Бологоловский Яков Дмитритриевич

17 августа 1913 года железнодорожный вокзал Красноярска был переполнен. Вся губернская и городская власть вместе с любопытными и вездесущими жителями провожала в далекую Вологодскую губернию бывшего своего енисейского губернатора, чиновника IV класса действительного статского советника Якова Дмитриевича Бологовского.

Поезд № 6 сообщением Иркутск - Москва, где для губернатора и его семьи был подготовлен вагон 1 класса, был на подходе. Комфорт в нем был действительно первоклассный: здесь имелась ванна с горячей и холодной водой, стояло пианино и даже библиотека.

Пока поезд отсчитывал до Красноярска положенные последние километры, ушлые сослуживцы губернатора в лучшем зале вокзала организовали пышное застолье, где, по словам местных журналистов, шампанское и лафит лились рекой. Вместе со своими женами они соревновались друг с другом в красноречии, выражая свою любовь и преданность бывшему начальнику края. (Заметим, что в память об этом и других пиршествах, связанных с отъездом губернатора Я.Д. Бологовского, вскоре в Красноярске была выпущена брошюра "Проводы из Енисейской губернии действительного статского советника Я.Д. Бологовского и собрание всех речей, произнесенных по этом поводу". До настоящего времени это уникальное издание, рассказывающее о жизни местной высшей бюрократии, ни в одном из книгохранилищ края не обнаружено. - Л.Б.).

Сам Яков Дмитриевич был человеком трезвым, таким же, как и его преемник, новый начальник губернии И.И. Крафт, только что покинувший кресло якутского губернатора. Енисейская губерния была родиной Ивана Ивановича, вот почему новое назначение в Красноярск он принял из столицы с радостью. Бологовский же уезжал на новое место с неохотой. Семья как-то незаметно привыкла к Красноярску - к его людям, к удивительно красивой природе. Хотя, если вспомнить, Вологодчина для Бологовских была местом не новым. 70 лет назад его дед - прославленный участник Бородинского сражения - был здесь губернатором. Расторопного генерал-майора заметили, присвоили очередное звание генерал-лейтенанта, зачислили в Сенат, а в 1848 году назначили членом комиссии по построению в Москве храма Христа Спасителя.

Все Бологовские были из рода честных российских служак, на плечах которых, в основном, держались Отечество и престол. Вверх по служебной лестнице они поднимались большею частью без дружеских рекомендаций и протекций, все добывая своим горбом.

Яков Дмитриевич Бологовский родился 14 ноября 1863 года. После успешного окончания Пажеского корпуса его ждала служба в главном штабе Военного министерства. Следует отметить, что из стен этого привилегированного высшего дворянского учебного заведения на берегу Фонтанки выходили не только важные государственные сановники, без лести преданные царю, но и люди, резко отрицавшие существующий режим. Среди них "звезда первой величины" - великий анархист Петр Кропоткин. Но важно другое: среди закончивших этот корпус трудно было отыскать людей бездарных, трусливых, подлых. Губернатор всегда с теплотой вспоминал юные годы, проведенные здесь. Военная карьера юного Бологовского была трудной, везде и всегда он много работал и мало отдыхал. Особенно в Министерстве внутренних дел, куда он неожиданно был прикомандирован.

Вскоре его заметили: в 1892 году наградили орденом Св. Анны 3-й степени, через три года он получил уже Св. Станислава 2-й степени, а в 1896 году - Св. Владимира 4-й степени.

Наверное, достичь генеральского чина он мог значительно раньше, если бы не ходынская трагедия, участником которой он был и которое по долгу службы он так и не смог остановить со своими сослуживцами. Как это часто бывает, после этого последовало наказание с повышением: в 1898 год его из столицы перевели в Читу на должность вицегубернатора Забайкальской области. После Читы была знойная Астрахань, а после нее вдруг холодная и малоприветливая Рига. Причем в этих городах он также был только на вторых ролях - вице-губернатором.

Семье постоянно приходилось привыкать к новой обстановке, терять время н силы на простые житейские хлопоты. Ведь справедливо говорят: два переезда равны одному пожару.

