Исторические события / Великая Отечественная война / В тылу /

Местонахождение не известно.

Трудное детство и нелегкая юность выпали Павлу. Едва мальчику минуло девять лет, умер отец. В семье же было девять братьев и сестер. Причем мал мала меньше. Каково приходилось одной матери обихаживать их. Павел во всем помогал ей: присматривал за малышами, носил дрова, задавал корма скоту и птице. Летом же он работал в колхозе.

Когда окончил семь классов, началась Великая Отечественная война. Семнадцати лет пошел в армию добровольцем.

После непродолжительного обучения в запасном полку молодого бойца зачислили пулеметчиком в 125-й стрелковый полк 43-й Латышской стрелковой дивизии.

В начале августа 1944 года дивизия подошла к границе Латвии и завязала бои на укрепленном рубеже противника в районе Стети. Рядовой Брок шел в атаку в боевых порядках пехоты и прицельным огнем бил по фашистам. Изгоняя оккупантов с советской земли, он видел, что натворили они на временно захваченной ими территории. В городах и деревнях стояли неубранные виселицы, на которых качались трупы командиров Красной Армии, коммунистов и партизан. Поэтому к врагам не было никакой жалости. Надо было гнать этих взбесившихся собак с родной земли, и он – Павел Брок – исправно выполнял эту священную обязанность.

Однажды рядовой Брок вместе с группой разведчиков ушел в тыл фашистов с задачей захватить языка. Ночь выдалась темная, хоть глаз коли. Разведчикам это было на руку, и они благополучно преодолели передний край противника.

Среди мелколесья наткнулись на землянку. Из приоткрытой двери доносился приглушенный разговор, смех. Залегли. Брок вместе с тремя солдатами, выделенными в группу захвата, по-пластунски пополз вперед. К землянке вела траншея. Бесшумно добрались до нее, притаились. Почти рядом дремал часовой. Один из разведчиков ударил его кинжалом в спину, и тот молча рухнул на дно окопа. Спустились в траншею и по ней побежали к землянке. В приоткрытую дверь было видно, как при тусклом свете фонаря трое немецких солдат резались в карты. Вначале они, вероятно, подумали, что зашел часовой, а когда увидели в проеме двери русских солдат, стали поднимать кверху дрожащие руки. Фашистов тут же связали и с кляпом во рту доставили к основной группе, а оттуда в штаб части.

За мужество и отвагу, проявленные при захвате языка рядового Брока наградили орденом Славы III степени.

В декабре 1944 года дивизия, ведя наступательные бои в Латвии, вышла в район хутора Мейри и, встретив сильное огневое сопротивление противника, вынуждена была перейти к временной обороне. Лишь подтянув тылы и артиллерию и пополнив боезапас в подразделениях, дивизия снова обрела возможность вести наступление.

– Приготовиться! – по цепи передавали пехотинцы распоряжение командира.

Брок проверил крепление гранат, крепче сжал автомат и прижался грудью к брустверу окопа.

– Вперед! – от бойца к бойцу пошла новая команда.

Солдаты выскочили из окопов и, пригнувшись, побежали за огневым валом. Когда до противника осталось не больше броска, залегли. Тем временем советская артиллерия перенесла огонь в глубину обороны противника.

– В атаку!

Грянуло многократное «ура!»

Брок едва ли не одним махом преодолел последние тридцать метров и одним из первых ворвался во вражескую траншею. В еще не рассеявшемся облаке пыли и дыма он почти в упор столкнулся с фашистом. Палец непроизвольно нажал на спуск автомата. Гитлеровец рухнул на землю. За поворотом траншеи боец увидел еще трех фашистов. Метнув в них гранату, почувствовал острую боль в руке. По телу словно пробежал электрический ток: ранен? Однако рукой можно было двигать, и Брок пошел в санчасть только тогда, когда утих бой. Оттуда его направили в госпиталь.

Ранение оказалось легким. Когда вернулся в свою часть, Брок узнал, что приказом командующего 22-й армии он награжден орденом Славы II степени.

Бои продолжались. Полк готовился к очередному прорыву промежуточного рубежа обороны противника. Накануне атаки в роте состоялся короткий митинг, на котором бойцы дали клятву бить врага, пока руки держат автомат и видят глаза. А утром начался бой.

– За Родину!

Брок первым бросился вперед. За ним устремились бойцы. Рукопашная завязалась во вражеских окопах. Павел, как и в предыдущих сражениях, показывал пример мужества и отваги. За умелые действия в бою и проявленную инициативу Указом Президиума Верховного Совета СССР его наградили орденом Славы I степени.

