О возникновении сельских народных библиотек-читален в нашей губернии сведений сохранилось очень мало. Специальных исследований по этой теме нет. Отрывочные сведения об их работе, истории создания встречаются в архивах, в отдельных газетных заметках писателя и краеведа К. Богдановича. Несколько страниц этой теме посвящено в диссертации И.С. Малолетковой "Борьба за революционные преобразования библиотечного дела в России (1895 - 1917 гг.)". Автореферат (М., 1982, 16 с.). Поэтому этот раздел очерка мы решили несколько расширить и рассказать об истории создания сельских и церковных библиотек, на основе новых архивных материалов, более подробно.

Первая сельская библиотека, по отдельным сведениям, была открыта в Енисейской губернии в 1879 году. Основателем ее стал владимирский крестьянин Федор Федорович Девятов (1849 - 1901).

Газета "Восточное обозрение" о его деятельности в эти годы писала, что в селе Каргино, находящемся в 75 км от Минусинска, проживают 800 жителей. Здесь крестьянин Девятов пожертвовал для здания школы свой собственный дом из 6 комнат.

В школе учились 8 девочек и 35 мальчиков. При ней работала библиотека, где имелись фундаментальные пособия для учителя, детские книги для чтения и книги для продажи населению. Стоит отметить, что бедным детям книги выдавались для учебы бесплатно.

Общественная библиотека, созданная Девятовым и крестьянином Пашенных, по некоторым данным, проработала более 10 лет.

Вскоре Федор Федорович переезжает в село Курагино, где на свои средства открывает народную бесплатную библиотеку-читальню. В Минусинском краеведческом музее сохранился бесценный документ по истории библиотечного дела в крае - это отпечатанный в 1900 году в минусинской типографии В.В. Федорова "Устав Курагинской бесплатной библиотеки-читальни".

Согласно архивным данным библиотека в этом селе была открыта 25 апреля 1900 года. Девятов же был основным и единственным учредителем ее.

Часто прием и выдачу книг в библиотеке делал он сам. Им же были разработаны основные правила пользования книгами. Библиотека в селе Курагино работала ежедневно, без выходных, с 11 часов дня до 9 часов вечера. По воскресным дням она работала с 2-х часов дня до 9 часов вечера.

Здесь часто устраивали народные чтения и любительские спектакли. Следует подчеркнуть, что ни от кого и никаких субсидий Девятов не получал. Выписку газет и журналов, покупку книг он производил на свои личные сбережения. Конечно, у Девятова было много помощников и единомышленников из сельчан, но, к сожалению, их имена и фамилии пока не выяснены.

Федор Федорович был не только ярким библиотекарем - самоучкой, но и незаурядным журналистом. В 1885 году в литературном сборнике под редакцией Н.М. Ядринцева он напечатал обстоятельную статью "Хозяйственный быт сибирского крестьянина". Ряд отдельных статей он опубликовал в иркутской газете "Сибирь", в "Сибирской газете" П. Макушина, издаваемой в Томске, и других изданиях. Характерно, что и после смерти Девятова его статьи продолжали публиковаться. Так, в журнале "Сибирская школа", выходящем в Красноярске, редактором этого журнала Егором Итыгиным была опубликована заметка "О школах грамотности в Енисейской губернии", написанная Девятовым еще в 1885 году, где автор отмечал: "Наверное, какую бы мы ни взяли группу людей: общество большого или зажиточного селения или маленькой деревушки - везде найдутся люди, благоговеющие перед идеей народного просвещения, достигаемого при посредстве грамотности, и хотя таких немного, но они все-таки есть".

Современники отмечали, что Девятов был человеком большого ума и кипучей энергии. После смерти в 1901 году Федора Федоровича Курагинская библиотека постепенно стала приходить в упадок. В 1908 году новый заведующий Иван Ефремович Павин хотел изменить ее устав, но получил отказ. По этому поводу пошли слухи, будто бы здание библиотеки продано и она закрыта. Однако библиотека продолжала принимать читателей.

В 1911 году о ее работе можно было прочитать следующее: "Уже несколько лет существует у нас читальня, но все наше горе в том, что чем дальше, тем все больше и больше читальня перестала быть тем, чем должна быть. Виною всему небрежное отношение к делу заведующего. С мая месяца и по октябрь 1910 года библиотека-читальня совсем не функционировала: ни одной книги никому выдано не было. Не имелось и библиотекаря... За 1910 год не было выписано ни одной книги и газеты. Библиотека в страшном беспорядке. Книги не проверялись и многих нет. Кроме того, много изданий по ревизии попали в ученическую библиотеку.

Прежнего стечения публики уже нет, и книги берутся только учащимися. А было когда-то счастливое время, что население ей интересовалось и шло туда за книжкой и газетой. Теперь же оно относится к читальне отрицательно. Это выражается в погромах: бьют в ней окна, ночью вламываются вовнутрь, отпирают шкафы и уносят книги, рвут газеты и журналы".

Комментировать эту заметку, наверное, нет смысла. Однако нам думается, что настала пора, чтобы Имя Ф.Ф. Девятова, этого неутомимого подвижника сельской культуры, воскресить в нашей памяти и, может быть, назвать его именем одну из библиотек Курагинского района.

В конце 90-х годов прошлого века пример Ф. Девятова был быстро подхвачен. Для многих стало очевидно, что поддерживать грамотность населения без открытия сельских библиотек занятие во многих случаях бесполезное. Наиболее явственно это прозвучало в прошении Екатерины Никифоровны Окуловой на имя Енисейского гражданского губернатора Л.К. Теляковского. В нем жена известного минусинского купца писала: "Живя вблизи деревень, мне пришлось обратить внимание на детей, учащихся в церковноприходских школах, которые по выходе из оных за неимением книг и недостатком средств к приобретению их, волей-неволей все заученное забывают и остаются почти такими же неразвитыми, какими были до поступления в школы. Вследствие этого обстоятельства у меня возникла мысль: прийти на помощь в деле развития крестьянских детей, а потому имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство не отказать в разрешении мне открыть бесплатную народную библиотеку при крупчатом заводе моего мужа, Ивана Петровича Окулова".

Прошение было подано 10 декабря 1895 года, а уже 1 апреля 1896 года разрешение на ее открытие было получено.

Большую помощь в подборе книг оказал Н.М. Мартьянов - основатель Минусинского Музея, который вел с Окуловой постоянную переписку по этому вопросу. Библиотечные дела в основном вершила дочь Е. Окуловой - Глафира, впоследствии ставшая видным советским политическим деятелем. К сожалению, частная библиотека Окуловых проработала недолго. После 1905 года сгорел крупчатый завод Окуловых, и библиотека была закрыта.

Умная и проницательная Е.Н. Окулова одной из первых в губернии поняла, что только школа совместно с библиотекой может поднять грамотность сельского населения на более высокий и прочный уровень. Пример Девятова, Окуловой все чаще находил поддержку в среде зажиточного крестьянства губернии. Для многих стало очевидным, что грамотному на селе живется гораздо лучше других. Бойкие на перо журналисты сразу же подметили: в грамоте видеть цель - лучше устроиться в жизни.

Характерно, что даже в глухой сибирской глубинке крестьяне стали обзаводиться библиотеками. В 1897 году петербургская газета "Сибирь" в одной из заметок отмечала хорошую работу народной библиотеки в селе Идра Минусинского уезда. Здесь читателями библиотеки были не только идринцы, но и жители близлежащих сел: Хабыка, Преображенского, Салбинского.

Всего же за 1897 год Идринскую библиотеку посетили 107 человек, которым было выдано 1000 газет, книг и журналов. Очевидно, через некоторое время она закрылась.

Недавно в краевом архиве был найден проект устава бесплатной народной библиотеки-читальни в селе Идринском. Учредители ее - крестьяне Федор Лаптев, Филипп Михайлов и лесной кондуктор Степан Адександров - просили губернатора утвердить проект и открыть в декабре 1906 года в селе Идра библиотеку. Но из-за неточности в оформлении документов администрация губернии прошение крестьян отклонила. В марте 1907 года прошение об открытии было подано снова, и вновь был получен отказ.

К сожалению, новых данных об истории этой библиотеки мы пока не имеем. Возможно, что в последующие годы идринцам наконец-то удалось обойти бюрократические рогатки местных властей.

Но вернемся к 90-м годам прошлого века. Идея идринцев охватить библиотечным обслуживанием как можно больше населенных пунктов новой не была. Еще раньше в селах и деревнях Томской губернии старались расширить сеть так называемых сумочных читален - первых своеобразных библиотек-передвижек. Но этот опыт был довольно краткосрочным и в дальнейшем никакого распространения не получил.

В это же время в печати начинают появляться дискуссии о сельской библиотеке: какой ей иметь книжный фонд, должна ли она быть при школе или находиться в отдельном здании. Ссыльный В. Серошевский, впоследствии видный польский литератор, из далекого якутского края писал: "Я думаю, что необходимые книги в захолустных библиотеках, предназначенных для интеллигентных людей, должны заключать кроме журналов, сибирских газет... еще все книги, описывающие далекий уголок края".

Так опальный писатель одним из первых обратил внимание на комплектование сельских народных библиотек краеведческой литературой.

В конце 1890-х годов сельские библиотеки появляются в Красноярском, Канском, Минусинском уездах.

Так, 11 апреля 1998 года в селе Рыбинском Канского уезда открылась бесплатная библиотека-читальня. Размещалась она в здании двухклассного училища. К этому времени Рыбинская волость была одной из самых населенных в Канском округе. На ее территории размещались 13647 единоличных хозяйств. В волости проживали 30137 мужчин и 27417 женщин. Однако грамотных крестьян было немного. Из всего населения грамотой владели только 1326 мужчин и 209 женщин, 1087 человек были полуграмотными, то есть умели лишь расписываться и немного читать по слогам.

Тем не менее, тяга к печатному слову у многих в селе Рыбинском была. В 1897 году здесь выписывали 18 названий газет и 15 наименований журналов. Наиболее популярной была красноярская газета "Енисей", которую читали 12 семей. "Енисейские губернские ведомости" приходили в село в 4 экземплярах. Всего рыбинцы получали 33 комплекта различных газет. Журналов крестьянами выписывалось и читалось значительно больше. Так, "Родину" выписывали 14 человек, "Церковные ведомости " - 11, "Ниву" - 9, "Вокруг света" - 7. Всего 58 названий.

Часть прочитанных газет и журналов многие крестьяне сразу же передавали в фонд библиотеки.

Надо отметить, что в большинстве сел обязанности библиотекарей исполняли местные учителя. Причем почти без всякого вознаграждения. В Рыбинской библиотеке все библиотечные дела вершил учитель Н. Коростылев, который был влюблен в книгу. В своих беседах он всегда говорил, что каждый человек, живущий на земле, обязан любить книгу. Многие сельчане сочувственно отнеслись к созданию библиотеки, выделяя на ее содержание последние копейки. Так, во время открытия библиотеки крестьяне отдали Коростылеву 59 рублей на ее нужды.

В том же 1898 году открывается бесплатная библиотека-читальня в селе Арейском Красноярского уезда. Еще в 1896 году совет Общества попечения о начальном образовании города Красноярска выступил перед губернатором с ходатайством о разрешении открыть в этом селе библиотеку на средства, пожертвованные для этой цели Валерианом Тимофеевичем Зиминым в сумме 250 рублей. Первоначальный фонд составлял 546 томов. В течение первого года записались 300 читателей, которым было выдано 2642 экземпляра книг. Таким образом, обращаемость книжного фонда была равна 5. Взятые книги крестьяне любили читать всей семьей дома, вслух. Из-за нехватки средств библиотека была вынуждена работать только зимой, в дневное время. Денег на свечи и керосин у крестьян не было. 25 рублей в год читатели платили за аренду небольшого помещения. Работала тут, разумеется, на общественных началах учительница Арейского одноклассного сельского училища Марценкевич. Преодолевая финансовые трудности, равнодушие местных толстосумов, библиотека продолжала работать вплоть до 1917 года.

12 февраля 1898 года на частной квартире в доме Иллариона Коваленко была открыта бесплатная библиотека - читальня в селе Зеледеево Красноярского уезда.

Плату за аренду квартиры платил известный красноярский библиофил Геннадий Васильевич Юдин - по 25 рублей в год. На этом вся благотворительность купца заканчивалась. Читатели часто жаловались на то, что библиотека крайне бедна книгами и инвентарем. Из мебели в ней имелся только шкаф, стол, диван и стул. Такая скудная и убогая обстановка не была "привилегией" зеледеевской читальни. К сожалению, такую картину можно было увидеть во многих сельских библиотеках Восточной Сибири.

И все-таки недостатка в читателях не наблюдалось. Часто записывались даже жители близлежащих деревень. Несмотря на трудности, библиотека проработала до 1916 года.

22 февраля 1898 года в Зеледеевской волости стала работать еще одна библиотека-читальня, открытая в деревне Емельяново.

Страницы истории создания в нашем крае каждой библиотеки - это прежде всего рассказ о трудной судьбе провинциальных интеллигентов сибирской глубинки. Наиболее типична и в то же время драматична история библиотеки в селе Назарово.