Жена губернатора Наталья Петровна была женщиной практичной и понимала, что за просто так генеральские погоны и высокие чины даются немногим. В доме царил мир. Она была родом из довольно знатной семьи, ее отца, тайного советника сенатора Неклюдова знал весь высший свет столицы. Но держалась она везде скромно, знатностью и положением своими не кичилась. Да и к тому же жалованье мужа не позволяло ей каждую неделю менять наряды, как это часто делали жены богатых золотопромышленников и купцов. Губернаторский оклад по сравнению с их доходами был невелик - 5 тысяч рублей в год. К этому добавлялись еще столовые - в таком же 5-тысячном размере. Итого - 10 тысяч рублей. Имения своего у них не было. Жили, как нынче говорят, на одну зарплату. Конечно, такая сумма обеспечивала семье безбедную жизнь. Но ведь по приходуй и расход.

Супруги глубоко уважали религиозные чувства окружающих.. Они всегда оказывали большое внимание духовенству епархии. Губернатор при объезде губернии часто посещал храмы и жилье церковных служителей.

Он хорошо знал местную печать и стремился, чтобы газеты, выходящие в Красноярске, были остроумными, раскованными, интересными. Бологовский не дает зачахнуть государственным изданиям. Там, наверху, он постоянно выбивает для них дополнительные льготы, дотации, субсидии. В его правление оживает самоокупаемая, коммерческая печать. Он смягчает нравы местной цензуры. Яков Дмитриевич находился в губернаторском кресле с 30 июня 1909 года по 12 июля 1913 года. Без преувеличения это время можно смело назвать звездным часом местной журналистики. Красноярск тех лет не может не удивить нас обилием названий разных изданий. Среди них газеты "Вести" (1910-1911), "Енисейская мысль" (1912-1915), "Красноярская газета" (1910), "Красноярская мысль" (1910-1911), "Красноярские отголоски" (1911), "Красноярский вестник" (1909-1912), "Красноярский голос" (1912-1913), "Красноярский хроникер" (1910-1911), "Сибирская мысль" (1911-1912); сатирические журналы: "Оглобля" (1912), "Хи-ха-ха!" (1910-1911); "Справочник Восточно-Сибирского общества сельского хозяйства, промышленности и торговли в Енисейской губернии" ( 1912-1913).

В это время особо выделяется среди многих изданий журнал "Енисейские епархиальные ведомости" под редакцией молодого ученого А. Богданова. Скучное и серое до сего времени, это издание вдруг при новом редакторе становится интересным не только служителям церкви, но и гимназисту, приказчику, крестьянину. Журнал обретает свой голос, свою читательскую аудиторию. Чем же привлек читателей молодой редактор? На этот вопрос лучше всего отвечают статьи, опубликованные на страницах журнала, которые не потеряли своей актуальности и в наши дни. В них остро обнажались многие пороки русской жизни: пьянство, лень, невежество священников, их погоня за лишней копейкой. И - как следствие всего - потеря у народа веры в церковь, в Бога. Редакция призывала обновить ряды служителей церкви, поднять нравственный уровень духовенства, сельского учительства и чиновничества.

В одной из статей автор писал: "Нам теперь недостает того, чем спасалась Россия после самозванцев, после француза, после цареубийства 1881 года, недостает покаяния".

Лейтмотив этой статьи поддерживал и губернатор. В Красноярске после волнения 1905 года не заметить падения нравственности было нельзя. В городе работали легальные и нелегальные дома терпимости, орудовали вовсю жулики, воры, спекулянты. Не было дня, чтобы не совершались грабежи, убийства. Криминальной хроникой были наполнены тогда все столбцы газет. Чтобы сделать жизнь спокойней и пристойнее, Бологовский большие надежды возлагал на Союз русского народа. В Красноярске его отдел возглавлял священник Варсонофий Захаров, одновременно выполнявший обязанности редактора издания "Сусанин". Газета эта выходила с 1907 года, проводила в жизнь явные идеи черносотенцев, которые успехом у красноярцев не пользовались. Однако ее редактор, видимо, умел находить нужных людей, которые постоянно газету поддерживали как морально, так и материально.