Не раз еще приходилось Броку ходить в атаки, встречаться в смертельных схватках с врагом, но до фашистского логова дойти не довелось: открылись раны, а тут еще подхватил воспаление легких. Он вынужден был лечь в госпиталь. Когда подлечился, признали негодным к военной службе.

Вернувшись в родные края, Павел Иосифович стал работать военруком в школе села Красновка. Позднее переехал в Красноярск и поступил в пожарную охрану судоремонтного завода.

Местонахождение не известно.

Первое боевое крещение рядовой Минохмат Ауходеев принял в октябре 1941 года на Смоленском направлении в рядах 105-го отдельного лыжного батальона, где он служил наводчиком 82-миллиметрового миномета.

На фронте минометы называли «самоварами» из-за их простого устройства: ствол, двунога-лафет и плита. Тем более мины опускали в ствол сверху, точно угли в самовар. Однако миномет был незаменимым в бою, надежной опорой стрелковых подразделений. Хорошо знать его и умело применять – значило иметь успех и в обороне и в наступлении.

Ауходеев хорошо изучил свое оружие, метко стрелял из него по врагу во время тяжелых боев 1941 года, когда под натиском намного превосходящих сил противника приходилось отходить на восток.

Позднее в Подольске 105-й отдельный лыжный батальон был включен в 967-й стрелковый полк 273-й дивизии, которую перебросили в район Сталинграда, где наши войска отражали натиск немецко-фашистских захватчиков, рвавшихся к Волге.

Перед полком была поставлена задача выбить противника со станции Котлубань. Подразделения прямо с марша заняли исходные позиции для наступления. Расчет минометной батареи приступил к оборудованию огневой позиции в большом овраге.

Наступила ночь, тревожная перед боем. В небе вспыхивали осветительные бомбы, сбрасываемые фашистскими летчиками на парашютах. Когда они опускались на землю, яркий свет разливался на десятки метров вокруг, тут же вздрагивала земля от разрывов. Солдаты прятались в еще не отрытых до конца окопах. А когда самолеты улетели, несмотря на темноту и усталость, они вновь брали в руки лопаты и продолжали долбить грунт.

Но вот на востоке заполыхал небосклон, подул холодный осенний ветер.

– К бою! – передали приказ командира батареи Местечко.

Расчеты заняли места. Стреляли с закрытой позиции, и Ауходеев не видел, куда падают его мины. Но комбат, корректировавший огонь с наблюдательного пункта, радостно закричал в телефон:

– Цель накрыта, пулемет замолчал!..

Пехота продвинулась вперед, заняли станцию и огонь перенесли в глубь обороны противника.

После команды «отбой» стали менять огневую позицию, но только снялись с места, как фашисты перешли в контратаку.

Пришлось устанавливать миномет прямо перед атакующими цепями. Скошенные огнем падали вражеские солдаты, но за ними набегали другие. Вот группа гитлеровцев вырвалась вперед и начала разворачивать пулемет, однако открыть стрельбу не успела. Мины Ауходеева накрыли врага.

Бой длился долго с переменным успехом. Уже в сумерках подразделения полка вынуждены были отойти от станции, но с наступлением рассвета, перегруппировав силы, снова захватили ее. Миномет Ауходеева не раз выручал пехоту. За этот бой рядовой Ауходеев был награжден медалью «За отвагу».

Ноябрь 1942 года в волжских степях был на редкость холодным. Сорокоградусные морозы сменялись сильными, пронизывающими до костей ветрами. Но советские воины, перешедшие в общее наступление, казалось, не чувствовали холода, преследуя врага. Расчету Ауходеева было даже жарко: приходилось тащить на себе миномет вслед за наступающей пехотой.

На одной из окраинных улиц Сталинграда путь нашим солдатам преградил вражеский пулемет. Пехотинцы залегли.

– Нужно подавить, – обратился их командир к Ауходееву.

Минохмат отличался точностью стрельбы, за что его прозвали «минометным снайпером». Но здесь он не торопился устанавливать миномет, так как не мог разглядеть, откуда стреляет враг. Наконец заметил в развалинах дома вспышки от пулеметных выстрелов.

– Вот где ты, гад! – обрадовался наводчик и послал по обнаруженному «адресу» несколько мин. Пулемет сразу же замолчал, бойцы бросились вперед и захватили еще один дом.

– Глядите, пушку катят! – предупредил пехотный командир, когда солдаты изготовились к очередному броску.

– Вижу, – спокойно ответил Ауходеев. – На прямую наводку готовят. А ну-ка, подбрось мин, – обернулся он к заряжающему.

Первая мина разорвалась в стороне от цели метров на десять, а вторая и третья точно попали в цель. Путь пехотинцам свободен!