Еще в 1896 году назаровцы обратились к губернатору Л.К. Теляковскому с просьбой об открытии в селе библиотеки. Однако, через несколько месяцев пришел отказ. Инициативу сельчан поддержал редактор газеты "Енисей " Емельян Федорович Кудрявцев. А вскоре в его газете появилась заметка, где ее автор писал, что с открытием в таком большом селе библиотеки у жителей появилось бы хоть одно из разумных развлечений, и молодежь, может быть, от нечего делать посещающая кабаки, вместо этого села бы за книжку. Как правило, в те годы подобные заметки кончались на грустной ноте: "Опять на долю обывателей приходится часы досуга коротать в кабачке или стоять у ворот, бесцельно глядя вдаль".

И все же местный кружок интеллигентов, который возглавлял врач Дмитрий Ермолович, продолжал добиваться открытия библиотеки. В 1898 году назаровцы смогли собрать 180 рублей, чтобы на них купить первые книги.

В 1899 году библиотека была открыта. Дела на первых порах у нее пошли неплохо. Никаких денег за чтение книг и журналов с читателей не брали. Даже за нарушение срока сдачи книги не взималась пеня. Влияние этого первого культурного островка в селе Назаровское на общественную жизнь сельчан было огромно.

Это видимо не устраивало местного священника Семена Семенова. И он пустил в ход обычный донос.

В докладной записке, Адресованной самому Енисейскому губернатору, служитель церкви писал: "... от меня первее всего скрыты и укрыты каталоги этой библиотеки, по которым бы я мог судить, как имеющий над библиотекой право надзора, правильно ли сия последняя исполняет свой Устав в отношении читательского материала и законности его набора. Все в этой библиотеке делается самочинно только распоряжениями местного врача, доктора Ермоловича... - эта библиотека скудна набором читательского материала в религиозно-нравственном содержании. Следовательно, она дает народу не то, что ему сперва нужно".

Далее Семен Семенов пишет, что в лице заведующих этой библиотекой он видит людей, влияющих на народ так, что за влиянием этим прямо уследить нельзя. Особенно священник недоволен был доктором Ермоловичем, который ни разу не появился в церкви и, по словам Семенова, держал в библиотеке один хлам - газеты, повести и романы.

На докладную записку священника губернатор прореагировал быстро. Вскоре ему сообщили, что Д.Н. Ермолович - один из активных библиотекарей Назаровской библиотеки - читальни - имеет знакомство с политическими ссыльными. За доктором был установлен негласный надзор, за библиотекой - тщательное наблюдение.

В конце 1890-х годов на примере идринской читальни мы видим, что библиотеки быстро рождались, умирали и вновь воскресали. Богатую историю имеет сельская библиотека Ужура. Это было грамотное, читающее село, где первая начальная школа была открыта еще в 1857 году. Здесь под влиянием политических ссыльных крестьяне стали охотно приобщаться к печатному слову. Многие ссыльные обучали крестьянских детей грамоте, вели с ними беседы на различные темы.

Сохранившаяся архивная переписка достаточно полно характеризует то непростое время. Так, один из одиннадцати невольных обитателей Ужура - Виталий Кудряшов, осиливший грамоту, по воспоминаниям современников, только по дороге в ссылку, в 1892 году писал: "У нас теперь читать есть много кое-чего: есть лекции Брема о животных (по воспоминаниям издательницы Водовозовой, это была одна из самых "модных" книг тех лет - Л.Б.), недавно получили несколько биографических книг, газеты "Русская жизнь", "Наука и жизнь".

В других сообщениях он уведомляет, что здесь, в Ужуре, они прочитали книгу народника-томича Н.И. Наумов "Сила солому ломит". Политические ссыльные А. Макаренко, В. Кудряшов, Е. Синев, К. Пешекеров читали ужурским крестьянам книги издательства "Посредник" - Льва Толстого, рассказы и очерки из журналов "Русская мысль", "Вестник Европы, "Русское богатство". И это влияние на окружающих жителей, наверное, трудно переоценить.

Следует отметить, что наиболее литературно одаренным из этой большой группы ссыльных оказался Алексей Макаренко, который уже в 90-е годы начал работу над книгой "Сибирский народный календарь в этнографическом отношении", по сути, ставшей для современных исследователей малой энциклопедией по изучению народных обычаев и обрядов дореволюционной Сибири.

Попытки ссыльных революционеров оказывать влияние на умственный настрой ужурских крестьян по утверждению многих советских исследователей, оказались тщетными. Нам кажется, что это утверждение является более декларативным, чем научно обоснованным. Скорее всего, этот вопрос для будущих историков окажется открытым.

Круг чтения ссыльных был необычайно разнообразен. Среди изданий по социологии и политэкономии было немало таких, которые даже самим "учителям" в силу их ограниченного образования были малопонятны. К таким изданиям следует отнести брошюру М. Мандельштама "Интеллигенция как категория капиталистического строя", изданную в Симбирске в 1890 году, о которой в одном из писем упоминает В.Кудряшов.

Сегодня эта брошюра хранится в краевой библиотеке им. В.И. Ленина. Вероятно, это и есть тот самый экземпляр книги, над которой ломали головы ссыльные ужурцы. Лейтмотив этой брошюры сводился к нескольким словам: "Интеллигенция, не доверяйся ласкам капитала! Это ласки сирены. Они усыпят тебя капиталистом, а разбудят нищим". К сожалению, остальные выводы, как признавался сам Кудряшов, были за семью печатями.

Разнообразная общественно-политическая жизнь в этом селе подготавливала почву для открытия в нем библиотеки - читальни. По некоторым данным, такая библиотека в Ужуре появилась уже в 1897 году. Однако архивными и другими справочными источниками это не подтверждается. Но есть данные о том, что уже в 1904 году ужурцы выписывали 33 названия различных периодических изданий в количеетве 54 экземпляра. Среди них были журналы: "Мир Божий" - 1 экз., "Русское богатство" - 1 экз., "Родина" - 4 экз., "Вокруг света" - 2 экз., "Журнал для всех" - 2 экз., "Правительственный вестник" - 1 экз.; газеты: "Енисей" - 3 экз., "Сибирская жизнь" (Томск) - 4 экз., "Сенатские Ведомости" - З экз., "Биржевые ведомости" - 5 экз. Эта богатая статистика говорила о том, что в Ужуре было много любознательных людей, которые, как точно подметил корреспондент газеты "Енисей", "могли бы создать народную библиотеку, но до сих пор такой библиотеки здесь нет, а потребность в ней до сильно ощущается". Только с приездом в Ужур мирового судьи К.А. Станкеева здесь начинается создание общественной библиотеки. Всю самую лучшую часть своей домашней библиотеки судья передал в народное пользование. В 1909 году его не стало. Современники запомнили, что "это был человек, который верил в добро и просвещение".

Ужур становился с каждым годом селом читающим, а в 1916 году здесь появился свой первый печатный станок, который в количестве 20 - 30 экземпляров стал выпускать телеграммы Петроградского телеграфного агентства. Слова Федора Девятова о том, что в каждом селе и деревне найдутся люди, сочувствующие книге, стали все чаще сбываться в начале ХХ века.

Нашлись такие люди и в старинном казачьем селе Каратузском Минусинского уезда. Здесь библиотека-читальня открылась 19 января 1902 года.

Главную свою задачу ее создатели видели в том, чтобы "все жители села Каратузского могли бесплатно пользоваться книгами и журналами". Это положение было четко зафиксировано в уставе, который был отпечатан в красноярской типографии М.Я.Кохановской в 1902 году. Заведовать читальней жители поручили местному жителю Семену Ивановичу Лысяку.

С самого первого шага библиотека испытывала острую нехватку средств. Чтобы как-то поправить кассу, актив решил соорудить в помещении читальни небольшую сцену, где за небольшую плату можно было показывать сельчанам спектакли местного драматического кружка. Здесь же проводились и воскресные народные чтения. Но все эти меры существенно изменить материальное положение не могли.

Со страниц местной прессы заведующий Каратузской библиотекой учитель Николай Шевгунов и в 1912 году постоянно сетовал на то, что в библиотека нет собраний новейших писателей, нет даже сочинений классиков русской литературы. Жалким выглядел естественно - научный отдел библиотеки, многие крестьяне, обращавшиеся за ответами в основном по агрономическим вопросам, уходили ни с чем. Большая часть книг за десять лет пришла в негодность. Денег на переплет старых и на приобретение новых не было. Библиотека стала быстро терять читателей и вскоре была закрыта.

Девятнадцатый век подготовил хорошую почву для дальнейшего развития книжной культуры в Енисейской губернии. Почти во всех городах работали музеи, книжные магазины, библиотеки, типографии.

Однако споры красноярской интеллигенции о том, как сделать жизнь сельскою труженика достойной, не утихали. Местные газеты, тираж которых поддерживался только различными скандалами, эти споры еще больше усиливали.

Резкой критике подвергалась работа сельских школ. На высоких заседаниях чиновники-демократы, не оглядываясь на присутствие высокого начальства, смело говорили, что "существующие начальные школы не удовлетворяют потребностям населения ни в количественном, ни в качественном отношении. До 75 процентов всех селений губернии лишены были школ вовсе. В среднем одна школа приходилась на 1700 душ населения обоего пола.

Безграмотность сельского населения губернии была поразительной. Во многих больших селениях лишь единицы могли поставить свою подпись под документом.

Эти факты заставили членов губернского комитета на февральском заседании 1903 года быть в своих мнениях единогласными: поднятие уровня народной грамотности, культуры - констатировали они - является делом первостепенным и наиболее важным, поэтому "при разрешении его должны быть отброшены всякие соображения о затруднениях материального свойства" (разрядка моя - Л.Б.).

Но хорошие решения, принятые на бумаге, на практике разрешались чрезвычайно сложно и медленно. Инициатива сельской интеллигенции была стеснена различными ограничениями, инструкциями, правилами. В основном она подавлялась местной администрацией, которая в большинстве своем была невежественна, ленива и развращена властью.

Однако постепенно в ее аппарат приходили новые люди, которые стремились облегчить жизнь сельчан. Так, благодаря усилиям крестьянских начальников С. Ордынского, Д.Сайлотова в Минусинском и Канском уездах было открыто значительное количество библиотек-читален. Например, в селе Таштыпском, в деревнях Бейской волости, в селе Абаканском.

Но к 1902 году стало ясно, что сеть сельских библиотек на юге губернии развивается намного интенсивнее, чем в Красноярском уезде.

Иногда разрешение об открытие библиотеки приходилось ждать годами. Так, 9 декабря 1900 года сельский сход отправил прошение енисейскому губернатору - тайному советнику М.А. Плецу об учреждении в селе Сухобузимском народной библиотеки. Но лишь 28 мая 1903 года учредители получили положительный ответ. 4 апреля 1903 года состоялось торжественное открытие.

Так же долго чиновники волокитили вопрос о разрешении работы библиотеки-читальни в селе Тесинском Шушенской волости Минусинского уезда. Еще в 1904 году на сходе крестьяне решили отправить прошение об открытии библиотеки в Красноярск.

Надо сказать, что к этому времени в местной печати были опубликованы новыми правила 1902 года об открытии бесплатных библиотек-читален. По сути дела это были лишь слегка измененные "Правила о бесплатных народных читальнях и о порядке надзора за ними", утвержденные правительством в 1890 году.

Согласно этим правилам, за народными бесплатными библиотеками следили министерства внутренних дел, народного просвещения и духовное ведомство. Короче говоря, библиотеки находились под тройным надзором. Правила 1900 года разрешали библиотекарям только выдавать книги, затребованные читателем. Рекомендовать книги читателю они не имели права. По новым же правилам 1902 года библиотекарь теперь мог давать посетителям различные пояснения, справки и советы. Против этого 13 параграфа новых правил 1902 года резко возражала местная администрация, которая принципиально считала, что 13 параграф предоставляет библиотекарям слишком неопределенные полномочия, "могущие повлечь за собою нежелательные последствия".

Дело зашло так далеко, что енисейский губернатор решил по этому параграфу проконсультироваться с чиновниками из столицы. "Консультации" продолжались уже более трех лет, а ответа из Петербурга все не было. Вскоре исправник донес губернатору, что он получил от священника села Тесь Александра Любутского сообщение от 26 июня 1907 года, что библиотека в селе Тесь "открыта быть не может за недостатком материала для чтения и лиц, сочувствующих этому делу".

Так бюрократическая машина в зародыше убивала все добрые демократические начинания в области книжного дела. Ни о какой поддержке его развития в губернии администрация в эти годы даже не помышляла. Двигателем библиотечного дела, как и в прошлом веке, была только личная инициатива.

Только благодаря настойчивости врача Карпа Дмитриевича Куприянова в селе Ермаковском Минусинского уезда открывается кабинет для чтения. Как писал врач, "цель кабинета дать возможность местной читающей публике воспользоваться имеющимся в моем распоряжении небольшим запасом разрешенных цензурою книг". Иными словами, Куприянов просил губернатора домашнюю библиотеку превратить в общественную.

