Родился в 1921 году в селе Моисеевка Краснотуранского района. Воевал в составе Воронежского и 1-го Белорусского фронтов. Награжден тремя орденами Славы и медалями. За высокопроизводительный труд в послевоенное время удостоен ордена Ленина.
После госпиталя рядовой Жоров рассчитывал вернуться в свою часть – 842-й артиллерийский полк 309-й стрелковой дивизии. В штабной батарее, где он служил связистом, у Андрея осталось немало боевых друзей, с которыми больше года делил тяготы фронтовой жизни. Одних он знал до призыва в армию, с другими свела судьба в Абакане, где формировалась дивизия.
Однако попасть к землякам не удалось. В составе маршевой роты Андрей Жоров прибыл в третью гвардейскую кавалерийскую дивизию и был определен в десятый краснознаменный полк.
– Больше месяца в госпитале провалялся, – рассказывал Андрей одному из солдат. – И вот попал в другую часть...
– Бить фашиста везде можно, – рассудительно отвечал ему солдат. – А насчет своих... Теперь мы все земляки, свою землю защищаем...
Под вечер бойцы прибыли в расположение полка. Усталые, неровным строем они стояли перед штабной землянкой. Из нее вышел старший лейтенант. Представившись помощником начальника штаба, он поинтересовался, кто из прибывших участвовал в боях. И тут же предложил желающим пойти в полковую разведку.
Вызвались восемнадцать человек, в том числе Жоров. Кратковременному знакомству было суждено превратиться в настоящее фронтовое братство. Командиром взвода разведчиков назначался старший лейтенант Сафиуллин.
– Главное правило в разведке: один за всех, все за одного! – сказал он при знакомстве. – Каждый должен быть уверен в своем товарище как в самом себе. Хочу напомнить также о качествах, обязательных для разведчика: мужестве, самообладании, предельной собранности, быстроте реакции.
Начались тяжелые фронтовые будни. Бессонные ночи, опасные рейды в тыл врага так выматывали бойцов, что они, возвращаясь к своим, буквально валились с ног от усталости и нервного перенапряжения. Но ни разу ни один из них не пожалел, что пошел в полковую разведку.
Основная работа разведчиков велась, как правило, ночью. Днем командование старалось дать им возможность передохнуть. Но война есть война, и часто после ночных рейдов разведчики вместе с пехотинцами держали оборону, когда гитлеровцы наседали, или шли в атаку, если того требовали обстоятельства.
Впереди широкой лентой струился Западный Буг. Разведчики готовились к форсированию реки. Несмотря на усталость, Жоров одним из первых бросился в воду, первым достиг противоположного берега. Следом за ним переправились его товарищи из разведки, а за ними и головной штурмовой отряд. Фашисты пытались сбросить смельчаков с «пятачка». Однако все попытки разбивались о непоколебимую стойкость гвардейцев, которые стояли насмерть. Артиллерийские и минометные батареи противника перепахивали позиции, вели ураганный огонь по прибывающим резервам, но остановить наступательный порыв наших войск были не в силах. Все шире становился плацдарм на вражеском берегу.
...Передовая линия гвардейцев поднялась в атаку. Еще минута, и бойцы ворвутся во вражеские траншеи. Вдруг с небольшой высотки, прикрывающей деревню Збережье, по наступающим ударил станковый пулемет. Положение стало критическим. Разгоряченный боем, Жоров мгновенно принимает решение: уничтожить пулемет. Используя каждый бугорок, каждую вмятину, он быстро ползет вперед. Свинцовый ливень вспарывает землю перед глазами, взметывает в воздух желтую пыль. «Ржаное поле было» – неожиданно для себя отмечает Андрей, пережидая обстрел. Фашистские пулеметчики, посчитав цель пораженной, переносят огонь дальше. Воспользовавшись этим, Андрей делает последний рывок. Вот он уже в мертвой зоне, вне обстрела. Пора! Чуть приподнявшись, гвардеец бросает гранату. Пулемет умолкает. Залегшая пехота вновь поднимается для атаки. Жоров присоединяется к атакующим, бросает впереди себя еще одну гранату и кубарем скатывается на дно вражеской траншеи. Навстречу ему устремляются несколько фашистских солдат. Не целясь, он выпускает длинную очередь из автомата. Жоров не разглядел, сколько упало врагов, но в траншее уже никого не было. И тут подоспели разведчики и бойцы из ударной группы.
За этот бой 4 апреля 1944 года рядовой Андрей Андреевич Жоров был награжден орденом солдатской Славы III степени.
Старшему лейтенанту Сафиуллину присвоили очередное звание капитана, и он стал командовать первым эскадроном. Взвод разведчиков временно возглавил ленинградец старшина Васильев, потом его заменил старший лейтенант Обухович, бывший адъютант командира дивизии.
