Книжная торговля сыграла заметную роль в повышении культурного уровня сибирского населения. К сожалению, в истории культуры края этот вопрос еще совсем не изучен. Наш очерк - это первая попытка как-то обобщить и проанализировать накопленный документальный архивный материал по этому важному вопросу.

Первый книжный магазин в Восточной Сибири открылся в 1852 году, в Иркутске. Инициаторами его создания выступили члены только что созданного отдела Восточно-Сибирского географического общества. В эти годы они писали: "Приняв в соображение, что во всей Восточной Сибири нет ни единой книжной лавки, отдел решается учредить в Иркутске под своим непосредственным надзором запас книг и карт для распродажи местным жителям".

Еще до открытия магазина членами общества было закуплено книг на сумму более 500 руб. Передовая часть сибирской интеллигенции охотно жертвовала свои научные и научно-популярные книги, создаваемой при Восточно-Сибирском отделе Географического общества библиотеке. В сопроводительных письмах они прямо указывали, что "прочие книги, которые не понадобятся отделу, можно продать, а остальные поместить в библиотеку . Это в какой-то мере способствовало расширению книжного ассортимента магазина, придавало ему некоторую экономическую устойчивость. Видимо, создание такого книжного склада (магазина) послужило толчком к дальнейшему развитию всей книжной торговли на территории Восточной Сибири. К сожалению, сведения о деятельности этого первенца книжной торговли в начале 1850 - 60 гг. очень скудны.

В Енисейскую губернию книжная торговля пришла лишь в середине 70-х годов прошлого века. Утверждение авторами Сибирской энциклопедии, что в 1860-е годы в Красноярске работала книжная лавка Иванова, неверно. Об этом же говорят многочисленные статьи публициста и библиотекаря из Енисейска Никиты Скорнякова, в которых он не раз с огорчением писал, что книжной торговлей в Сибири серьезно никто не занимается. Свою мысль он красноречиво иллюстрировал на примере губернского Красноярска. Так, по его словам, в 60-е годы прошлого века лишь в некоторых купеческих лавках Красноярска вместе с хомутами, вилами, скобами, дегтем можно было увидеть в продаже "несколько азбук, переводных романов, сказок народных и библейских, купленных местными купцами на ирбитской ярмарке". Ссыльный революционер, впоследствии один из основателей Енисейского краеведческого музея Максимиллиан Осипович Маркс, в своих воспоминаниями отмечал, что в 1860-х годах в Красноярске "не было ни одной книжной лавки".

Первым, кто серьезно занялся книжной торговлей в нашем крае, был библиотекарь и публицист Н. Скорняков. В 1866 году он при своей домашней библиотеке открывает Книжную торговлю дешевыми народными изданиями. Скажем, что почти за 30-летнюю подвижническую библиотечную деятельность Скорняковым было продано жителям города Енисейска и близлежащих деревень более 30 тысяч экземпляров детских и народных книжек.

Несмотря на отдаленность от культурных центров Европейской России в Енисейской губернии культурная жизнь не замирала. Об этом красноречиво говорят труды М. Азадовского, Б. Кубалова, Г. Кунгурова, К. Богдановича, Е. Петряева, В. Трушкина, В. Волковой, С. Пайчадзе, А. Посадскова, Г. Быкони и многих других современных исследователей.

Огромное влияние на духовный рост населения Енисейской губернии в 1860-е годы оказали ссыльные польские революционеры и сибирские патриоты (областники).

В 1862 году в Иркутске благодаря стараниям Николай Семеновича Щукина (1838 - 1870) - сына директора иркутской гимназии С.С. Щукина, выходят "Сибирские рассказы" - первая книга местных литераторов, изданная не в Европейской России, а здесь, в Сибири, - в Иркутске. Без сомнения, эта крупная удача окрылила многих местных журналистов и публицистов, дала возможность им поверить в собственные творческие силы.

Наиболее характерно атмосферу сибирских нравов тех лет передавал очерк, опубликованный в сборнике под названием "Практическая девушка". Персонаж его, некто Мирский, постоянно чувствует влечение к книгам, но "книги весьма трудно было достать в этом блаженном городке, - пишет автор. - Только в одном из домов он нашел кипы газет и два-три шкапа книг в красных переплетах. Мирский выбрал, - продолжает автор очерка,- несколько стихотворений Некрасова, издания Солдатенкова и Щепкина. Стихотворения эти произвели на него весьма не приятное впечатление".

