Довольно часто на книгах старой части фондов Красноярской краевой библиотеки имени В.И. Ленина можно увидеть оттиск маленького размером 3,5 на 2 см, штампа с текстом: "Енисейское центральное книгохранилище № ___ ". До недавнего времени в литературе имелись лишь крупицы сведений об этом учреждении, созданном в Красноярске в 1920 году сразу после освобождения города от колчаковцев. В последние два года появились основанные на изучении архивных источников публикации, которые прямо или косвенно затрагивают историю книгохранилища. В данной статье делается попытка подвести лишь некоторые первоначальные итоги изучения истории учреждения, которое в первые послереволюционные годы, в недолгий период своего самостоятельного существования, явилось прообразом нынешней краевой научной библиотеки имени В. И. Ленина. Предыстория ее книжных фондов - это еще и небезынтересные страницы истории культуры Красноярского края.

Необходимость организации губернского книгохранилища была продиктована условиями времени и главной задачей - спасти и сохранить книжные богатства разоренной гражданской войной Енисейской губернии. В книгохранилище свозились фонды библиотек, брошенных бежавшими владельцами, книги из упраздненных при советской власти учреждений, а также национализированные частные собрания.

Первоначально книгохранилище было создано при музее Приенисейского края. Протокол заседания коллегии губернского отдела народного образования (губотнаробраза) от 2-го февраля 1920 г. зафиксировал: "Признать необходимым организацию центрального книгохранилища при музее и передать его в ведение отдела по народному образованию ...". В плане библиотечной секции губотнаробраза, организованной к концу января 1920 года, отмечалось: "Для целей науки и библиографии открывается центральное книгохранилище Енисейского края в г. Красноярске, которое возглавляет и заканчивает библиотечную сеть Енисейской губернии".

С апреля 1920 года книгохранилище становится совершенно самостоятельным. Такое решение принимает Комиссия по заведованию научными учреждениями (Науком), организованная в марте 1920 года при губернском отделе народного образования. Целью комиссии являлось объединение, координация и академическое руководство научными учреждениями Енисейской губернии, к которым, наряду с местными музеями, историческими архивами, Библиографическим бюро, относились и книгохранилища. Как учреждение временное, Науком должен был также провести подготовительную работу для основания в Красноярске Енисейского отделения Института исследования Сибири, с момента открытия которого передать ему свои функции.

Все стороны деятельности книгохранилища были в сфере внимания Наукома. Комиссия рассматривала вопросы о его штате и помещении, назначении кандидатур на ту или иную должность, о комплектовании фонда, улучшении материальной базы книгохранилища, о судьбе архива и библиотеки Г. В. Юдина и т. п. Когда в сентябре 1920 года встал вопрос об определении официального названия книгохранилища в связи с необходимостью заказать печать, Науком постановил: "Присвоить книгохранилищу наименование -

"Енисейское центральное книгохранилище" .

Согласно выработанному и утвержденному в мае 1920 года положению о книгохранилище главными задачами его являлись не только собирание, хранение и систематизация печатного материала, среди которого первоочередное внимание уделялось изданиям краеведческого характера, но и "предоставление в помещении книгохранилища всем желающим полной возможности обозревать, читать, изучать собранные и хранимые материалы".

Но основным, особенно на первых порах, все-таки являлось комплектование литературы. Не случайно именно этому направлению работы был посвящен один из четырех разделов положения о книгохранилище, наиболее детально разработанный. Он предусматривал комплектование по программе, ежегодно вырабатываемой специальной комиссией.

В комиссию входили представители от Наукома, отдела народного образования, библиотечной подсекции Союза деятелей просвещения, Географического общества, музея Приенисейского края, Библиографического бюро, книгохранилища, а также кооптированные библиографы, библиофилы, литераторы, общественные деятели, ученые, которые могли своими знаниями оказать пользу. Программа предполагала собирание :

• всех произведений печатного станка, вышедших в пределах Енисейской губернии;
• рукописных и печатных материалов, посвященных описанию и изучению Енисейской губернии во всех отношениях;
• редких и дорогих книг вообще;
• классических трудов, по всем отраслям знаний, литературы, искусства и практической деятельности;
• библиографических справочных изданий и энциклопедий. По положению при книгохранилище должна была быть книга дезидерат для записи читателями своих требований и пожеланий о покупке новых книг.

