В июне 1831 года пришло утверждение из Сената, что на должность губернатора назначен действительный статский советник Иван Гаврилович Ковалев.
Сведения о нем весьма скудны. Известно, что в 90-х годах прошлого века администрация губернского правления старалась разыскать все портреты первых енисейских губернаторов и их биографии. Запросы посылались и в Главное управление Восточной Сибири, и в архив Министерства внутренних дел России, но многие личные формулярные списки первых енисейских губернаторов и красноярских городских голов сгорели во время иркутского пожара 1879 года.
Однако немного фактов из биографии второго енисейского губернатора нам отыскать все же удалось. Родился он в дворянской семье в 1782 году. В военную службу вступил в 1791 году капралом лейб-гвардии Измайловского полка. В 1797 году в чине подпоручика выходит в отставку. Затем снова возвращается в армию, служит в Московском гренадерском полку. В 1799 году за проявленную храбрость в сражениях при реке Кура пожалован орденом Св. Анны 4-й степени.
За боевые заслуги в сражении под Нови его насаждают орденом Св. Анны 2-й степени. В 1807 году за военную доблесть он получает золотой знак на Георгиевской ленте, а за сражение при Гельсберге - орден Св. Владимира 4-й степени с бантом.
В 1812 году ему присваивают звание подполковника, а два года спустя - полковника. Еще через два года его назначают на должность петербургского полицеймейстера. Здесь он прошел хорошую школу административного руководства, а вскоре, в 1822 году, боевого сорокалетнего офицера отправляют в Киев на должность гражданского губернатора. По каким причинам его в 1831 году вдруг переводят на должность енисейского губернатора, нам пока неизвестно. По воспоминаниям красноярского старожила И. Парфентьева, Ковалев был холост. В Красноярск вместе с ним приехали две его сестры-старушки, с которыми губернатор и проводил свободное время. Современники давали ему такую характеристику: "Этот человек был вполне гуманный и ни с кем не спорящий, соглашавшийся со всеми докладами".
В первый год его правления в Красноярске происходит важное историческое событие - открывается памятник одному из основателей российско-американской компании Николаю Петровичу Резанову. Строительством его руководил статский советник Иван Гадкий. За доставку серых камней и плит для памятника городская Дума 26 июня 1831 года крестьянам Сухобузимской волости Якову Дрянных и Моисею Коршунову заплатила 604 рубля. На открытии памятника Резанову присутствовал весь город. Губернатор Ковалев сказал прочувствованную речь, а когда спало покрывало, то жители города на чугунной плите памятника прочитали: "Лета 1831, августа 16-го дня. Воздвигнут иждивением Русско-Американской компании в ознаменование незабвенных заслуг, оказанных ей Действительным камергером Николаем Петровичем Резановым, который, возвращаясь из Америки в Россию, скончался в городе Красноярске 1 марта 1807-го года, а погребен 13-го числа того же месяца".
Жизнь при новом губернаторе шла спокойно и неторопливо. Посещавшие в эти годы Сибирь путешественники отмечали, что русские за Уралом "быстро размножаются от изобилия и привольной жизни".
Прирост населения был заметен и в Красноярске. Происходил он не только за счет рождаемости и ссыльных поселенцев, но и за счет решения правительства, которое с 1831 года разрешило казенным крестьянам приписываться к городам, с освобождением в течение двух лет от казенных податей, личных и денежных городских повинностей по службе. По данным журнала Министерства внутренних дел, в Красноярске в 1835 году проживало 6 792 человека (4 236 мужчин и 2 256 женщин). Мужчин в городе, как видим, было вдвое больше. Отношения между полами и семейные были, может быть, не строже, но лицемернее нынешних. В. Вагин пишет в своих воспоминаниях о сороковых годах прошлого века: "уход жены от мужа был тогда неслыханным делом. Женщина, которая решилась бы на такой шаг, подверглась бы общему презрению. Незаконные связи замужние женщин были большою редкостью. Мужчины, разумеется, были гораздо развратнее". Историк вспоминал, что даже сам генерал-губернатор Восточной Сибири Руперт не отличался чистотою нравов. Он приехал в Иркутск без семейства и повел себя так, что об этом скоро сделалось известным в Петербурге; к нему поспешили отправить жену, чтобы удержать его от "прапорщичьих похождений".
При губернаторе Ковалеве город продолжал строиться и расширяться. Если в 1822 году Красноярск имел 550 саженей в длину, то в 1835 году протяженность главной улицы составляла три версты. А всего в городе уже было 24 улицы и переулка.
С 1804 года все губернаторы должны были посылать, в Министерство внутренних дел годовые статистические отчеты о своей работе. Позднее они получили название "обзоров".
