Итыгина стал выходить первый в Енисейской губернии педагогический журнал "Сибирская школа". Как ни велики были затраты на ведение войны, но народное образование, несмотря на скудность выделенных средств, продолжало развиваться.

Февральскую революцию Гололобов встретил спокойно. 4 марта канский исправник, получив известие, что царское правительство пало, обратился за советом к губернатору. Губернатор отвечал лаконично - скрывать бесполезно. Однако это событие для губернатора стало потрясением - он слег. 6 марта 1917 года в квартире Гололобова представители Совета рабочих и солдатских депутатов сделали обыск и изъяли два браунинга. Через несколько дней губернатор с семьей покинул Красноярск. Власть в городе перешла к Временному правительству.

Это был очень грамотный и энергичный работник. Несмотря на большую загруженность, Голиков успевал писать статьи в газеты и журналы Сибири под псевдонимами В. Черняпга, Окский. Позднее он стал автором сатирической повести "Прыщ".

Видимо, страсть к печатному слову зародилась у него с юности, когда, работая в газетах Челябинска наборщиком, он пробовал писать небольшие заметки в газету. Однако стать журналистом не мечтал. В те годы он готовился к поступлению в учительскую семинарию. В члены РСДРП Голиков вступил в 1913 году и с этого времени стал выполнять различные партийные поручения. В 1916 году Петра Клавдиевича призвали на военную службу. Февральские события. 1917 года застали его в Томске, где товарищи по оружию выдвинули его в члены Томского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Через несколько месяцев он возглавлял чрезвычайную комиссию по борьбе с тифом. В 1918 году Голиков становится командующим Западным фронтом Центросибири в Прибайкалье. Весной 1919 года партия посылает Петра Клавдиевича на Алтай для организации восстания шахтеров против отрядов армии Колчака. Через несколько месяцев он уже активно участвует в восстановлении народного хозяйства на Алтае. Рабочие и крестьяне избирают его председателем Западно-Сибирского областного исполкома. Затем новый перевод - новое назначение. Почти весь 1921 год Голиков живет и работает в Ачинске. Здесь он исполняет должность председателя Ачинского уездного исполкома. Видимо, видя хватку и деловой характер Голикова, Гольдич предлагает ему стать заместителем предгубислолкома.

Горсовету ставилась задача - создать свой исполнительный орган - президиум горсовета, основу которого должен был составлять аппарат коммунального хозяйства. К сожалению, на новом посту председателя горсовета Голикову удалось сделать немного.

Новая должность заставляла его отстаивать интересы горожан перед вышестоящими начальниками, которые постоянно требовали выделения части средств из горсовета на различные нужды губернии. Руководитель с таким твердым характером многим из партийной элиты губернии явно был неудобен. Постоянные ссоры, конфликты, стычки только вредили делу.

Без поддержки Гольдича Голиков, наверное, в Крассовете не проработал бы и дня. Видимо, десятый Всероссийский съезд Советов, проходивший в Москве в 1922 году, делегатами которого они были избраны от Енисейской губернии, крепко сдружил этих людей. Это был поистине исторический форум. 30 декабря 1922 года на нем единогласно был принят Договор об образовании СССР.

В начале 1923 года Голиков ставит перед депутатами вопрос "Об издании бюллетеня работы горсовета", выпускать который предполагалось два раза в месяц. Петр Клавдиевич добился, чтобы расходы на этот журнал (1000 рублей золотом) были выделены из губернского бюджета. К сожалению, нам пока неизвестно, увидело ли свет это издание.

Решения в те годы принимались разные. Чтобы ограничить буржуазное влияние на молодежь, президиум горсовета иногда шел на сокращение и запрещение танцев. Так, в клубе Карла Либкнехта горсовет предписывал танцы разрешить только один раз в неделю. В клубе "Красного Октября" (бывший дом декабриста Давыдова) танцы запрещались категорически, зато можно было проводить бесплатные игры. На репертуаре клуба РКСМ городские депутаты наложили резолюцию: "Танцы совершенно не разрешать". Запрещено было танцевать в клубе военного госпиталя, в Доме просвещения, в клубе 3-й артшколы. Но молодежь шла на всякие хитрости, уловки, чтобы хоть немного, чуть-чуть потанцевать.

