История Приенисейского края уходит в глубокую древность. Первые люди поселились здесь около 200 тыс. лет назад. За прошедшие века по территории прокатились волны нескольких великих миграций человечества. До прихода русских здесь обитали немногочисленные тюркские, самодийские, тунгусские и енисейские племена, обладавшие самобытной древней культурой и особым образом жизни. Первые отрывочные сведения о появлении русских на Енисее относятся к тем далеким временам, когда отважные поморы — потомки новгородских ушкуйников — добирались сюда по «студеному» морю вдоль северных берегов континента. Однако широкое заселение Приенисейского края происходило на общем фоне присоединения Восточной Сибири к Русскому государству в начале ХV — первой трети XVII вв. Главной целью землепроходческого движения в Сибирь была «мягкая рухлядь» (пушнина) — важнейшая валютная статья дохода Московского государства в XVI - XVII вв.

В бассейн Енисея русские землепроходцы вышли на рубеже XVI - XVII столетий. Продвижение русских шло водно-волоковыми путями. Пробираясь с севера со стороны «златокипящей Мангазеи», казаки в 1607 г. основали в устье Турухана первое постоянное поселение в крае — зимовье «у Николы на Турухане». Так первым из «небожителей» на берега Енисея пришел Николай Чудотворец — самый популярный на русских посадах «покровитель» торговых людей и мореходов. Поселение впоследствии стало называться Новой Мангазеей (нынешнее село Старотуруханск).

С освоением Маковского волока было положено начало активному продвижению русских в Восточную Сибирь по системе рек: Обь - Кеть - Кемь - Енисей - Ангара - Лена. В конце волока у входа в Ангару в 1619 г. поставлен Енисейский острог, который в течение более 150 лет был главным товарно-распределительным и ремесленным центром Восточной Сибири. Для защиты с юга подступов к Енисейску и водному пути были основаны Красноярский (1628 г.), Канский (1628 г.), Ачинский (1641 г.) остроги, получившие названия Красноярской засечной черты. Территории к югу от нее были присоединены лишь в начале XVIII столетия, когда с постановкой Абаканского (1707 г.) и Саянского (1718 г.) острогов на берегах Енисея окончательно утвердилась русская власть. Определенную роль в заселении юга края стал играть Яновский волок, соединивший бассейны Верхнего Чулыма и Енисея на территории нынешнего Новоселовского района.

В XVII в. на территории края сформировался второй по значению в Сибири, после Верхотурско-Тобольского, Енисейский земледельческий район, поставлявший хлеб во все восточные окраинные земли России.

С проведением Московского (Сибирского) тракта в середине XVIII в. открывается новый этап заселения и развития Приенисейского края. Во много раз ускорилась, по сравнению с водным путем, доставка товаров из России на Восток и в обратном направлении, активизировалась торговля (зимний санный обоз поспевал из Ирбита на Урале до Кяхты в Забайкалье всего за два месяца, вместо двухлетнего пути по рекам и волокам Сибири с продолжительными изнурительными зимовками). Обслуживание тракта (извозный промысел, ямщина) способствовало формированию ремесленных и торгово-транспортных функций городов, пришедших на смену их военно-оборонительным функциям.

Экономическая жизнь постепенно перемещается с севера в зону Московского, Ачинского, Енисейского и Тасеевского трактов. Поток вольных переселенцев направляется в Минусинский, Ачинский и Красноярский округа как наиболее благоприятные для земледелия. Рост численности русского населения на юге губернии был ускорен созданием медной и железоделательной промышленности (Луказский и Ирбинский заводы) в 30-х годах XVIII в. Развиваются города Красноярск, Ачинск, Канск, Минусинск. Учреждение в 1822 г. Енисейской губернии послужило новым мощным импульсом развития Приенисейского края под единым управлением. В силу удобств транспортно-географического положения административным центром губернии стал г.Красноярск, хотя в экономическом отношении он значительно уступал Енисейску. Население губернии ко дню ее основания составило 158,7 тыс. человек с явным преобладанием русских.

К середине ХIX в. Енисейская губерния становится крупнейшим золотодобывающим районом России. В период апогея «золотой лихорадки» (1847г.) в заангарской тайге было намыто 1212 из 1270 пудов всего добытого в Российской империи золота. Золотодобыча ускорила развитие судоходства на Енисее, рост земледелия и животноводства, всколыхнула быт и уклад жизни приенисейских деревень, вписала славные и трагические страницы в экономическую историю Енисейской губернии и всей России.

К концу ХIХ в. в губернии сложилась сеть старожильческих поселений, до сих пор являющихся «каркасом» поселенческой сети Красноярского края. С проведением по территории губернии в 1895-1897 гг. Транссибирской железной дороги и внедрением капиталистических отношений здесь развивается фабрично-заводская промышленность, основная доля которой приходилась на предприятия железной дороги (железнодорожные мастерские в Красноярске, Иланске, Боготоле), дражную добычу золота, винокурение, лесную и железоделательную промышленность. На территорию губернии устремился переселенческий поток из Центральной России, особенно с проведением новой аграрной политики П.А.Столыпина, составивший до революции около 400 тыс. человек. Население губернии, в 1897 г. достигшее 570,2 тыс. человек, к 1914 г. возросло до 1119,2 тыс. жителей.

Как уже отмечалось, путь по Иртышу и Оби от Тобольска до Березова и далее по Обской губе до реки Таз начинали в конце июня и покрывали за 8-13 недель. В августе-начале сентября торгово-промышленный люд достигал Мангазеи, где останавливался на зимовку. Весной город пустел. Партии промышленников, пользуясь вешней большой водой, спешили по Тазу через волоки, озера и реками попасть в Туруханское зимовье и оттуда по Енисею уйти в основные районы соболиных промыслов. В свою очередь, Туруханск пустел с начала июля и вплоть до мая-июня следующего года, до возвращения промысловиков, которые торопились тем же путем до "замороза" добраться до Мангазеи и через Обскую губу уйти на "Русь". С середины 30-х годов путь в Мангазею по Оби и Обской губе стал глохнуть, так как с развитием земледелия в Енисейском уезде промышленникам стало выгоднее через территорию по Кети и Маковскому волоку следовать на промыслы в низовья Енисея и Приангарья.

В отдельные годы в Мангазейский и Енисейский районы приходило до двух тысяч охотников. Главным объектом пушного промысла был дорогостоящий соболь. Попутно добывали бобров, волков, лисиц, зайцев, белок, горностаев. С 80-х годов, по мере истребления соболя, многие охотники перешли к массовому промыслу песца.

Как выяснил крупнейший в нашей стране знаток старинных промыслов в Сибири красноярский ученый П.Н. Павлов, эта отрасль экономики принесла России за 70 лет до 8 млн. шкурок соболя на более чем 11 млн. руб., что в среднем составляло 20% доходной части ежегодного государственного бюджета. На долю Приенисейского края пришлось немало: примерно каждый четвертый соболь из десятка (2,8 млн. штук) и на каждые три рубля - пятьдесят копеек из червонца (4077 тыс. рублей).