В течение многих дней изнурительных боев минометный расчет Ауходеева надежно обеспечивал успешное продвижение пехоты до тех пор, пока не капитулировала в сталинградском котле армия генерал-фельдмаршала Паулюса. За смелость и отвагу Ауходеев награждается орденом Славы III степени и медалью «За оборону Сталинграда».

Вместе с дивизией расчет Ауходеева с боями продвигается на запад, форсирует Днепр. За обеспечение переправы подразделений полка через эту реку приказом командующего 3-й ударной армии Минохмат Сахабудинович награждается орденом Славы II степени.

Затем военная дорога привела сибиряка к Висле, где сражения с противником носили также очень упорный характер.

Части дивизии форсировали реку и вышли на Сандомирский плацдарм. Первый стрелковый батальон 967-го полка наступал по оврагу между двух высот. Минометный расчет Ауходаева метким огнем подавлял огневое сопротивление противника, расчищал путь пехоте. Пять вражеских пулеметов и до двадцати гитлеровцев – таков был счет у бесстрашных минометчиков к концу боя.

К исходу дня батальон занял оборону, а уже с рассветом фашисты перешли в контратаку и, используя складки местности, стали обходить батальон с флангов. Наводчик услышал гул моторов. «Танки идут», – догадался Минохмат. И вскоре увидел две машины, которые осторожно двигались к расположению батальона. За ними кучно бежали автоматчики.

«Что делать? – встревожился воин. – Из миномета танк не подобьешь...»

Неподалеку от расчета, на склоне высоты, из окопа торчал ствол противотанкового орудия, однако пушка почему-то молчала.

– Отрезайте пехоту от танков, – сказал Ауходеев своим товарищам, а сам побежал к орудию. У станины лежал раненый солдат.

– Почему не стреляете? – набросился на него наводчик. И тут только понял, что тот не в силах даже подняться на ноги.

– Некому, – с трудом ответил раненый. – Снаряд угодил прямо в окоп. Нас всех ранило. Санитары унесли двоих, скоро вернутся за мной.

Ауходеев был знаком с противотанковой пушкой. Он заложил бронебойный снаряд в казенник и навел прицел. Первый же снаряд разорвал гусеницу головного танка. Он развернулся боком и после еще двух снарядов вспыхнул. Второй танк уклонился от атаки, попятился и скрылся в кустах.

Батальон к тому времени оправился от неожиданного удара, сам стал теснить гитлеровцев. Атака была отбита.

Неожиданно поступил приказ отойти на прежние позиции, за Вислу. Видимо, какое-то звено в общей операции не сработало и, во избежание больших потерь, операция откладывалась.

Стрелковые роты, не прекращая боя, стали отходить к реке. Ауходеев погрузил миномет на небольшой плотик и с двумя солдатами отправил его на другой берег, а сам набил. плащ-палатку соломой, плотно завязал концы и, держась за нее, поплыл. Вокруг вздымалась фонтанчиками вода от вражеских пуль. Но боец не обращал на них внимания, он старался не упускать из поля зрения плотик с минометом.

Вислу потом форсировали ещё раз, бои на плацдарме продолжались много дней, пока враг не отступил.

В конце февраля 1945 года части дивизии вели уличные бои в городе Бреслау. Расчет Ауходеева шел в боевых порядках пехоты, оказывая ей огневую поддержку. В тех боях огнем миномета было выведено из строя противотанковое орудие, два пулемета противника и до двадцати фашистов. Но и сам Ауходеев получил тяжелое ранение.

После излечения в госпитале Минохмат Сахабудинович в действующую армию не попал, его направили в Ташкент. В 1947 году он демобилизовался в звании старшины и вернулся в Минусинск, где прошли его детство и юные годы. Работал шофером в управлении связи. В 1956 году Ауходеев переехал в Черногорск и снова сел за руль – только на этот раз уже пожарной машины. Здесь, в городе шахтеров, нашла героя войны еще одна награда – орден Славы I степени.

Алексей Семенович Андрюшев из Шарыповского района, в армию был призван в начале войны, как тысячи других молодых людей. Есу тогда было 28 лет. Зачислили его командиром разведки 156-го артиллерийского полка.

…Наши войска вели наступательные бои по освобождению советской земли от фашистских захватчиков. Алексей шёл с передовым отрядом стрелкового полка, держа связь со своим командиром. Но вот дозор донёс, что впереди замечены вражеские окопы. Командир поспешил вперёд, а за ним и Андрюшев со своими разведчиками. Замаскировавшись в кустарнике, стали наблюдать. По свежей земле на брустверах командир определил, что немцы заняли оборону наспех – очередной заслон.