По сведениям К. Богдановича, в 1902 году был отпечатан "Устав бесплатной библиотеки-читальни в селе Ермаковском Минусинского уезда Енисейской губернии ". Единственный экземпляр этого устава хранится в фондах краевого архива.

Заметим, что в конце 80-х годов прошлого века в семитысячной Ермаковской волости было грамотных 544 мужчины и 450 женщин. С открытием здесь в 1888 году министерской сельской школы грамотность населения стала резко возрастать. По нашим сведениям, в Ермаковском, довольно типичном для Восточной Сибири селе, в 1902 году работали 4 библиотеки: бесплатная библиотека - читальня, школьная при сельском училище, церковная и кабинет для чтения врача Куприянова.

Однако так было не везде. Некоторые местные чиновники вынуждены были признать, что для внешкольного образования в Ачинском уезде ничего не делается: народных чтений почти не бывает, новых библиотек-читален не открывается, воскресных школ не устраивается. На весь Ачинский уезд трех действующих в 1902 году народных библиотек - в с. Назаровском, Большеулуйском и Балахтинском, созданных благодаря старанию частных лиц и сельских обществ, - было явно недостаточно. Ни духовенство, ни Министерство просвещения не были заинтересованы в распространении просвещения среди жителей сел и деревень уезда.

В 1903 году бесплатная народная библиотека-читальня была учреждена в селе Подсосенском Ачинского уезда. Свою главную задачу учредители видели в "предоставлении всем жителям Подсосенской волости бесплатного пользования книгами и периодическими изданиями.

Местная полиция бдительно следила за распространением нелегальной литературы в сельской местности. Почти каждый житель губернии был под пристальным оком полиции и жандармов. Крамолу искали в библиотеках, школах, обществах, одним словом, везде. Это дало повод местным острякам сочинить такой анекдот: Будто бы канский исправник, докладывал енисейскому губернатору, что девицы под именем "Пропаганда" в Тасеевской волости не обнаружено. По слухам, оная девица вышла замуж за ирбейского волостного писаря и уехала с ним в Якутскую область".

Учредителей библиотек на политическую благонадежность власти проверяли по несколько раз в год. В 1904 году разрешено было открыть в селе Частоостровском Красноярского уезда народную библиотеку-читальню в доме крестьянина Александра Яковлевича Козлова. Перед открытием Козлова тщательно проверяли на политическую благонадежность, но ничего компрометирующего в его биографии, не нашли.

В типографии М. Кохановской в Красноярске был отпечатан устав. Крестьянский начальник С.К. Будинцев, один из организаторов этой библиотеки, выполнил все строгие формальности по утверждению каталога книг. Читальня проработала успешно уже несколько месяцев, и вдруг ее закрыли. Когда все выяснилось, то жители узнали, что А.Я. Козлов подозревался в политической неблагонадежности. Читальню срочно перевели в другое место - в дом вдовы псаломщика Пелагеи Александровны Глаголевой.

В 1904 году крестьяне села Шила Сухобузимской волости Красноярского уезда впервые в Енисейской губернии решили присвоить библиотеке-читальнеимя одного из русских писателей. Выбор пал на писателя-народника Глеба Успенского.

Сельский сход поручил заведование библиотекой чиновнику Шилинского почтово-телеграфного отделения Иннокентию Ивановичу Вишневскому. Вести наблюдение за приобретением газет и книг стал местный священник Андриан Кручинин. В числе активистов были крестьянский начальник Красноярского уезда С.К. Вудинцев и крестьянин Федор Криволуцкий.

В своих секретных документах охранка докладывала губернатору, что устроители библиотеки люди в политическом отношении вполне благонадежные и открывают ее в чисто просветительских целях.

Необходимо отметить, что часто организаторами сельских библиотек выступало и духовенство. Так, священник Аскизской Петропавловской миссионерской церкви Владимир Кузьмин настойчиво просил губернские власти о разрешении открыть библиотеку в селе Аскиз Минусинского уезда. В феврале 1905 года священник писал губернатору, что он дает "свою личную подписку об ответственности перед правительством за соблюдение законных правил в библиотеке-читальне".

Революционные события 1905 года заставили местную администрацию пойти на снятие запретов с печатного слова. Основная масса населения пыталась разобраться в идеях местного самоуправления, гласности. На практике это стремление населения выражалось и в открытии новых библиотек.

В августе 1906 года 127 крестьян из села Тасеево Канского уезда заявили губернатору о том, что они хотят открыть библиотеку-читальню. Провинциальный крестьянский начальник 5-го участка Канского уезда Д. Сайлотов по этому поводу писал губернатору Гирсу, что "устройство проектируемой библиотеки-читальни желательно без всякого сомнения".

Упреждая возможный отказ, крестьянский начальник решил прокомментировать губернатору решение тасеевских крестьян так: "Если же деятельность читальни примет несоответствующее направление, то у администрации есть средства парализовать вредные действия со стороны кого бы это ни было". В переводе на простой язык этот "дипломатический" ход Д. Сайлотова означал: "Разрешайте, Ваше превосходительство, а я уж здесь похлопочу, чтобы тасеевские крестьяне не сбились с заданного "направления".

В марте 1907 года библиотека в Тасеево была открыта.

Д. Сайлотов в отличие от других губернских чиновников, понимал, что библиотеки сельскому жителю необходимы. Ибо грамотный мужик - это богатый рассудительный хозяин. Своим авторитетом Д. Сайлотов давил на губернатора Александра Николаевича Гирса, чтобы "хозяин" губернии поддержал политику проводимых им мероприятий в Канском уезде.

Заметим, что в экономическую жизнь губернии губернатор вникал мало. Главная задача его в это время била - не допустить распространения по-территории губернии крамолы. Вот почему в это время оргия взяточничества прочно свила себе гнездо в Красноярске.

После открытия Тасеевской библиотеки Сайлотов просит открыть библиотеку-читальню в селе Николаевском Тасеевской волости Канского уезда.

Ответ губернатора долго себя ждать не заставил. Вот что писал Гирс своему подчиненному: "Если же Вы находите возможным допустить функционирование библиотеки в селе Николаевском, то в этом случае деятельность ее возлагается на полную Вашу ответственность".

Вскоре заведующий Николаевской библиотекой сельский писарь Дмитрий Дорофеевич Угрюмов приступил к своим обязанностям.

В эти же годы открываются так называемые пришкольные библиотеки, которые выдавали книги не только ученикам сельских училищ, но и взрослым жителям сел. В красноярском архиве сохранился устав народной библиотеки при Межовском сельском училище Красноярского уезда, утвержденный в 1906 году губернатором. В училище была выделена бесплатно отдельная комната. В правилах библиотеки мы обратили внимание на один из пунктов, который гласил, что "лица не крестьянского сословия деревни Межовой должны платить за пользование книгами из библиотеки по 15 копеек в месяц".

Заметим, что платных библиотек-читален в сельской местности почти не было. Межовская библиотека в этом смысле представляет исключение. Скорее всего, такая дискриминационная мера по отношению к другим сословиям, проживающим в деревне Межовой, была вызвана какими-то конфликтами местного значения.

Если на юге губернии рождение народных библиотек стало переходить в разряд рядовых явлений, то на севере губернии сельское население о просветительных учреждениях и вообще не помышляло. Лишь изредка на приисках Енисейского уезда некоторые золотопромышленники создавали для своих рабочих передвижные библиотечки, выписывали для них газеты и журналы.

Зная, что север губернии очень плотно населен политическими и уголовными ссыльными, губернские власти прибегали к различным уловкам, чтобы не допустить открытия библиотек в этих селах и деревнях.

В краевом архиве сохранилась переписка о неудачной попытке устроить библиотеку в селе Кежма Енисейского уезда. Так, в 1911 году крестьянский начальник, курировавший Кежму, обратил внимание на живой интерес крестьян к различным наукам. Он впервые снабдил жителей этого села семенами вики, клевера, тимофеевки. Видя их удивление богатым урожаем трав, чиновник решил немедленно открыть в Кежемской волости сельскохозяйственные библиотеки с богатым подбором книг по огородничеству, растениеводству и животноводству. Сначала решено было открыть такую читальню в самой Кежме. Заведовать ею сельчане поручили молодому волостному писарю Ивану Корниловичу Суздалеву. Характеристика ему сходом была дана самая похвальная: кежемцы отмечали его религиозность, скромность, трудолюбие, честность, обязательность. Но этого оказалось мало. По существующим в то время правилам, заведовать библиотекою, как мы уже не раз отмечали, должно было только лицо политически благонадежное.

Разрешение на вхождение в должность давала губернская власть. Однако губернатор Суздалеву работать не разрешил. А произошло следующее: 12 декабря 1911 года начальник губернского жандармского управления доложил губернатору, что "означенный И.К. Суздалев будучи в 1906 - 1907 гг. помощником кежемского волостного писаря участвовал в демонстрациях с политическими ссыльными, хождении с красными флагами и пении "Марсельезы", но привлекаем по малолетству не был.

В настоящее время Суздалев имеет также близкое общение с политическими ссыльными и навлекает на себя подозрение в политической неблагонадежности".

Этого подозрения было достаточно для того, чтобы культурное начинание быстро заглохло.

Немалый вклад в развитие библиотечного дела и краеведения внес учитель Красноярского духовного училища Николай Герасимович Тарасов, автор многих краеведческих издании. В 1911 году в Красноярске выходит составленная им брошюра "Краткий обзор деятельности бесплатной народной библиотеки-читальни в с. Балахтинском Ачинского уезда Енисейской губернии за 1899 - 1909 гг." Издана она была на средства Иосифа Николаевича Половникова. Составитель брошюры подчеркивал, что основными читателями библиотеки во все эти годы были дети от 7 до 15 лет. В 1909 году таких жителей было записано 160, 55 читателей имели возраст от 30 до 50 лет. Люди старшего возраста посещали библиотеку очень редко.

В книжном фонде было 2500 экземпляров книг и журналов. Судя по отчетам, он был разнообразным и удовлетворяющим все потребности читателей. Здесь были полные собрания сочинений Ф. Достоевского, Н. Лескова, Н. Некрасова, Л. Толстого, Г. Успенского, Г Гауптмана, Г. Ибсена, В. Гюго и многих других. Из периодики балахтинцы выписывали журналы "Вестник трезвости ", "Вокруг света", "Нива", "Домашний доктор", "Юная Россия", "Русское пчеловодство".

Библиотека для читателей была открыта только 126 дней в году, то есть в неделю 2 - 3 раза. Библиотекари работали бесплатно. По этому поводу местные юмористы острили, что за такое бескорыстие и добродетель на земле библиотекари получат вознаграждение только на небе.

Большую материальную помощь оказывали библиотеке сыновья известного библиофила Г.В. Юдина - Алексей и Леонид. Они давали деньги на подписку, за свой счет вели ремонт помещения. Благо расходы на одного читателя составляли не более 70 копеек в год.

В 1913 году на Каменском переселенческом участке Уярской волости Канского уезда открывается библиотека латышских колонистов. И сразу же она получает пособие, завещанное известным книгоиздателем Ф. Павленковым, и небольшую подборку книг для народного чтения. Сюда же, в село Каменское, харьковское общество грамотности присылает все свои самые ценные издания в трех экземплярах. Имела она и свою печать с надписью: "Каменская народная библиотека". Это была первая народная библиотека-читальня в густонаселенной Уярской волости".

После введения в 1914 году в России запрета на продажу алкогольных напитков развитию библиотечного дела уделяется самое серьезное внимание. В 1915 году даже было выделено 30 тысяч руб. на комплектование школьных библиотек для взрослого населения губернии.

Громадную роль в пропаганде литературы, особенно краеведческой, играли библиотеки, созданные в губернии при местных музеях.

Библиотекари, работающие в них, не только собирали и хранили книжные редкости, они были настоящими, неутомимыми просветителями. Своими знаниями они помогали окружающую жизнь сделать осмысленней и полезней. Их девиз: "Лучше знай свой край, чтобы жить богаче и достойней", очень медленно, с трудом преодолевал на своем пути косность, неграмотность, лень местной верхушки, пробивался к цели.

Библиотеки в России во все почти времена, по словам Н. Янжула, возникали случайно, имели случайные средства к существованию и случайный выбор книг.

Енисейская губерния, к сожалению, исключением из этого правила не была. В 1877 году в тихом провинциальном Минусинске стараниями аптекаря Н.М. Мартьянова и местной общественности вдруг родился музей и при нем скромная библиотека, насчитывающая около 500 книг. Ядро книжного фонда составляли 100 томов купца Г.П. Сафьянова, подаренных им музею.

В 1878 году минусинцы расширяют выбор книг, периодических изданий и называют библиотеку общественной.

Подробная история создания этого удивительного богатого книгохранилища изложена в одной из глав книги Ф.Я. Кона "Исторический очерк Минусинского местного музея за 25 лет (1877 - 1902)". (Казань, 1902, с. 176 - 196). Мы же кратко расскажем о тех фактах, которые многим специалистам пока недостаточно известны.

Первым библиотекарем Минусинской общественной библиотеки, судя по архивным документам, был учитель В.Д. Масленников, умерший в 1885 году в селе Курагино.

