Родился в 1919 году в г. Канске. Участвовал в боях на Западном, 2-м Прибалтийском и 1-м Белорусском фронтах. Награжден тремя орденами.
«В уличных боях 30 апреля и 1 мая 1945 года за овладение центром Берлина командир
76-миллиметрового орудия старшина В. И. Коршунов, действуя, смело и отважно, двумя выстрелами из своего орудия разбил противотанковую пушку противника в районе моста через р. Шпрее.
Получив сведения о подходе самоходного орудия противника, он быстро подготовил расчет к бою и, когда самоходка появилась из-за угла, открыл меткий прицельный огонь, не дав произвести врагу ни одного выстрела.
В бою в районе Королевской площади, выдвинувшись с орудием в боевые порядки пехоты, старшина, ведя огонь прямой наводкой, разбил два пулемета противника, чем содействовал успеху наших войск.
В. И. Коршунов представляется к награждению орденом Славы I степени.
Командир 598 стрелкового полка подполковник Вознесенский.
Командующий армией генерал-полковник Кузнецов».
В деле бывшего воина В. И. Коршунова, что хранится в архиве Министерства обороны СССР, несколько подобных наградных листов. По ним, словно по вехам, можно проследить весь тот нелегкий фронтовой путь, по которому шел он с боями. Начался этот путь недалеко от Москвы и закончился взятием Берлина. Тысячи верст, сотни больших и малых сражений на полях Украины, Прибалтики, Польши. Случалось, засыпало солдата землей и осколками бомб и снарядов. Подолгу отлеживался он в госпиталях, но всякий раз догонял свою часть, чтобы снова идти вперед.
Первый солдатский орден Славы (III степени) Василий Коршунов получил в сентябре сорок четвертого года.
Тогда он принимал участие в отражении четырех контратак противника и огнем из автомата лично уничтожил гитлеровского офицера и четырех вражеских солдат.
После войны вместе с воинской частью прибыл Коршунов под Ленинград. Там и демобилизовался. Обосновался первоначально в Пскове. Думал поработать малость да двинуться в Сибирь, где пролетели юношеские годы. В то время многие города и села все еще лежали в развалинах. Работы невпроворот, на счету каждый человек. За делом не заметил, как пролетели годы. А Сибирь навечно осталась в сердце, с тайгой, богатой зверем, птицей и ягодой, с обширными полями, по которым в свое время тоже немало было исхожено.
Мы ведем неторопливую беседу. Оказалось, что командиром орудия Коршунов стал под конец войны, уже вернувшись из госпиталя. А до этого возглавлял отделение полковых разведчиков: захватывал «языков», добывал ценные сведения о противнике. Природная наблюдательность, умение в критической ситуации быстро принять единственно верное решение помогали ему успешно выполнять задания командования.
- Нередко о фронтовых разведчиках судят упрощенно, - не торопясь, говорит Василий Иванович. - Пошел, дескать, в тыл к фашистам, взял «языка» и вернулся к своим. Любая вылазка в расположение противника связана со смертельным риском. Идешь и не знаешь, чем дело кончится. Ведь противник тоже не спит...
- Случилось это осенью 1944 года на территории Польши, - продолжает Коршунов. - Наш полк подошел к небольшой деревушке Биснено. Взять с ходу ее не удалось. Противник открыл бешеный ружейно-пулеметный и минометный огонь. Пришлось отойти и окопаться в небольшой лощинке, выставив боевое охранение. Начальник разведки полка капитан Елисеев вызвал меня.
- Вот что, старшина. Возьми солдат, сколько считаешь нужным, и ночью посмотри, где и что имеется у фашистов. О сигналах и пароле договоримся перед выходом. Взял я двоих разведчиков с собой, Моргунова и Нестеренко. Выдвинулись вперед и смотрим в бинокли на деревню, изучаем подходы. Справа от дороги, у ближних изб, два ряда кольев. Вероятно, колючая проволока натянута, хотя самой проволоки и не видно. Небольшой овражек, поросший мелким кустарником. Слева от дороги - открытая, ровная местность. Тут даже кошку в лунную ночь заметить можно.
- Где, скорее всего, ожидает нас противник? - задаем мы друг другу вопрос. Сходимся на едином мнении: справа, в овражке. Значит, двигаться нужно в другом направлении, а здесь создать видимость вылазки, или на военном языке - отвлекающий маневр.
С наступлением темноты идем втроем к капитану Елисееву с докладом. Наш план прост: в овражке сделать засаду из трех человек. Если гитлеровцы пойдут в поиск, взять хотя бы одного из них живым. Не пойдут - огнем привлечь внимание противника на себя. А я и еще трое разведчиков, сделав слева большую дугу, выйдем к деревне с другой стороны.
Последующие наши действия будут зависеть от обстоятельств.
Мы удачно миновали минное поле, найдя в нем проход, передовые вражеские посты. Фашисты не очень таились, разговаривали почти в полный голос. В их секторе было тихо. Бой шел у овражка. Начавшись с одиночных выстрелов, он все больше разгорался. Уже строчили с обеих сторон пулеметы, было слышно, как рвались мины.
Нас обнаружили только в деревне. Мы пробирались возле стены дома. Дверь неожиданно открылась, и луч света от карманного фонаря осветил нас. Фашист закричал истошно. Нестеренко, шедший за мной, метнул в дверь одну за другой две гранаты.
В поднявшейся суматохе, среди крика и автоматных очередей, мы бросились не к своим, а в тыл к фашистам, считая, что так безопаснее. Может быть, поэтому гитлеровцы сразу же потеряли нас.
Долго еще рассказывал Василий Иванович обо всех подробностях вылазки, а я вспоминал короткие слова реляции о награждении его орденом Славы II степени. «Умело, маскируясь на местности, проявляя мужество и храбрость, Коршунов с группой разведчиков проник в расположение противника, и, совершив внезапное, стремительное нападение, захватил в плен трех фашистских солдат, которые дали на допросе ценные показания».
Уже после войны, в июне 1945 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Коршунова орденом Славы I степени.
Как память о войне, бережно хранит Ёасилий Иванович благодарности Верховного Главнокомандующего, вырезки из фронтовых газет и немногие уцелевшие фотографии. На одной из них - группа солдат с автоматами на груди у Бранденбургских ворот в Берлине. У солдат гордые и вместе с тем доброжелательные взгляды. Такими предстали советские солдаты перед освобожденной от фашизма Европой. В первом ряду четвертый слева - старшина Коршунов.
- Это мы сразу после капитуляции фашистов сфотографировались, - вспоминает он.