Изучив скрытые подходы к фашистским позициям, командир наметил план атаки. И вот солдаты поползли всё ближе продвигаясь к обороне противника. А когда осталось сделать один бросок, поднялись и ринулись вперёд. В их рядах и Алексей с товарищами один из первых ворвался в траншеи, подбежал к изгибу, увидел здоровенного фашиста без пилотки, с засученными рукавами, поднимавшего пистолет. Андрюшев мгновенно вскинул автомат. Пуля, пущенная Алексеем опередила выстрел фашиста. Второй бежал по окопу навстречу. Андрюшев нажал на спусковой крючок, и враг рухнул на землю. Третьего свалил прикладом в рукопашной схватке.

Когда окопы были очищены от гитлеровцев, солдаты устремились вперёд, но попав под перекрёстный огонь двух пулемётов, вынуждены были вернуться в траншеи. Андрюшев заметил, откуда стреляют фашисты и передал координаты их точек. Над головами засвистели наши снаряды, но разорвались в стороне от пулемётов. Алексей скорректировал огонь, и первый пулемёт быстро замолчал, вскоре перестал стрелять второй.

Солдаты снова выскочили из окопов. Хотел последовать за ними и Алексей. Но странная тяжесть, которой он ещё не испытывал никогда, придавила его к стенке траншеи, и он начал терять сознание…

Очнулся Алексей в медсанбате. Оттуда направили в госпиталь. Когда он выздоровел, вернулся в свою часть.

77-я гвардейская стрелковая дивизия, которую поддерживал артиллерийский полк, ведя наступательные бои, подошла к заранее подготовленной укреплённой линии противника и заняла временную оборону.

Ночь прошла относительно спокойно. Забрезжило утро. Алексей ждал звонка от командира о начале пристрелки выявленных им целей.

– Немцы пошли в атаку, – сообщили наблюдатели.

Утреннюю тишину разорвали вражеские снаряды, взметнулись серо-бурые столбы земли и пыли. Сзади ударила наша артиллерия.

– Вызывай комбата! – закричал Алексей телефонисту. Но связь не работала. С каждой секундой гул нарастал, в него уже влились голоса пулемётов, взрывы гранат и длинные трели автоматов. Сквозь чёрную пелену, затянувшую поле, Алексей не мог рассмотреть, что делается впереди, и хотел было бежать в стрелковое подразделение, но тут увидел группу немцев, идущих прямо на них.

– Приготовиться к бою! – приказал командир. Бойцы положили автоматы на бруствер окопа, достали гранаты, а один прильнул к ручному пулемёту.

– Без команды не стрелять, – прошептал Андрюшев и окинул взглядом солдат – до всех ли дошла команда.

Гитлеровцы подходили ближе и ближе, уже видны их мундиры, вымазанные глиной, погоны, медали, пуговицы. Алексей «резанул» длинной очередью из автомата, за ним последовали остальные. Гитлеровцы от неожиданности начали отходить, но тут же опомнились и начали обходить с флангов.

– Окружаю, гады! – крикнул кто-то из солдат.

– Занять круговую оборону! – приказал старший сержант, и снова ударили длинные очереди.

Бой шёл тяжелый, неравный. Немцам всё же удалось замкнуть кольцо вокруг горстки храбрецов. То и дело доносились их крики:

– Рус, сдавайся!

– Хотят в плен взять, – процедил сквозь зубы Андрюшев и дал команду:

– Приготовить гранаты.

– Получай! – закричал Алексей и метнул гранату. Вокруг окопов загремели взрывы, смертельное кольцо, казалось, раздвинулось и вот-вот лопнет. Но тут истекли все боеприпасы. Гитлеровцы сразу поняли это, поднялись во весь рост и пошли на разведчиков, требуя сдаться в плен.

– За мной! – во весь голос воскликнул Андрюшев, первым выскочил из окопа и бросился в рукопашную схватку. За ним остальные. Дрались ожесточённо. Наступившую тишину обрывали лишь удары прикладов и лязг металла.

И вот где-то рядом раздалось громкое «Ур-ра!». «Наши!» – мелькнула радостная мысль. Гитлеровцы начали отрываться от разведчиков и разбегаться в стороны. Однако уйти им не удалось. Вовремя подоспевшее подкрепление уничтожило фашистов…

После войны Алексей Семенович вернулся домой кавалером ордена Славы трёх степеней, с орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».

Эшелон, почти не останавливаясь, мчался на запад. Колеса теплушек дробно перестукивали на стыках рельсов. Старший сержант Алдошин стоял у открытых дверей и жадно всматривался в ночную тьму да в редкие едва освещенные полустанки. Скоро станция Заозерная. В душе теплилась надежда, что состав остановится, и Павел увидит на перроне своих земляков, а может быть и мать. Но поезд, не сбавляя скорости, проскочил слабо освещенную станцию и вновь погрузился во тьму.