Учет и хранение книг здесь были на самом высоком уровне. Сначала библиотека имела рукописный каталог книг, но уже в 1883 году минусинцы самыми первыми в губернии издали при активном участии Мартьянова печатный каталог. Книга тиражом в 300 экземпляров была выпущена на средства купца В.О. Данилова в Томске под названием "Каталог книг Минусинской общественной библиотеки". Сегодня познакомиться с этим редким изданием можно только в краевой библиотеке им. В.И. Ленина и в библиотеке Минусинского музея. Необходимо отметить, что активное участие в составлении каталога и во многих других библиотечных делах принимал князь Александр Кропоткин - старший брат знаменитого русского анархиста Петра Кропоткина, отбывавшего в эти годы ссылку в Минусинске.

Начиная с 1885 и по 1889 год библиотека была бесплатной, так как все эти годы ее материально очень поддерживал сибирский купец и меценат Иннокентий Михайлович Сибиряков (1860 - 1900). Это его известный публицист Н. Ядринцев в одном из писем Мартьянову охарактеризовал как прекрасного и искреннего юношу, которому "много надо блеснуть".

Оценка благотворительной деятельности молодого 24-летнего купца, данная известным публицистом, примечательна тем, что даже Ядринцеву, высокообразованному интеллигенту, не удалось излечиться от хронического русского недуга: видеть в каждом человеке больше плохого, чем хорошего.

Заслуга Иннокентия Сибирякова перед обществом была в том, что он первым из местных толстосумов стал бескорыстно вкладывать свои капиталы в строительство школ, музеев и библиотек. Он хотел видеть каждого сибиряка грамотным, работящим, совестливым. Сегодня выяснено, что без его материальной помощи в городах губернии не была бы открыта ни одна публичная библиотека, ни один краеведческий музей.

Он вел огромную переписку почти со всеми наиболее яркими учеными и просветителями Сибири. Это на его средства были напечатаны "Сибирская библиография" и "Русская историческая библиография" В. Межова, труды В. Семевского и Н. Ядринцева, Г. Потанина.

Это Сибиряков в 1884 году писал Мартьянову: "Если вам случится узнать, что какая-нибудь сельская школа нуждается в учебных пособиях и книгах для чтения вне школы, то имейте в виду, что я могу прийти на помощь в этом случае и выслать желаемые книги".

Ответ из Минусинска пришел быстро. Оценки положения дел в народном образовании Минусинского уезда, данные Мартьяновым, были весьма не утешительны. Он отмечал, что всех школ в уезде 16. По степени своего достатка в учебном отношении они распадаются на 2 группы: 10 училищ, благодаря зажиточности местных крестьян и заботам попечителей, не знают нужды ни в книгах для классного чтения, ни в простых учебных пособиях, 6 училищ (Никольское, Таштыпское, Бейское, Идринское, Абаканское) настолько бедны, что, не говоря уже о каких-либо учебных пособиях, они не имеют достаточного количества книг для первоначального чтения. Редкий учитель и попечитель школы может похвалиться своей заботливостью о поддержании и развитии в учениках грамотности по выходе из училища, "библиотеки для чтения являются крайне необходимыми для сокращения числа школьников, впадающих в прежний мрак невежества ".

Итак, Мартьянов одним из первых в Енисейской губернии высказал давно выстраданную им мысль, что без создания библиотек дальнейшее развитие образования невозможно. Населению нужны были разные библиотеки - ученические, народные, публичные, платные и бесплатные. Но, прежде всего, учитель непременно должен быть образованным и постоянно читающим человеком. Его мысль угадывает Сибиряков. В 1885 году он пишет Мартьянову письмо с таким предложением: "Принимая во внимание, что многие народные учителя, желающие приобрести какую-нибудь книгу для чтения или выписать журналы, не могут исполнить своего желания, прежде всего, вследствие дороговизны книг и журналов, я предложил бы Вам, если Вы сочувствуете удовлетворению этой потребности, следующее: я буду высылать за половинную цену книги, подписываться на все газеты и журналы всем народным учителям, снабженным Вашей рекомендацией".

Такой щедрости к просвещению ни до, ни после Сибирякова енисейская земля не знала.

За советом к Мартьянову - что почитать - обращались все жители близлежащих деревень и сел, а также горожане Ачинска. Обращались учителя, крестьяне, купцы. Минусинской библиотекой пользовалась вся округа. Постоянным ее читателем был крестьянин села Иудино Тимофей Бондарев, автор знаменитой книги "Торжество земледельца, или Трудолюбие и тунеядство", на которую серьезное внимание обратил Л.Н. Толстой. В своих воспоминаниях о Бондареве писатель И. Белоконский, отбывавший ссылку в Минусинске, отметил, что Бондарев был страстным поклонником чтения. Он читал все, что попадалось под руку, читал внимательно, "с наслаждением", запоминая все выдающееся.

Известный краевед А. Макаренко - автор в свое время очень популярной книги "Сибирский народный календарь в этнографическом отношении: Восточная Сибирь" - писал, что библиотека и Мартьянов дали ему возможность "принести посильную помощь на пользу человеческих знаний".

В это же время И. Сибиряков присылал в Минусинскую библиотеку обширные подборки книг, составленных по материалам книги Х. Алчевской "Что читать народу". (Т. 1, Спб., 1884).

В свою очередь, музей иногда по частям, а иногда и целиком, в зависимости от аккуратности возвращения книг руководителями сельских училищ и школ, высылал на 2-3 месяца подаренные купцом библиотечки местному населению.

Эти издания у педагогов пользовались большим спросом. Так, учительница Сагайской церковноприходской школы писала, что желала бы пользоваться книгами из Минусинской библиотеки, "преимущественно педагогического содержания".

Вот еще отрывок из письма учителя Курагинского одноклассного сельского приходского училища. Он уведомляет Мартьянова, что "посылки с книгами и другими учебными принадлежностями получены".

Книгу Х. Алчевской "Что читать народу" сибирские педагоги оценили очень высоко. Они писали, что "польза от этой книги, несомненно, велика".

Таких отзывов можно привести множество. Все это говорит о том, что в Минусинской библиотеке любили читателя и делали все возможное, чтобы он не чувствовал ни неудобств, ни расстояний.

В 1885 году И.М. Сибиряков буквально наводняет Минусинский уезд дешевыми книгами издательства "Посредник". Всего Мартьяновым к 20 сентября 1885 года было получено 6780 экземпляров книг этой фирмы. В основном это были произведения Л.Н. Толстого - "Чем люди живы", "Бог правду видит, да не скоро скажет", "Где любовь, там и Бог", "Первый винокур" и многие другие. Продавались эти книги в сибирских деревнях по одной - две копейки. Некоторые были бесплатно высланы в сельские училища. Например, в села Новоселовское - 21 экз., Идринское - 35 экз., Аскизское - 35 экз. В Абаканской волости крестьянам было продано 650 экз., в Тесинской - 660 экз., в Курагино - 330 экз., в Каратузе - 330 экз. Н. Мартьянов сообщал И.М. Сибирякову, что городским жителям "я продал немного, ссылаясь на обстоятельства, что они могут пользоваться этими книжками в библиотеке".

Духовенство встретило это начинание не очень приветливо. В № 18 журнала "Енисейские епархиальные ведомости " за 1890 год опубликован отзыв учебного комитета при Святейшем Синоде об изданиях фирмы "Посредник ". В нем отмечалось, что хотя книжки "Посредника " по объему маленькие, "влияние их велико". Беспокойство у духовенства вызывало и то, что эти книги расходились по России миллионными тиражами. В целом же издания эти Синод подверг резкой критике и не рекомендовал распространять их в среде малограмотного русского населения.

На вопрос, что читали в Минусинске, исчерпывающе ответить сложно, потому что библиотечная статистика тех лет скупа, обрывочна и не всегда объективна. И все-таки кое-какое представление о читательских интересах минусинцев мы имеем. Так, в 1879 году читатели наиболее часто требовали произведения Террайля - 108 раз, Борна - 95, Диккенса - 82, Ауэрбаха - 55, Майн Рида - 45, Сю - 37.

Из русских писателей минусинцы отдавали предпочтение книгам Тургенева. Их в 1879 году прочитано было больше всего - 55. На втором месте стояли книги Некрасова - 30. Затем шли книги Л.Н. Толстого, Достоевского, Григоровича, Авдеевой, Мещерской.

Это странное увлечение "иностранщиной" объяснялось прежде всего тем, что в фонде книг русских писателей было в 2 раза меньше, чем зарубежных. Отсюда и получалась такая "непатриотичная" статистика. Заметим, что библиотеку в этот год посетило более двухсот читателей.

Читательские интересы минусинцев были устойчивые. В основном любили читать приключенческую литературу. Особым успехом пользовались произведения Майн Рида. В 1887 году его выдавали 178 раз, книги Купера - 143 раза, Диккенса - 115, Жюль Верна - 102.

Среди русских писателей прочное место удерживал Тургенев. В 1887 году его книги были выданы 146 раз.

Более ста раз были затребованы произведения Гоголя Льва Толстого, Габорио, Шпильгагена и Борна.

Из журналов чаще всего спрашивали "Вестник Европы" - 50 раз, "Северный вестник", "Наблюдатель". Из всего семитысячного населения Минусинска бесплатно библиотеку в 1885 году посещали только 338 человек.

В 1892 году в журнале "Северный вестник" появилась большая статья И. Белоконского "Минусинский публичный музей и библиотека", в которой автор подчеркивал, что культурная деятельность в провинции возможна и необходима.

"Необходимость вряд ли кто будет отрицать: если бы в каждом уездном городишке была заведена такая библиотека, какую создал Мартьянов в Минусинске, это имело бы громадное значение в нашей русской жизни, покрытой, как стоячее болото, тиной и плесенью. Да послужит Мартьянов примером для лиц, гибнущих в провинции от ненахождения себе дела".

Эту высокую оценку, к сожалению, не разделяло местное начальство.

Но истинные русские интеллигенты эти первые ростки духовности старались поддержать и морально и материально, что очень хорошо видно на примере Минусинской библиотеки, книжные богатства которой бескорыстно приумножали ученые, ссыльные, крестьяне, дарившие ей книги. Среди них известный русский академик А.С. Веселовский, французский археолог барон де Бай, вице-губернатор Енисейской губернии краевед В. Приклонский, ссыльные русские писатели и философы В. Лесевич, А. Иванчин-Писарев, И.П. Белоконский, крестьянин Тимофей Бондарев, сибирские ученые и краеведы Н. Ядринцев, Г. Потанин, П. Головачев, Д. Клеменц Е. Кудрявцев, В. Крутовский, Н. Катанов, революционер Василий Осипанов, казненный в 1887 года вместе с А. Ульяновым за покушение на царя Александра II.

Мартьянов первым в Енисейской губернии показал, что развитие культуры - это привилегия не только губернских городов, что и здесь, за тысячи верст от Москвы и Петербурга, можно жить нормальной цивилизованной жизнью. Минусинский музей и библиотека дали сибирскому обществу мощный толчок к духовной жизни, в городах Енисейской губернии появилась мода на создание своих музеев, библиотек. Дело, начатое Мартьяновым во имя процветания культуры и просвещения, было сразу же подхвачено местной интеллигенцией.

В 1882 году Н.В. Скорняков выступил в печати с заметкой о необходимости создания в Енисейске местного краеведческого музея по образцу Минусинского. Многие журналисты резко выступили против такой затеи, считая эту мысль подражательной и не заслуживающей серьезного внимания. Но главное, идею создания музея очень охотно поддержал Мартьянов. В письме к Скорнякову по поводу развернувшейся в печати полемики он писал: "Наша задача заключается в том, чтобы собрать и сохранить в музее все, что производилось (в районе, который обнимает музей) и производится в настоящее время природой и человеком. Это наш идеал. Если слушаться всех, кто, не потрудившись и глубоко не задумавшись, начнет выбрасывать музейные материалы, тогда незачем и собирать его и устраивать музей".

Сопротивление созданию музея и библиотеки было сильным. Но благословение Мартьянова окрыляло А.И. Кытманова, Н.В. Скорнякова, М.О. Маркса, которые, по существу, втроем и стали создавать Енисейский музей. Первого октября 1883 года он был открыт.

В 1884 году первых своих читателей приняла и публичная библиотека. В ней имелись рукописные каталоги - алфавитный и систематический и каталог книг на иностранных языках (алфавитный).

Создатели поставили перед собой главную цель: собрать книжные фонды, весь печатный и рукописный материал (карты, планы, чертежи, воспоминания, заметки, статьи), рассказывающие об Енисейском уезде и Туруханском крае.

Библиотека пользовалась покровительством енисейского губернатора Ивана Константиновича Педашенко, который из личных сбережений жертвовал иногда значительные суммы на ее нужды.

В 1884 году здесь было всего 2675 томов. В городе были еще и частные библиотеки - братьев Востротиных, Н .В. Скорнякова (1500 названий книг), Черемных (1306 названий), А.И. Кытманова (2000 названий).

В эти же годы, по словам ссыльного Н.Ф. Вишневицкого, ссыльные поляки в Енисейске имели свою нелегальную библиотеку. Полиция знала о ее существовании, но не вмешивалась.

