В сентябре 1932 года сняли первого начальника Красмашстроя Матвеева. Вместо него ЦК утвердил Александра Субботина, который в конце ноября с женой и сыном приехал в Красноярск. Новому начальнику стройки и директору завода было всего 32 года.
Александр Петрович родился 13 мая 1900 года в уральском городе Усолье. Отец рано умер, оставив сиротами четверых детей. С 8-ми лет Саша крутился при котельщиках мальчиком на побегушках. В 12 поступил в услужение к капитану парохода, но от лакейства его потянуло к машине. Он стал кочегаром, а от топки перешел в масленщики. В 1-й мировую пришел юнгой на Балтийский флот. Затем молодого балтийца захватили вихри гражданской войны. В итоге матрос закончил войну комиссаром эсминца "Войсковой".
В Баку комиссар познакомился с будущей женой Линой Христиановной. Скорее всего она и познакомила мужа с начальником треста "Азнефть" А. Серебровским. Тот взял боевого моряка к себе на работу. С 1921 по 1923 годы Субботин числился во флоте, но управлял строительством на нефтяных промыслах. Затем он перебрался в Батум, где замещал управляющего и был начальником отдела эксплуатации и импорта. Вскоре Сергей Киров направил бывшего матроса в Ленинград., где он досрочно окончил институт гражданских инженеров. К тому времени Серебровского перевели в Москву заведовать трестом "Союззолото". Он ввел молодого инженера в состав управления и отправил в Иркутск управлять капитальным строительством.
В 1931 году у Субботина случился конфликт с Восточно-Сибирским крайкомом и ему объявили строгий выговор за невыполнение плана. Но Серебровский выручил его, отправив в зарубежную командировку. Почти четыре месяца строитель путешествовал по Германии, Англии и Голландии. Там приглядывался к организации производства, знакомился с ведущими специалистами, приценивался к оборудованию для золотой промышленности. Красный "коммерсант" вернулся на родину в шляпе, при галстуке и с багажом идей.
В Красноярске новый директор принял небогатое наследство. Вдоль правого берега Енисея тянулась голая степь, которую перерезал Московский тракт. Субботин начал с того, что, по русскому обычаю, распорядился постелить скатерти с выпивкой и закуской прямо на старом кандальном пути. После угощения землекопы и каменщики стали рыть котлованы и возводить стены цехов. Над повседневной сутолокой стройки постепенно вставала тень гиганта тяжелой индустрии.
Советский завод сразу стал походить на помещичью усадьбу, где все сделано своими руками. Директору пришлось строить подсобные предприятия (кирпичный завод, судоверфь, электростанцию и даже авиаремонтные мастерские). Сами делали инструмент, кровати и посуду. Сходство с усадьбой дополнили земельные наделы, которые появились после голодной зимы 1933 года. Весной строители засеяли 1200, а через год уже 2750 участков, но 750 желающих осталось без земли. Тогда Субботин стал хлопотать о выделении дополнительных площадей. За заводской стеной зазеленели картофельные поля.
С легкой руки Субботина в Красноярске появился первый трамвай. Осенью 1935 года он где-то достал 4 трамвайных вагона, которые курсировали между заводоуправлением и Затоном. Некоторые труженики вздыхали о зря потраченных деньгах, считая трамвай барской замашкой. Они свыклись с товарными вагонами и платформами "Тани-мотани", где жирная паровозная сажа оседала на лицах и одежде пассажиров. Люди только посмеивались: "Таня плюется".
Тем временем в стране назревали грозные события. Вслед за "кировскими чистками" впервые прозвучало предупреждение Субботину. Главным криминалом стал работавший на заводе сын Троцкого. На партийных собраниях Красмаша молодые специалисты нападали на старых инженеров, которые имели крупные изъяны в биографиях. Рабочие возмущались низкими заработками, плохим питанием и тесным жильем. Во всех бедах строители винили директора Александра Субботина. Начались конфликты директора с парткомом стройки...
Между тем с лета 1936 года на стройке орудовали следователи НКВД. Помимо арестов, они собирали технические сведения. Чекисты считали, что завод строили вредительскими методами. Сквозь эти обвинения проглядывают реальные проблемы новостройки при дефиците снабжения и избытке командирских окриков. Все объекты приходилось переделывать по несколько раз. Фундамент водонапорной башни сложили без цемента. В механосборочном цехе протекала крыша, и вода размывала пол, заложенный на мерзлом грунте. В кузнечном цехе отвалилась стена и ее притянули стяжками. Все здание строили из кирпича третьего сорта. Стены легко пробивались насквозь, а трещины замазывали штукатуркой.
7 ноября 1935 года торжественно запустили чугунолитейный цех, но в помещении не было водопровода, отопления и канализации. Монтаж оборудования там не закончили и к началу 1937 года. Электропроводку везде пустили по деревянным каналам вместо бетонных, умножая пожары.
Тучи сгущались над головой начальника ударной стройки пятилетки... Роковую роль в судьбе Субботина сыграл Андрей Губин. В октябре 1935 года его прислали в Красноярский крайком, где до лета 1936 года продержали рядовым инструктором, а затем направили в Кировский райком. Секретарь затаил обиду на партийных бюрократов и взялся беспощадно громить врагов народа. В июле 1938 года А.П. Субботин был отстранен от должности без объяснения причин.
После ареста Александра Петровича его жену не тронули, она с младшим сыном уехала в Москву. В начале войны она вновь оказалась в Красноярске. В хрущевскую оттепель Лина Христиановна хлопотала о реабилитации мужа. В ноябре 1956 года ей ответили, что Субботин на суде отказался от прежних показаний, не признав себя виновным. Судейские закрыли дело за отсутствием состава преступления. На следующий год его посмертно восстановили в партии.
А.П. Субботин мечтал о могуществе и процветании Сибири без частной собственности и рынка. Красный директор пытался реализовать грандиозный проект на мизерные деньги от центральных ведомств, смирившись с непосильными планами и принудительным трудом. Этот компромисс привел его к гибели. Однако построенный им завод кормил, давал кров и другие жизненные блага нескольким поколениям красноярцев.