Комплектованию способствовала деятельность, учетно-реквизиционной комиссии при библиотечной секции губотнаробраза. С января по ноябрь 1920 года ею были национализированы и реквизированы 23 библиотеки с общим количеством около 150 тысяч томов. Национализированные собрания свозились в книгохранилище, а также в губернскую и уездные библиотеки-распределители (коллекторы). За 1920 г. в книгохранилище поступило около 120 тыс. томов. Это были свезенные целиком библиотеки Духовной семинарии, Общественного собрания, Вольно-пожарного общества, Статистического комитета губернии, Ачинской железной дороги, Казенной палаты и части библиотек Епархиального и Духовного училищ, И. А. Ицина, Г. В. Юдина, 1-го городского высшего начального училища, Городской управы и др.

При разборке и регистрации поступавшей в книгохранилище литературы сразу же отбирались дублетные экземпляры для передачи их через коллектор в другие библиотеки

Меры по национализации и распределению книжных фондов, предпринятые губернским отделом народного образования, были необходимы, так как обеспечивали учет и сохранность, оставшихся бесхозными библиотек, которым в сложных условиях послевоенной разрухи грозила гибель. Достаточно привести пример с рукописным и книжным наследием Г. В. Юдина. Еще до мая 1920 г. библиотека купца была перевезена в книгохранилище. Архив же его из-за отсутствия в музее помещения и транспортного кризиса был временно оставлен на своем прежнем месте в опечатанном помещении. Как свидетельствуют сохранившиеся документы, в течение 1920 г. печати дважды срывались и дверные запоры выламывались расквартированными в то время на даче Юдина красноармейцами консостава. Когда в 1923 г. архив перевозили в музей, то перед его сотрудниками предстала довольно удручающая картина запустения и разрушения.

Однако не везде на местах действия самих учетно-реквизиционных комиссий были на должном уровне. Так, в древнем сибирском городе Енисейске при реквизиции пострадала масса печатного и рукописного материала. "В домах и амбарах Баландина, Кытманова и др. хранились в ящиках книги и рукописи. При реквизиции все ящики был вскрыты, перерыты, часть материала разорвана, часть пущена по ветру, а часть даже раскурена. Оставшееся сложено в ящики..." Об этом докладывал Наукому Логунов, отчитываясь о поездке в Енисейск 10 августа 1920 г.

Для выяснения на местах положения дел и принятия мер к сохранению в целости музея, архивов и библиотек в Енисейск были командированы директор Музея Приенисейского края А. Я. Тугаринов и научный сотрудник музея А. А. Савельев. Они узнали, "что в подвалах помещения, занятого местным отделом народного образования, свалены книги, рукописи и другие вещи, взятые по обыскам у жителей города ... Среди массы бумажного хлама там оказались рукописные книги ХVIII века, части архивов золотопромышленников, книги местного издательства, старые афиши и частная переписка. Все это свалено в величайшем беспорядке и разбито по листочкам, так как, оказывается, весь этот материал был предоставлен в распоряжение учителей, и те выбирали и вырывали из рукописей и дел целые листы бумаги...".

С целью ознакомления и выемки всего наиболее ценного и заслуживающего внимания Тугаринов и Савельев обошли тюрьму, больницу, городское управление, бывшую конвойную команду, полицию, церковь, монастыри и др. Ими замечено было, что все тяготятся старыми архивами и охотно уступают свои материалы.

Отчитываясь Наукому 11 сентября 1920 года о поездке, Тугаринов докладывал: "...Я лично видел архивы Спасского монастыря, Богоявленского собора и городской. В Спасском архиве имеется около 1500 книг, по разборке их оказалось книг 5 - 6 XVII столетия, преобладают книги ХVIII и ХIХ вв. Так как трудно было разобраться в этих книгах, то я решил изъять все книги ХVII и ХVIII вв. Среди них много библий и почти полный комплект трудов Киевской духовной академии. Особенно интересна Библия елизаветинских времен, где на заглавном листе изображена императрица в декольте, смотрящая на различные религиозные эмблемы. Монастырский архив очень мал, занимает всего один небольшой шкаф, хотя казалось бы за свое 300-летие существования должен бы накопиться громадный архивный материал. Весь этот архив будет, вероятно, перевезен в Красноярск.