Книжный фонд рос медленно: в 1892 году на книжные полки поступило 197 названий книг в 362 томах. К 1 января 1893 года здесь насчитывалось 4178 названий книг в 6850 томах. Для сравнения скажем, что фонд Минусинской библиотеки к этому году составлял уже более 16 тысяч экземпляров.

Часто в библиотеку дарили личные книги енисейский губернатор Леонид Константинович Теляковский, вице-адмирал С.О. Макаров, впоследствии герой русско-японской войны, ссыльные писатели Сергей Елпатьевский и Виктор Арефьев, горный инженер В.А. Обручев (впоследствии видный русский академик и писатель), врачи В. Крутовский, В. Белоголовый, академик Штраух, ученый, генерал Н.П. Казанский.

В 1892 году вдвое возросла плата за чтение периодических изданий. Если раньше она составляла 15 копеек в месяц, то сейчас уже брали за чтение газет и журналов 30 копеек. Это привело к незначительному оттоку читателей.

В 1892 году из-за скудости средств периодику выписывали только в одном экземпляре: это журналы "Вестник Европы", "Русская мысль", "Северный вестник", "Исторический вестник", "Новости иностранной литературы", "Всемирная библиотека", "Вестник иностранной литературы", "Семейная библиотека", "Библиотека для чтения", "Сибирский сборник" (литературное приложение к газете "Восточное обозрение"), "Вестник золото промышленности", "Неделя", "Русская жизнь", "Сибирский вестник", "Енисейский листок". Всего 16 наименований газет и журналов.

По статистике тех лет Енисейск был читающим городом. Его семитысячное население в 1892 году выписывало 112 названий газет и журналов в 654 экз.

13 апреля 1898 года в Енисейске открывается частная платная библиотека Баландина. В этот же год был отпечатан "Каталог книг библиотеки А.А. Баландина в Енисейске" (Томск, 1898, 128 с.). С ее открытием популярность общественной стала резко падать: ни интерьер, ни скромный фонд не могли конкурировать с баландинской, где все, начиная со здания и кончая каталожными ящиками, было поставлено на широкую ногу. Подлинной хозяйкой тут была Вера Арсентьевна Баландина (урожденная Емельянова). Она заказывала газеты и книги, следила за новинками в области образования и науки, да и сама была не только издательницей, но и страстным книгочеем. Достаточно перелистать некоторые страницы изданного ею каталога, чтобы убедиться и том, что книжный фонд библиотеки Баландина в Енисейске был превосходным.

Огромную роль в пропаганде книги в Енисейске сыграло общество попечения о начальном образовании, открытое в 1883 году. Оно устраивало народные чтения, открывало воскресные школы, проводило различные праздники. Так, по инициативе общества 6 августа 1898 в Енисейске была открыта бесплатная народная библиотека-читальня. В честь этого события енисейский губернатор Михаил Александрович Плец дал приветственную телеграмму. В читальне было 608 названий книг в 868 томах. Журналов и газет было выписано всего 8 названий. За первые 78 дней в библиотеку записалось 382 человека. В основном читателями были учащиеся низших учебных заведений. Всего за 1898 год им было выдано 5224 экземпляра книг. Обращаемость фонда равнялась 8. Чаще всего спрашивали Гоголя (114), Данилевского (61), Мамина-Сибиряка (59), Пушкина (58), Жюль Верна (56), Лермонтова (46), Достоевского (36), Чехова и Толстого (по 15 раз).

По отделу детской беллетристики на первом мест стоял Авенариус - 253 раза, Фурман - 197, Круглов - 180, Рогова - 163, Шмидт - 154. За всю свою громадную работу библиотекарь получал в месяц 20 рублей. Он вел учет книжных поступлений в инвентарной книге и регулярно расставлял в систематический каталог библиографические карточки. Алфавитный каталог в те годы, как правило, не вели.

В 1903 году в Енисейске, где было жителей всего десять тысяч, работали 4 библиотеки - частная (госпожи В. Баландиной), общественная (при краеведческом музее), при общественном собрании (год ее открытия нам неизвестен) и народная библиотека-читальня. Как писала газета "Енисей", последняя была создана для поднятия умственного развития масс.

Самым скудным книжным фондом обладала народная библиотека-читальня. В течение трех лет (1900-1902 гг.) сюда записалось 1232 читателя, из них взрослых только 129 человек. В основном в читальню шли дети. Многим образованным горожанам книжный фонд был неинтересен. Во-первых, потому, что народные читальни не могли выписывать оппозиционные газеты, критикующие российское правительство и местные губернские власти (Даже местная красноярская газета "Енисей" не допускалась в народные читальни - Л.Б.).

В 1901 году на свой страх и риск енисейцы стали выписывать либерально-монархическую газету "Русское слово", но сразу же в начале года она была срочно изъята.

Во-вторых, большим ограничениям был подвергнут каталог. Многие произведения даже русских писателей были строго ограничены. Социально-экономическую литературу в фонды вообще не допускали. Тем не менее, библиотека работала, ее посещали ученики воскресных и церковноприходских школ и малограмотные крестьяне.

Здесь вели строгую библиотечную статистику, часть которой дошла до нас.

Книговыдача наиболее читаемых произведений в народной библиотеке г. Енисейска в 1900 - 1902 гг.

Из таблицы видно, что произведения Гоголя пользовались наибольшим спросом. Второе место занимали произведения Пушкина, далее - Тургенева, Толстого, Лермонтова, Никитина, Жуковского и других.

Корреспондент "Енисея", анализируя ее работу, подметил, что на сочинения Достоевского, которые требуют при чтении "больше ума, чем воображения", совсем не было требований.

Организаторы отчетливо понимали, что только снятие различных цензурных ограничений с каталога поможет привлечь взрослый контингент читателей. Разумеется, такая деятельность не отвечала их желаниям и стремлениям, но это была не их вина, а беда. Политика правительства накануне первой русской революции в области образования была безнравственной и, можно сказать реакционной.

В 1903 году в Енисейске произошло крупное событие: общественная библиотека при музее приобрела крупное собрание покойного золотопромышленника А.И. Тарасова. Его книги значительно пополнили краеведческий фонд (часть книг была распродана, причем по очень низкой цене, только чтобы выручить затраченные на покупку собрания деньги). Эта выгодная операция сделала коллекцию книг в Енисейске по краеведению одной из лучших в нашем крае. Через пять лет после покупки библиотеки Тарасова, в 1908 году, в библиотеке музея хранилось уже более тысячи шестисот альбомов с различными материалами об Енисейском уезде и Туруханском крае. За 24 года существования библиотеки была проделана поистине титаническая работа по собиранию сведений о родном крае. Ни до, ни после такого богатого массива краеведческого материала не имела ни одна библиотека Енисейской губернии.

Упадок библиотечного дела в Енисейске напрямую связан с днями первой русской революции.

Чтобы погасить революционные страсти, 18 февраля 1905 года царь обратился к подданным империи с просьбой высказать свои предложения, которые помогли бы вывести Россию из политического и экономического кризиса. 28 марта 1905 года первую петицию отправляет Общество попечения о начальном образовании Красноярска, 5 апреля - Енисейска. Весь текст енисейского обращения составляет и редактирует Баландина как председатель собрания, она же первой и подписывает петицию. О чем же писали наши земляки? Вот несколько коротких выдержек:

"Если мы обратимся к рассмотрению тех условий, при которых приходится действовать обществу, то и здесь как и везде, правительство, в лице своих чиновников кладет свое клеймо на всякое частное предприятие и инициативу...

Народные читальни и школьные библиотеки ограничены крайне узкими каталогами; произведения лучших наших писателей, нашей гордости и славы - Л. Толстого, В. Короленко, М. Горького, А. Чехова и многих других - исключены... Значение устраиваемых обществом народных чтений парализуется теми же многочисленными ограничениями... Разрешение публичных лекций обставлено еще более стеснительными условиями. Лекторы утверждаются губернатором, а чтобы заполучить такое разрешение, надо времени не менее 2 - 3 месяцев.

Одним словом, местные просветители хотели от правительства одного - свободы слова. Но, как вскоре выяснилось, объявленная в 1905 году царским манифестом свобода оказалась обманом.

После подписания петиции многих стали подозревать в политической неблагонадежности. Почувствовав наступление реакции, Баландина принимает серьезное решение передать енисейскому Обществу попечения о начальном образовании в полную собственность школу и народную читальню.

Отметим, что если к 1904 году баландинская библиотека имела 2778 названий, заключающихся в 6352 томах, то уже к концу 1908 г., когда библиотека отмечала десятилетний юбилей, в ее фондах находилось более 10 тысяч томов.

Темпы прироста названий книг и их количества были по тем временам очень высокие, что для далекого Енисейска, прямо скажем, сделать в то время было непросто. Как и везде в Сибири, читатели баландинской библиотеки в основном брали книги по географии, любили читать приключенческую литературу и исторические романы.

После событий 1905 года библиотечное дело в целом по России переживало упадок. Прогрессивные деятели местного общественного движения преследовались, часть библиотек и читален была закрыта. Не обошлось без репрессий и в Енисейске. Деятельность знаменитой народной библиотеки-читальни при Обществе попечения о начальном образовании была приостановлена. Лишь в 1915 году в типографии А.А. Борзецова в Енисейске был отпечатан "Проект устава бесплатной народной библиотеки и читальни им. Баландина А.С. Общества попечения о народном образовании в г. Енисейске".

В нем говорилось, что материалом для первоначального обзаведения будут служить книги и журналы, пожертвованные А.А. и В.А. Баландиными.

В ноябре 1915 года читальня возобновила свою работу. Как и прежде каждому читателю выдавалось по одной книге. Строго запрещено было выдавать номера газет и журналов, полученные с последней почтой, а так же словари, справочники и особо ценные и редкие книги по списку, выставленному в библиотеке.

В истории этой библиотеки еще много белых пятен. Так, если верить газетам, в 1911 году здесь разыгрывался спектакль А.Н. Островского "Не в свои сани не садись" ("Вести", 1911, М 129). А это значит, что библиотека была открыта в 1911 году, а не в 1915. Однако, как мы писали выше, в 1915 году в архиве сохранились документы о ее восстановлении. Точных данных, когда библиотека была закрыта, у нас нет.

Что касается общественной публичной библиотеки, то она тоже стала сдавать свои позиции.

В 1910 году ее фонды находились на нижнем этаже здания городской управы. Библиотекарем состояла Н.И. Артемьева, которая получала 240 рублей в год. Библиотека была открыта ежедневно, с 3-х до 7 часов, а по воскресным и праздничным дням - с 12 до 2 часов дня.

Книжный фонд ее в 1910 году состоял из 6132 названий в 11122 томах. Постоянных читателей было всего 126 человек из 197. Библиотека имела печатный каталог книг, который до сих пор еще не разыскан.

В 1916 году газета "Енисейская мысль" сообщала, что в Енисейске на базаре можно было за гроши купить книги из музейной библиотеки. Ценные краеведческие материалы стали катастрофически пропадать. К сожалению, наиболее редкие издания после революции 1917 года из библиотеки-музея исчезли. Таким образом, работа многих поколений просветителей по сохранению и сбору материалов об истории Енисейска была сведена на нет.

Сегодня в фондах городских библиотек Енисейска дореволюционной литературы почти нет, немного ее и в библиотеке краеведческого музея.

Пожалуй, самым бедным из уездных городов губернии культурно-просветительными учреждениями был город Канск. Будничная жизнь большинства горожан проходила здесь в патентованных развлечениях: картежная игра, пьянство. Корреспондент газеты "Енисей" подчеркивал, что в 1895 году "на четырехтысячное население в Канске было открыто 13 кабаков, 2 трактира, 4 рейнских погреба и три оптовых склада".

Ни одной книжной лавки, ни одной библиотеки, ни музея в городе в это время еще не было. Тогда как в других городах, например, в Минусинске, Енисейске все вышеназванные учреждения успешно работали.

Критики в адрес городской думы по вопросам открытия библиотек было много. Одни авторы говорили, что Канску больше всего нужны школы, другие утверждали, что если будет много хороших библиотек, грамотность в народе утвердится сама собой.

Конечно, и грамотность, и библиотека не могли помешать друг другу, и это все более отчетливо стала понимать молодая, только что зарождающаяся интеллигенция Канска. Начиная с 1895 года, она все решительнее ставит вопрос перед губернатором об открытии народной библиотеки-читальни. Уже к 15 мая 1896 года на ее нужды было собрано более тысячи рублей.

22 мая 1897 года губернатор разрешил открыть в городе библиотеку-читальню. Однако из-за различных неурядиц открытие ее состоялось только 25 января 1898 года. При библиотеке был создан совет попечителей в количестве 36 человек, в обязанности которого входило следить за новыми выходящими изданиями по газетам, книготорговым каталогам, библиографическим справочникам. Эти же лица составляли дезидераты, или, точнее, списки тех книг, которые были необходимы читателям. Надо сказать, что все формы отчетности велись аккуратно. Сохранившаяся документация тех далеких лет показала, что только за один год работы читателями была утеряна одна пятая часть книжного фонда - 139 экземпляров книг.