В лучшие охотничьи сезоны русские промышленники добывали в Приенисейской тайге до 100 тыс. соболей. В среднем каждый охотник-профессионал в год испромысливал в Мангазейском уезде чуть более 60 соболей, а в Енисейском уезде - от 38 до 49 соболей. Их стоимость превышала в 1,5-2 раза стоимость "ужины", то есть промыслового снаряжения, куда входили 20-30 пудов ржаной муки, до пуда соли, не менее 10 аршин сукна сермяжного, около 15 аршин холста, две пары чарков (обуви), три пары рукавиц, одна-две рубахи, около 10 камасов лосиных или оленьих, а также один-два топора, нож, пять-десять саженей сетей неводных и прядено неводное.

Из-за разных цен, особенно на хлеб, "ужина" обходилась в среднем каждому охотнику в Мангазейском уезде в 25-35 рублей, а в Енисейском - 15-25 рублей. Чистая же средняя прибыль, из-за больших транспортных расходов, была много меньше, составляя 20-25%. Это явно немного, если учесть тяжелые условия жизни в глухой тайге, в "несносных трудах и нуждах" в течение всей зимы.

Как же охотились промысловики? Уходили ватагами, обычно в 10-15 человек. Возглавлял промысловую партию передовщик, или ватащик, которому все должны были беспрекословно подчиняться. Он выбирал места промысла, делил большие артели на части (с XVIII века назывались чуницами), выбирал в чуницах передовщиков, возглавляя одну из них сам, назначал чуницам места промыслов, а до начала ледостава организовывал промысел соболей с собаками и сетями-"обметами" вблизи построенного артелью зимовья. По возвращении с промысла передовщики чуниц отдавали артельному передовщику добытых соболей и других зверей, отчитывались во всех делах перед ним. Провинившимся "ватащик" назначал наказания, особенно суровые за воровство.

Каждая небольшая артель, "чуница", действовала самостоятельно до начала промысла самоловными орудиями-"кулемами", ее передовщик делал нарты, лыжи и специальную обувь - уледи; их качество было крайне важным в условиях полного бездорожья. Каждый промышленник волок сам или с помощью собаки нарту с запасом к назначенному передовщиком месту. Сам же глава чуницы уходил за день вперед, чтобы к приходу своих товарищей подготовить стан в виде шалаша и наметить удобные места для ловушек. В районе стана по надям и речкам промышленники делали по два-три ухожья, или "путики", то есть промысловые пути, каждое состоявшее из 80 кулем. Каждому охотнику полагалось рубить по 20 кулем в день, что, впрочем, довольно редко кому удавалось.

Дело в том, что сооружение кулемы было довольно трудоемким занятием. У подножия дерева сколачивался небольшой "огородец" из спиц, образовывавший коридорчик в длину немногим более пол-аршина (35 см) и вышиной четверти на три аршина, закрытый сверху дощечками, чтобы снег не осыпался. Одним концом коридорчик упирался в дерево, а вход с другого конца оставался свободным. У входа клалась приманка - кусочек мяса или рыбы при помощи дощечек, шестика или веревочки, соединенных с большим бревном, приподнятым на тоненькой палочке над входом. Когда голодный соболь, привлеченный приманкой, наступал на дощечку, лежавшую у входа, веревка или шестик приходили в движение, бревно срывалось с устойчивого положения и обваливалось на соболя. Эта ловушка давящего типа делалась только с помощью топора и ножа и дожила в северных районах до нашего времени. Каждый промышленник за сезон изготавливал несколько сот кулем, так как, устроив за несколько дней на каждом стане ловушки, чуница шла на новый стан устраивать ухожья.

После 10 станов передовщик чуницы половину людей посылал "по завоз", то есть за оставленным в зимовье или по дороге запасом. За зиму охотники делали три таких ходки, при этом завозчики осматривали кулемы в том же порядке, как и устанавливали. При возвращении всей чуницы в зимовье ловушки осматривались в последний раз в обратном порядке и заколачивались, чтобы в них не попали соболи. Более частые осмотры затруднялись значительными размерами кормовых участков соболя, каждый площадью в 8-10 км.

В базовом зимовье промышленники ждали навигации, а иногда жили до следующей зимы, если заходили сразу на несколько сезонов. Тогда они занимались ловлей рыбы, охотой на диких животных, выделывали шкурки зверей и даже шили меховые вещи. Большие партии оставляли в зимовьях одного или несколько сторожей. На случай вооруженного нападения отрядов коренного населения зимовья служили укрепленным убежищем, правда, не всегда надежным. В большинстве своем зимовья были примитивными сооружениями.

Выйдя из тайги, ватага-артель уплачивала на таможенной заставе десятинный промысловый налог - каждого десятого соболя, делила добычу поровну между собой (передовщик обычно получал еще половину стоимости ужины) и распадалась.

В 70-х годах из-за перепромысла соболя (в среднем ежегодно выбивалось до 40% зверьков) пушной промысел стал терять свое значение. Русским с 90-х годов он был почти полностью запрещен правительством. Поэтому многие постоянные промышленники Мангазейского района, и особенно Енисейского, сдвинулись на север Таймыра для массового промысла песца. Этого кочевого зверя, отличавшегося сезонными миграциями, добывали простыми ловушками давящего типа (пастями или клепцами), которые устанавливались на пути массового хода зверей. Поперек берега реки обычно возводили невысокие изгороди из тальника и в специальных отверстиях в них ставили клепцы. Некоторые на океанском берегу или у реки натягивали неводы с колокольчиками на верхней тетиве и караулили с палкой.

Пасти расставляли в шахматном порядке вокруг постоянных и отъезжих зимовий, от 50 до 500 на каждого жителя, и объезжали их раз-два в месяц. В начале XVIII века в крае добывалось от трех до восьми тысяч песцов ежегодно.

В целом, по денежной оценке, продукция пушного промысла в Приенисейском крае до конца XVII столетия более чем в два раза превышала стоимость выращенного зерна, скота и произведенных ремесленных изделий. Однако это не дает основания считать данную отрасль хозяйства края ведущей. Ведь в ней было занято профессионально не более 1,5 тысяч промысловиков...

Среди знаменитых людей, которыми по праву гордится наш город, выдающееся место принадлежит инженеру-архитектору Владимиру Александровичу Соколовскому.

Интересна и богата событиями жизнь этого человека. Владимир Александрович родился в мае 1874 года в Витебской губернии. В раннем возрасте он лишился родителей и получил воспитание в сиротском учебном заведении, в котором показал способность к учебе и наклонности к техническим наукам и художественному мастерству.

В 1895 году Соколовский поступил в Петербургский институт Гражданских инженеров императора Николая I. Закончил институт в 1901 году. Он получил назначение в Красноярск на должность младшего архитектора города.

Суровый сибирский край пришелся по душе молодому специалисту, он всем сердцем полюбил Сибирь и связал с нашим краем всю жизнь. Только за восемнадцать предреволюционных лет В.А. Соколовским было спроектировано свыше 100 мостов и переходов на Сибирском тракте и свыше 100 зданий на территории Енисейской губернии.