Алдошин не отходил от дверей. Родные места вызывали воспоминания о детстве и юности. Где-то здесь, за лесом, раскинулась деревенька Колобино. Маленькая школа, в которой начинал учиться, а через несколько лет заведовал ею. Отсюда осенью 1939 года он уезжал на Дальний Восток на действительную службу.

«Напишу ей, обязательно напишу, – твердил про себя Павел, возвращаясь к мысли о матери, – ведь не виделись уже больше двух лет».

Вагон спал под размеренный стук колес. Алдошин притворил дверь и лег на тихо покачивающиеся нары, но уснуть долго не мог. Забылся только под утро. Сквозь чуткий сон услышал команду:

– Выходи за завтраком!

Красный диск, солнца поднимался над степью, освещая припорошенную снегом бескрайнюю равнину. Поезд стоял. Поеживаясь от холода, солдаты стали выпрыгивать из вагонов.

Эшелон шел на запад уже вторую неделю. Что на фронт – знали все. Но на какой? И лишь когда миновали Москву, а за ней Химки, стало ясно, что едут по направлению к Ленинграду.

Ночью разгрузились на маленькой затемненной станции и колонной пошли через лес по проселочной дороге. Остановились в небольшой деревушке. После того как построились повзводно, подошел командир и сказал, что прибыли в 930-й полк 256-й стрелковой дивизии. Командир стал вызывать бойцов по фамилиям, и началось определение в подразделения.

– Старший сержант Алдошин!

Павел вышел из строя.

Бегло оглядев перехваченную широким ремнем ладную фигуру вышедшего из строя, командир неторопливо добавил:

– Назначаетесь в роту противотанковых ружей.

Обстрелянные фронтовики встретили Алдошина приветливо. Рассказали о схватках с противником: как отражали танковые атаки, вели огонь по смотровым щелям вражеских дотов и дзотов, по пулеметным точкам фашистов. ПТР – это оружие смелых.

256-я стрелковая дивизия входила в состав 42-й армии Волховского фронта и дислоцировалась в лесисто-болотистой местности. В первой половине января 1943 года она вступила в бой на Синявинском направлении. Хотя стояли морозы, торфяные болота не замерзали. Фронт стабилизировался, т. к. ни наши, ни фашистские танки пройти здесь не могли. У гитлеровцев сплошной обороны не было. Они построили насыщенные пулеметами и минометами опорные пункты на возвышенных местах, откуда хорошо просматривались окрестности. И вот в один из дней наши орудия и минометы открыли массированный огонь по противнику. Когда советские стрелковые подразделения стали выходить на лесную опушку, фашисты повели по ним пулеметный огонь. Пехота залегла. Расчет Алдошина пополз по снегу вперед, приближаясь к врагу. Залегли в небольшом кустарнике. Старший сержант пристально всматривался в амбразуру дзота, откуда веером рассыпались трассирующие пули.

Навели на амбразуру два длинных ствола. Выстрелы последовали почти одновременно. Несколько секунд длилась пауза, а затем снова раздалось два выстрела. Вражеский пулемет смолк, и стрелковое подразделение бросилось в атаку. Опорный пункт врага был взят.

Так для старшего сержанта Алдошина закончился первый бой, каких потом было много.

Фашисты, выгодно используя местность, отчаянно сопротивлялись. Все строения на подступах к железнодорожной станции Шлиссельбург были превращены в сильно укрепленные опорные пункты. Их приходилось брать штурмом.

Через два дня непрерывных, упорных боев в роте осталось всего восемь бойцов. После того как погиб командир, Алдошин собрал оставшихся в живых в одно отделение. Два противотанковых расчета, которыми он командовал, действовали по-прежнему. Лишь к концу вторых суток враг не выдержал, отошел.

Командующий Волховским фронтом генерал армии К. А. Мерецков лично нацепил на грудь старшего сержанта медаль «За отвагу». А через несколько дней его приняли в ряды Коммунистической партии.

Однажды Алдошина вызвали в штаб полка:

– Вы, кажется, окончили школу минометчиков?

– Да, – ответил он.

– Назначаем вас командиром минометного расчета.

Начались бои под Нарвой. Перерезав железную дорогу Нарва-Таллин, части 256-й дивизии заняли плацдарм за рекой и стали накапливать силы. Несколько дней стояло относительное затишье. Минометчики оборудовали огневые позиции, вырыли землянки.