Героиня этого же очерка Зоя Никоноровна, вообще, редко брала в руки книги, но если уж брала, то имела какое-то особенное чутье выбирать из них такие слова и выражения, которые употребляются большею частью людьми начитанными и посредством которых она сама могла казаться весьма начитанною особой. "Слова "прогресс ", "поэтичность", "эмансипация", "вульгарность", "духовность", "идеальность" то и дело вертелись у нее на языке и приводили в тупик не одного слушателя-сибиряка", - так заканчивает автор очерка краткий портрет своей героини. Как видим, сибирское общество мало занимали проблемы культуры. Однако щегольнуть своей образованностью было в то время очень модно. Дело порой доходило до курьезов, когда кольца, сделанные из кандалов Чернышевского, считались самым престижным украшением среди дам сибирского общества.

В 1860-е годы молодые думающие сибиряки все чаще задавали себе вопрос: если у общества есть деньги на роскошь, кутежи и на разные аферы, почему же нет денег на образование?

Ответ на него искал и Николай Щукин. Со свойственной молодости наивностью он писал генерал-губернатору Восточной Сибири: "... Будучи сам не чужд литературным занятиям и имея сношения почти со всеми пишущими в России или в Сибири, я решил при сотрудничестве и денежном участии некоторых из этих лиц предпринять в Иркутске издание ежемесячного литературного журнала. Недостаток развития самобытных литературных дарований, - продолжал он, - ни в каком другом месте России так сильно не чувствуется, как в Сибири". Журнал не был разрешен, вот почему на свет вместо первого номера литературного журнала "Сибиряк", задуманного Щукиным, появился литературный сборник "Сибирские рассказы", который быстро разошелся по сибирским городам.

В Красноярске же из сибирских областников особо выделялся молодой даровитый публицист Серафим Серафимович Шашков (1841 - 1882). Он принимал участие в работе частной школы И. Подлесного, вскоре запрещенной губернатором Замятниным, был редактором "Памятной книжки Енисейской губернии на 1865 - 1866 годы". Но особо он запомнился красноярцам своими лекциями по истории Сибири, которые во многом по-новому освещали и без того жалкую и убогую жизнь далекой провинции. Сибирский патриот поддерживает неудержимую предпринимательскую смекалку бывшего (в 1850-х годах) учителя русского языка, а в 1860-х уже красноярского миллионера К.М. Сидорова, который, как и Шашков, хотел, чтобы сибирский университет был открыт в Красноярске. Если Шашков теоретически разрабатывал вопросы, связанные с деколонизацией Сибири, то Сидоров показывал всему миру, как неумело, неразумно, неграмотно используются богатства Енисейского края. За 19 лет своей бурной предпринимательской деятельности Сидоров свои достижения и открытия показывал на разных выставках 16 раз. Сибирская лиственница и туруханский графит на Всемирной выставке в Лондоне 1862 года были признаны по своим качествам самыми лучшими. Видимо, купец где-то втайне разделял взгляды областников: он, как и они, верил, что только отделение Сибири от России может ей принести новую лучшую жизнь.

С возникновением в Иркутске, Красноярске, Томске в 1851 году первых официальных газет - губернских ведомостей - круг читающих сибиряков стал заметно расширяться. Все чаще стали возникать местные типографии, обслуживающие в основном коммерческий капитал, так как книги научно-художественного содержания издавать в Сибири правительством вообще запрещалось. Эти и другие весьма важные обстоятельства, например, отдаленность сибирских городов от культурных центров России, во многом и сковывали развитие книжной торговли. Неудовлетворенный спрос на книгу в Сибири чувствовался особо остро. Так, при подготовке к открытию в 1868 году Красноярской мужской гимназии енисейский губернатор генерал-майор П. Замятнин ездил в Москву за покупкой книг для ее библиотеки. Насколько трудно было в это время приобрести необходимую литературу говорят сохранившиеся воспоминания сибиряков-старожилов, в которых они отмечали, что "между выпискою и доставкою книг нередко проходил год, а то и более ".

О причинах неудовлетворительного распространения книг в Сибири не раз писал Н. Синицын. В статье "Что задерживает развитие книжной торговли в провинции?" он подчеркивал: "Я заводил сношения с четырнадцатью книжными магазинами, но из них, оказалось, можно вести дело только с тремя: с магазинами Анисимова и Глазунова (теперь Мамонтов) в Москве и Фену в С.-Петербурге. Остальные же своей неаккуратностью, небрежностью и слишком холодным отношением к делу заставили меня прекратить с ними всякие отношения".

Далее Синицын продолжал: "Такие помощники, разумеется, убивали, а не поддерживали начавшую развиваться книжную торговлю в Иркутске. Иногородние, начавшие было выписывать от меня книги, винили меня в неаккуратности, не вникая, разумеется, в ее причину". Заканчивал он статью еще на более грустной ноте: "Разумеется, при таком ведении дела более чем наивно ожидать развития книжного дела в России". О том, что иркутянин относился к своей профессии основательно и серьезно, говорит выпущенный им в 1873 году первый в Сибири книготорговый каталог.