На это ЧП совет попечителей библиотеки прореагировал оперативно. Он сразу же внес в правила читальни изменения. После этого лица, желающие пользоваться книгами, вначале должны были представлять денежный залог или поручительство благонадежных и известных библиотекарю лиц.

Конечно, бесплатная читальня не могла удовлетворить духовные запросы горожан, поэтому городская дума делала все от нее зависящее, чтобы в городе была учреждена Канская городская публичная библиотека, подчиняющаяся только городскому общественному управлению.

Однако только 25 сентября 1905 года дума осмелилась выслать устав библиотеки на утверждение в Красноярск, но ответа долгое время не было.

15 ноября 1905 года канский городской голова А. Шахматов снова обращается в губернское управление с просьбой зарегистрировать устав. И снова получает отказ.

14 марта 1906 года городской голова еще раз просит начальство дать подтверждение на открытие библиотеки. И снова в ответ отписка. И все-таки настойчивость А. Шахматова была вознаграждена.

В мае 1906 года в Канске побывал губернатор Енисейской губернии, статский советник, камер-юнкер Двора Его Императорского Величества В.Ф. Давыдов. Будучи на собрании в городской думе Канска, он, слегка пожурив за чересчур усердное "старание" своих подчиненных бюрократов, дал разрешение на открытие городской публичной библиотеки. 24 мая 1906 года она и была открыта.

Учредители Канской публичной библиотеки ставили перед собой одну главную цель - "доставить жителям города и уезда помощь в деле самообразования".

Эту задачу вплоть до 1917 года она успешно выполняла.

Долгие годы книга в Ачинске у местных жителей была явно не в почете. В начале 80-х годов прошлого века многие ученые, посещавшие город, писали, что здесь "нельзя найти даже сочинения Гоголя".

Изменить убогую культурную жизнь Ачинска суждено было учителю Дмитрию Семеновичу Каргополову.

Выдержав в Красноярской гимназии в 1885 году специальные испытания на звание учителя по арифметике и геометрии, он, по приказу директора народных училищ Енисейской губернии, приезжает на работу в Ачинское уездное училище. Вскоре ему удается объединить вокруг себя единомышленников. Вместе с ними он открывает здесь сначала городскую общественную библиотеку, а чуть позднее при ней краеведческий музей.

В Красноярском краевом архиве (ф. 595, оп. 1, д. 2417 л. 1-5) сохранилась копия протокола заседания Ачинской городской думы от 22 марта 1887 года. Приводим этот текст полностью:

"Слушали: Поданное 20 марта на имя Ачинского городского головы Михайлова заявление учителя Ачинского уездного училища Дмитрия Семеновича Каргополова, при котором приложена телеграмма из Петербурга от Иннокентия Михайловича Сибирякова, адресованная на имя господина Каргополова, следующего содержания: "Если Дума согласится учредить библиотеку, могу пожертвовать на нее одну тысячу рублей". По выслушивании этого городская Дума сочувственно приняла предложение Сибирякова, со своей стороны, при участии его, признать необходимым учредить здесь такое благое заведение, как библиотека. В виду этого единогласно постановили:

1. Предложить городскому голове ходатайствовать по принадлежности о разрешении открыть в г. Ачинске общественную библиотеку, на которую с текущего 1888 года производить отпуск из городских средств по 200 рублей ежегодно, кроме того, на городские же средства должна быть для библиотеки готова и квартира с отоплением и освещением".

5 мая 1887 года было выдано свидетельство на ее открытие. Официально же она начала работать лишь с 8 сентября. Заведовать библиотекой поручалось Д. Каргополову.

Многие вопросы, связанные с комплектованием фондов библиотеки и музея, Каргополов почти всегда решал с основателем Минусинского музея Н.М. Мартьяновым. Об этом красноречиво говорит сохранившаяся переписка между ними, которая сегодня находится в рукописном отделе Минусинского краеведческого музея им. Н. М. Мартьянова.

Знаменитый минусинец не давал Каргополову опускать руки, бросать начатое дело. Он помогал ачинскому книгочею чем только мог: высылал книги, экспонаты для музея, давал рекомендательные письма и нужные адреса.

Одним словом, стал для Каргополова моральной опорой. Но ноша была очень тяжелой. Часто письма из Ачинска в Минусинск полны уныния и пессимизма: "... у нас очень мало сочинений о Сибири. О таких сочинениях, как Миддендорф, Миллер, Фишер, Паллас нечего и помышлять, ничего не достать".

Провинциальная жизнь подавляла энергию, сужала и без того небольшие возможности Каргополова. И, тем не менее, он следует словам Мартьянова "собирать все и оберегать все". Дмитрию Семеновичу удалось в короткое время собрать 500 томов, где среди многих современных книг были и библиографические редкости - сочинения известного русского издателя Николая Васильевича Новикова и русского историка Василия Никитича Татищева.

Известный революционер Дмитрий Клеменц, впоследствии ставший в ссылке известным русским ученым, называл ачинский музей редким потому, что главным работником в нем был не ученый, как Мартьянов, а просто воспитанник красноярской учительской семинарии Д.С. Каргополов, уроженец Минусинского округа, горячий почитатель Мартьянова. "При своих ограниченных сведениях, при скромном положении смотрителя городского училища, - писал Клеменц, - он, при сочувствии общества, сумел сделать небольшой, но полезный музей. Две комнаты, в которых он помещается, были заняты дельным материалом... Пример Каргополова достаточно показывает, что главное здесь - вера в дело и любовь к нему".

Эти слова лишний раз свидетельствуют о том, что культура провинции в эти годы держалась только на одержимых людях.

24 декабря 1888 года Каргополов снял с себя заведование библиотекой и передал ее фонды учителю приходского училища Василию Ивановичу Рыжову.

К сожалению, биография Каргополова еще не изучена. Мы знаем, что в 1889 году его перевели учителем приготовительного класса в Красноярскую мужскую губернскую гимназию. Через год он стал губернским секретарем и действительным членом Енисейского губернского статистического комитета. Еще год спустя он был произведен в коллежские секретари. Новый чин позволял семье Каргополова еле-еле сводить концы с концами. В 1892 году Каргополов получил чин титулярного советника, что соответствовало 9 классу табели о рангах среди гражданских чинов. В этом же году, судя по архивным данным, он выпустил отдельную брошюру "Краткий очерк Минусинского края", где было приведено много сведений по кустарной промышленности и сельскому хозяйству юга губернии. К сожалению, в фондах библиотек она пока не найдена. В 1893 году часть этого очерка была опубликована в газете "Енисейские губернские ведомости ". Тогда же Каргополов опубликовал еще одну брошюру - "Празднование двадцатипятилетнего юбилея Красноярской губернской гимназии". Эти работы, несомненно, дали повод для награждения Каргополова орденом Св. Станислава 3-й степени. В 1894 году награда была ему вручена. Она ускорила получение нового чина - коллежского асессора.

В 1898 году Каргополов перебирается в Енисейск, где исполняет должность штатного смотрителя уездного училища. В 1902 году он подает в отставку, так как к этому времени у него прогрессирует близорукость, реальна угроза полной потери зрения.

В 1910 году, когда ему исполнился 51 год, Каргополов имел чин надворного советника и работал в Первом красноярском четырехклассном городском училище.

В 1912 году Каргополова перевели в Канск учителем - инспектором городского четырехклассного училища. Здесь он создает краеведческий музей и при нем небольшую краеведческую библиотеку. Таким образом, этот скромный учитель явился в нашем крае создателем и основателем сразу двух библиотек и двух краеведческих музеев - Ачинского и Канского. Похвастать подобным достижением мог далеко не каждый. Таковы вкратце основные этапы биографии Д.С. Каргополова.

Но вернемся в Ачинск. Статистка говорит, что в 1887 году в фондах Ачинской городской общественной библиотеки было 1042 названия книг разных авторов в 1339 томах. Нужно отметить, что в восьмидесятые годы в городах России почти повсеместно возникают общественные библиотеки. К концу 80-х годов их было зарегистрировано уже более 500, тогда как городов в России насчитывалось к этому времени более тысячи двухсот.

Как видим, работы в области культуры и образования у российской интеллигенции впереди было предостаточно. Большое внимание развитию образования уделяла местная пресса. На ее страницах постоянно печатались отчеты благотворительных обществ, школ, библиотек. Ачинской общественной в этом отношении особенно повезло. Томская газета "Сибирский вестник" на своих страницах опубликовала отчеты за 1893, 1894, 1896, 1897 годы. Судя по ним можно заключить, что книжный фонд рос медленно. В 1894 году было 2 тысячи 500 книг, в 1897 - 2 тысячи 937 томов. Плата за чтение была невысокой - 30 копеек в месяц и 3 рубля в год. Однако много жителей, по решению попечительного совета библиотеки, пользовались книгами бесплатно. В 1894 году плата за чтение была увеличена до 50 копеек в месяц, а читатели, пользовавшиеся библиотекой бесплатно, были из нее исключены. Этот непродуманный поступок вызвал в среде интеллигенции протест. Газета "Сибирский вестник" в 1894 году по этому поводу писала, что необходимо дать "возможность бедному классу пользоваться книгами бесплатно". Вскоре скороспелое решение отменили.

В этом же году в Ачинске открывается книжный магазин Елизаветы Матвеевны Троицкой, а в 1895 году - частная типография Емельяна Федоровича Кудрявцева, которая сразу же выпустила первую книгу - "Образцы шрифтов и украшений Ачинской типографии Е.Ф. Кудрявцева " (Ачинск, 1895).

Интерес к книге, к периодической печати в городе все время нарастал. Об этом говорят итоги подписки на газеты и журналы жителей Ачинска в 1897 году. Наибольшей популярностью у горожан пользовалась красноярская газета "Енисей", ее выписывали 25 человек.

Город получал 21 экземпляр официальной еженедельной газеты "Енисейские губернские ведомости". Ачинцы охотно читали журнал "Нива", который получали 20 человек, 14 человек подписались на журнал "Вокруг света", еще 20 семей получали газету "Томский листок ", 13 жителей выписывали газету "Церковные ведомости ". Кроме этих, наиболее популярных среди ачинцев изданий, 13 город приходили толстые журналы: "Мир Божий" - 3 экз., "Русская старина" - 7 экз., "Вестник Европы" - 2 экз., "Русское богатство" - 3 экз., "Парижские моды" -. 3 экз. Всего 63 названия журналов и газет в количестве 271 экз.

В городе же в это время проживали 7026 человек. А это значит, что в среднем один экземпляр периодического издания приходился на 27 человек.

Городская общественная библиотека ежегодно выписывала не более трех десятков периодических изданий. Среди них "Русская мысль", "Вестник иностранной литературы ", "Исторический вестник", популярная сибирская газета "Восточное обозрение" и другие.

У читателей не было большого выбора литературы. Самым читаемым писателем был В. Крестовский. В 1893 году его сочинения выдавали 29 раз, в 1894-м - 51, в 1896-м - 42, в 1897-м - 67 раз. За ним шел Л.Н. Толстой. В 1893 году его произведения прочитали 13 человек, в 1894-м - 19, в 1896 м - 20, в 1897-м - 27 человек. Произведения Гоголя, Чехова, Лермонтова, Тургенева, Пушкина, Гаршина, Лескова, Григоровича читали мало. Книги Достоевского ачинцы явно не любили. Так, в 1893 году его произведения были выданы только 6 раз, в 1894-м - 7, в 1896-м - 6 раз. В 1897 году к произведениям Достоевского никто из читателей не обращался.

Конечно, эти цифры не могут всесторонне и объективно осветить читательские интересы горожан. Однако, сравнивая подобную статистику с другими городами Сибири, приходишь к выводу, что библиотека в Ачинске после Д.С. Каргополова стала терять свой авторитет среди жителей. Из семи тысяч горожан ее услугами постоянно пользовались только 300 - 400 человек. В день читальный зал посещали 3 - 5 жителей. В 1897 году только 11 читателей пользовались книжным фондом бесплатно. Интересно, что чаще кабинет для чтения посещали мужчины (за год 1236 раз), а женщины только 204 раза.

21 апреля 1903 года в Ачинске на заседании Общества попечения о начальном образовании обсуждался вопрос об открытии при нем бесплатной библиотеки-читальни. Учредители просили губернатора выписать туда газеты "Сибирский вестник", "Восточное обозрение", "Енисей", "Сибирскую жизнь", но по действующим тогда правилам для библиотек-читален эти издания были запрещены. С января 1904 года она была открыта, но успеха у местной публики не имела.

Наконец, в 910 году ачинская бесплатная библиотека Общества попечения о начальном образовании временно была закрыта. Местный нотариус Тресков, работая там на общественных началах, так сумел завалить дело, что правление решило больше его к библиотеке не подпускать. Однако найти человека, который бы смог за 5 рублей в месяц выполнять эту работу, оказалось крайне сложно.

Кроме того, в городе была еще одна частная библиотека при книжном магазине Е.М. Троицкой. По воспоминаниям современников, в ней были произведения, запрещенные царской цензурой. В основном это были книги Герцена, Писарева, Белинского. "Опальные строчки" Троицкая давала почитать только своим близким друзьям и знакомым.

