В 1845 году на пост губернатора претендовал Василий Кириллович Падалка. Курс наук он прошел в Императорском военно-сиротском доме, по окончании которого с чином 12-го класса (губернского секретаря - Л.Б) определен был в департамент полиции. Через пять лет он уже имел чин 9-го класса - титулярного советника. По Службе Василии Кириллович шел легко, получая различные награды и милости. В июле 1828 года согласно прошению он был перемещен в канцелярию Главного управления Западной Сибири. С 1836 года за отличную уездную службу Падалка стал получать, независимо от основной должности, добавочное жалованье - по 1000 "столовых" в год. Из Омска он переезжает на Украину, где служит не более года, и в 1837 году переводится в Иркутск на должность председателя Иркутского губернского суда. В августе 1838 года его не забывают наградить знаком отличия за 15-летнюю беспорочную службу. Через год Падалку перемещают в председатели Иркутского губернского правления. В 1841 году за примерную службу он получает первый орден - Св. Станислава 2-й степени. В это же время женится на Елене Вильгельмовне Руперт, дочери генерал-губернатора Восточной Сибири.
Тесть делает все возможное, чтобы пристроить любимого зятя в доходное губернаторское кресло. Зубарев, который был значительно образованнее своего конкурента, всеми правдами и неправдами отодвигается на второй план.
Наконец, 10 апреля 1845 года приходит распоряжение о назначении В.К. Падалки енисейским гражданским губернатором.
Решительность и принципиальность нового генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Муравьева заставила губернатора Падалку работать очень напряженно. Сначала енисейский губернатор сменил весь состав городской полиции, работавшей под руководством полицмейстера Попова. Затем стал наводить, порядок в губернском управлении. Губернатор много внимания уделял золотопромышленным делам. Красноярск в эти годы был рассадником преступности, и Падалке с городским головою Иваном Кирилловичем Кузнецовым многое пришлось сделать для укрепления порядка в городе.
Известная писательница и собирательница сибирского фольклора красноярская учительница Мария Красноженова в конце прошлого века записала рассказы старожилов Красноярска. В краевом архиве эта запись сохранилась. Вот что рассказывали наши земляки: "В городе лучше всего стало при Падалке. Вот человек-то был. Никого не боялся. Оденется в само плохо, да и идет в каку хошь трущобу. И полицию в руках держал. Сад он обнес забором, провел дорожки, аллеи, устроил беседки, китайская беседка роскошная была. Из сада была сделана дорожка на Енисей и кончалась беседкой. Какие иллюминации устраивал! Гулянья устраивал. Гулянья все бесплатные были. В Севастопольскую войну была устроена "аллегрия" (лотерея - Л.Б.) в пользу раненых, так пустых билетов не было: одному рабочему на постройке нового собора достался роскошный серебряный сервиз. На гуляниях порядок: народ-то другой был. Ходили чинно, кусты не ломали, на темных аллеях грабежа не было, всех прибрал".
Порядок был наведен и в хозяйственных делах города.
Очистка дворов и улиц лежала на домовладельцах, но иногда прибегали к такому способу: ночной обход, состоявший из очередных граждан, забирал ночью пьяных и любителей чужой собственности, а наутро арестованных гнали мести улицы и площади. "Дозор" был организован следующим образом: все домовладельцы квартала по улице от угла до угла держали ночное дежурство до самого утра.
Когда были введены наемные пикетчики, то до введения свистков они колотили в колотушки, чтобы показать гражданам, что они не спят. Полиция каждое утро посылала особых десятских по городу, десятский стучал в окно и спрашивал: "Все ли благополучно? Нет ли прибывших, выбывших, умерших, рожденных?" Хозяин отвечал в зависимости от состояния дела. Так было в 1850-е годы.
О том, что губернатор Падалка был человеком честным, написано и в воспоминаниях сибирского казака С. Черепанова, где указывается, что Василий Кириллович отличался большою строгостью - и не только ему, но и его супруге никто не смел заикнуться о каком-нибудь подарке. Только один Николай Мясников ухитрился обойти эту строгость следующим маневром. Отправляясь в Питер, он при прощании просил разрешения жены губернатора привезти ей из столицы какую-нибудь редкость. Та согласилась, что купец привезет ей лапти (поскольку в Сибири липа не растет). Вскоре в губернаторский дом пришла посылка, на которой была надпись: "С лаптями". Когда ее открыли, то увидели два огромных лаптя, отлитых из чистого золота.
Вообще золотопромышленник Н.Ф. Мясников любил быть оригинальным. Он придумал изготовлять визитные карточки из чистого золота. Стоимость одной такой "безделки" иногда переваливала за 5 рублей.
27 августа 1847 года в Красноярске открылся детский Владимирский приют. Мысль о его учреждении родилась еще при губернаторе Копылове, но довести дело до конца пришлось, Василию Кирилловичу Падалке. Начиная с 1845 года, горожане все активнее стали вносить, небольшие суммы в это первое в Красноярске детское благотворительное заведение, чтобы проявить лояльность к новому губернатору и попасть под его покровительство, купцы и золотопромышленник на открытие приюта не жалели денег.