В очередной раз Жоров в составе поисковой группы отправился в тыл врага. Это было уже на территории фашистской Германии, в районе деревни Венгров. Задание командования разведчики успешно выполнили, однако при возвращении к своим были обнаружены фашистами. Разгорелся короткий яростный бой. Разведчики прорвали кольцо окружения, хорошо продуманными маневрами оторвались от преследования и вышли к своим с хорошей «добычей». Жоров, несмотря на то что был ранен в ночном бою, захватил «языка». Кроме того он уничтожил из своего автомата четырех гитлеровских солдат и одного офицера.
За стойкость и находчивость в бою 12 марта 1945 года отважный сибиряк был награжден орденом Славы II степени.
Чаще всего Жоров ходил в разведку с командиром отделения старшим сержантом Бладцевым, комсоргом взвода старшим сержантом Ширяевым, с переводчиками Бунком и Табулиным. Немало успешных рейдов в тыл врага провел он с Сергеем Гаубашвили, Закиром Зубайровым, Николаем Никитиным, Михаилом Никольским, Николаем Орловым, Николаем Овчаренко. Большинство из этих бойцов пришли во взвод вместе с Жоровым. От города Ковеля начали они свой путь в полковой разведке; на реке Эльбе было суждено закончить войну тем, кто дошел до победы.
Помкомвзвода старший сержант Терехов получил приказ взять четверых бойцов и произвести глубокую разведку в тылу врага. Выбор пал на Ширяева, Жорова, Орлова и Бунка. Опытные разведчики решили сделать засаду на стыке двух фашистских частей. Старший сержант расположил свою группу в искореженном снарядами леске, через который проходила дорога, усиленно охраняемая гитлеровцами. Здесь меньше всего могли ожидать советских бойцов. По проселку проходили автомашины, танки, артиллерия, стрелковые подразделения. Разведчики старались все это запомнить. Потом дорога на какое-то время опустела. У командира возникла мысль: а не сменить ли позицию? Подождали еще немного. Но когда переходили дорогу, показались фашисты. По ним в упор ударили пять автоматов. До десятка солдат упали замертво. Пятерым же связали руки и, подталкивая автоматами в спину, доставили в расположение полка.
Однако не всегда все сходило благополучно. Вскоре после этого рейда геройски погиб старший сержант Терехов. В одном из ночных поисков смертью храбрых пал новосибирец Безгачев, в другом – казах Медубаев...
Отделение, возглавляемое старшим сержантом Бладцевым, командование направило во второй эскадрон, преследовавший врага. На рассвете кавалеристы выбили противника с участка железной дороги вблизи Ландсберга. Старший сержант со своими бойцами получил приказ выяснить, какими силами в городе располагают фашисты.
Разведчики Ширяев, Бужинский, Жоров, Зубаиров во главе с командиром отделения осторожно двинулись вглубь вражеской обороны. На подходе к городу они заметили сторожевые вышки, назначение которых бойцы уже знали; фашисты ставили их по углам важных объектов. За рядами колючей проволоки стояли серые дощатые бараки, а между ними метались гитлеровцы с собаками. Фашисты сгоняли в кучу изможденных, оборванных людей.
– Это же концлагерь! – прошептал Жоров.
Разведчики подобрались поближе. Внутри лагеря творилось неладное. Охранники били прикладами заключенных. Иногда раздавались автоматные очереди, хриплый лай собак, громкие крики.
– Сволочи! – выругался Бладцев и, повернувшись к разведчикам, совсем не по-командирски спросил: – Будем брать?
На концлагерь решили напасть с двух сторон: трое поползли в одну сторону, трое в другую. Разведчики должны были открыть огонь сразу после того, как заговорит автомат командира, взявшего на прицел сторожевую вышку возле ворот.
Короткая очередь, и часовой падает с вышки. Тотчас свинцовый ливень обрушивается на фашистов. Жоров бросает гранату на столбы колючего заграждения. С другой стороны тоже следует взрыв, потом еще один. Разведчики короткими очередями отсекают фашистов от заключенных. Гитлеровцы, бросая убитых и раненых, скрываются за бараками.
Узников охватывает неудержимая радость. Освобожденные – их оказалось около полутора тысяч – обнимают разведчиков, целуют их, плачут. Это русские, югославы, поляки.
Восемнадцать фашистских трупов осталось на территории концлагеря, да столько же за его пределами.
26 апреля 1945 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР, в котором Родина отмечала наградами наиболее отличившихся воинов на полях сражений. В их числе был назван и Андрей Андреевич Жоров, удостоенный ордена Славы I степени.
И вот последний день войны. Для Жорова пришел он на Эльбе, где разведчики первыми из дивизии встретились с частями американской армии. Потом еще полтора года службы в гвардейской Пролетарской Московско-Минской дважды Краснознаменной, орденов Ленина, Суворова и Кутузова дивизии. И, наконец, демобилизация.
Полным кавалером ордена Славы Андрей Жоров возвращается домой, в родное село Моисеевку...
И в мирное время ветеран трудится с полной отдачей сил. Работая в полеводческой бригаде рядом с отцом, Героем Социалистического Труда, Андрей Андреевич добивается рекордных урожаев. За доблестный труд Советское правительство наградило его орденом Ленина.