В Красноярске Владимир Александрович построил или реконструировал более 50 зданий, многие из них занесены в список памятников архитектуры. Вспомним о некоторых из них.

Можно начать с любого, например, с этого. Проспект Мира, 55. Светлое, нарядное, немного вычурное, украшенное лепными деталями и балконами с коваными решетками, здание в стиле декоративного модерна, крайне редко встречающегося в нашем городе. Красиво!

Но если пройти всего три дома, то мы увидим образец суховатого западноевропейского классицизма. Фасад этого здания (Мира, 49) впервые в Красноярске был отделан гранитом и серым мрамором. Как не похоже это здание на предыдущее, но какое благородство архитектуры! Венчает фасад треугольный фронтон. В начале века здесь располагалась пушная фирма "Братья Ревильон". Если посмотреть внимательно, то и сейчас на фронтоне здания можно увидеть медальон с латинской буквой "R". Тысячи красноярцев ежедневно проходят мимо старого здания, и только единицы знают, что если пройти под арку, то можно увидеть оригинальнейшее творение В.А. Соколовского - выступ в стене - эркер, или "ласточкино гнездо", как его в шутку называют. В 1907 В.А. Соколовским было построено здание для общественного собрания, сейчас оно отдано под Дом офицеров. Пышная, богатая и в то же время изящная отделка в стиле "московского ампира", прекрасен балкон, и завершает торжественную композицию восемь колонн, поддерживающих купол и образующих ротонду - единственную ротонду такого типа в нашем городе.

Напротив Дома офицеров стоит здание первого в городе высшего учебного заведения - бывший Лесотехнический институт, где Соколовский читал лекции по строительному делу. За 25 лет педагогической деятельности Владимир Александрович воспитал сотни инженеров и техников.

Перекресток Гостинской улицы (ул. Сурикова) и Дубенского переулка (ул. Парижской Коммуны) в 1911 году украсил прекрасный особнячок, принадлежавший Гадалову. Когда смотришь на это небольшое одноэтажное здание, то как будто слушаешь прекрасную музыку, звучащую в этом архитектурном творении, и кажется, что мастер перенес кусочек Петербурга из своих студенческих лет на берега Енисея.

Владимир Александрович был человеком с большой эрудицией, высокой образованности, интеллигент и обладал огромным талантом. Его отличала великолепная инженерная подготовка, тонкое чувство художника, умение находить оригинальные решения. Все сказанное отражается в его работах, например дом по адресу: Мира, 96 - бывший торговый дом Либмана.

При оформлении этого дворца были использованы формы декоративного модерна. Сказывалось желание придать зданию индивидуальность всеми доступными средствами: прихотливым изгибом кровли, затейливым рисунком переплетов, замысловатыми украшениями, бесконечными женскими головками. Соколовский строил это здание, как дворец, по его замыслу парадная лестница, устланная ковровой дорожкой, вела из просторного вестибюля на второй этаж, в торжественный зал, в котором огромные окна являлись своеобразным украшением.

В.А. Соколовский, видимо, любил парадные лестницы, украшенные чугунными перилами. Подобная лестница была и в двухэтажном доме, расположенном на улице Ленина, № 150, сооруженном в 1911 году для начального училища. По замыслу архитектора имитация белой штукатуркой несложной "резьбы белокаменной" эффектно выглядела на фоне кирпичных стен. Здание отличается легкостью, воздушностью, изяществом.

Римско-католический костел является одним из лучших творений В.А. Соколовского, однако надо заметить, что трудно сказать, какое здание лучше, - все прекрасны! И все же костел, построенный в стиле псевдоготики, привлекает особое внимание необычностью архитектуры, неожиданной в сибирском городе. Он очаровывает красотой, изяществом, гармонией.

А теперь несколько слов о деревянных домах. Их Владимир Александрович в Красноярске построил только два, но оба как будто вышли из сказки. Улица Ленина, 167. Дом представляет собой образец деревянного модерна с ярко выраженной асимметричностью. В этом здании основной акцент сделан на один из углов, представляющий собой башеннообразный ризолит со встроенным в него парадным входом, окном и венчающим его оригинальной, словно телескопической, четырехгранной пирамидой, на вершине которой закреплена маковка, удерживающая металлический стержень. Вся декоративная пластика на фасаде выполнена по образцу каменной архитектуры.

Второй деревянный дом был реконструирован В.А. Соколовским. Обращают на себя внимание крутые крыши, хорошие пропорции, стройные вертикальные членения фасада, изящный рисунок оконных переплетов.

И последнее творение В.А. Соколовского (Мира, 85). На месте маленького стадиона в тридцатых годах был построен самый большой по тем временам жилой дом.

Мы перечислили только некоторые сооружения замечательного архитектора и убедились, какой большой вклад оставил Владимир Александрович в застройке нашего города. Профессиональное мастерство, высокая инженерная и художественная культура, тонкое чувство материала делают В.А. Соколовского лучшим архитектором начала нашего века не только Енисейской губернии, но, пожалуй, и всей Восточной Сибири.

Родился 6 марта 1965 года.

Образование высшее, в 1989 году окончил факультет международной экономики Московского финансового института.

С 1983 по 1985 гг служил в Советской Армии.

После окончания института с 1989 по 1992 год работал во Внешэкономбанке СССР, где занимался проблемой государственных кредитов.

С 1992 года — заместитель, первый заместитель председателя правления ЗАО АКБ «Международная финансовая компания» (преобразована из бывшего Международного банка экономического сотрудничества). В 1994 году становится председателем правления, а в 1996 году президентом банка.

С мая 1996 года — и.о. председателя правления, с июня 1996 года — член совета директоров, в 1996-2001 гг. — председатель правления, генеральный директор РАО «Норильский никель».

В период руководства А.Хлопониным компанией «Норильский никель» ее деятельность в сфере кадровой и социальной политики получила высокую оценку на правительственном уровне.

В конкурсе «Российская организация высокой социальной эффективности», проводимом в соответствии с распоряжением правительства РФ, по итогам 1999 года «Норильский никель» стал победителем в трех номинациях из четырех: «Оплата труда и социальные выплаты», «Квалификация кадров, система их подготовки и переподготовки», «Содержание и развитие социальной инфраструктуры и реализация социальных программ».

В январе 2000 года компания была удостоена общественной премии «Российский национальный Олимп» — за наивысший вклад в социально-экономическое развитие Российской Федерации».

Средняя заработная плата на предприятиях «Норильского никеля» возросла с 9,9 в 1999 году до 14,5 тыс рублей в 2000 году и 18,6 тыс рублей в 2001 году. Причем это средняя зарплата по всем предприятиям компании, в Норильске она заметно выше. Для сравнения: на схожем по величине и доходности Красноярском алюминиевом заводе (КрАЗ) зарплата составляет 10,5 тыс рублей.