Но и враг не дремал. Оправившись от первых неудач, на рассвете 19 февраля 1944 года гитлеровцы крупными силами, при поддержке танков и авиации, перешли в наступление и пытались любой ценой сбросить части дивизии в реку Нарву. Завязался ожесточенный бой. На участке старшего сержанта Алдошина фашистам удалось прорвать оборону. Несколько вражеских танков в сопровождении автоматчиков двинулись на огневые позиции минометчиков и артиллеристов.

– Батареей беглый огонь! – передали команду с наблюдательного пункта.

Грянул залп четырех минометов. Вражеские танки тоже открыли огонь. Вначале Алдошин видел, как мины рвались среди гитлеровских автоматчиков, а затем все затянуло дымом и пылью, и уже ничего нельзя было разобрать. Но его расчет продолжал посылать мину за миной. Ствол миномета накалился. Еще несколько минут, и кончится запас мин. Но тут огонь со стороны фашистов ослаб, и рокот танковых моторов стал стихать. Алдошин вытер рукавом пот с лица, смешанный с пороховой гарью, и с облегчением посмотрел на поле боя. Дым рассеивался. Около догорающих двух танков с крестами на борту валялись несколько трупов гитлеровских солдат.

Враг был разгромлен, и Нарва очищена от фашистов.

31 августа 1944 года за бои под Нарвой старший сержант Алдошин был награжден орденом Славы III степени...

Война все дальше уходила на запад. Третий минометный расчет Алдошина уже вел бои при форсировании Западной Двины. Одно стрелковое подразделение полка захватило плацдарм на противоположном берегу реки и закрепилось там. Фашисты не хотели смириться с этим и стали контратаковать. Горстка бойцов завязала неравный бой. Казалось, враг сбросит их в реку. Но в самый критический момент на помощь храбрецам переправился расчет Алдошина и открыл минометный огонь по фашистам. Контратака гитлеровцев захлебнулась. Наши бойцы при поддержке минометного огня расширили плацдарм и дали возможность переправиться через Западную Двину основным силам полка.

За эту операцию П. П. Алдошина наградили орденом Славы II степени.

Бой на латвийской земле 22 декабря 1944 года надолго остался в памяти Павла Петровича. Части 256-й стрелковой дивизии с трудом прорывали долговременную оборону противника. Ранило наводчика. Старший сержант заменил его и продолжал уничтожать засевшего в деревне врага. Загорелся один, второй, третий дом, откуда били фашисты. Минометным огнем было подавлено и уничтожено десять вражеских огневых точек и дзот. Стрелковое подразделение ворвалось в деревню и полностью очистило ее от врага. Вскоре Курляндская группировка противника была разгромлена. В июле 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР П. П. Алдошин награжден орденом Славы I степени.

Через несколько дней, командира расчета Алдошина, теперь уже полного кавалера орденов Славы, вызвали в штаб армии и направили в школу политсостава. Там он встретил долгожданную победу. По окончании школы Павел Петрович служил заместителем командира дивизиона по политчасти. В 1946 году он демобилизовался и вернулся в Красноярск.

Капитана запаса, коммуниста послали работать военруком школы. С тех пор Павел Петрович Алдошин отдает все свои силы и знания обучению и воспитанию подрастающего поколения.