Следует сказать, что в эти же годы Енисейской губернии велась продажа нелегальной литературы. С 1872 по 1878 год этим "промыслом" в Красноярске и его окрестностях занимался некто Зерновицын или Пастухов (настоящей фамилии этого незаурядного революционера пока выявить не удалось). В архивных документах о нем мы находим разные интересные сообщения. Так, в 1873 году Красноярское жандармское управление доносило в Иркутск, что "некто Зерновицын разъезжает по Сибири с небольшой библиотекой, пропагандирует антиправительственные идеи в местном сельском населении".

В 1878 году Зерновицын из Красноярска, "продавши часть книг в этом городе, отправился в другие губернии и области Восточной Сибири для распространения означенных книг в народе". Зерновицыну удалось привлечь на свою сторону М. Яковлева - жителя Красноярска, пропагандист регулярно снабжал его литературой. Среди книг можно назвать "Горе Руси", лондонское издание П. Лаврова "По поводу самарского голода".

Вдохновленный идеями Зерновицына, Яковлев начинает добиваться разрешения для открытия в городе частной библиотеки и публичных чтений народных изданий для простых жителей Красноярска. Эти попытки потерпели крах: администрация города сочла вредными подобные начинания. Яковлев пытается поднять в Красноярске восстание, пишет революционное воззвание "К нашим друзьям". Но вскоре его арестовывают и высылают в Якутскую область.

Случаи распространения нелегальной литературы в Сибири были не единичными. Поэтому, чтобы пресечь крамолу, жандармы неохотно шли на разрешение открытия книжных магазинов.

Новый этап в развитии книжной торговли в Сибири в 1870-е годы связан с именем томича Петра Макушина, начавшего отчет своей просветительской деятельности с 19 февраля 1873 года.

Приступая к открытию книжного магазина в Томске, Макушин, конечно, хорошо изучил опыт работы своих предшественников. Если Синицын в распространении книг ориентировался в основном на небольшой круг местной интеллигенции, то Макушин старался охватить книгой забытое Богом почти все сельское население Сибири. Синицын проявлял к книге коммерческий интерес, а Макушин видел в книге великую силу, способную сделать мир счастливее. Вот почему под его лозунгом "Ни одного неграмотного" объединялись все прогрессивно настроенные слои интеллигенции, впоследствии объединившиеся в Общества попечения о начальном образовании.

Пример блестящего начинания Макушина заставил многих коммерсантов устремить свои взоры к книжному товару. С начала 1880-х годов в сибирских городах один за другим возникают книжные магазины, которые быстро сходят со сцены. Дело в том, что книжная торговля требовала от предпринимателя не просто знания арифметики, а большой культуры и любознательности.

С середины 1880-х гг. сеть книжных магазинов начинает резко увеличиваться. Книжные магазины А.Ф. Комарова, И. Парфентьева открываются в Красноярске. Не прекращает работы и книжный склад ВСОРГО, распространяющий в этот период в основном через местные музеи свои научные труды.

В эти же годы П.И. Макушиным была сделана попытка открыть частные книжные магазины в Омске и Красноярске, но она закончилась неудачей. Пытался он организовать книжную торговлю и на строящемся в это время Обь-Енисейском канале. Как вспоминал Макушин, "высшее начальство нашло, что рабочим в числе 500 человек, очутившимся в тундре, заниматься чтением книг вредно".

Характеризуя состояние книжной торговли в сибирской провинции, Петр Иванович отмечал большие трудности в приобретении книг для читателей сел и деревень, так как "при отсутствии в те времена библиографических указателей масса вновь выходящих в столицах произведений печати для широкой публики в Сибири оставалась неизвестной".

Отношение предпринимателей и журналистов Восточной Сибири к деятельности П.И. Макушина было неоднозначным, что связано с возраставшей на книжном рынке конкуренцией.

К концу 1880-х - началу 90-х годов она была особенно жесткой. Чтобы продержаться хотя бы несколько лет, требовались большие знания, умение создать свою клиентуру. Большинство вновь открываемых книжных лавок через год-другой прекращали свою работу. Но видимая легкость наживы продолжала втягивать в водоворот книжной торговли новые имена из разных сословий и званий. Так, в 1882 году получил разрешение на открытие торговли детскими книгами в Иркутске Емельянов. В 1885 г. в этом же городе купчиха Ларионова к прошению об открытии книжной торговли подготовила список книг, которые она собиралась предлагать иркутянам. Среди них 200 экземпляров азбуки, 700 календарей, 300 детских книг и 1200 книг духовного содержания. Всего предполагалось продать более 3000 экземпляров. Среди других прошений на разрешение книжной торговли обращает на себя внимание просьба Н.М. Ядринцева и М.В. Загоскина - известных сибирских публицистов.