В 2001 году в региональный бюджет Красноярского края «Норильский никель» уплатил налогов 11 млрд рублей, в то время, как предприятия «Русского алюминия» (КрАЗ и АГК) — 550 млн рублей

В 2001 году на содержание социальной сферы «Норильский никель» потратил 6 млрд рублей, передал 5,06 млрд в социальные фонды. Для сравнения: предприятия «Русского алюминия» — 568 млн рублей. На экологические нужды было выделено 3,6 млрд рублей, (в 2000 году — 3,5 млрд рублей). В этом году выделено 4,5 млрд рублей. Это больше, чем выделяют все остальные предприятия Красноярского края вместе взятые.

Кроме того, «Норильский никель» финансирует программы по переселению высвобождающихся работников на «материк» и другие социальные программы, например, молодым мамам предоставляется многолетний отпуск по уходу за ребенком с выплатой средней зарплаты.

В начале ноября 2000 года А.Хлопонин был выдвинут избирателями кандидатом на пост губернатора Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа.

28 января 2001 года избран губернатором Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, в возрасте 36 лет став одним из самых молодых российских губернаторов. Получил на выборах 62,8% голосов (основной соперник — бывший губернатор Геннадий Неделин — 32,38%).

За короткий срок пребывания А.Хлопонина на посту губернатора ситуация в округе начала меняться в лучшую сторону. Количество убыточных предприятий сократилось на 30%, объем промышленного производства увеличился за год практически в два раза. За два года в три раза выросли доходы на душу населения (до уровня выше 9 тыс рублей). В ТАО нет долгов по зарплате, социальным пособиям и каких-либо иных задолженностей.

Поскольку государственные пенсии не обеспечивают прожиточного минимума в условиях Севера, то ТАО выплачивает каждому пенсионеру дополнительно 1,5 тыс рублей. Еще 700 рублей получают отработавшие в условиях Севера свыше 25 лет, а также ветераны труда.

Реализуется программа по материальной поддержке пенсионеров, переезжающих на «материк». В текущем году на эти программы выделено 6 млн рублей — в два раза больше, чем в 2001 году. Им выплачивается материальная помощь: первый год — по 1500 рублей, второй год — 1000 рублей, третий — 500 рублей в месяц.

В округе реализуется программа «Старшее поколение», в рамках которой пенсионерам частично компенсируют затраты на ремонт сложнобытовой техники. Такую помощь оказывают и другим жителям Таймыра — малообеспеченным гражданам, инвалидам. Для оказания помощи социально незащищенным слоям населения при повышении цен на коммунальные услуги во всех районах округа созданы и службы жилищных субсидий. В 2002 году на приобретение льготных путевок на санитарно-курортное лечение для ветеранов, малообеспеченных людей выделено в бюджете округа средств в 18 раз больше, чем в 2000 году.

Чтобы выжить в условиях Крайнего Севера, нужно недюжинное здоровье. И в то время как во многих регионах больницы закрываются одна за другой, на Таймыре, напротив, идет строительство медицинских учреждений. Благодаря помощи «Норильского никеля» открыты и оснащены оборудованием больницы в Хатанге, в поселке Носка. Вообще, уровень строительства в округе по сравнению с Красноярским краем возрос в 2,4 раза. До последнего времени поселки только разрушались. Сегодня в Хантайском Озере начато строительство школы и домов, в Карауле — дизельной электростанции. В Дудинке ведется реконструкция родильного дома.

Особое отношение в округе к подрастающему поколению. В регионе проводена реформа образования, с тем чтобы юные таймырцы обучались востребованным на рынке труда специальностям. В 2001 году открылся морской лицей, где готовят специалистов в области судовождения и судоремонта.

В 2002 году появилось еще одно учебное заведение — Таймырский поликультурный колледж. В этом же году состоялся и первый выпуск Таймырского педучилища. Многие выпускники будут работать в местных поселковых школах. К первому сентября они получили по 10 тыс рублей на обзаведение хозяйством. На три года каждому молодому специалисту установлена ежемесячная надбавка к зарплате в размере 1000 рублей.

В декабре 2001 года А.Хлопонин возглавил общекраевой список объединения «Региональная общественная организация — политическая партия »Северная партия» на выборах депутатов Законодательного собрания Красноярского края. На выборах 23 декабря 2001 года объединение получило 6,84% голосов (2 депутатских мандата). Сам А.Хлопонин от мандата депутата ЗС отказался.

После трагической гибели Александра Лебедя, выдвинул свою кандидатуру на пост губернатора Красноярского края. В ходе первого тура голосования 8 сентября 2002 года получил 25,22% голосов избирателей и вышел во второй тур вместе со спикером краевого Законодательного собрания Александром Уссом, за которого проголосовали 27,63%. Во втором туре выборов победил с разницей в голосах 48% против 42%.

Инаугурация состоялась 17 октября 2002 года.

Награжден орденом Почета (1998г).

Женат, имеет дочь. Супруга Наталья, дочь Люба, 1987 года рождения. С женой Натальей учился на одном факультете МФИ.

Высокий уровень жизни сибиряка, свобода и самостоятельность определили рождение нового, необычного для крестьян европейской России внешнего вида крестьян-старожилов, поддерживающих достаток и чистоту. Особую роль играла "покупная" одежда, та, что в европейской России носилась только представителями зажиточных слоев населения.

Мужская одежда обычно состояла из рубахи и штанов-"портов", поверх которых надевали верхнюю одежду "по сезону". Рубахи были широкими, длиной до колен и подпоясанные поясом. Ворот соединялся тесемками или металлическими застежками-"схватцами". Позднее входят в употребление бронзовые, медные, костяные пуговицы с "воздушными" петлями. В верхней части рубахи с изнанки для прочности подшивали ткань - "подоплеку", а под рукавами - "ластовицы".

Рубахи украшали вышивками по подолу, рукавам и вороту, что было далеко не случайным. Это не только украшение , но, главное, вышивка была магическим оберегом от зла, болезней и располагалась там, где открывался доступ к телу. Наряду с вышивкой применялась на повседневной одежде обшивка каймою из цветной материи.

Мужские порты шились на гашнике, неширокие, из грубого белого полотна, "крашенины", полосатой пестроряди, а зимние - из сукна. Порты заправлялись в сапоги. По документам XVII века прослеживаются сапоги телятинные, кониные, бараньи, сафьяновые; коты телятинные, кониные; башмаки телятинные, ичетоги кожаные, ступни. Если основной обувью крестьян европейской России были лапти из лыка или бересты, то для Сибири характерна кожаная обувь.

Из верхней одежды наиболее распространены "однорядки", т.е. одежда из сермяжного сукна в один ряд, без подкладки. "Охабень" - длинная, широкая, распашная одежда, слегка раскошенная, с глубоким запахом, носимая с опояской.

"Азям" из верблюжьего сукна, "армяк" из понитчины или толстого холста носились также с опояской. "Ферязь" имела застежку, шилась из шерсти, сукна, хлопчатой ткани. Кафтан шили из овчин, мерлушки, сермяги, тонкого сукна и пр. В отличие от других одежд, это была прилегающая к телу одежда, с расширяющимся подолом. "Нагольными" назывались шубы и тулупы, не покрытые материалом.