1. Орденом Славы награждаются лица рядового и сержантского состава Красной Армии, а в авиации и лица, имеющие звание младшего лейтенанта, проявившие в боях за Советскую Родину славные подвиги, храбрость, мужество и бесстрашие.
2. Орден Славы состоит из трех степеней:
   ОРДЕН Славы I степени
   ОРДЕН Славы II степени
   ОРДЕН Славы III степени.
   Высшей степенью является I степень, награждение же производится последовательно: третьей степенью, второй степенью и первой степенью.
3. Орденом Славы награждаются за то, что
   • ворвавшись первым в расположение противника, личной храбростью содействовал успеху общего дела;
   • находясь в загоревшемся танке, продолжал выполнять боевую задачу;
   • в минуту опасности спас знамя своей части от захвата противником;
   • из личного оружия меткой стрельбой уничтожил от 10 до 50 солдат и офицеров противника;
   • в бою огнем противотанкового ружья вывел из строя не менее двух танков противника;
   • уничтожил ручными гранатами на поле боя или в тылу противника от одного до трех танков;
   • уничтожил огнем артиллерии или пулемета не менее трех самолетов противника;
   • презирая опасность, первым ворвался в дзот (дот, окоп или блиндаж) противника, решительными действиями уничтожил его гарнизон;
   • в результате личной разведки установил слабые места обороны противника и вывел наши войска в тыл противника;
   • лично захватил в плен вражеского офицера;
   • ночью снял сторожевой пост (дозор , секрет) противника или захватил его;
   • лично, с находчивостью и смелостью, пробравшись к позиции противника, уничтожил его пулемет или миномет;
   • будучи в ночной вылазке уничтожил склад противника с военным имуществом;
   • рискуя жизнью, спас в бою командира от угрожавшей ему непосредственной опасности;
   • пренебрегая личной опасностью, в бою захватил неприятельское знамя;
   • будучи ранен, после перевязки снова вернулся в строй;
   • из личного оружия сбил самолет противника;
   • уничтожив огнем артиллерии или миномета огневые средства противника, обеспечил успешные действия своего подразделения;
   • под огнем противника проделал для наступающего подразделения проход в проволочных заграждениях противника;
   • рискуя жизнью, под огнем противника оказывал помощь раненым в течение ряда боев;
   • находясь в подбитом танке, продолжал из оружия танка выполнять боевую задачу;
   • стремительно врезавшись на своем танке в колонну противника, смял ее и продолжал выполнять боевое задание;
   • своим танком смял одно или несколько орудий противника или уничтожил не менее двух пулеметных гнезд;
   • находясь в разведке, добыл ценные сведения о противнике;
   • летчик-истребитель уничтожил в воздушном бою от двух до четырех самолетов-истребителей противника или от трех до шести самолетов-бомбардировщиков;
   • летчик-штурмовик в результате штурмового налета уничтожил от двух до пяти танков противника, или от трех до шести паровозов, или взорвал эшелон на железнодорожной станции или перегоне, или уничтожил на аэродроме противника не менее двух самолетов;
   • летчик-штурмовик в результате смелых инициативных действий уничтожил в воздушном бою один или два самолета противника;
   • экипаж дневного бомбардировщика уничтожил железнодорожный эшелон, взорвал мост, склад боеприпасов, горючего, уничтожил штаб какого-либо соединения противника, разрушил железнодорожную станцию или перегон, взорвал электростанцию, подорвал плотину, уничтожил военное судно, транспорт, катер, уничтожил на аэродроме противника не менее двух самолетов;
   • экипаж легкого ночного бомбардировщика взорвал склад боеприпасов, горючего, уничтожил штаб противника, взорвал железнодорожный эшелон, подорвал мост;
   • экипаж дальнего ночного бомбардировщика разрушил железнодорожную станцию, взорвал склад боеприпасов, горючего, разрушил портовое сооружение, уничтожил морской транспорт или железнодорожный эшелон, разрушил или сжег важный завод или фабрику;
   • экипаж дневного бомбардировщика за смелое действие в воздушном бою, в результате чего было сбито от одного до двух самолетов;
   • экипаж разведчика за успешно выполненную разведку, в результате которой получены ценные данные о противнике.
4. Награждение орденом Славы I степени производится только Президиумом Верховного Совета СССР.
5. Награжденные орденами Славы всех трех степеней , кроме льгот и преимуществ, установленных общим положением об орденах СССР, удостаиваются права:
   а) присвоения воинского звания:
   • рядовые, ефрейторы и сержанты – старшины; имеющие звания старшины – младшего лейтенанта;
   • младшие лейтенанты в авиации – лейтенанта;
   б) увеличения пенсии при утрате ими трудоспособности против положенной пенсии на 50%;
   в) бесплатного обучения детей в средних и высших учебных заведениях.
6. Ордена Славы носятся на левой стороне груди по старшинству орденов справа налево. При наличии других орденов и медалей ордена Славы (или ленточки их, при повседневном ношении) располагаются левее других орденов, но правее медалей.

Президиум Верховного Совета Союза Советских Со циалистических Республик постановляет:

• Учредить для награждения лиц рядового и сержантского состава Красной Армии, а в авиации лиц, имеющих звание младшего лейтенанта, отличившихся в боях за Советскую Родину, орден Славы I, II и III степеней.
• Утвердить статус ордена Славы I, II и III степеней.
• Утвердить описание ордена Славы I, II и III степеней.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. КАЛИНИН
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. ГОРКИН

Асия Михайловна - директор нашей первой школы. Асия Михайловна стала директором школы №1, едва разменяв третий десяток.

У Асии Михайловны был богатый опыт комсомольской работы, определивший в школе всю её жизнь. Секретарём комитета комсомола Асия Михайловна стала ещё школьницей; вела комсомольские собрания, в которых принимали участие не один десяток комсомольцев.