Еще в 1882 году, издавая в Петербурге газету "Восточное обозрение", Ядринцев свободные часы посвящает изучению букинистической торговли в столице, разыскивая в магазинах книги И. Фишера, А. Миддендорфа, П. Палласа, А. Степанова и других авторов, писавших о Сибири. В 1888 г. Ядринцеву было выдано свидетельство на право открытия в Иркутске книжной торговли с кабинетом для чтения. С присущей ему энергией Ядринцев выносит на суд сибирской общественности вопрос "О создании Восточно-Сибирского книжного склада" с тем, чтобы сделать книгу дешевой и доступной самой широкой читающей публике. Приведенные в газете "Сибирь " цифры позволяют сравнить стоимость книг в различных книготорговых предприятиях Иркутска. Так, продававшиеся в книжном магазине Синицына в 1883 году сочинения Пушкина в 7 томах стоили 12 руб., "Горе от ума" Грибоедова - 2 р. 25 к., сочинения Писемского в двух томах - 4 р. 50 к., "Сибирь как колония" Ядринцева - 3 р. 50 к., "Словарь иностранных слов" - 5 р. 50 к.

Почти по такой же цене продавались издания и в городах Енисейской губернии.

Книги, выпускавшиеся местными типографиями для широкого распространения в народе, продавались по невысокой цене. Так, брошюра "Жизнь и подвиги св. Кирилла и Мефодия", изданная в Красноярске в честь 1000-летнего юбилея основателей славянской письменности, стоила 25 коп. Очерк "Енисейская губерния" учителя красноярской гимназии А.К. Завадского-Краснопольского для народного чтения - 50 коп.

Высокая цена на местные справочники и научные издания объясняется, в первую очередь, дороговизной бумаги, которую постоянно приходилось завозить из европейской части России, и дорогим содержанием обслуживания печатной техники. В столицах средняя цена одного экземпляра книги колебалась между 1 р. 50 к. и 2 руб. В Сибири, по нашим весьма приблизительным подсчетам, между 2 и 3 руб. Понятно, что в основном сибирские горожане покупали книги наиболее дешевые, издания лубочного характера. В Сибири, как и в европейской части России, эти книги преимущественно распространялись офенями. Писатель-народник С. Елпатьевский вспоминал: "В Красноярске и в Енисейске владимирцев (так назывались офени-крестьяне, выходцы из Владимирской губернии) было много. И не только в городах. Между Красноярском и Енисейском и по главному Сибирскому тракту были огромные села вроде Казачьего и Рыбного, игравшие роль городов и обслуживавшиеся главным образом владимирцами". Сибирские офени всегда подвергались нападкам местной прессы. Часто это были справедливые замечания, но при этом приходилось отмечать недостаточную активность местной интеллигенции в деле распространения хорошей и дешевой книги.

Заметное развитие в это время получает букинистическая торговля. Так, в 1887 году книжный склад, образованный в Иркутске при газете "Сибирь", принимал книги на комиссию. Кроме того, столичные букинисты часто давали в местной прессе объявления о том, что каталоги подержанных и редких книг высылаются бесплатно.

Многие сибиряки пользовались услугами книжных магазинов П. Шибанова, В. Клочкова, которые вели букинистическую торговлю. Так, красноярский учитель Н. Бакай - в дальнейшем известный сибирский историк - просил Шибанова выслать книгу Н. Загоскина "Очерки организации и происхождения служивого сословия в допетровской Руси" (Казань, 1876). Цена вместе с пересылкой равнялась 1 р. 20 к. Книги высылались наложенным платежом. Известно, что Шибанов высылал издания в Иркутскую городскую библиотеку на имя народовольца С. Якубовича. Как справедливо заметил один из невольных обитателей Сибири, вновь выходящие книги сибирские книжные торговцы держат главным образом для ссылки.

Существующие книжные магазины не смогли в полной мере удовлетворить все возрастающие запросы сибирской интеллигенции. Иркутский голова В.П. Сукачев, имеющий университетское образование, писал, что для приобретения книг в большинстве случаев приходится обращаться в Томск к Макушину, в Москву или в Петербург.

Активность в распространении духовных книг в Сибири в эти годы проявляет "Русское общество распространения священного писания", отправившие за Урал двух книгонош (И.Т. Рудченко и С.Г. Ткачева). Только в Красноярске за восемь дней они продали около 1000 экз., в Енисейске - до 1400 экз. Большое количество книг было продано в окрестностях Минусинска, Ачинска сельским священникам и прихожанам церквей. Всего за 1882 - 1883 гг. обществом было распространено около 4 тыс. экз.