В 1916 году Троицкая книжный магазин и свою частную библиотеку продала городу Ачинску. Причем по ценам в 2 - 3 раза ниже номинальных. Скорее это был благотворительный акт, а не коммерческая сделка. Более 20 лет она честно служила книжному делу и под конец жизни достойно его завершала, передавая обществу все свои сокровища. Жаль только, что общественность Ачинска не сумела достойно оценить гражданский поступок Е.М. Троицкой.

За появлением библиотек, как правило, следовало открытие типографий и выпуск местных газет. Ачинск и здесь не стал исключением. Первую попытку издания газеты "Спрос и предложение" в этом городе сделал горнозаводской мастеровой Нижегородской губернии Ардатского уезда Петр Иванович Козельников. В ноябре 1909 года он получает разрешение выпускать это рекламно-справочное издание. Газета должна была выходить два раза в неделю, в типографии А.В. Чернышевой.Однако дальнейшая ее судьба нам неизвестна. Поиски первой в нашем крае сугубо чистой коммерческой газеты в архивах разных городов России никаких результатов пока не дали.

20 августа 1916 года разрешение на издание еженедельной газеты "Ачинка" получает мещанин Фавств Козьмич Афанасьев. Программа ее не выходила за рамки городской общественно-политической газеты. Печататься газета должна была в типографии Ачинского товарищества печатного дела по программе: 1. Объявления 2. Передовые статьи по вопросам внутренней и внешней политики 3. Судебная хроника 4. Театр 5. Справочный отдел.

Все эти факты говорят о том, что книжная культура Ачинска постоянно была в развитии.

Несмотря на катастрофическую нехватку средств библиотеки города продолжали свою работу. Да, их фонды были далеки от совершенства, но это была не вина библиотекарей, а их беда. Ибо местная администрация практически не поддерживала работу библиотек. Такими действиями она унижала своих граждан, не давая им выйти из круга невежества и примитивности, который выражался в трех простых словах: работа, еда, сон.

Известно, что создание библиотек в российской провинции началось с начала 30-х годов прошлого века. Эти первые очаги просвещения призваны были вы полнить одну главную задачу - доставить основной массе жителей губерний "безденежные способы к приобретению основательных сведений о науках и искусствах"'. В 1834 году все библиотеки России перешли в подчинение министерства народного просвещения, однако денег на их развитие и содержание из государственной казны не выделялось. В основном губернские и уездные библиотеки содержались за счет частных пожертвований. Красноярская губернская публичная библиотека исключением не стала. Она начала создаваться с 1838 года под наблюдением губернатора Василия Ивановича Копылова. В воспоминаниях старожилов Красноярска есть упоминания о том, что в 20-х годах ХIХ века при первом енисейском губернаторе А.П. Степанове в городе работала губернская библиотека, но более подробных сведений о ней пока не обнаружено. Бывая часто по казенной надобности в Иркутске, красноярский губернатор В. Копылов любил заходить в губернскую библиотеку, которая открылась здесь в 1835 году. Заведовать ею было поручено одному из самых образованных людей Сибири - бывшему директору иркутской гимназии С.С. Щукину. Благодаря его трудолюбию и бесспорному авторитету в области сибирской истории, только что созданное им учреждение вскоре превратилось в центр интеллектуальной жизни города.

Решив обессмертить свое имя, шестидесятилетний губернатор старается сделать в Красноярске библиотеку не хуже иркутской. Он договаривается с редакциями официальных изданий, которые стали высылать бесплатно в Красноярск свои номера газет и журналов. Благодаря хлопотам губернатора В. Копылова, на эти нужды из городской кассы выделялись в первые годы постоянные денежные суммы.

Современники давали красноярскому губернатору разные характеристики. Одни считали его ленивым и бесхарактерным, другие, такие как иркутский писатель В. Вагин, отдавали должное его уму.

Так или иначе, но именно при Копылове библиотека начинает быстро становиться на ноги. По данным В. Ловягина, автора "Таблицы о прибыли и убыли книг Красноярской губернской публичной библиотеки с 1838 по 1865 и с 1865 по 1872 годы", видно, что только в 1838 году красноярцы пожертвовали в ее фонд 188 названий книг в 394 томах. По тем временам богатство немалое. И хотя должность библиотекаря губернской библиотеки утверждена была еще в декабре 1837 года, официальное же открытие ее, видимо, состоялось в 1839 году. Об этом упоминается и в отчете Министерства народного просвещения за 1839 год, где сказано, что число существующих губернских библиотек увеличилось учреждением еще одной - в Красноярске.

В отчете министерства за 1841 год были опубликованы первые цифровые данные о ней. Так, в 1840 году здесь было 771 название разных книг, через год - уже 826 названий. Примерно такой же фонд имели Уфимская и Пензенская губернские библиотеки. Однако Петрозаводская, Астраханская, Тамбовская, Томская библиотеки, которые были открыты раньше Красноярской на 3-5 лет, имели книжный фонд в 2-3 раза богаче.

Чиновники Министерства просвещения внимательно следили за ходом развития библиотечного дела в провинции. Каждый добровольный взнос в это дело без внимания не оставался. Так, министр просвещения граф С. Уваров выразил отставному титулярному советнику Ездакову за пожертвование, сделанное им в пользу Красноярской публичной библиотеки, благодарность.

По воспоминаниям декабриста А.П. Беляева, Дмитрий Федорович Ездаков был человеком очень образованным, чрезвычайно приятным и добрейшим по сердцу. Видимо, только на таких людях и держалась первая губернская библиотека в нашем городе.

Лишнее подтверждение тому найдено в рукописном отделе Пушкинского дома при просмотре формулярного списка смотрителя Красноярского уездного училища коллежского асессора Анатолия Климовича Мошкина. В нем говорилось, что по распоряжению енисейского гражданского губернатора В.И. Копылова учитель Мошкин с 29 декабря 1837 года по 12 января 1839 года исправлял должность библиотекаря губернской библиотеки. После небольшого перерыва, с февраля 1841 года и по 1865 год, А. Мошкин стал бессменным губернским библиотекарем. Это был человек огромного трудолюбия и редчайшей скромности. В 1828 году после окончания иркутской гимназии он всецело отдал свою жизнь педагогической и библиотечной работе. За организацию и открытие в 1840 году в Канске приходского училища Мошкину была объявлена благодарность от министра просвещения и выдана денежная премия в размере 200 рублей. (Для справки: годовой оклад уездного учителя был от 625 до 900 рублей, учителя гимназии - от 1375 до 2250 рублей, профессора университета - от 4000 до 5000 рублей; Демидовская премия, которой в эти годы награждались ежегодно за свои труды крупнейшие ученые и литераторы, равнялась 5 тысячам рублей - Л.В.).

Отметим, что за совмещение должностей смотритель Мошкин никакого денежного вознаграждения не получал. В его формулярном списке имелась и такая запись: "Был учителем рисования и исправлял должность учителя русского языка без жалованья с ноября 1839 по 1 февраля 1841 года".

И в красноярском детском Владимирском приюте Мошкин без денежного вознаграждения учил детей арифметике и чистописанию. В 1851 и 1852 годах он бесплатно преподавал в уездном училище историю и географию.

Его бескорыстие нещадно эксплуатировалось губернским начальством. За свой каторжный труд Мошкин изредка получал жалкие подачки. Признание его заслуг наступило лишь в 1856 году, когда он был награжден орденом Станислава III степени.

Все свободное время Анатолий Климович Мошкин отдавал библиотеке. В 1848 году красноярские золотопромышленники "принесли в дар тамошней публичной библиотеке, - как писали в журнале Министерства народного просвещения, - 112 сочинений в 425 томах, ценою 412 рублей серебром". Этот подарок заметно пополнил ее фонды.

Чтобы сравнить Красноярскую публичную библиотеку с другими губернскими библиотеками России, приведем небольшую таблицу данных, взятую из отчетов Министерства народного просвещения за 1847 и 1848 годы.

Необходимо подчеркнуть, что статистика тех лет учитывала лишь движение книжного фонда. Библиотекари в те годы не всегда строго учитывали количество читателей, посещений, книговыдач. Зато в образцовом состоянии у Мошкина были каталоги: один отражал названия книг, другой - периодических изданий. В 1861 году на учете состояло 554 названия книг в 1092 переплетах и 104 названия периодических изданий в 1065 томах. Пользоваться книгами, газетами могли жители всех сословий Красноярска, причем бесплатно. Библиотека имела свой шрифтовой экслибрис, надписью: "Из Красноярской публичной библиотеки". (Книги с такими знаками можно встретить и сегодня в отделах редких книг центральной городской библиотеки им. А.М. Горького и краевой библиотеки им. В.И. Ленина). Вход в нее был открыт ежедневно. Летом с 2 часов дня до 8 часов вечера. Зимою она работала только 2 часа, видимо, из-за отсутствия отопления. Книгохранилище располагалось в каменном одноэтажном доме, который не ремонтировался 20 лет. Здание состояло из двух комнат: в одной размещались книги, в другой был гардероб.

1860-е годы стали переломными: интерес у местной публики к библиотечным книгам стал резко падать главным образом из-за того, что в ее фонды практически перестала поступать новая литература. Так, в 1861 году не поступило вообще ни одного издания. Все чаще и своих отчетах Мошкин писал: "Библиотека никем из знаменитых лиц посещением своим не была удостоена, а равно и никаких важных событий в ней не происходило". В 1865 году Анатолия Климовича не стало, и детище его осталось беспризорным.

Корреспондент газеты "Сибирский вестник" в 1865 году писал, что в Красноярске библиотеки нет и "в этом никакого ущерба не замечается". Видимо, с 1865 года по 1868 год она была вообще закрыта. Но именно в эти годы красноярцы выписывали много периодики. В 1868 году в город приходили ежедневные газеты "Биржевые ведомости" - 23 экз., "Вечерняя газета" - 1 экз.. "Голос " - 5 экз., "Деятельность" - 2 экз., "Новое время" - 3 экз., "Русский инвалид" - 3 экз., "Санктпетербургские ведомости" - 6 экз., "Судебный вестник" - 5 экз., "Сын Отечества" - 26 экз., "Северная почта" - 8 экз.

Любили читать наши предки и еженедельные издания. Предпочтение отдавалось таким, как "Будильник" - 1 экз., "Воскресный досуг" - 18 экз., "Всемирный путешествователь " - 3 экз., "Домашняя беседа" - 2 экз., "Друзья здравия" - 2 экз., "Духовная беседа" - 10 экз., "Медицинский вестник" - 1 экз., "Неделя" - 4 экз., "Современный листок" - 12 экз.

Многие горожане выписывали солидные ежемесячные журналы. Среди них "Военный сборник" - 2 экз., "Всемирный труд" - 1 экз., "Горный журнал" - 1 экз., "Досуг и дело" - 2 экз., "Дело" - 19 экз., "Детский сад" - 1 экз., "Журнал Министерства народного просвещения " - 4 экз., "Мирской вестник" - 1 экз., "Модный магазин" - 1 экз., "Оружейный сборник" - 1 экз., "Отечественные записки" - 7 экз., "Переводы отдельных романов " - 1 экз., "Сборник переводов" - 1 экз., "Семейные вечера" - 4 экз., "Сельское хозяйство и лесоводство" - 1 экз., "Собрание иностранных романов" - 6 экз., "Странник" - 18 экз., "Христианское чтение" - 2 экз., "Чтение для солдат" - 5 экз.

Но все это великолепное разнообразие получали в основном люди с достатком. (Большинство же населения 10-тысячного Красноярска о подобных газетах и журналах даже не слышали - Л.Б.). По нашим данным, в город в 1868 году поступало 213 экз. периодических изданий, в губернию - 481 экз.

Внимательно изучать и серьезно анализировать материалы газетной и журнальной статистики впервые в Сибири стал омич Г.Е. Катанаев, впоследствии ставший известным казачьим генералом.

В нашем крае этим больше всех занимался Н. Скорняков, который сделал вывод о том, что жители сибирских городов в основном выписывают и читают дешевые иллюстрированные журналы. Отчасти его наблюдение справедливо и по отношению к жителям нашего города. В 1868 году губернская библиотека возрождается вновь и работает до 1873 года. По данным В. Ловягина, в 1872 году в ее фондах было 2458 экземпляров книг и газет. Видимо, 1872 год был последним годом работы губернской библиотеки. Встречающиеся в печати статьи по этому поводу очень противоречивы.

Иркутская газета "Сибирь" в 1875 году отмечала, что в Красноярске практически библиотеки нет, поскольку весь фонд ее лежит "неподвижно в шкафах статистического комитета". Автор заметки писал, что и театр в городе закрыт, и в городской сад гимназистам запрещено ходить. Одним словом, пустыня бескультурья.

Другая заметка информировала, что читатели не имеют привычки возвращать книги в библиотеку статистического комитета, поэтому фонд ее уменьшился и, наконец, пожар прекратил ее существование.

Через несколько дней, впрочем, редакция публикует опровержение, суть которого сводится к тому, что библиотека вовсе не уничтожена, что фонд ее не уменьшился и что вот-вот она переедет в помещение общественного собрания.