В Красноярском краевом архиве сохранились документы, когда губернатор Бологовский просил для "Сусанина" у правительства субсидии в размере 4 тысяч 700 рублей. В своем письме от 28 декабря 1911 года губернатор отмечал, что "существование означенного органа печати (имеется в виду газета "Сусанин" -Л.Б.), действующее на народные массы отрезвляюще, в противовес изданиям левого направления, весьма желательно". Однако правительство деньги на издание этого черносотенного провинциального органа не выделило. Зато губернатор сумел поддержать свое карманное издание - "Енисейские губернские ведомости". Чтобы сделать его доступным для зажиточной части крестьянства и увеличить тираж, губернатор приказал снизить стоимость подписки в 2 раза. Сделать это, по мнению губернатора, надо было для повышения правовых знаний крестьянства. Принимая такое непопулярное решение, губернатор, конечно, знал, что тем самым он обрекает себя на шквал критики местной н столичной прессы.

Дело в том, что вопрос, нужна или не нужна газета "Енисейские губернские ведомости", в печати стал дебатироваться еще с 1900 года. Многие демократические издатели и журналисты однозначно отвечали, что подобные издания только разоряют Россию. Действительно, начиная с 1857 года - со дня выхода первого номера, - тираж газеты "Енисейские губернские ведомости" не поднимается выше 400 экземпляров, хотя попытку оживить это мертвое издание до Бологовского делали многие его предшественники. Таким образом, это была сугубо губернская чиновничья газета, которая кормилась не за счет ума и сметки редакционного коллектива, а за счет неиссякаемых государственных дотаций. Забегая вперед скажем, что и у Бологовского из эксперимента сделать газету "Губернские ведомости", выписываемой каждым селом, каждой деревней в нашем крае, ничего не вышло. Причин здесь было очень много, но главное, на наш взгляд, было в отсутствии интересного, стабильного коллектива редакции, который создать в те годы из-за жестких правил Цензуры было просто невозможно.

Много было сделано Бологовским и для развития культуры в нашем городе. В один из морозных январских дней, в 5 часов вечера, в присутствии почта всей интеллигенции в Красноярске губернатором была открыта первая рисовальная школа. Участники этого торжества дали знаменитому сибиряку Василию Ивановичу Суриков в Москву телеграмму такого содержания:

"Многоуважаемый Василий Иванович, Красноярск поздравляет Вас, своего знаменитого земляка, с открытием сегодня, 27 января, в присутствии прежних и новых гласных Думы, первой в Сибири рисовальной школы".

Занятия проходили с утра в фойе Народного дома. Своего отдельного помещения у школы вначале не было. Всего обучалось 42 ученика. Золотопромышленник А.А. Саввиных учредил для самых бедных учащихся две стипендии. Вся программа занятий была рассчитана на четыре года обучения. Будущие художники изучали анатомию, черчение, историю искусств, живопись, с натурщиков, рисование с гипса. Первым директором школы был ученик В.И. Сурикова, известный красноярский художник Д. Каратанов.

В 1911 году был поставлен первый документальный кинофильм "Обозрение Красноярска". Снималась, лента, в основном, по фотографиям местного фотолюбителя И.Ю. Вонаго. Как сообщала местная газета "Вести", "для местных жителей картина представляла громадный интерес, так как перед ними на экране проходил родной город и знакомые уголки лица".

В 1913 году красноярцы видели еще один фильм, поставленный режиссером М.П. Чижовым, - "Живая хроника Красноярска".

В 1913 году Красноярск переживал поистине период своего становления в области печати, культуры, музыки, педагогики. Большая масса политических ссыльных, отбывавших в это время ссылку в нашей губернии, таких как Л. Байкалов, Н.Л. Мещеряков, сделала культурную жизнь в нашем городе еще оживленней.