Архив Богоявленского собора очень беден, все старые дела сгорели в 1869 году...

В городском архиве... для отдела печати я собрал несколько материалов, между прочим получил из одного учреждения все официальные приказы 1920 года, которые расклеивались по городу со дня восстановления Советской власти. Кроме того, мне дали из типографии около 300 штук листовок и объявлений, газет и пр. печатного материала. Рукопись Кытманова "Летопись Енисейского уезда и Туруханского края" удалось достать после некоторых хлопот, так как мандат на ее получение из Красноярска запоздал. В конце концов мне выдали ее за поручительством председателя местного исполкома. Точно так же разрешено вывезти в Красноярск и все отпечатанные экземпляры летописи. Их привезет месте с другими материалами т. Савельев. Вот все, что я могу сказать о положении библиотечного дела в Енисейске ".

Отчет Тугаринова, приведенный здесь почти полностью, в некоторой степени объясняет то, как и почему ценнейшие книги из Спасского монастыря и Богоявленского собора очутились в Енисейском центральном книгохранилище. Сегодня на ряде книжных памятников ХVII и ХVIII столетий, хранящихся в Красноярской краевой библиотеке, можно увидеть краткую запись 1920 - 1921 гг.: "Музей Приенисейского края. Сбор Савельева".

Таким образом, совместная деятельность музея и книгохранилища по комплектованию фондов не сводилась только к приему книг из бесхозных, ликвидированных и реквизированных библиотек. Кроме Енисейска, старопечатные книги разыскивались в церквах и монастырях Туруханского края, присылались из Абаканской Вознесенской церкви, за что музей благодарил в 1921 году благочинного церкви отца Федора Рудакова.

Из протоколов заседаний коллегий отдела народного образования видно, что денежные авансы отпускались не только на перевозку книг, но и на покупку редких изданий, которая производилась через губернское агентство "Центропечать". Если дело касалось приобретения редких рукописных памятников сибирской литературы, средств не жалели. Так, в декабре 1921 года оценочная комиссия признала желательным приобрести рукописный сборник конца ХVII века, включающий житие тобольского святого Иоанникия. Ввиду редкости книги была принята цена 2 000 000 рублей.

При обработке поступавшей в книгохранилище литературы книги записывались в инвентарь, в котором о них сообщались достаточно подробные сведения, включая, кроме автора, заглавия, места и годы издания, цены, а также данные о подзаголовке, переводчике, повторности издания, серии, аллигатах. Книги из второй домашней библиотеки Юдина по решению Наукома заносились в отдельный инвентарь. Издания индексировались, и каждое из них получало отражение в алфавитном и систематическом каталогах. В месяц обрабатывалось таким образом до двух тысяч названий. Всего же за период 1920 - 1921 гг. было обработано 18 тыс. названий и 30 тыс. томов, из них 12 тыс. журналов.

Вместе с музеем, Библиографическим и Губернским архивным бюро книгохранилище размещалось в здании старых гостиных рядов, построенном в 1863 году. После Октябрьской революции в исключительное пользование музея были предоставлены весь второй этаж и восемь кладовых первого этажа. Это были неприспособленные, низкие и темные помещения, где температура, несмотря на топку, нередко опускалась до нуля, поэтому в холодное время года читатели занимались в комнате отдела печати музея. Но и этих помещений было недостаточно. Вопрос об их расширении неоднократно ставился на заседаниях Наукома.

На первых порах не хватало шкафов и другой мебели для открытия при книгохранилище кабинета для чтения и выдачи книг. К середине лета 1920 года он еще не был открыт, хотя в каталоги уже было записано около 8000 книг, которые можно была бы, выдавать, если бы имелись помещение и мебель. Публика настоятельно требовала открытия читальни. Единичные выдачи литературы для справок и чтения книг на месте все же производились. Так, например, в период с 1 по 15 июня 1920 г. за справками обратилось 15 человек, им было выдано 37 книг. Но в целом статистика читателей и книговыдач не велась. На дом книги не выдавались. Ими можно было пользоваться только в здании книгохранилища, без залогов. Главный контингент читателей состоял из учащихся техникумов, педагогического персонала и работников государственных учреждений и организаций. В течение года записывалось 300 - 400 читателей. Им выдавалось 1500 - 2000 книг.