Судя по ним, наш край при правлении Ковалева среди других губерний по многим показателям не выделялся, но и не отставал. Например, к 1834 году только один из 327 жителей Енисейской губернии обучался грамоте. В других же краях этот показатели, был гораздо хуже. Так, в Киевской губернии обучаться грамоте мог только один житель из 490 человек, в Пензенской губернии один из 434, в Симбирской - один из 429. Конечно, в городах этот показатель был несравненно выше. Например, в Москве школу посещал каждый из 35 житель. В столице России Петербурге - один из 19.
От таких цифр в восторг прийти было трудно, но Министерство просвещения России было полно оптимизма. "С гордостью народной станем надеяться, что наше умственное развитие, - писали чиновники, - будет не просто заимствованием чужого, но подвигом самостоятельным, новым и славным в завоевании человеческого ума". Сделать, действительно, предстояло много. Россия отставала от европейских стран по многим показателям. Надо отдать должное редакция журнала Министерства народного просвещения, которая никогда не старалась приукрасить действительность. Более того, журналисты всегда отыскивали такую информацию о просвещении за рубежом, которая почти всегда была не в пользу России, тем самым провоцируя читателя на невольные сравнения. Например, на его страницах была опубликована такая информация: в 1834 году в Пруссии в 81 городе работало 296 книжных магазинов, в Австрии в 81 городе - 89 книжных магазинов, в Баварии в 31 городе - 114 книжных магазинов. Тогда как в это же время в России, в губернских городах Томске и Красноярске, не были открыты даже гимназии, которые по всем принятым решениям правительства должны были начать работу еще с 1828 года. По всей территории от Казани до Якутска не было ни одной книжной лавки. Да и кто стал бы покупать книги, если такая большая страна, как Сибирь, была поголовно безграмотной.
Красноярское городское хозяйство находилось в жалком состоянии и требовало денег, денег и денег. Губернатор понимал, что только оживление торговли, промышленности и увеличение населения городов губернии может как-то улучшить их хозяйственное положение.
Городское хозяйство везде, кроме Ачинска, приносило казне одни убытки. Кроме того, в 1834 году в Красноярске случился пожар, который нанес городу еще один финансовый удар.
Работы у губернатора в эти годы было немало. Еще уточнялись и утрясались границы губернии. Шло распределение повинностей. Как известно, в сибирских губерниях их было две: натуральные и денежные. Почти все крестьяне летом работали на восстановлении дорожных трактов: Московского, Енисейского, Иркутского. Для этого составлялись сметы, выделялись казенные пособия, оговаривались подряды. Ежегодно летом 7 - 8 дней каждый крестьянин на своей лошади с телегою отбывал повинность на ремонте участка Ачинск - Иркутск.
Многие зажиточные горожане в те годы получали журналы и газеты. Как отмечает историк Г.Ф. Быконя, красноярские купцы Худоноговы выписывали много лет "Телескоп", И.П. Ларионов - "Московские ведомости" чуть ли не с первого года их издания. Некоторые грамотные красноярцы записывали народные способы лечения. Культура, быт города находились хоть и в меленном, но постоянном развитии.
Главной обязанностью губернатора было не допустить голода и вовремя собрать все подати.
Еще при Степанове было разработано положение о казенных хлебных запасных магазинах. Они были двух видов - постоянные и временные. Первые должны были выполняться ежегодно положенным количеством хлеба. Магазины находились в местах хлебородных, где и денежный запас на случай чрезвычайных мер. Из этих магазинов хлеб развозился в северные местности, где устанавливались свои пропорции. Так, в хлебный запасной магазин Туруханска привозилось ежегодно 30 тысяч пудов, в села Маковское - 1 тыс. 500 пудов, в Ярцевское - 4 тыс. 500 пудов, Кежемское - 3000 пудов, Верхнеимбатское - 10 тысяч пудов. Пропорции хлеба ежегодно менялись, по мере надобности. Казенные запасы хлеба предохраняли живущих на Севере от недорода.
Кроме того, в городах во время неурожая эти магазины служили как бы дополнительным подспорьем для бедных. Если хлеб был очень дорог, то в таких магазинах он продавался по себестоимости. Как написано было в положении, "хлеб должен раздаваться соразмерно действительной нужде и количеству заказов".
Ковалев в жизнь губернии и Красноярска практически ничего нового не внес. О нем можно было сказать, что за 5 лет его правления главной заслугой было то, что губерния могла обходиться и без него. Казалось, что он жил все эти годы в Красноярске по мудрой пословице: "Дела не делал, но и от дела не бегал". Жизнь губернии шла в каждодневных заботах. Губернатор же жил только своими домашними.