17 мая 1882 года губернию стал возглавлять генерал-лейтенант Педашенко. По воспоминаниям очевидцев, это был пожилой человек, небольшого роста с приветливой внешностью, умевший держать себя всегда без лишней бюрократической помпы, очень просто. В службе Педашенко находился с 1851 года, сразу же после окончания Первого московского кадетского корпуса. Все давалось ему легко и быстро. Уже с 1866 года он был назначен амурским генерал-губернатором, где за 8 лет сумел многое сделать, за что и получил чин генерал-лейтенанта. Затем два года губернаторствовал в Чите и, наконец, с 1882 года его ждала Енисейская губерния. В Министерстве внутренних дел Ивана Константиновича ценили, и часто довольно большую часть времени он проводил не в Красноярске, а в Иркутске, временно исполняя там должность генерал-губернатора Восточной Сибири. Между тем и новый губернатор не в состоянии был изменить экономическую жизнь края. Правда, некоторые потуга были. Например, с 1882 года началось строительство Обь-Енисейского канала, который должен был соединить две великие реки. Более 20 лет сюда ежегодно вкладывались значительные финансовые средства, которые так и не смогли окупиться - канал был неправильно спроектирован и его пришлось закрыть.
Из-за плохих дорог жители губернии не могли в больших количествах продавать свой хлеб иркутянам, поэтому нет ничего удивительного в том, что львиная доля урожая пшеницы шла на приготовление спирта. Ежегодно 12 винокуренных заводов губернии потребляли до 602360 пудов зерна (примерно одну четвертую часть всего выращенного урожая за год).
Получалось так, что в Сибири не знали, что делать с хлебом, а в Петербурге не знали, где его можно купить даже за большие деньги. По словам золотопромышленника Базилевского, с этой обстановкой быстро разобрались американцы. В 1880 году на морском транспорте они привезли в Петербург столько хлеба, что стали продавать его на 30 процентов ниже российского. По этому поводу в одном из писем Базилевскнй с горечью написал, - "дождались..."
Всю нелепость сельского хозяйства в Сибири понимали сами крестьяне. Один из них, наиболее интеллигентный и грамотный, Федор Федорович Девятов из села Курагино писал: "Мы живем в центре самого величайшего материка на нашей планете: ни одного морского порта ближе 5 тысяч верст от нас нет, и как бы ни дешев провозкой тариф, наше сырье в виде зернового хлеба никогда его не выдержит, разве тогда устроится наш хлебный экспорт, когда изобретут воздушные корабли (а я в это верю)". Развивая и дальше свои мысли, Девятов подчеркивал, что в губернии нет "хороших крупчатых мельниц, не только стеариновых, но и простых свечных и мыловаренных заводов (нередко эти продукты привозятся из Томска), нет хороших кожевенных и овчинных заводов, изделий из шерсти, минусинские каталки - пародия, с которыми гонят с базара. Прекрасно родятся здесь лен и конопля, но ни холста, ни канатов нет, и все рыбные снасти привозные. Ни обработки дерева на смолы, скипидар и других продуктов при всем изобилии лесов нет, да, прямо сказать, ничего нет. Поэтому на первой очереди стоит улучшение обрабатывающей промышленности". Написаны эти слова более чем сто лет тому назад, но как актуально они звучат сегодня.
Наиболее трудной была крестьянская жизнь, которая в основном зависела от капризов природы. Пища была однообразной. Например, большинство селян Минусинского края в основном уподобляли ржаной хлеб, пшеничный ели только зажиточные семьи. Мясо минусинцами употреблялось в изобилии, преимущественно в свежем виде. Молочные продукты были в достатке у всех крестьян. Рыба в рационе питания занимала незначительное место. В постные дни главнейшие виды пищи составляли овощи: капуста свежая и кислая, картофель, репа, брюква, свекла, грибы, лук, чеснок. В большом употреблении была ячневая каша, особенно в скоромные дни. Сахар и мед минусинцами употреблялись редко, в основном эти сладости стояли на столах у богатых крестьян. Зато черемши хватало всем - в то время это было самое лучшее гигиеническое лекарство.
От тараканов освобождались только в жатые морозы, когда хозяева оставляли на несколько дней свой дом на вымораживание: открывали окна, наваливали на пол снег. Еще до сих пор в минусинских деревнях ходит такая легенда - будто бы у ссыльного революционера Буташевнч-Петрашевского всего за одну ночь тараканы съели целую пару сапог.
Сибирская молодежь была бойкой и своенравной. Девушки никогда не испытывали недостатка в ухажерах, но выходили замуж, в основном, не по любви, а по воле родителей. По данным статистики, на одну невесту претендовало от 2 до 3 женихов. В среднем на тысячу населения ежегодно игралось от 7 до 8 свадеб. Так, в 1882 году в Красноярске с четырнаднатитысячным населением было сыграно 112 свадеб. В Канске - 22, в Ачинске - 51, в Минусинске - 33. Тяжелая непосильная работа по хозяйству сильно старила женщину, к 30 годам она теряла свою привлекательности. О разводах тогда вообще никто и не помышлял. На всю 58-миллионную Россию в 1879 году было расторгнуто всего 984 брака.