В 1890-е гг. активность общества возрастает. Им организуются склады в Красноярске в доме книгопродавца А.И. Лукоянова, в Иркутске в книжном магазине П.И. Макушина и В.М. Посохина, в Томске в книжном магазине П.И. Макушина. Многим сибирякам в это время разрешается торговать книгами по деревням. В Назаровской волости, Енисейской губернии торговлей книгами вразнос занимался крестьянин Т.П. Сысоев.

Стремительное наступление капитализма в Сибири в начале 1890-х годов послужило толчком для развития просвещения, образования, культуры. Строительство Сибирской железной дороги пополняло ряды рабочего класса. Претерпевает изменения и книжная торговля. Все новые книжные лавки и магазины начинают работать в городах и деревнях Сибири. Одна из них была открыта в 1894 году в Ачинске Е. Троицкой. По воспоминаниям Э. Итыгина, сына известного сибирского общественного деятеля Е. Итыгина, владелица ачинской книжной лавки была из бывших политических ссыльных. Магазин проработал до 1916 года. Троицкая вела в основном торговлю детскими книгами, учебниками, учебными пособиями. В Енисейске в 189б г. открывает книжную торговлю известный золотопромышленник-купец А. Баландин, в Красноярске - крестьянин Егор Новиков.

Особо следует отметить огромную роль, которую сыграли Общества попечения о начальном образовании в деле распространения книг среди жителей края. Понимая, какой вред наносят лубочные издания делу просвещения сибирского населения, особенно крестьянского, устроители книжных складов открыто призывали передовую сибирскую интеллигенцию на борьбу с лубочными изданиями Никольского рынка.

Красноярцы большое количество книг закупали в книжном магазине петербургской издательницы Калмыковой. При организации книжной торговли члены Общества коммерческой цели перед собой не ставили. Более того, зная настоящий спрос сельского населения на "оракулы", "сонники" и другие лубочные издания, они постановили: "Подобных книг не выписывать и не распространять". Уже в 1894 г. красноярским Обществом попечения о начальном образовании было продано до 9 тысяч книг на сумму 530 руб. Вся эта огромная работа была сделана благодаря организации широкой сети пунктов выдачи, привлечению к этому важному делу большого количества педагогов и передовой сельской интеллигенции. В 1894 г. в губернии работали 18 пунктов продажи книг, к книжной торговле было привлечено 73 комиссионера. Уже в 1896 г. ими было реализовано 13,5 тысячи книг. Распространители народных книг приближали сами эти издания к читателям, "не дожидались того времени, когда читатель сам войдет в склад". Работа Общества сразу же стала приносить заметные плоды: низкопробная "подворотная" литература стала вытесняться более содержательными книгами издательств Калмыковой, Поповой, Вольфа, Павленкова, Маркса и других. С большим пониманием и поддержкой относилась к подвижникам книги местная пресса. Один из корреспондентов томской газеты "Сибирский вестник" писал, что общедоступные книжки вытесняют из круга чтения крестьян такие бессмыслицы, как "Сонники", "Искусство нравиться женщинам и мужчинам" и тому подобные произведения "лубянской" литературы. Однако в целом картина развернувшейся борьбы с книгами Никольского рынка в Восточной Сибири выглядела не такой радужной, как это часто казалось местным просветителям. Особенно отчетливо это видно на примере Енисейской губернии: из 970 населенных мест только в 1/16 части продавались книги прогрессивных издателей, а в "остальных по-прежнему хозяйничали офени. Даже в Минусинском округе, культурный уровень населения которого был намного выше других сел и деревень губернии, влияние офеней на читательские вкусы крестьян полностью устранить не удалось. А ведь там действовали шесть книжных лавок от Общества попечения о начальном образовании, более 20 комиссионеров.

В 1890-е годы передовые сибирские общественные деятели проявляют личную инициативу в открытии воскресных школ, библиотек, книжных лавок. С именем В. Баландиной связаны многие начинания в области культуры, просвещения в Енисейске, где ею был открыт книжный склад, в нем можно было найти полные собрания сочинений корифеев русской литературы. Книги, как отмечали современники, продавались дешево, по издательской номинальной цене. Благодаря поддержке Баландиной, деятельность Общества попечения о начальном образовании в Енисейске резко отличалась от других своей демократичностью. Здесь учебные книги дети бедных родителей получали бесплатно. Его инициаторы организовали продажу книг даже на пароходах "Гленшор", "Св. Николай".