Первыми крупными вкладчиками были канский купец Машаров, красноярский купец 1-й гильдии Иван Кириллович Кузнецов, екатеринбургский купеческий сын Рязанов, внесшие каждый по 3 тысячи рублей. К маю 1847 года на создание приюта удалось собрать 12 104 рубля. А в день его открытия красноярский купец Власьевский пожертвовал 1500 рублей на содержание из процентов с этого капитала двух пансионерок.
Первоначально красноярский Владимирский приют помещался бесплатно во флигеле дома, владельцем которого был коллежский советник Голубков. В 1848 году он пожертвовал для приюта вместе с флигелем еще и свой дом со всей мебелью. Забегая вперед, скажем, что красноярский Владимирский приют проработал до революции 1917 года. В истории этого учреждения были и свои драматические страницы. В апреле 1881 года он сгорел дотла. Семь лет приют не имел своего угла, и только в 1888 году Е.П. Кузнецова выстроила на свои средства двухэтажное каменное здание. В разное время приюту активно помогала городская и губернская власть. В попечительном совете всегда были жены губернаторов, купцов, золотопромышленников, офицеров, чиновников.
Нужно сказать, что двойной игры с генерал-губернатором Восточной Сибири губернатор Падалка не вел. Он был искренне предан Муравьеву, и генерал-губернатор платил ему тем же. В 1854 году по представлению Муравьева Падалка получает орден Святой Анны 1-й степени. В этом же году ему повышают денежное содержание. По справочникам Министерства внутренних дел енисейский губернатор получал жалованья - 1 тысячу 715 рублей 52 копейки, столовых - 1 тысячу 715 рублей 5 копеек, квартирных - 1 тысячу 715 рублей. "Кроме того, прибавочного жалованья Падалка получал 2 тысячи рублей в год".
Реформы, проводимые в центре России, доходили до Сибири с большим опозданием, а до Красноярска - в особенности. Город по-прежнему не имел своей гимназии, тогда как в Томске она была открыта в 1837 году, не было и своей губернской газеты, тогда как в Европейской России "Губернские ведомости стали выходить с 1837 года. Многие из законов, принятых в Петербурге и другие законодательные документы и инструкции на территории Сибири не действовали. Однако "Общий наказ гражданским губернаторам 1837 года", принятие закона 2 января 1845 года "Об учреждении губернских правлений" и "Введение общей инструкции генерал-губернаторам", утвержденной 29 мая 1853 года, хорошо были известны местным чиновникам. В губернских правлениях их горячо обсуждали. Часть же положений из этих официальных бумаг вводилась в Сибири постепенно. Все вышеперечисленные документы имели одну общую цель - еще больше укрепить в российских провинциях губернаторскую власть.
В России эта должность имела двойственный характер. Во-первых, губернатор был представителем верховной власти в губернии. В этом своем звании он являлся высшим органом местного надзора. Во-вторых, губернатор был главным администратором края, которому подчинялись служащие почти всех министерств, расположенных на территории губернии, но прежде всего Министерства внутренних дел. В этом своем значении он участвовал в активном управлении, являлся начальником или "хозяином губернии". Но на практике, в силу двойственности своего положения и неразработанности некоторых функций управления, губернатор хозяином губернии часто оказывался лишь на бумаге. Например, губернатор мог определить к должности до VIII класса включительно. Кроме того, "бумажное многоделие" поглощало большую часть его времени.
С каждым годом переписка развивалась и разрасталась. Кроме того, енисейские чиновники сначала писали бумагу в Иркутск, потом с ответом из Иркутска отправляли ее в министерства. Централизация управления была жестко регламентирована. Губернатор не мог без согласия Министерства внутренних дел разрешить открыть в губернии даже благотворительные общества и больницы. Очевидцы писали, что, мало-мальски принимаясь за дело, губернаторы немедленно же тонули в бумажном море, им оставалось или подчиняться своей судьбе, или, махнув рукой, ничего не делать. По подсчетам Ив. Блинова, губернаторы должны были подписывать в год до ста тысяч бумаг, или около 270 ежедневно. Следовательно, если предположить, что они тратили на просмотр и подписание каждой бумаги всего одну минуту, то и тогда окажется, что эта работа занимала четыре с половиной часа ежедневно.
Начиная с 1837 года, каждый губернатор хорошо знал, за какие провинности он может быть привлечен к ответственности. В наказе губернаторам они были даже систематизированы так:
- Виновность в неисполнении высочайших повелений, указов Сената и предписаний правительства.
- Допущение важных беспорядков и злоупотреблений, лихоимство в том или другом виде.
- Неправильные действия по следствиям и вообще в делах уголовных..
- Превышение и бездействие власти.