События в жизни Петра Клавдиевича развивались быстро, и в апреле 1923 года Красноярск уже провожал Голикова в Москву, на новое место работы. Ему был доверен ответственный пост главного редактора газеты "Сельская правда". Вслед за ним в столицу шла характеристика, данная губкомом: "Голиков являлся председателем Красноярского горсовета и заведующим отделом коммунального хозяйства. В работе проявлял активность и инициативу. Недостаточно удачно может подбирать себе помощников и вообще работников вверенного ему аппарата. В частности, имеет склонность к образованию группировок и склокам. Политически развит, безусловно, настойчив, своих ошибок не признает".

Видимо, на дальнейшую судьбу этого замечательного человека данная характеристика никак не повлияла. В 1936 году, в возрасте 45 лет, от тяжелой болезни Петр Клавдиевич умер. О нем можно было смело сказать, что этот человек жил революцией и сгорел в ее беспощадном огне.

Родился в 1892 году, в еврейской семье. После окончания одесской гимназии в 1912 году уехал в Швейцарию, где закончил медицинский факультет Бернского университета. В 1916 году Гольдич вступил в партию большевиков. Работать врачом ему не пришлось. После 1917 года Гольдич вернулся на родину. Работал в Петрограде и Москве. По заданию партии был отправлен на Восточный фронт заведующим политотделом. Затем Гольдич работал заведующим Омским губздравотделом. В 1921 году Сиббюро ЦК РКП(б) рекомендовало Гольдича на должность председателя Енисейского губисполкома, одновременно он автоматически становился и председателем Крассовета.

...Гольдича товарищи по партии характеризовали так: "В политической обстановке ориентируется, руководствуясь марксистскими методами. В проведении принятых решений настойчив, собой владеет. Свои ошибки признает и делает из них выводы. Организаторские и административные способности имеет. Отношения с товарищами по работе удовлетворительные. Как предгубисполкома на месте"

В дальнейшем Л.Е. Гольдич работал председателем Алтайского губисполкома. С 1924-го по 1934 год жил в Свердловске, где работал председателем совнархоза, заместителем председателя облисполкома. На XVII съезде партии Гольдича избрали членом комиссии Советского контроля. Скончался 28 марта 1937 г. в Москве.

Родился он 23 октября 1895 года в селе Каптырево Шушенской волости Минусинского уезда. На сибирскую землю его предки попали за любовь к воле и неугасимый бунтарский дух. Дед Кузьмы был человеком самолюбивым, гордым и справедливым, жившим по пословице "худой ум, но свой". Он-то и научил мальчика умению постоять за себя и никогда не предавать друзей. Отца своего Кузьма помнил плохо, от непосильной работы он заболел и рано умер.

15-летним пареньком Кузьма через всю Россию едет на строительство Мурманской железной дороги. Потом был торговый флот, где он в качестве матроса-кочегара успел посмотреть многие страны. Но особый след в его душе оставила Англия, где он встретил первую любовь, испытал немало приключений.

Октябрьская революция перевернула жизнь Кузьмы Филипповича. В 1918 году, при власти Колчака, он возвращается в родную деревню. Обещая на бумаге дать волю и землю крестьянам, колчаковцы заставляли жителей деревень платить высокие налоги, лишали порой некоторые семьи последней коровы.

Восстание в Каптырево началось стихийно, и Кузьма вместе со своим братом Иваном встали на сторону земляков. Вскоре выступление крестьян было подавлено, и братья ушли в партизаны. Начались суровые испытания. В сентябре 1919 года отряды партизан Щетинкина и Кравченко освобождают Минусинск, и Щелестова избирают здесь товарищем председателя объединенного Совета рабочих и крестьянских депутатов.

В 1920 году он вступает в ряды РКП(б). С этого момента рядовой партии Шелестов посылается на самые тяжелые участки хозяйственной работы. В 1922 году губком переводит его в Красноярск, где он организует кассу социального страхования. Как бойкого, молодого и перспективного работника Кузьму Филипповича посылают учиться в Ленинградский комвуз, после окончания которого ему доверяют пост председателя Красноярского окружного колхозсоюза. Это был самый трудный участок работы - шло раскулачивание, многие не хотели добровольно вступать в колхозы.