Уже в первые годы жизнедеятельности книгохранилища делались попытки изучения фонда. Позже, в 1922 году, была выделена часть книг, интересных как образцы печатных произведений, для устройства в книгохранилище постоянной выставки по истории книгопечатания, типографского и переплетного искусства.

Первоначальный проект предусматривал в штате книгохранилища 20 человек, в том числе заведующего, двух его помощников, четырех каталогизаторов и т. д. Но на заседании коллегии губернского отдела народного образования от 2 февраля 1920 года был утвержден штат в составе пяти человек (1 библиотекарь, 1 помощник библиотекаря, 1 каталогизатор , 1 регистратор, 1 служитель). Вскоре он был расширен до 8-и единиц. Однако из-за непривлекательных условий и характера труда (пыль, грязь, перетаскивание книг, отсутствие рабочих фартуков) вакансии были почти постоянно. Так, в июле 1920 г. вместо положенных по штату 8-и человек имелось только 4: заведующий, его помощник и два каталогизатора, не хватало 2-го помощника, 2-х каталогизаторов и делопроизводителя. Не шли работать в книгохранилище и из-за отсутствия пайка, продуктов. Отпугивала неопределенность работы. Все просили назначить их на строго определенное место и поручить исполнять одну какую-либо работу.

Текучесть кадров и постоянная нехватка рабочей силы являлись причинами того, что работа в книгохранилище протекала крайне медленно. Чтобы активизировать его деятельность, Науком вынужден был на специальном заседании 16 июля 1920 года рассмотреть вопрос о книгохранилище и в итоге постановил, что для его "правильного функционирования необходимо:

1. Доведение штата до нормы и немедленное замещение четырех вакантных мест.
2. Разгрузка работы заведующего путем возложения административных распорядительных функций на одного из его помощников, а всей хозяйственной и канцелярской части на делопроизводителя с оставлением за заведующим общего надзора и чисто академической работы в целях наилучшего использования его специальных знаний.
3. Создание непрерывности работы служащих, чтобы их не отвлекали какими-либо поручениями и командировками по разборке тех или иных- библиотек, консультаций и пр.
4. Улучшение их материальной базы.
5. Увеличение штата временных служащих по разборке переноске книг, в мере их действительной надобности, не стесняясь числом.
6. Предоставление книгохранилищу достаточного помещения для открытия кабинета для чтения, снабжение его соответствующей мебелью и общее создание более гигиенической и спокойно-деловой обстановки...".

Определенные трудности с подбором кадров для книгохранилища были связаны еще и с тем, что в Красноярске, за небольшим исключением, по сути дела не было специалистов библиотечного профиля. Время от времени к работе в книгохранилище привлекались сотрудники Музея Приенисейского края и Библиографического бюро, так как работа и интересы всех трех учреждений были тесно связаны между собой.

Одними из первых на работу в книгохранилище были приняты Михаил Иванович Пальмин, Александр Петрович Кислицын, Вячеслав Михайлович Смирнов, Оскар Мартынович Земель и Арапов. В течение 1920 - 1921 гг. в книгохранилище на должностях каталогизаторов, библиотекарей, делопроизводителей трудились также Александр Андреевич Иванов, преподаватель математики, три года проработавший библиотекарем в Красноярской мужской гимназии, Рождественский, Пызик, Кошелев, Владислав Станиславович Михно, Никанор Николаевич Пономарев, Иван Александрович Бахов, сторож-курьер Григорий Ефимович Рябов, вольнонаемная Феофания Александровна Нестерова.

Первым заведующим Енисейского центрального книгохранилища был Михаил Иванович Пальмин. Родился он в 1882 г. в селе Белый Яр Ачинского уезда Енисейской губернии в семье сельского священника. Среднее образование получил в Красноярской духовной семинарии, а высшее - в Казанском ветеринарном институте. До революции состоял выборным библиотекарем в Обществе врачей Енисейской губернии, был членом Совета Красноярского подотдела Русского географического общества. Трудился в основном на библиотечном поприще. Некоторое время работал библиотекарем Енисейского губернского управления. Как практик-библиотекарь, горячо любящий свое дело, был определен в январе 1920 г. на службу в губернский отдел народного образования в качестве заведующего библиотечной секцией, а с 14 апреля 1920 г. назначен заведующим губернским книгохранилищем.