Объединившись с местной интеллигенцией, в этом же году было решено образовать в Красноярске культурно-просветительное общество "Вестник знания", имеющее целью содействовать самообразованию членов путем чтения произведений литературы и науки, рефератов и докладов, а также обменом мнений и бесед. Однако общее присутствие Енисейского губернского правления в удовлетворении ходатайства об открытии красноярского культурно-просветительного общества "Вестник знания" его учредителям отказало. Этот антидемократический поступок из административной жизни кабинета Бологовского для меня трудно объясним. А впрочем, власть всегда и везде строила свою политику на лицемерии и лжи.

Весной 1911 года с востока на Красноярск шла страшная эпидемия чумы. К тому же масло в огонь стали подливать сибирские журналисты, которые в своих. статьях сильно искажали и драматизировали и без того непростую обстановку. Первая же серия газетных, небылиц вызвала среди горожан легкую панику. Губернатору, чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля, необходимо было срочно принимать решительные меры. Добрый, мягкий и улыбчивый, он за несколько дней вдруг изменился, стал требовательным, распорядительным и жестким.

10 марта местные газеты опубликовали его обращение к населению губернии, в котором Бологовский проводил одну главную мысль - эпидемию можно предотвратить только своими руками. Грязь в жилищах, валяющиеся на свалках отбросы, переполненные помойные ямы и погреба не убирались годами. И вот за несколько дней, пока весеннее солнце не успело набрать силу, жителям края предстояла гигантская работа - навести в каждом доме образцовый порядок. Как писал губернатор, "почиститься".

Эпидемии оспы, скарлатины, дифтерита, сифилиса буквально разоряли край, "почиститься" надо было как можно скорее еще и от них. Видя, что санитарное и медицинское состояние в губернии, особенно среди инородцев, находится на низком уровне, он принимает решение - созвать съезд, на котором и обсудить все медицинские проблемы. Еще в Астрахани, вместе с врачебным инспектором Н..Я. Шмидтом, Бологовский провел съезд местных врачей, результаты которого благотворно повлияли на развитие медицины.

И вот 4 сентября 1912 года Бологовский открывает первый съезд врачей Енисейской губернии. Каждый его участник, а их было более 50 человек, не произносил пустых речей, а говорил только о своем, о наболевшем. Каждый из них знал и помнил слова великого Пирогова, который говорил о том, что хотя и врач может иметь самый низкий чин в России, но совесть и порядочность у него все равно должны быть самой высокой пробы.

Ибо "его прямая обязанность не скрывать перед начальством того, что может, по его убеждению, вредить больным, и он будет недостоин своего призвания, когда из неуместного страха или личных расчетов удержится объявить правду там, где идет дело о пользе больных".

Эти слова, бесспорно, вдохновляли, они заставляли не опускать руки, а дополнительно работать на общественных началах. Об этом красноречиво свидетельствовала книга В.М. Крутовского "Очерк истории общества врачей Енисейской губернии за 25 лет" (1886-1911), выпущенная незадолго от открытия съезда. К сожалению, многие труды этих бескорыстных подвижников науки и практики до сегодняшнего дня как следует не изучены, а многие из изданий и вовсе безвозвратно утрачены.

Но вернемся к съезду. Весь парадокс ситуации, как говорили выступающие на нем, заключался в том, что городские и сельские врачи губернии, имея за плечами огромный практический опыт, глубокие знания, не могли применить их на практике - не было средств. Денег не хватало не только на покупку лекарств. По словам доктора Н.Д. Агеева, заведующего красноярской городской больницей, его пациентам в сутки на питание выделяли всего 14-16 копеек.

Ясно, как подчеркивал доктор, что "на такую сумму накормить в течение суток человека невозможно, поэтому больные в сущности едят только один раз в сутки за обедом, на который они получают щи или суп с мясом, хлеб и кашу, а в остальное время пробавляются чаем..." "Бедные и одинокие, вероятно, просто голодают".