Особым спросом у населения пользовались календари, которые раскупались почти мгновенно. Так, из 190 календарей книжный склад продал 186. По словам известного сибирского публициста Н. Скорнякова, календари заставляли размышлять читателя, пробуждали его интерес к чтению. Однако, несмотря на многие усилия енисейцев оживить торговлю книгами, дела шли неважно. Из 6257 книг, имевшихся на складе в 1898 году, населению было продано меньше половины - всего 2990 экз. Не лучше обстояло дело и в 1899 году. Из 9287 имеющихся книг продана была всего одна треть - 3267 экз.

В 1890-х годах в Сибири уже не было ни одного города, где бы ни продавались книги. В 1891 году в Кяхте начинает работу склад народных изданий, организованный С.Я. Синицыной - женой издателя и книготорговца Н.Н. Синицына. Торговля книгами в этом старинном купеческом центре сразу же пошла довольно бойко.

В Забайкалье активную книжную торговлю развернул Л. Карматских. Очевидец рассказывал: "Всюду, где ни появлялся Карматских со своей подвижной лавочкой, население встречало его более чем сочувственно и буквально набрасывалось на книги, покупая их нарасхват".

Большую работу по распространению в Чите народных изданий проводил А.К. Кузнецов. Здесь при его активном участии в 1880 г. было создано Общество попечения о начальном образовании, велась торговля книгами и при Читинском Краеведческом музее.

К концу 1899 г. книжная торговля добирается и до Якутска. Здесь открывается отделение книжного магазина П.И. Макушина.

В это время на сибирском книжном рынке без труда можно было отыскать любое издание И. Сытина, А. Маркса, М. Вольфа и других крупных книготорговых фирм.

К концу 1890-х годов по-прежнему но было спроса на научные книги, изданные Восточно-Сибирским отделением Русского географического общества, Так, к концу 1899 года на складе оставалось около 2000 томов "Записок", изданных обществом в прежние годы. Даже такое ценное пособие по изучению Сибири, каким являлась книга И. Щеглова "Хронологический перечень важнейших данных по истории Сибири. 1032 - 1882 гг." (Иркутск , 1883), не могло найти своего покупателя. За 16 лет продано было всего 800 экз., к концу 1899 г. на складе оставалось еще более 200 экз. того издания, то есть почти одна пятая часть всего тиража.

Во второй половине ХIХ века работа всех книжных магазинов проходила под бдительным оком полиции. Известны случаи, когда, например, из книжной лавки А.Ф. Комарова в Красноярске были изъяты книги, запрещенные царской цензурой, - "Западня" Э. Золя, "Степные тайны" Засодимского, "Жизнь московских закоулков" Левитова. В 1897 году в Красноярске вышла листовка "Из прошлого (Легенда о кончине императора Александра Павловича)" тиражом 30 тыс. экз. Листок этот был напечатан без предварительной цензуры, и владелец типографии П. Смирнов был отдан под суд и приговорен к штрафу в размере 50 руб. Само же "недозволенное" издание разошлось очень быстро. Ни одного экземпляра в книжных магазинах Красноярска не было найдено.

В 1890-е годы книжные лавки по-прежнему были завалены лубочными изданиями. Крестьяне, как и прежде, покупали преимущественно книги королей примитивности и безвкусицы фирмы Манухина и Леухина. Издания "Посредника" в эти годы среди крестьян встречаются редко. В основном популяризацией дешевых книг этой серии занимались ссыльные народники.

Как мы видим, в 90-е годы продолжалось усиленное развитие книжных лавок. Это было в первую очередь связано со строительством Великой Сибирской железной дороги.

В эти годы в Красноярске особенно заметной становится фигура Лидии Симоновны Крутовской, которая с 17 октября 894 года стала заведовать книжным складом Общества попечения о начальном образовании города Красноярска. Со своей соратницей В.Е. Скорковской они стараются в меру своих сил уберечь красноярскую молодежь от малосодержательной литературы. Стараются не допустить, чтобы порнографическая литература заполонила книжные киоски города. Петербургская студенческая молодежь активно поддержала начинания Крутовской, подарив книжному складу 3 тысячи экземпляров народных изданий.

Сначала склад размещался во флигеле 1-го городского училища. В 1902 году книжный склад Общества переезжает в новое здание Народного дома театра им. А.С. Пушкина, торжественное открытие которого состоялось 17 февраля.

После декабрьских событий 1905 года многие книжные магазины и склады были закрыты. Лишь в марте 1907 года под давлением общественности они вновь открылись. И сразу же много нелегальной литературы было обнаружено в книжном складе Общества попечения о начальном образовании и в книжном киоске самарского крестьянина Николая Николаевича Трегубова, впоследствии ставшего владельцем крупного красноярского книжного магазина "Дело и Забава", располагавшегося по Воскресенской улице в доме Жукова.