Этот сложный период коллективизации в судьбе Шелестова оставил неизгладимый след. В марте 1930 года страна прочтет речь И. Сталина "Головокружение от успехов", тогда, когда половина крестьянских хозяйств уже была силою загнана в совхозы и колхозы. Спровоцировав коллективизацию, главный руководитель страны старался всю тяжесть ошибок свалить на тысячи таких, как Шелестов.

Дел у Шелестова, как председателя горсовета, было по горло. Занимался он и строительством новой бани для города, открытие которой намечалось в начале 1931 года. Стоял он и у истоков создания молочно-овощных совхозов в деревнях и селах, расположенных около Красноярска: в Дрокино, Корюшо, Березовке, Солонцах и др.

Шелестов всюду стремился успеть. Поддержать рабочих судоверфи, взявших обязательство изготовить 100 катеров, вместо 18 по плану. Побывать в центральной городской библиотеке, где проходило заседание литературной группы "Кузница", успеть повстречаться с большим другом еще по партизанскому движению Петром Поликарповичем Петровым, чей писательский талант был замечен М. Горьким.

Это ему, Шелестову, пришлось размещать 75 семей научных сотрудников и 700 студентов Омского лесного факультета, которые приехали создавать в Красноярске новый институт лесного хозяйства и промышленности (ныне технологическая академия). Близко к сердцу он принимал слова Молотова, который говорил: "Культуры, еще раз культуры! Без действительного поднятия ее мы двигаться вперед не можем".

Шелестов воспринимал многие события искренне, всей душой. По воспоминаниям современников, он, как и многие советские люди, радостно встретил весть об открытии 10 ноября 1930 года в Москве мавзолея В.И. Ленина.

По инициативе председателя Крассовета были вызваны на соревнование иркутские депутаты. Особенно тщательно готовились исполкомовцы к новым перевыборам, которые начинались в декабре 1930 года. Он был твердо уверен, что они пройдут под знаком борьбы с оппортунизмом, за выполнение первой пятилетки в четыре года. Выступая на митингах, Кузьма Филиппович предостерегал слушателей, говоря, что классовое сопротивление в момент выборов будет еще сильнее, чем когда бы то ни было: "Кулак и его приспешники постараются пролезть в Советы, чтобы вредить, чтобы срывать строительство социализма".

Вскоре молодого перспективного работника заметили, перевели в Иркустск, где он занимал ряд других ответственных должностей, в том числе и должность председателя горсовета. (В 1937 году Шелестов был объявлен врагом народа и отправлен в Норильлаг, в 1945 году его реабилитировали. - Л.Б.).

С марта 1923 года председателем горсовета стал сын крестьянина из Подмосковья Петр Гаврилович Ерофеев. Уже с 15 лет мальчишка начал вести самостоятельную жизнь. Был машинистом, кочегаром, служил солдатом на бронемашинах. В июньские дни 1917 года он стал большевиком. В 1918 году Ерофеев уже комиссар бронечастей молодой советской страны. Затем работа в Наркомате рабоче-крестьянской инспекции. В марте 1922 года Петра Гавриловича направляют на работу в Красноярск, а оттуда в Минусинск для сбора продналога в качестве председателя исполкома. В этом небольшом городке он проработал недолго, и председатель губисполкома Гольдич снова переводит Ерофеева в Красноярск. Здесь он возглавляет не только горсовет, но и заведует одновременно губкоммунхозом. Слабо ориентируясь в хозяйственной обстановке, не имея достаточных средств, не зная людей, Ерофеев плохо справлялся с обязанностями главного хозяина города. В это же время, когда в губернии царила безработица, не хватало хлеба, когда множество инвалидов нуждалось в срочном курортном лечении, губисполком принимает вдруг решение о выделении для своих сотрудников 15 мест на сибирских курортах.

Старые большевики, видимо, не очень одобряли такие поступки должностных лиц. К тому же эти первые привилегии дискредитировали местную власть в глазах большинства населения, подрывали ее авторитет. Путевки на курорт получили председатель совнархоза Тверитинов и губпрокурор

В ноябре 1923 года председатель горсовета Ерофеев переезжает на работу в Москву.