Женщины носили длинную туникообразную рубаху, распашную поневу, сарафан (термин "сарафан" появился в XIV веке). Общераспространенная женская одежда - "телогрея", носимая поверх рубахи. Телогрея была длинной, распашной, с широкими косыми клиньями в подоле, с длинными рукавами, с оловянными или медными пуговицами. Сарафаны украшались пуговицами, лентами, пояском; различались они особенностями в верхней части. Поверх сарафана носили "душегрею" - короткую одежду на лямках, раскошенную или с мягкими складками. Душегреи были наиболее популярными из употреблявшихся в Сибири видов одежды.

Из обуви женщины носили кожаные коты, украшенные и обшитые сверху мехом. Описываются и чулки шитые "сермяжные", "суконные", чулки вязаные и др.

Из головных уборов здесь сохранялись традиционные общерусские кокошники, "подзатыльники", "убрусы", "подбрусники".

Как уже отмечалось, начиная с XVII века сибиряки употребляют различные привозные ткани для шитья одежды и покупают готовые привозные одежды. Что же означают те или иные названия этих тканей?

Кумач - хлопчатобумажная восточная гладкоокрашенная ткань красного цвета. Киндяк - подобная же ткань, но синего, лимонного, кирпичного, зеленого цвета. Камка - шелковая однотонная легкая ткань из Персии или из Италии. Объярь - плотная шелковая узорно тканая ткань. Атлас - шелковая глянцевитая ткань, однотонная или с узором. Бархат - шелковая ткань, ворсистая с лицевой стороны, а бархат рытый - с вытесненным узором по ворсу. Тафта - мягкая шелковая или полушелковая ткань. Хлопчатобумажные ткани были различных сортов: бязь, бумазея, кисея, миткаль. Крестьянскими тканями (по изготовлению) считались холсты различной выработки, понитчина, сукно, шиптуха, яренга, пестрядь и др. Ткани привозились из Китая, Бухары, Персии, городов европейской России. Так, в Тобольск в XVII веке завозили товары из 55 городов России. Наряду с тканями и одеждой поступали в Сибирь и различные украшения.

На формирование комплекта сибирской одежды оказали влияние заимствования из местной одежды народностей этого края. Так, на Севере русские носили одежду подобную "малице", называемую ими "гусь", на Колыме - "кухлянку" из меха оленя.

Общераспространенными в Сибири видами обуви стали "торбаза", "унты", "тяжи". Сибиряки носили кожаные и меховые штаны, меховые шапки местного покроя. Охотники носили "лузаны", "камлеи", "камлейки".

Для жениха сибирячка ткала узорчатый пояс "со словами", словами молитвы, именем жениха, самой мастерицы и др. Пояса были с орнаментом, многоцветные, истинные произведения искусства.

Особо характерно для сибирячек ношение платков, подвойников, вязаных колпаков. Зимой все сибирское население носило "пимы", "катанки", т.е. валенки. В начале XX в. начинают носить "парочки" - юбку с кофтой, рубахи-косоворотки, пиджаки, фабричные одежды.

Новомодность в одежде отмечается всеми исследователями Сибири.

Гундобин Иван Никифорович (род. в 1819-?), енисейский купец второй гильдии с конца 70-х годов XIX до нач. XX вв. Основное занятие - переработка спирта в водку, вина, настойки и торговля ими. Один из крупных виноторговцев в городе и Енисейском округе. В "сведениях о занятии" на 1882 г. показал, что имеет 18 питейных заведений, в том числе 10 - в городе. При его доме на ул. Алексеевой был водочный завод из трех отделений, одно - производственное, а в других осуществляли разлив и хранение. Технология получения водки в первом отделении была довольно простой. Спирт очищался "холодным" способом путем процеживания его через суконные колпаки. Разные ягоды для приготовления наливок покупались на сумму 100 руб. Вина на наливки уходило до 500 ведер в год на сумму до 4000 руб. Чистая прибыль завода составляла до 4000 руб. в год, то есть 100%. Заведовал первым отделением, или собственно заводом, приказчик первого класса Н. Лондон. Вторым отделением, которое называлось "винный оптовый склад", ведал приказчик первого класса, енисейский мещанин Федор Андреевич Хромых с подчиненным ему работником. "Винный оптовый склад" при доме купца представлял собой "один покой" с двумя выходами (один на улицу, другой во двор) и пятью "очистительными чанами" для очистки. Спирт покупался оптом со склада А.С. Баландина. Продажа оптом со склада давала до 2500 руб. ежегодной прибыли.

Прямо в доме Гундобина имелось "питейное заведение", которым заправлял приказчик второго класса Москвитин. Годовой доход составлял до 3104 руб.

Вино, наливку и водку все приказчики получали сами с оптового хозяйского склада.

По происхождению И.Н. Гундобин был из мурманских купеческих сыновей. Прибыл в Енисейск купцом и степенным гражданином, что предполагает активное участие в городском самоуправлении трех поколений Гундобиных, включая его самого.

Медицинское страхование (МС), новая форма зкономических отношений в здравоохранении, которая обеспечивает восстановление (воспроизводство) здоровья в условиях рыночных отношений. Цель МО — гарантировать гражданам при возникновении страхового случая получение медицинской помощи за счет накопленных средств и финансировать профилактические мероприятия. МС осуществляется в двух видах: обязательном и добровольном. Обязательное МС является всеобщим для населения России. Утвержденная администрацией края базовая программа на 1999 гарантирует объем и условия оказания медицинской и лекарственной помощи гражданам. В условиях обязательного МС у граждан есть возможность выбора лечебного учреждения и врача. Утверждены медико-экономические стандарты оказания медицинской помощи. Создана вневедомственная система контроля качества медицинских услуг.

Подготовку врачей-экспертов по качеству осуществляет кафедра МС, менеджмента и маркетинга Красноярской государственной медицинской академии. Добровольное МС обеспечивает гражданам получение дополнительных медицинских услуг сверх установленных программами обязательного МС. Может быть индивидуальным и коллективным. Среди лечебных учреждений Красноярского края, которые оказывают услуги по программам добровольного МС, городская гинекологическая больница М 4, родильный дом железнодорожной больницы, ККБ № 1 и другие. В крае услуги по добровольному МС граждан оказывают 11 страховых медицинских организаций, в том числе «Надежда», «Аско-Кромес», «Медико-Енисей» и другие.

В.И. Громов - замечательный деятель советской и российской науки, исследователь, сделавший колоссальный вклад в изучение палеолита Сибири и России, блестящий геолог-четвертичник, палеонтолог и археолог, человек, проживший яркую жизнь и оставивший после себя десятки, если не сотни, легенд и восторженных воспоминаний. В.И. Громов был человеком не регионального масштаба и интерес к нему, к его деятельности выходит далеко за пределы Сибири и за пределы естественно-научного знания.