Очень часто книжный магазин Трегубова подвергался обыскам и арестам, но, тем не менее, властям так и не удалось запрятать торговца нелегальной литературой за решетку. После 1912 года судьба Трегубова и его книжного магазина нам неизвестна.

Необходимо отметить, что книжный склад, возглавляемый Крутовской, был хорошо известен интеллигенции края. Лидия Симоновна старалась открывать книжные филиалы склада в самых глухих селах и непрестижных районах города. Так, открытый ею книжный магазин в Николаевской слободе Красноярска больших доходов но приносил, скорее, наоборот. Не зря газета "Вести " по этому поводу писала, что "обыватели Николаевки проявили неотзывчивость и малый интерес к книге". В коммерческом плане склад потерпел убытки, но, как часто говорила Л. Крутовская, не все в этом мире можно измерить деньгами.

В 1913 году Общество выпускает "Каталог книг магазинов Общества попечения о начальном образовании". Выход в свет этого издания еще более усиливает влияние Крутовской на книжный рынок губернии. Не зря в эти годы журналисты томской газеты "Сибирская жизнь" писали, что книжный склад Общества попечения о начальном образования в Красноярске по распространению в широких народных массах лучших книжных изданий "занимал первое место в Сибири".

В 1907 году пионера книжной торговли в Красноярске А.Ф. Комарова не стало. Его книжный магазин перешел к бывшему члену красноярской городской управы И.Г. Григоровскому. Как и при Комарове, магазин специализировался на продаже детских и учебных книг. Большой спрос на эту литературу был всегда перед началом учебного года. Газета "Красноярец" в заметке "Расхват учебных книг" писала, что магазин Григоровского был так осажден покупателями, что для установления очереди им были выданы билеты с номерами очередности.

Вскоре магазин переписывается на жену Григоровского - Марию Ивановну. Она продолжает так вести дело, что вплоть до 1913 года у магазина не было равных конкурентов. Используя часто газетную рекламу, Григоровская с каждым годом привлекала в свой магазин все большее количество городских покупателей.

За книжным репертуаром магазина постоянно следили жандармы. Так, в первых числах февраля 1911 года - был осмотр книг. Из магазина Григоровской было изъято несколько брошюр издательства "Посредник".

Извлекая политическую крамолу из общедоступных книжных магазинов, власти города в то же время не заботились о нравственном воспитании своих жителей. Газета "Енисейская мысль" призывала городскую полицию запретить продажу карточек и книжек порнографического содержания. По словам газетчиков, этим ходким товаром был заполнен толкучий рынок и базар Красноярска. Распространяя эти выгодные в коммерческом отношении издания, наживались на них в основном книгоноши и газетчики.

Духовную литературу жители города покупали в книжном магазине А.И. Лукоянова, где размещался склад Британского библейского общества. По словам журналиста местной газеты "Вести", в магазине, кроме того, можно было приобрести азбуки, буквари, собрания сочинений русских писателей. Особым спросом у покупателей нашего города пользовались книги известной в то время русской писательницы Анастасии Вербицкой. Многие владельцы личных библиотек были здесь частыми покупателями. Например, основатель частной театральной библиотеки в Красноярске Василий Александрович Сипкин.

Наряду с довольно крупными магазинами в городе было множество книжных киосков и лотков. Многие из них принадлежали различным обществам и партиям. По нашим подсчетам, в 1915 году в городе работало более 10 различных магазинов, складов и киосков, занимающихся книжной торговлей.

Вопрос о книжной торговле в Канске сибирской интеллигенцией поднимался еще в конце прошлого века, но только в марте 1904 года Марта Юлькевич, судя по архивным данным, открыла в этом городе первый частный книжный магазин. За ней, в 1906 году, небольшую книжную лавку заводит крестьянин Петр Чистяков, который в основном торговал дешевыми изданиями Ивана Дмитриевича Сытина.

В июле того же года начинает работу еще один книжный магазин - Иннокентия Степановича Политова.

Губернская администрация беспрепятственно выдает разрешительный билет на продажу народной литературы и некоему Филимонову Роману Павловичу.

Таким образом, к концу 1907 года в Канске книжной торговлей занималось уже значительное количество лиц.

Документы свидетельствуют о том, что в это время в городе часто устраивались большие книжные ярмарки. Здесь продавцы предлагали жителям не только разнообразные книжные издания, но и под красиво написанными плакатами "На просвещение" вели сбор средств и пожертвований для открытия в Канске бесплатной библиотеки-читальни.