Различные записки, письма, доклады и ходатайства перед центральными учреждениями разбиваются об один ответ, столетиями заученный российскими чиновниками: "Нет средств". Ну, а если нужда очень вопиюща, говорил Агеев, а требования настойчивы, то отделываются ссылкой на предстоящий в скором времени общий пересмотр больничного строительства. Видимо, и в те далекие годы тертые чиновники с успехом использовали древнюю мудрость: "Детей обманывают игрушками, а взрослых - обещаниями".

В программе первого съезда стояло более двадцати вопросов, среди них: "Распространение туберкулеза и меры борьбы с ним", "Организация медицинской помощи рабочим на золотых приисках", "Призрение подкидышей", "Условия работы фельдшерского персонала в губернии" и множество других очень важных проблем.

За четыре дня работы съезда они обсудили и приняли решения по многим вопросам. Выражаясь современным языком, врачи делали упор на укрепление социальной защиты медработника. Они просили губернатора, чтобы ежегодно сельским врачам предоставлялись отпуска на 28 дней, а через каждые три года им давали бы отдых до 4-х месяцев. Многие делегаты были не удовлетворены своей заработной платой и поднимали вопрос о периодической прибавке жалованья. Заметим, что доходы сельского врача были иногда в 3-раза выше, чем у педагогов.

Заключительное слово на съезде было предоставлено Якову Дмитриевичу Бологовскому. Речь енисейского губернатора была искренней и лаконичной. Обращаясь к врачам, он сказал: "Открывая первое заседание, я просил вас держаться в пределах того, что возможно. Вы меня не послушались, но если бы я стал на ваше место, то тоже не послушался бы; я понимаю - вам трудно было не высказать всего, что у вас наболело. Я давно интересуюсь медицинским делом, докладывал генерал- губернатору о том, что оно плохо поставлено... Мне хотелось бы во многом разобраться... Все, что можно, будет мною сделано, чего нельзя - постараюсь возбудить интерес у высшей власти, чтобы сделалось; кое в чем вы не помогли мне разобраться. Чтобы исправить это, я постараюсь о скорейшем созыве 2-го съезда, на котором мы и исправим те шероховатости, кои были на 1-м съезде. Я очень многому поучился: открылись новые горизонты, получился другой угол зрения, под этим углом я и буду смотреть в будущем, и он для дела будет полезен. Благодарю вас, господа! Говорю до свидания, надеюсь, до скорого".

Однако многое из того, что было намечено на съезде врачей, так и осталось невыполненным. Властям было, как всегда, не до нужд населения и врачей, у них на очереди были главные события: 100-летие со дня Бородинской битвы 1812 года и празднование в 1913 году 300-летия дома Романовых. Все средства были, конечно, брошены на эти мероприятия. Для них заранее составлялись планы, программы. Накануне праздника 100-летия со дня Бородинской битвы прошли многочисленные народные чтения. Сам же праздник начался 25 августа 1912 года в 11 часов дня на Новособорной площади (ныне ул. Ленина). Здесь торжественно прошла панихида по воинам, павшим в 1812 году на Бородинском поле. Участие в ней приняли все войска города и учащиеся. В 12 часов начался торжественный парад, когда и воины и учащиеся торжественным маршем прошли по Новособорной площади перед выставленными бюстами царя Николая II и Александра I. После этого был спортивный праздник. Гимнастическое общество "Сокол" устроило лазанья по столбу, езду на конях парой и тройкой под ведром, бега с препятствиями и в мешках, состязания на велосипедах: на тихий ход, на быстрый ход и на езду фигурную с препятствиями. Заканчивался праздник цельными упражнениями соколят-школьников и игрой и футбол. Победители игр награждались рубашками, будильниками, балалайками и даже гармошками.

26 августа праздник продолжался с 8 часов 30 минут в кафедральном соборе, где была проведена торжественная литургия, а в 11 часов 30 минут был отслужен молебен.

В 2 часа 30 минут дня в юродском общественном собрании было сделано сообщение о Бородинском сражении. В 4 часа дня празднованье пришло в городской театр. Где по подписке был дан обед и приглашены все офицеры красноярского гарнизона. В городском саду в это время шли аттракционы и народное гулянье. В 11 часов вечера в гарнизонном собрании был дан бал. В эти же дни под духовой оркестр пожарного общества на набережной Енисея был торжественно открыт бульвар имени Александра I. Вот так насыщенно н интересно отпраздновали красноярцы великую историческую дату.