В.И. Громов родился 13 марта 1896 г. в г. Троицко-Савске (теперь г. Кяхта). Его отец, прапорщик запаса армейской пехоты, был мелким служащим Русско-Китайского банка. В связи с переводом отца по службе семья переезжает сначала в Верхнеудинск, затем в Красноярск. Здесь не позднее 1910 г. Громов делает свои первые палеонтологические сборы. Год 1912 стал официально считаться годом открытия Афонтовой горы II - один из самых знаменитых памятников палеолита мира был открыт шестнадцатилетним юношей. Громов делает сборы в обнажениях, в карьерах, выкупает случайные находки у рабочих. Уже в 1910-1912 гг. он передает две коллекции костей в музей Приенисейского края и народный университет Шанявского в Москве.

В 1914 г., окончив гимназию, В.И. Громов поступает в Киевский университет на естественное отделение физико-математического факультета. Проучиться ему удалось только два курса - в 1916 г. он был призван на военную службу, отправлен в школу прапорщиков, а затем на фронт, в армию, разрываемую смутами и противоречиями революции. В октябре 1917 г. он был выбран заведующим разведкой батальона, но уже в начале 1918 г., отравленный немецкими газами, был отправлен домой на излечение. Но здесь его застает уже гражданская война. Мобилизованный в армию Колчака, он служит в железнодорожных войсках и продолжает палеонтологические сборы в окрестностях города. В 1918 г. В.И. Громов передает в музей коллекцию костей численностью более 100 экз. В мае этого же года ему удается принять участие в раскопках на территории Военного городка.

Весной 1920 г. Громов призван в Красную Армию и немедленно уезжает на север, где служит в отдельном Обь-Енисейском гидроотряде в качестве фауниста-фенолога, делопроизводителя, метнаблюдателя на острове Диксон, чертежника-конструктора, исполняющего обязанности начальника базы: Одновременно он серьезно и обстоятельно обследует отдаленные и труднодоступные районы Енисейского залива и Нижней Тунгуски. Практически после экспедиции Ф.Б. Шмидта и И.А. Лопатина в 1866 г. В.И. Громов стал первым геологом, изучавшим четвертичные морские отложения Енисейского Севера. И в это же время по просьбе музея он разыскивает старые архивы, исследует языки и обычаи народов Севера, собирает материалы по истории декабристов.

Только в 1923 г. В.И. Громов возвращается в Красноярск. Здесь он становится заведующим кабинетом земельного техникума, преподает геологию и кристаллографию. С 1924 г. он действительный член Красноярского отдела РГО, с 1925 г. входит в состав Распорядительного комитета и Совета отдела (ГАКК).

В 1923-1925 гг. В.И. Громов как геолог и палеонтолог участвует в раскопках Афонтовой горы, Переселенческого пункта, проводит многочисленные разведки в окрестностях города. В 1926-1927 гг., уже будучи сотрудником отдела Института археологической технологии при АМК, вместе с Н.К. Ауэрбахом ведет раскопки Бирюсинской стоянки. В 1927 г. предпринимает самостоятельные раскопки Военного городка.

Все эти годы В.И. Громов с увлечением занимается популяризацией научных знаний, выступает с лекциями в рабочих клубах, налаживает краеведческую работу в уездах, принимает активное участие в деятельности Бюро краеведения и непосредственно Красноярского отдела РГО.

В 30-е гг., уже будучи сотрудником Института археологической технологии, В.И. Громов ведет исследования в верховьях Енисея, на Алтае, Ангаре, начинает вплотную заниматься четвертичными отложениями и палеолитическими памятниками Европейской части СССР. В 1933 г. он обследует малые притоки Енисея в окрестностях города, работает с коллекциями в краеведческом музее, в 1937 г. ведет подготовительные работы к полевой экскурсии на Афонтовой горе участников Международного геологического конгресса.

Основная идея В.И. Громова, получившая впоследствии оформление в его работах, - это роль крупных млекопитающих и палеолитического человека в истории четвертичного периода. На основе палеонтологического и археологического материала им обосновывалась стратиграфия четвертичных отложений, намечался характер климатических изменений. Соответственно решались и обратные задачи - датирование археологических памятников методами четвертичной геологии (палеонтологический, геоморфологический, методы изучения лессовых пород и др.)

Проведенное В.И. Громовым (частично совместно с Г.Ф. Мирчинком) комплексное изучение террас Енисея и палеолитических памятников позволило разработать геологическую периодизацию палеолита Енисея, дать впечатляющие палеогеографические картины времени обитания древнего человека на Енисее.

Подобного рода комплексные исследования проводились впервые в мировой практике. И в этом отношении приоритет российской науки в лице В.И. Громова неоспорим. Тот комплекс методических, теоретических вопросов при изучении археологических памятников, которые ставил и разрешал В.И. Громов (в том числе и на енисейских материалах), позволяет считать его родоначальником отрасли четвертичной геологии - геологии палеолита.

С 5 августа 1906 года в должность енисейского губернатора вступил камер-юнкер двора его императорского величества Александр Николаевич Гирс. Как утверждали современники, губернатор жил по чиновничьей формуле: "В губернии все обстоит благополучно". На многие чинимые безобразия хозяин края закрывал глаза. С особой силой в это время прозвучала книга А. Амфитеатрова "Сибирские этюды". Литератор без выдумки, как часто он называл себя сам, достоверно рассказал о Сибири русскому читателю. Писатель знал эту жизнь не понаслышке. Еще в 1902 году, находясь в ссылке в Минусинске, он писал Чехову, что "деятельность журналиста в России, по современным условиям печати, красивый миф, самообман - в лучшем случае" и несмотря на рогатки цензуры делал все от него зависящее, чтобы донести до читателя свое правдивое слово. Всего за несколько месяцев обитания на сибирской земле он вынес столько впечатлений и наблюдений, которых с лихвой хватило на создание книги. Этюды Амфитеатрова эмоциональны, а главное - точны.

Он с возмущением пишет о том, как красивейшие образцы саянского мрамора доставляются в города не иначе, "как в сугробах белой извести. Драгоценный камень пережигается на известь, больше с ним делать нечего - невыгоден". Писатель хорошо понимает, что без развития дорог никакое сельское хозяйство никогда не будет рентабельным. Его рассуждения на этот счет не устарели и сейчас. Вот как этот вопрос отражен у него в книге: "Наши места вот какие: при урожае от нас хлеба увезти нельзя, при неурожае - к нам привезти неоткуда. Пути сообщения должны обозначить и упорядочить наши местные сибирские регионы хлебоснабжения и определить их естественную взаимозависимость. Должны установиться естественные округа самопродовольствия". Амфитеатров подчеркивает, что "где самопродовольствие - там начало саморазвития нравственной и общественной самостоятельности, постоянства культурных интересов". Амфитеатров увидел Сибирь жалкой, смешной, беспомощной, которая за 200 лет так и не выучилась обрабатывать свои меха, а везла их в Гамбург, Лейпциг, Одессу, Москву. Оттуда они возвращались с ценою двойного проезда и стоили в Красноярске, Минусинске намного дороже, чем в Москве.

Большое место в "Сибирских. этюдах" было уделено местным нравам и обычаям. Писатель искренне считал, что сибиряки искони плаксы и канюки перед Петербургом, вечно взывают о льготах, о ссудах, о покровительстве. Их торговые затеи на широкие ногу звучат всегда как-то химерично и ошарашивают неподготовленного человека своими фантастическими перспективами. Однако, по словам писателя, эти прожекты у россиян никогда доверием не пользовались. Особенно подорвал авторитет сибиряков Обь-Енисейский канал, по которому в год прохладили три с половинок барки.