Ближайшим помощником Пальмина, замещавшим его во время долгой и тяжелой болезни, заставившей с сентября, 1920 г. даже прервать службу на шесть месяцев, был Иннокентий Иринархович Тихонов, работавший до этого инструктором библиотечной сети и инструктором библиотеки-коллектора.

Здесь уместно упомянуть также всех тех, кто, работая рядом, своими знаниями, опытом, высоким профессионализмом оказывал книгохранилищу всестороннюю поддержку и помощь. Прежде всего это директор Музея Приенисейского края Аркадий Яковлевич Тугаринов, состоявший на службе в музее с 1905 года, Антон Антонович Савельев, зав. отделом русского быта музея, Мария Васильевна Красноженова, заведовавшая в музее отделами старого Красноярска и печати, Степан Николаевич Мамеев, зав. историческим отделом музея, Вячеслав Петрович Косованов, стоявший во главе Библиографического бюро, и др. Это были интеллигентнейшие и образованнейшие люди, настоящие подвижники, понимавшие всю важность той работы, которую они делали по спасению, сохранению и описанию ценнейшего исторического и культурного наследия.

Переход в стране к новой экономической политике на первых порах поставил учреждения культуры в очень сложное положение. Если 1920 г. и большая часть 1921 г., по отзывам современников, были годами расцвета политико-просветительных учреждений в Сибири и, в частности, в Енисейской губернии, то к концу 1921 года началось их сокращение. Существенно уменьшилась сеть библиотек, были ликвидированы склад Центропечати и библиотека-коллектор, расформировано Библиографическое бюро, упразднен отдел печати в музее.

Значительно были сокращены штаты в учреждениях, подведомственных отделу народного образования. Если в музее в январе 1920 года были утверждены штаты в составе 37-и человек, то в августе 1922 г. они уменьшились до 8-и научных работников. Предоставленные ставки давали "возможность оплатить только директора музея и отчасти двух сотрудников и то не свыше вознаграждения, получаемого в аптеке мойщицей бутылок, все же остальные научные сотрудники музея должны работу прекратить и пойти на заработки ",- писал в одном служебном письме директор музея.

Количественный состав сотрудников книгохранилища также резко уменьшился: в декабре 1921 года сокращено было сразу шесть человек. Осталось сначала трое, а потом один сотрудник - заведующий книгохранилищем М. И. Пальмин, который вскоре одновременно стал выполнять обязанности заместителя директора музея, так как в конце января 1922 г. книгохранилище было присоединено к музею на правах особого отдела.

Регистрация книг к тому времени была далеко еще не завершена. Не внесенные в инвентарь печатные издания, касающиеся главным образом статистики европейских губерний, книги на греческом и латинском языках, церковнославянские и некоторые другие были выделены и уложены для хранения. За неимением ассигнований не представлялось возможным вести пополнение книгохранилища книгами и периодическими изданиями. Новые поступления происходили нерегулярно и случайно. В книгохранилище при наличии одного лица поддерживалось лишь текущее функционирование. Верная оценка сложившейся ситуации, вызванной временными трудностями, была дана в отчете о работе книгохранилища за 1922 год: "...Заложенное в порядке революционного строительства, обеспеченное в начале достаточными рабочими силами оно было приведено вместе с НЭПом в состояние анабиоза. В то же время его существование не является ни затеей, ни роскошью, поэтому надо думать, что в дальнейшем, когда будут изжиты разного рода кризисы и жизнь войдет в более нормальное русло, найдутся и возможности обеспечения его достаточным аппаратом и наряду с завершениями оборвавшихся внутренних работ выведут его на путь обслуживания культурных запросов населения. Пока обязанностью работников, на руках которых дело находится, остается сохранить громадное книжное богатство и уберечь его для будущего".

В 1935 году на базе фондов бывшего Енисейского центрального книгохранилища была создана Красноярская краевая библиотека.