Губернаторы получали замечания, выговоры, отрешения и исключения из службы, вплоть, до каторжных работ. За финансовые нарушения у них иногда описывалось личное имущество, а иной раз налагались крупные денежные штрафы. Например, в Костромской губернии была разграблена почта. Грабителей полиция не задержала, поэтому всю сумму нанесенного ущерба в одну тысячу 475 рублей государственной казне пришлось взыскать с губернатора. С 1825 года по 1855 год лишь один Комитет министров наложил на губернаторов 189 взысканий.
За все дела в губернии отвечал губернатор. Он следил за работой губернского правления, где был его председателем. Правда, хоть этот орган был коллегиальным, на практике же слово губернатора было решающим. Недаром говорилось, что "губернское правление - это я".
В практике не было случая, чтобы члены губернского правления когда-нибудь не соглашались с решениями губернатора. Никто из чиновников свое особое мнение в Министерство внутренних дел не отправлял, хотя по закону им это разрешалось.
Губернатор контролировал казенную палату, следил за финансами и недоимками.
Крымская война не обошла стороной и Красноярск. Она показала, что дальше жить, как прежде, нельзя. Следует заметить, что красноярцы не были сторонними наблюдателями этих событий.
Будучи городским головою, Петр Кузнецов одним из первых подал пример благотворительности. На нужды раненых воинов он пожертвовал 2 тысячи рублей. Его примеру последовали и другие. Купец С. Белов перевел 600 рублей на раненых и 300 рублей на нужды ополчения, П.П. Шипилин внес 300 рублей на помощь инвалидам войны и 100 рублей на военное снаряжение, П.М. Орешников отдал 200 рублей ополченцам. Александр Ефимович Яковлев пожертвовал воинам более четырех тысяч рублей. Но больше всех на военные надобности израсходовал купец Иван Иванович Трегубов: он пожертвовал на военные расходы 10 тысяч рублей. Кроме того, поставил для ратников 2 тысячи пар сапог, 12 тысяч пудов муки для печения сухарей и отправил в Севастополь 18 лошадей. За благотворительную помощь он был представлен к медали в память войны 1853-1856 годов. Такой же награды был удостоен секретарь городской Думы Александр Андреевич Черкасов.
В 1857 году штаты губернского правления были расширены, появился газетный отдел. Стала выходить газета "Енисейские губернские ведомости".
Красноярск при губернаторе Падалке с каждым годом заметно вырастал. Если в 1835 году в нем проживало 5936 человек, в 1842 - 6900, то в 1859 жителей уже было около 9 тысяч.
В городе появилось много ремесленников. Разговор о создании в Красноярске ремесленной управы стал вестись с ноября 1858 года. Городской Думой были составлены списки ремесленников. Среди них было портных - 3, сапожников - 5, башмачников -1, кузнецов - 3, мастеров по меди - 2.
В феврале 1859 года Дума обратилась в губернское управление с письмом о том, что по "малому" числу мастеров в г. Красноярске и небольшого количества работ нельзя составить ремесленного цеха. Доводы были резонны, и губернская власть на это ничего возразить не могла.
Однако в августе 1859 года губернское управление поручило сделать перепись ремесленников Красноярска не городской Думе, а губернским чиновникам. И вот что выяснилось. Оказывается, в городе работало: сапожников - 7, у которых работало 17 подмастерьев, 13 портных имели 32 ученика, у 3 столяров было 13 подмастерьев, 3 плотникам помогали 6 рабочих, 2 столяра-краснодеревщика обучали своему редкостному мастерству 10 человек. У 3 каретников в подчинении находилось 10 рабочих. В Красноярске работало 6 мастеров-механиков, которые могли починить часы и разные другие механизмы домашнего обихода. 3 мастера могли из золота и серебра делать различные предметы и украшения.
Долгое правление губернатора Падалки стало в 1860-х годах клониться к закату. Чиновничья рать, недовольная принципиальным характером администратора, старалась скомпрометировать его служебные действия перед вышестоящими сановниками.
22 января 1860 года генерал-губернатор Восточной Сибири граф Николай Муравьев писал из Красноярска: "Вечером был блистательный бал в собрании... Все, что я здесь вижу и слышу, не подтверждает, чтоб управление Енисейскою губерниею было отменно дурно.
Губернатора я жду сейчас для некоторых объяснений; я знаю 12 лет, что он человек неприятный для многих чиновников, и особенно для тех, которые назначались из Иркутска; но это не доказательство, что он берет взятки".
И хотя Василий Кириллович Падалка дослужился до тайного советника, он понял, что нельзя последние годы жизни проводить в склоках и тяжбах. Солнце славы его покровителя - Муравьева падало, другой более влиятельной поддержки у него не было.
19 июля 1861 года Падалка заявляет о своей отставке. 24 июля 1861 года император Александр Второй на прошение губернатора накладывает резолюцию: "Уволить согласно прошению по расстроенному здоровью от службы". Красноярцы тепло провожают своего начальника. Его именем называют один из переулков города и пароход. Исполнять должность губернатора временно назначают председателя губернского правления действительного статского советника Ивана Григорьевича Родюкова, служившего в губернии с 1816 года.