Как известно, многие чиновники, приехавшие из России, в среде местных обывателей назывались "навозным" элементом. О них Амфитеатров отзывался в книге резко отрицательно, считая, что каждый из "навозных" думает не о благе Сибири, а о том, как ее посильнее ограбить.

Писатель считал, что люди, живущие в Сибири, не любят свою страну. И если они не изменят к ней свое отношение, то она останется без будущего. О книге много спорили, говорили, ее читали с карандашом в руках. Многие с писателем соглашались, другие - нет.

Постепенно жизнь в губернии налаживалась и о книге Амфитеатрова все стали забывать. Перемены происходили и в высших эшелонах власти. Не успев объездить всю губернию, Гирс уже покидал Красноярск. Сохранился памятный адрес, который был вручен губернатору на прощальной встрече.

В нем отмечалось, что "Ваш приезд совпал с тем печальным временем, когда смута охватила весь край. Предстоял колоссальный труд водворения мира и порядка. Жизни Вашего Превосходительства и некоторых из нас угрожала опасность. Безумцы думали, что, устраняя со своего пути единичных людей, они очистят себе путь к водворению анархии. Вы, Ваше Превосходительство, шли впереди нас, проявляя полное презрение к опасностям и преградам. Мы брали с Вас пример и, следуя за Вами, делали свое дело, зная, что за Богом - молитва, а за царем - служба не пропадает... строгий, взыскательный... мы говорим Вам прощальное спасибо".

Нарисованный в адресе портрет губернатора был явно преукрашен. Как только Гире покинул Красноярск, многое тайное сразу же стало явным. Журнал "Сибирские вопросы" писал: "При губернаторе Гирсе оргия взяточничества свила себе прочное гнездо в Красноярске. Все в городе знали, кто берет, сколько и через кого. Но все молчали, прятались и только шушукались у себя дома при запертых ставнях и потушенных огнях..." Журнал писал, что такие поступки губернская власть может творить потому, что в Красноярске нет гласности, идет бесцеремонное подавление самодеятельности, инициативы. Журнал призывал всех наводить порядок в собственном доме своими руками.

При обсуждении работ на выставках Ряннелю нередко делали замечания, что в его творчестве не нашла отражения природа, преображенная советскими людьми.

Один из героической четверки солдат, дрейфовавших на барже в Тихом океане, - Зиганшин, высоко оценивая пейзажи Ряннеля, в то же время упрекнул его за то, что в его картинах мало новой социалистической Сибири. Свой отзыв он закончил следующими словами: "Ждем от Вас новых картин, показывающих новую Сибирь. С приветом к Вам - Зиганшин".

Отвечая на замечание зрителей, Ряннель сказал на одном из обсуждений: "У меня много этюдов Красноярской ГЭС и других строек, но я считаю, пока тема не прошла по-настоящему через сердце художника и не выкристаллизовался ее полнокровный образ - выставлять вещи нельзя.

Но я над этим работаю". То, что художник собирается воспеть, написать, он должен прочувствовать, выносить в себе идею. Этому принципу Ряннель верен всегда.

Эволюция творчества Ряннеля, начавшаяся в шестидесятых годах, показала, что его ответ не был пустой декларацией. С 1966 года на выставках стали появляться работы, которые отражали преобразования, характерные для сегодняшней Сибири, и в частности, Красноярского края. Но здесь надо заметить, что написать современный индустриальный пейзаж так, чтобы он нес в себе высокий художественный образ, а не просто обычный репортаж со стройки, проблема весьма сложная, несомненно, актуальная для нашего искусства. Сложность в том, что нет устоявшихся традиций, на которые можно было бы опереться, как это представляется возможным в "чистом" пейзаже. Здесь художник имеет перед собой не только живую природу, но и шедевры классического искусства русских и зарубежных мастеров, художнику легче ориентироваться: чего не смог подсмотреть у природы, подскажут работы старых мастеров. В индустриальном пейзаже каждый художник ведет поиски самостоятельно. И очень сложно бывает добиться, чтобы формы промышленных зданий и механических сооружений не вступали в противоречие с живой природой, а наоборот, сливались бы с нею в целостный эмоциональный образ. Эстетическое осмысление гигантских сооружений, где царствует лишь геометрическая ясность объемов и линий, - задача не из легких.

В лучших своих индустриальных пейзажах Ряннель находит успешное решение этой трудной художественной задачи. Им присуща романтическая приподнятость, торжественная праздничность, они передают - чувство художника, восхищенного сотворчеством природы и человека-созидателя.

В Сибири в эти годы шло строительство новых заводов, гидроэлектростанций и других промышленных объектов. Они предстали перед Ряннелем как монументы современности, как живые свидетели трудового подвига больших коллективов рабочих, как свидетельство мощи нашей страны.

В своей первой большой картине "Плотина Красноярской ГЭС" (1968) Ряннель не дает панорамного природного фона, пишет плотину "в лоб". Думается, двумя соображениями продиктована такая композиция полотна. Во-первых"усилить ощущение масштабности сооружения, возведенного руками человека. Во-вторых, - избежать усложнения задачи в этом своем первом крупном индустриальном пейзаже.

В большом полотне "Перекрытие Енисея в Саянах" (1976) главная тема - штурм реки. В композицию картины художник вводит и человеческие фигуры - строителей и просто людей, созерцающих волнующее зрелище, но они не играют главной роли, не показаны крупным планом.

Они скорее лишь помогают раскрытию сюжета. В этом полотне среда показана полнее, чем в картине "Плотина Красноярской ГЭС". Мы видим уходящие вдаль берега Енисея, цепь горных хребтов, но еще мало неба. Вместе с тем работа пронизана движением, основой которого является сам процесс штурма, бурный всплеск воды от сбрасываемых мощными самосвалами бетонных глыб. Композиция объединена освещением и живописно-тональным решением. О могуществе разума и творческой воли человека художник повествует просто, деловито, как участник этого большого события.

Картина "Саяно-Шушенская ГЭС" (1984) передает внутреннюю связь сооружений с природой. Природа не остается только бездейственным и равнодушным фоном, ее воспринимаешь как естественную среду деятельности человека, активную участницу всего происходящего. А стройка так органично вписана в ландшафт, что она как бы вырастает из родной почвы. На всем изображении царят горы и полное воздуха сине-серебристое небо. Простота и благородство живописной манеры вполне соответствуют образному раскрытию замысла художника.

Индустриальные пейзажи Ряннеля - это свидетельства очевидца, обладающие конкретностью изображения жизни нашего времени. Художник постоянно бывает на стройках края. Им созданы триптих "Над Енисеем" (1963), пейзажи "Рудник Северный" (1967), "Створ Саянской ГЭС", "Здравствуй, Курейка" (оба - 1974 г.), "Хантайская ГЭС" (1975), "Перекрытие Енисея в Саянах" (1976), большое полотно "Паводок = 79" (1980) - одно из самых драматических в индустриальной серии, рассказывающих о сложных условиях строек на могучей и своенравной сибирской реке. Мощный поток воды в весенний паводок хлынул через гребень строящейся плотины Саянской ГЭС, грозящий смести все на своем пути. Это ощущение очень хорошо передано художником в картине. Сам исход героической борьбы со стихией на полотне не показан, но мы знаем - победила, в союзе с техникой, воля человека.