Подготовке к празднованию 300-летия дома Романовых Бологовский уделял много времени. Губернские чиновники обсуждали мельчайшие детали. Активно проявила себя в этом празднике и городская Дума.

20-21 февраля 1913 года Красноярск был украшен флагами и транспарантами. Празднование юбилея дома Романовых началось с панихиды по почившим в базе царям в кафедральном соборе. Это было, по описанию журналистов, величественное и красочное зрелище, в котором принимало участие все градокрасноярское духовенство. После этого енисейский губернатор Я.Д. Бологовский и вице-губернатор А.Г. Лубенцов приняли у местного гарнизона военный парад. Вечером вся купеческо-чиновничья элита города собралась в театре, где был проведен торжественный вечер по случаю этого важного торжества. Два дня жителям Красноярска бесплатно раздавали брошюры с описанием подвигов из жизни русских царей, а в школах и библиотеках для малоимущих жителей были устроены народные чтения с показом картин. Местная знать отправила за казенный счет несколько поздравительных телеграмм в царствующий дом, и хотя на дворе была зима, музыка военных оркестров в эти дни почти не умолкала.

Губернатор любил праздники. При нем в городе проходил праздник сердца; в этот день непременно каждый красноярец друг другу должен был сказать добрые и сердечные слова. Местные художники и умельцы изготовили специальный значок, и многие красноярцы старались непременно его приобрести.

К празднику древонасаждения горожане начинали подготовку еще с марта. Жители намечали совместно с городской управой, где заложить новый сад или сквер, где срочно необходимо сделать новую подсадку деревьев. Многие деревья, например, тополя, заказывали в Самаре и оттуда поездом доставляли в Красноярск. Когда устанавливалась теплая погода (обычно конец апреля - начало мая - Л.Б.), красноярские гимназисты и школьники брали лопаты и дружно вместе с родителями и учителями выходили на посадку деревьев и кустарников. Непременное участие в этих шумных торжествах, где с утра по городу разливалась медь военных духовых оркестров, принимали сам губернатор, его жена и дети. Работа была всем в радость, как правило, после этого в городском саду многих школьников и гимназистов угощали мороженым, бесплатно фотографировали. Здесь же проходили концерты и всевозможные лотереи. Каждый красноярец приближал в этот день мечту - сделать наш город самым зеленым и здоровым в России.

Когда же праздник утихал, опять город оставался при вечной проблеме - как сохранить посаженное. Деревцам был нужен постоянный полив, для этого необходимо было огромные средства выплачивать водовозам, но в городской управе денег не было. Многие саженцы погибали. Возникал вопрос - зачем же устраивать такие праздники?

Но приходила другая, новая весна, и горожане вновь готовились сажать сотни деревьев.

А тем временем жизнь в губернии шла своим чередом. В апреле состоялся первый выпуск 22-х специалистов, окончивших Красноярское землемерное училище, которое было открыто в городе благодаря стараниям енисейского губернатора. На выпускном балу Бологовский произнес как всегда остроумную и блестящую речь, призывая молодых землемеров отдать свои силы для процветания Сибири. Экономическая жизнь в губернии набирала силу, и губернатора всегда радовали такие сообщения, как, например, о том, что крестьянин Лукьянов из села Агинское Канского уезда на свои средства установил памятник Александру II. Монумент был поставлен на площади против волостного правления и состоял из каменного Цементного уступчатого помоста, обнесенного железной оградкой. Помост вместе с бюстом был чуть больше двух сажен.

Слух о переводе губернатора в Вологодскую губернию вскоре подтвердился, и 29 июля 1913 года Бологовский сложил с себя обязанности.

Хозяину губернии сразу же были оказаны разные почести. Городская Дума присвоила Бологовскому звание почетного гражданина Красноярска. Этот почин поддержали Канск и Ачинск. Так заканчивалась в Красноярске карьера молодого либерал-демократа.