Материальное благосостояние населения целиком зависело не только от развития сельского хозяйства и продуктов его переработки, но и от экономики, а она вот уже несколько десятилетий подряд топталась на месте. Обзаводиться необходимыми машинами для устройства в Сибири фабрик и заводов было страшно дорого. Порой доставка из Москвы в несколько раз превышала стоимость самой машины. В губернии вовсю хозяйничали монополисты, держащие в подчинении мелких торговцев. Они-то и поднимали цены на товары все выше н выше, как тогда говорили, "нарушали условия правильной торговли". И правительство, и губернатор искали выход из этого положения.
В 1887 году англичанам разрешили беспошлинно привозить товары в Сибирь через Енисей, чтобы облегчить сибирякам доступ к пользованию предметами первой необходимости.
Журнал "Русский вестник" выступил в защиту решения правительства. Он писал, что "смотреть на Сибирь и ее население, как на свою доходную статью, не вправе никакая местность России, никакая группа промышленников. Льгота, временно предоставленная англичанам, есть в то же время и льгота для русских людей, населяющих Сибирь, потому что английские корабли не стали же возвращаться из Сибири порожними, а будут грузиться местными товарами, которым откроется доступ на рынок. Вместо того, чтобы гнить на месте за полным отсутствием сбыта, часть сельхозпродукции, рыбы н других предметов питания будут обменены на полезный товар".
Однако гладко было только на бумаге. Как подсчитал С.В. Востротин, ввоз иностранных товаров в устье Енисея не достиг значительных размеров: с 1887 года по 1896 год на территорию Сибири было ввезено лишь 100 000 пудов, в среднем по 11 000 пудов в год. Естественно, что и эта мера не могла решить всех экономические проблем. Надежды возлагались на переселенцев из европейской части России и на скорейшее проведение Великой Сибирской железной дороги. Цифры говорили, что с 1860 года по 1892 год в Сибирь переселилось 550 000 человек.
В 1889 году был издан общий закон о переселении в Сибирь на казенные земли. Для переселяющихся лиц установили отвод земли в постоянное пользование в размере 15 десятин на душу мужского пола с освобождением от податей в течение первых 3 лет, в последующие три года крестьянин платил подать лишь в половинном размере. Кроме того, переселенцев освобождали от воинской повинности на три года. Переселенцы доставляли губернатору массу хлопот, но без их помощи было невозможно освоить богатые сибирские земли.
Педашенко постоянно приходилось отвечать на бумаги с грифом "секретно". В одной из них был вопрос: "Не проживают ли евреи в губернии под видом ремесленников, не знающих мастерства?" Чиновники из столицы предупреждали губернатора, что сведения эти должны быть собираемы с чрезвычайною осмотрительностью и осторожностью, чтобы не возбудить в еврейском населении недоразумений. Дело в том, что с 1865 года Государственный совет разрешил евреям - механикам, винокурам и вообще мастерам - проживать в империи повсеместно. Вето накладывалось только на тех, кто занимался торговлей и спекуляцией.
И вот что выяснилось: в Красноярске, например, один еврей занимался выделкою прессованных дрожжей и уксуса, другой - пивоварением, третий - сапожным ремеслом, четвертый - выделкою мыла и свечей, пятый - часовым мастерством, шестой - белошвейным. Но человек, занимавшийся свечным производством, в настоящее время это ремесло оставил и ведет мелочную торговлю. Проживающие в Красноярском округе евреи - отчитывались полицейские - "преимущественно занимаются разного рода торговлею, избегая, по возможности, трудных крестьянских работ". В Минусинском округе работало всего два еврея: один был винокуром, другой - водочным мастером. В Канске работал один водочный мастер еврей. В Енисейском округе работали два мастера: один переплетчиком, другой - винокуром. В Ачинском округе работала три ремесленника: один портным, другой - пивоваром, третий занимался переплетным делом. Все эти факты отдавали черносотенным душком, вырабатывали у сибирского чиновничества неприязнь к еврейской нации, которая в вопросах ремесла и коммерции была намного расторопней русских.
Краевед Латкин отмечал, что Педашенко почти не занимался губернией. Прежде при Падалке Красноярск славился чистотой - "ныне далеко не то, и невылазные лужи и грязь".
Значительно больше могло быть сделано губернатором и в области народного образования. Тем не менее некоторые успехи все же были достигнуты. 1 октября 1883 года открылся Енисейский краеведческий музей, которому Педашенко покровительствовал особо. Самое активное участие губернатор принимал в открытии ремесленного училища им. А.К. Матонина в селе Кекур Красноярского уезда. Здесь учились мальчики 11-14 лет, окончившие курс начальной школы и желающие сделаться ремесленниками. Учились три года. Занятия начинались с 7.30 утра, кончались в 7.30 вечера. Всего в Кекурском ремесленном училище, построенном на средства купца А. Матонина, обучалось около 50 человек.
17 ноября 1885 года состоялось открытие Ачинской женской прогимназии, в том же году стала работать женская четырехклассная прогимназия в Минусинске. Губернатор сам широко занимался благотворительной деятельностью. В 1889 году он из Петербурга выслал в библиотеку Ермаковского приходского училища на 20 рублей разных книг. Вместе со своей супругой они активно участвовали в открытии краеведческого музея и городской библиотеки в городе Красноярске, которое состоялось 12 февраля 1889 года.
Педашенко оставил о себе доброе воспоминание как о губернаторе мягком, добром, незловредном.