В поисках художественного образа индустриального пейзажа Ряннелем сделано многое, но эта тема неисчерпаема как в мотивах, так и в средствах выражения. И поэтому ни на день не замирает творческая работа Ряннеля - в мастерской или на натуре в природе.

Осенью 1981 года в Красноярске состоялась юбилейная персональная выставка работ Ряннеля. Она не была ретроспективной в широком плане, так как невозможно было собрать все, что хранится во многих художественных музеях страны. На выставке экспонировались в основном работы из личных фондов автора и созданные в последнее время.

Как показала выставка, и в эти годы Ряннель пишет пейзажи, самые разнообразные по мотивам, состоянию и настроению. Он стремится прикоснуться ко всему живому, меняющемуся в природе. С ростом мастерства, житейской и творческой умудренностью расширяется круг художественного восприятия.

Не ослабевает у Ряннеля интерес к лирическому пейзажу. Он много пишет этюдов в глубине леса. Художник как бы понял, что не все еще сказал об этом удивительном мире, о том, как журчит весенний ручей, пробивающий себе путь из-под тающего снега в лесной чаще ("Весна на Тамосуле"), как оживает зелень и серебристой стеной стоят березки и осины в этой заколдованной тишине нетронутого уголка леса ("Манское озеро"); о том, какие в таежном лесу сумерки ("Вечер в тайге", все - 1970 - 1980 г.г.).

Иногда художник покидает тайгу и выходит на широкие просторы, и тогда появляются пейзажи, как русская песня широкие, напевные, лиричные ~"Весна на Чулыме", "Восход луны", оба - 1970 - 1980 г.г.). Светлые по настроению, они написаны легко и красиво. Зрителя не покидает впечатление беспредельного простора. Особо значительна "Весна на Чулыме". Пейзаж повесеннему радостен. Еще снег лежит на берегу реки, деревья еще обнажены, но в воздухе уже ощущается аромат весны.

На персональной выставке были показаны работы,.выполненные не только в полюбившихся художнику Саянах, но и написанные в последний период на Мане: "Верне-Манское озеро", "Мана. Вечерний свет", "Мана. Мой костер", "Зимовье на Мане", "Мана. У скалы Изыха", "Манский порог", "Мана у Аргазы", "Верховья Маны". Они составили "Манскую серию" (1970 - 1980), которая во многом напоминает саянскую, так как природа этих двух районов похожа. Но в решении образа манской природы есть кое-что новое. У художника появилось стремление мыслить большими формами, потребность решать композицию крупными объемами и плоскостями. Резко обобщенные, написанные широким мазком формы позволили устранить в картине излишнюю дробность и тем достичь большего раскрытия смысла произведения. Горы в картинах манской серии доминируют на холстах, художник приближает их к зрителю, почти не оставляя места для неба, а нередко отсутствует и полоса предгорий. Вот одна из работ этой серии - "Верховья Маны". В ней уже присутстувует то, что в дальнейшем будет развиваться в работах этой серии. В этом произведении мы видим, как складывается эпический образ манской природы. Построена картина просто и ясно. Художник отобрал наиболее характерные типические черты, соединив их в стройную гармонию красок и форм. Вся поверхность холста заполнена вершинами и крутыми склонами гор. Они простираются вправо, влево, в глубину, и благодаря такому композиционному приему кажутся особенно внушительными, громадными. Удачно выбрана точка зрения. Зритель как бы парит над миром каменных колоссов. Художник избегает случайностей и подчиняет все основному замыслу - созданию обобщенного образа природы окрестностей Маны.

Не менее значительным является полотно "Мана у Аргазы". Художник поднимает зрителя высоко, на одну из воображаемых скал, чтобы дать возможность сверху обозреть причудливое строение дивных горных цепей. Радостное ощущение полноты жизни читается в величественных силуэтах горных великанов, в прозрачных струях реки Маны, извивающейся меж скальных пород. Сколько во всем этом чувства, как просто и доходчиво раскрывает художник свой замысел - вот какая моя земля, край голубых гор и зеленых лесов.

Суровы, порой неприступны, но красивы горы и тайга Саян и верховья Маны. Как неутомимый исследователь, исходил Ряннель этот край пешком или на плотах и лодках, забирался в глухие дебри, где не ступала нога человека, совершал рискованные, опасные путешествия ради того, чтобы поведать, рассказать зрителю об увиденной им красоте, позвать его в этот мир красок и форм.

После просмотра произведений живописи на выставке возникает желание познакомиться с местами, где побывал художник. Появляется "обратная связь". Пейзажные работы Ряннеля способны вызвать и вызывают такую обратную связь. В книгах отзывов много записей, подтверждающих сказанное: "Случайно остановилась около здания выставки, нерешительно шагнула в зал и на меня пахнуло живым, бодрящим дыханием прекрасно изображенной сибирской природы...

Несмотря на пожилой возраст, потянуло в Сибирь, - край суровый, но редкостной красоты". Это пишет домохозяйка из Москвы.

Невозможно привести все отзывы, в которых отразился большой интерес к Сибири, вызванный работами Ряннеля. Приведем лишь еще один: "Я никогда не был в Сибири, но моя мечта быть сибиряком не дает мне покоя. И вот после просмотра Ваших картин я почувствовал небывалую красоту этого замечательного края. Теперь я обязательно поеду в Сибирь. Вы, в какой-то степени, помогли мне сделать этот вывод (студент нефтяного техникума города Грозного Валерий Б.)

Величественная красота Сибири, широко раскрываемая в лирико-эпических и индустриальных пейзажах, посвященных созидательному труду енисейских строителей - это значительный вклад Ряннеля в коллективный труд художников РСФСР, в течение четверти века осуществляющих творческое содружество с сибирскими гидростроителями. Произведения эти взволнованно и искренне воспринимаются глазами и сердцем наших зрителей - советских людей.

Ряннель достиг цели, которую ставил перед собой в своем творчестве. "Создавать такие произведения, чтобы меня поняли мои земляки. Это моя гражданская задача. Для меня она всегда была естественной как жизнь", - читаем мы в его заметках.

У Тойво Васильевича Ряннеля возраст солидный, но говоря словами Маяковского, нет у него "ни одного седого волоса в душе". Не покидают его трудоспособность, энергия, напористость, жизнелюбие. За сорок лет творчества Ряннель прошел путь насыщенный, стремительный, как и многие художники его поколения. В произведениях Ряннеля встает яркий художественный образ советской Сибири, овеянный глубокой и чистой любвью художника-патриота. Минуя увлечения разными изысками, он нашел себя в традиции русского реалистического пейзажа и стал одним из крупнейших живописцев Сибири.