Почти как правило, книготорговцы не выдерживали конкурентной борьбы - разорялись. В большинстве своем это были люди малограмотные, они плохо ориентировались в конъюнктуре книжного рынка. Да даже и опытные зубры в книжном деле в эти годы, не стесняясь, писали: "При издании можно быть уверенным только в одном: ты тратишь деньги - все остальное загадка".

С декабря 1911 года свои силы в книжной коммерции пробует канский купец 2-й гильдии Георгий Петрович Бобров.

С 1912 года экономическая жизнь Канска стала набирать силу. В связи с этим заметно возрастает спрос населения на хорошие и дешевые книжные издания. Большой отряд новоиспеченных коммерсантов активно начинает пробовать свои силы в новом деле.

С января 1912 года в торговом корпусе купца Асямова начинает работать книжный лоток крестьянина Ивана Семеновича Жукова. Через месяц разрешение на торговлю книгами от губернатора Я. Бологовского получает крестьянин Афанасий Александрович Григорьев. Причем ему разрешено было торговать не только в городе, но и во всех селениях Канского уезда.Он продавал только дешевые лубочные издания и всевозможные отрывные календари, которые у основной массы населения всегда пользовались большим спросом. Особенно быстро этот ходовой товар расходился на ярмарках и базарах. Продажа малограмотных лубочных изданий приносила ему всегда устойчивую прибыль.

В 1913 году у А.А. Григорьева появился конкурент в лице крестьянина Василия Федоровича Комарова, которому также было разрешено торговать книгами вразнос в Канском уезде.

Чтобы наиболее выгодно и разумно вести книжное хозяйство, часть юрких и смышленых местных книжников стала усиленно изучать основные приемы и правила работы с книгой; специальных изданий в эти годы выпускалось немало. Разнообразные практические советы давали журналы "Известия книжных магазинов товарищества М.О. Вольф", "Книжный вестник". Однако и из "Перекидного календаря книжника на 1910 год" (Спб., 1910) можно было извлечь ряд ценных наблюдений. Например, составители его подчеркивали, что книгопродавцу тверже всяких других торговцев следует помнить, что публика все больше и больше начинает ценить добросовестность и порядочность. Надо навсегда расстаться со старым правилом: не надуешь - не продашь. Теперь продашь и сегодня, и завтра, если не обманешь. Публика наша так мало еще покупает книг, что, положившись раз на совесть книгопродавца и купив книгу, которая дома не понравилась, она уже помнит даром истраченный рубль и старается избегать такого продавца". И еще составители календаря советовали, что "отказ в требуемой книге нужно делать всегда так же любезно, как и продать имеющуюся. Особенно надо избегать насмешливого тона в отношении публики... такая насмешка оскорбляет надолго".

Самый крупный книжный магазин А.Ф. Метелкина в Минусинске был открыт для покупателей в 1904 году.

В июне 1911 года разрешение на торговлю книгами получил известный в Минусинске фотограф Николай Васильевич Федоров. Кроме того, с 1907 года успешно торговало книгами товарищество Н. Ивановых, книжный склад Общества попечения о начальном образовании.

Интересно, что в 1915 году стал заниматься книжной коммерцией известный в Енисейской епархии священник Владимир Кузьмин. В его книжном киоске продавались вместе с газетами и журналами антиалкогольные брошюры. Ярый враг пьянства Кузьмин всю свою энергию тратил на борьбу с этой чудовищной эпидемией.

В Ачинске открывает в 1913 году книжную торговлю купец Андрей Семенович Мокроусов, затем вдова провизора - Прасковья Осиповна Меллер. В воскресные дни на базарной площади Ачинска многими изданиями торгуют крестьяне близлежащих сел. Книжная торговля открывается и в селах Балахтинском, Назарово, Даурском.

Большое распространение книжная торговля получает в Енисейске. Кроме старейшего книжного магазина А.А. Баландина, здесь книжную торговлю в аптекарском магазине имел енисейский купец Людвиг Фишелевич Флеер. Книжный магазин при мануфактурном магазине имел красноярский мещанин Петр Павлович Дмитриев.

Наконец, с 1915 года торговлю книгами начинает Владимир Александрович Кытманов.

Кроме того, в Енисейске было много книжных киосков и всевозможных лотков.

Все вышеперечисленные факты наглядно говорят о том, что книга в губернии в начале века активно стала завоевывать книжный рынок, на нее появился спрос у всех слоев населения. Влияние ее на культурное развитие красноярцев невозможно переоценить. Она объективно способствовала росту грамотности, образования, культуры, общественного самосознания, заметно влияла на нравственно-эстетическое воспитание сельского и городского общества Енисейской губернии.