В 1963 году она окончила Минусинскую среднюю школу, мечтала поступить в институт, но коммунистическое воспитание заставило её вначале попробовать себя на комсомольской стройке. С одноклассницами Асия Михайловна поехала на строительство Красноярской ГЭС, но рабочие руки там уже не требовались, и тогда от райкома ВЛКСМ они получили направление на Всесоюзную комсомольскую молодёжную стройку – Красноярский Алюминиевый завод. Стройка не отпустила Асию Михайловну и после того, как она закончила Красноярский педагогический институт , где получила профессию учителя истории. В 1969 году она была избрана секретарём комитета комсомола стройки и была единственной девушкой Советского Союза, которая работала на этом ответственном посту. Через год её наградили медалью «За доблестный труд», немного позже - орденом «Знак почета». На стройке многие девушки встретили своих будущих мужей и Ася Михайловна тоже. Стройка завершилась. В жизни Асии Михайловны начался новый этап, связанный с педагогической деятельностью. Она пришла на работу в школу поселка Индустриальный. Позже её назначили директором школы №1.

Благодаря её стараниям в школе царит особый мир. Нередко нашу школу называют «суриковской» в память о выдающемся нашем земляке, обучавшемся в прошлом веке в первой гимназии. Гимназия уже называется по-другому, и из центра города перенесена в Советский район. С именем великого русского художника в нашей школе связано очень многое: школьный музей «Быт времён В.И. Сурикова», школа в честь 150-летия В.И. Сурикова теперь официально носит его имя. Своему становлению и развитию музей обязан новому директору. Воспитание в школе ведётся в духе народных традиций. Суриковская тематика вошла в проведение театрализованных представлений, классных часов, музейных уроков. В нашей школе первоклассников принимают в «юные суриковцы». В школе есть изостудия, фольклорный ансамбль «Россияночка». В коридорах висят картины, нарисованные ребятами.

О школе судят по вывеске. Средняя школа №1 ни гимназия, ни лицей, однако у неё есть своя история, своё лицо. И немалая заслуга в этом её директора Асии Михайловны. Звание «Заслуженный учитель», присвоенное Асие Михайловне, она считает заслугой всего коллектива школы, которой она руководит уже 25 лет.

Я учусь в школе №1 девять лет и директора знаю только с лучшей стороны. Знаю её, как доброго советчика, старшего друга и в том числе строгого, понимающего учителя. К ней можно обратится с бедой и радостью, она всегда выслушает и даст добрый и дельный совет, который всегда мне поможет. Я хочу, чтобы она оставалась всегда такой же внимательной и заботливой и помогала детям любого возраста. Ведь проблемы школьника- проблемы директора.

«…Станки стояли прямо на снегу,
К морозной стали руки примерзали…
Но мы творили, нет, не чудеса
Мы просто фронту честно помогали…»
И. Рождественский

Я, Тоня Журавлева, десятилетняя девочка, в войну жила вместе с родителями в Красноярске на проспекте Красноярский рабочий, Каменный квартал.

Училась до войны в школе № 47. Во время войны в нашей школе поместили госпиталь для раненых, мы учились в деревянном доме. Нам давали каждый день бесплатно по кусочку белого хлеба. Однажды заболела наша учительница, мы всем классом отнесли наш хлеб учительнице. Она плакала и благодарила нас.

В классе появились эвакуированные, они рассказывали о бомбежках, о том, как было страшно. Хлеб давали по карточкам, я ходила покупать хлеб для всей семьи. Карточки крепко держала в кулаке, ни разу не потеряла. Любили слушать по радио передачу из Новосибирска « Удар по врагу», вел ее баянист Иван Иванович Маланин. Мы ходили на железную дорогу, смотрели, как разгружали ящики с надписью «Красный профинтер», станки, машины. Мать работала в швейной мастерской, там шили белье, гимнастерки для военных. Я приходила, помогала пришивать пуговицы. Мой брат Журавлев Дмитрий работал на военном заводе (сейчас Красмаш). Добровольцем ушел на фронт. Подготовка проходила в Военном городке. А Военный городок был там, где сейчас район Зеленой рощи. Тогда не было мостов через Енисей, приходилось реку переплывать на лодке.

В 1943 году в нашей семье поселилась тревога: перестали приходить письма от брата с фронта. Однажды, когда я была дома одна, пришла почтальон, отдала мне серый конверт и просила передать вечером родителям. Но я прочитала сама, мне стало плохо: «Ваш сын, Журавлев Дмитрий Артемьевич, погиб смертью храбрых в боях за Родину…» Горе пришло в наш дом. Прошло несколько месяцев, и мы получили от брата письмо. Оказалось, что он не убит, а ранен, находится в госпитале в Кемерово. Помню, к нам приходило много соседей, знакомых, говорили: «У Журавлевых сын живой!» Для многих это была надежда о своих родных.

После войны я выучилась и всю жизнь проработала учителем истории.