Журналисты информируют и о том, что Лидия Алексеевна Родственная (впоследствии ставшая женой А.Л. Шанявского вместе с ним в 1908 году открывшая в Москве городской народный университет - Л.Б.) подарила Красноярску хорошую библиотеку.

Таким образом, семнадцать лет губернский город Красноярск практически не имел публичной общественной библиотеки. Начиная с 1872 года ни губернаторы, ни городские администраторы этой потери как будто и не замечали. Наверное, это одна из самых позорных страниц в истории просвещения и культуры нашего города!

И только с 12 февраля 1889 года Красноярск вновь можно было называть и читающим, и книжным: после долгих мытарств в городе открылась в доме наследников Крутовских общественная библиотека и краеведческий музей. Однако попытки создания общественных и домашних книгохранилищ делались в 1870-е годы. Первую частную общедоступную библиотеку открыл в 1879 году в нашем городе учитель гимназии Андрей Кириллович Завадский - Краснопольский (1840-1889). Здесь наряду с произведениями русской классической литературы было много приключенческих и авантюрных романов, которыми зачитывались местные гимназисты.

17 апреля 1881 года от окурка, брошенного пьяным кучером, в Красноярске сгорело более 300 домов и зданий. Пожар продолжался два дня. В этом пекле погибла и библиотека Завадского-Краснопольского.

Вторая частная библиотека в нашем городе была открыта Александром Федоровичем Комаровым 25 июля 1885 года. При ней стал работать и первый книжный магазин. Примечательно, что еще до открытия библиотеки Комаров напечатал в Москве, в этом же 1885 году, "Каталог библиотеки Комарова в Красноярске". В нем отражено 343 названия разных авторов. Среди них Эразм Роттердамский и его бессмертная "Похвала глупости", произведения Салтыкова-Щедрина, Сенковского, Льва Толстого, Шпильгагена.

Скромнее была представлена периодика. В основном это были самые читаемые в те годы журналы "Вестник Европы", "Русская старина", "Нива" и сибирские газеты, издававшиеся в Томске и Иркутске. (Каталог библиотеки Комарова найден в Москве, в фондах Российской государственной библиотеки. Видимо, это издание было выпущено в ограниченном количестве экземпляров. В местных книгохранилищах это издание отсутствует . Не отражено оно и в "Сводном каталоге книг о Красноярском крае", Красноярск, 1987, вып. 111. Не отмечено это издание и в указателе "История библиотечного дела в Сибири и на Дальнем Востоке". (Дореволюционный период), Новосибирск; ГПНТБ, 1992. Сейчас ксерокопия этого уникального издания хранится в отделе редких книг красноярской городской библиотеки им. А.М. Горького - Л.Б.).

Все свое книжное хозяйство Комаров вел один, без помощников. Большой прибыли от такой коммерции, разумеется, не имел. Особенно много напрасных обвинений обрушивалось на него со страниц томской газеты "Сибирский вестник". Его упрекали в том, что он ничего не понимает в книжном деле. Но, несмотря на все нападки, Комаров оставался верен своему увлечению. Часто он жертвовал в детский арестантский приют учебники и небольшие суммы денег. Особенно много сил Комаров отдал начальному училищу при женской гимназии; здесь для многих воспитанниц он был своим человеком.

В 1897 году Комарову стало очевидно, что прежний интерес к его домашней библиотеке, расположенной при книжном магазине, у широкой публики пропал, но вместо того чтобы ее распродать (поступок для книготорговца логичный), он вдруг весь ее фонд, насчитывающий около 1500 томов подарил городской общественной библиотеке, причем, зная, что заведующий библиотекой В. Крутовский не сможет разместить ее на своих полках (так и остались 13 ящиков с книгами Комарова лежать не разобранными). Лишь спустя три года, когда библиотека переедет в новое помещение, В. Крутовский в отчете за 1901 год напишет, что ценное пожертвование Комарова значительно пополнило ее отделы.

Александр Федорович вел в Красноярске большую общественную работу. С 1886 года по 1907 год он избирался гласным городской думы, долгие годы заведовал ночлежным домом Синельниковского благотворительного общества. В 1906 году он на свои средства издал план Красноярска, который и сегодня не утратил своего научного значения. В 1907 году Комаров умер. При вскрытии его завещания оказалось, что 34 тысячи рублей покойный отказал Красноярску на различные благотворительные дела. Кроме того, после него осталась большая неизданная рукопись по истории Красноярска, переданная родственниками в музей.

Чтобы увековечить память этого бескорыстного патриота, настоящего подвижника просвещения, городская дума постановила: присвоить начальному училищу при женской гимназии имя Александра Федоровича Комарова. Министерство народного просвещения решение думы утвердило.

Третья частная библиотека в Красноярске открылась 5 ноября 1885 года благодаря стараниям местного старожила Ивана Ивановича Парфентьева. Спустя 5 месяцев, в 1886 году, в Томске уже вышел "Каталог книг и журналов библиотеки Ив. Ив. Парфентьева в Красноярске". В этой редкой книжице, которую удалось разыскать в Российской национальной библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, обращают на себя внимание правила пользования библиотекой. Все читатели у Парфентьева были поделены на три разряда. Подписчики первого разряда вносили за год 5 рублей, второго - 3 рубля, третьего - 2 рубля. Читатели имели право держать у себя отдельные сочинения - 14 дней, а журналы и газеты 4 дня. За "продержание свыше этого срока взимался штраф по 10 копеек в сутки за каждую книгу и журнал, а также и газету". Однако в девятом пункте правил было записано: "Кабинет для чтения книг, газет и журналов открыт ежедневно и пользоваться им всякому предоставляется бесплатно". Последнее правило библиотеки Парфентьева говорит о том, что никаких коммерческих целей владелец книжного заведения не преследовал. Кабинет для чтения на первых порах имел у красноярской публики огромный успех.

У Парфентьева можно было оформить подписку на газету "Восточное обозрение" и купить выходившие к газете приложения в виде отдельных солидных книг под названиями "Сибирский сборник".

Однако затраты на библиотеку были настолько значительны, что совладелец, чтобы не разориться, вынужден был свое детище закрыть.

К середине 1880-х годов стало ясно, что город нуждается в хорошей публичной библиотеке, так как ни одна из частных - ни Комарова, ни Парфентьева, ни тем более общественного собрания - не могла удовлетворить читательские интересы горожан. Ниже всякой критики были библиотеки, созданные при школах и училищах. Вопрос о создании в Красноярске "публички" постоянно обсуждался в городской думе.

Открытая 12 февраля 1889 года городская общественная библиотека сразу же привлекла внимание красноярцев. С этим новым учреждением культуры городскую думу поздравил генерал-губернатор Восточной Сибири граф Игнатьев, пожелав ему процветания".

В первые месяцы библиотеку посетило более 100 человек, из которых 15 человек пользовались книгами бесплатно. Поначалу ее фонд составлял более трех тысяч названий книг, журналов и газет. Свою фамильную библиотеку, составляющую около трех тысяч книг, подарили городу наследники почетного потомственного гражданина Петра Ивановича Кузнецова. Многие издания здесь представляли библиографическую редкость. Доктор Владимир Михайлович Крутовский от себя и от имени покойного Льва Петровича Кузнецова пожертвовал Красноярску их общую библиотеку (более двух тысяч книг). Две тысячи рублей пожертвовал известный сибирский меценат Иннокентий Михайлович Сибиряков. Еще две тысячи библиотека получила в дар от Иннокентия Алексеевича Матвеева, три тысячи - от Юлии Петровны Матвеевой. Енисейский губернатор Иван Константинович Педашенко вместе с супругой Марией Евгеньевной выделили 100 рублей. Кто-то жертвовал деньги, кто-то книги. Л.Я. Табаяков подарил комплект "Петербургских ведомостей" за 1739 год, а владелец типографии Е. Кудрявцев бесплатно напечатал все объявления об открытии общественной библиотеки. Другие красноярцы - Н.С. Тютчев, В.С. Гоштовт и Е.И. Коновалова много сил и труда потратили на составление картотек и каталога библиотеки. Их безвозмездный труд сэкономил также значительные средства. Уже в первые дни работы библиотека имела на своем счету 7293 рубля.

Следует признать, что открытие общественной библиотеки и музея - это, в первую очередь, заслуга красноярской интеллигенции, которая отдавала последние свои сбережения на благо народного просвещения.

Заметную роль в общественной жизни города играл Николай Александрович Шепетковский - гласный городской думы с 1877 года. Это был человек слова и дела. В 1884 году он разработал устав Общества попечения о начальном образовании города Красноярска и был его бессменным председателем более 25 лет. В 1886 году по его инициативе был начат сбор пожертвований на открытие общественной библиотеки. С марта 1886 года по сентябрь 1887 он возглавлял комиссию по устройству народных чтений в нашем городе. За полтора года в Красноярскс было прочитано более 20 лекций "с показом туманных картин". В подготовке и проведении чтений участвовали А. Еленев, В. Данилов, И. Савенков, С. Ларионов, Е. Кудрявцев. Даже швейцар учительской семинарии Андрей Кириллов помогал Шепетковскому. Он расклеивал по городу еженедельные объявления, приглашавшие красноярцев на воскресные чтения. Причем печатных объявлений расклеивалось очень много - около 100 экз. Вход на лекции был бесплатным. Проходили они чаще всего в здании ремесленного щеголевского училища. Темы лекций были различны: "Начало Руси", "Из-за чего бывают войны", "Солнечные затмения" и другие.

Слушателями были в основном бедные, неграмотные горожане, которые, надо признать, посещали эти мероприятия без особой охоты. Как отмечала комиссия, у этой группы населения еще не выработалась потребность к приобретению знаний.

Шепетковский всегда стремился к тому, чтобы образование было доступно каждому красноярцу, даже самому необеспеченному. Поэтому нет ничего удивительного в том, что общественность города поручила ему с февраля 1889 года возглавить библиотеку. Помощником у него была Любовь Михайловна Розинг, впоследствии проработавшая здесь вплоть до 1917 года. За свой труд она получала в месяц 22 рубля (Для справки скажем, что годовое жалование губернатора составляло 7 тысяч рублей, помощник делопроизводителя губернской администрации получал 700 рублей в год. Стоимость основных продуктов питания в 90-х годах прошлого века была следующей: пуд мяса стоил 2 руб. 20 коп., ведро молока - 50 коп., 100 штук яиц - 2 руб. 50 коп., пуд муки - 60 коп., кучер в час езды брал 25 коп.)

В первые годы библиотека была открыта для читателей только на три часа. Отдельной комнаты для чтения не было. Это обстоятельство создавало страшные неудобства, на которые постоянно указывали журналисты.

Приоритет в комплектовании фондов Шепетковский отдавол периодической печати, которая в 90-е годы была на подъеме. Так, по подсчетам исследователя В.К. Трубникова, в 1871 году по почте пересылалось 20 миллионов экземпляров газет и журналов, а в 80-х годах она отправляла адресатам уже более 80 миллионов экземпляров. Такое мощное увеличение газетно-журнальной продукции, по мнению исследователя, говорило о том, что влияние газет и журналов на общественную жизнь "было сильнее церковной кафедры и сильнее всех издаваемых книг".

Предсказание Людвига Берне о том, что медь, разносимая газетами, сильнее золота, заключенного в книгах, начало сбываться и в Красноярске. Действительно, подбор журналов и газет был у Шепетковского недурен. Здесь были солидные толстые журналы, такие как "Русское богатство", "Русская мысль", "Русская старина", "Исторический вестник", "Юридический вестник", "Вестние Европы". Богато иллюстрированные научно-популярные издания - "Всемирная иллюстрация", "Нива" и другие. Регулярно поступали номера "Ремесленной газеты", "Восточного обозрения", "Нового времени", "Судебной газеты". Всего в первый год существования выписывалось 33 названия газет и журналов.

Но многие столичные газеты приходили сюда с опозданием на 10-11 дней. В первые два года выдачу периодики не учитавали. В дальнейшем читатели отдавали предпочтение произведениям Михайловского (его книги были выданы в 1890 году 115 раз), Крестовского (94), В.Гюго (94), Ф.Достоевского (85), Л.Толстого (78).

Менее 30 требований было заявлено на сочинения А. Толстого, В. Короленко, И. Лажечникова, М. Лсрмонтова, С. Надсона, Ф. Омулевского. Пользование книгами и журналами было платным, но сумма подписки была незначительная - от одного до двух рублей в год. Например, за 1885 год 250 подписчиков заплатили за пользование книгами 455 рублей 64 копейки. С первых дней Шепетковским была введена залоговая система, которая постоянно подвергалась критике местными журналистами.

Пользоваться фондами было очень удобно, так как в типографии Е. Кудрявцева был заранее отпечатан "Каталог книг Красноярской городской общественной библиотеки ".

С марта 1889 года была создана читальня для малообеспеченных семей Красноярска, которую в первый год посетило 3070 человек, из них 394 женщины. В день ее примерно посещало 10-12 человек. Пользование читальней было бесплатным.

Финансовое положение после двух лет работы было шатким. Поэтому Шепетковский часто за помощью обращался к городским властям. В 1892 году ему помогали гласные красноярской городской думы, которые писали: "Библиотека не имеет решительно никаких средств, и нравственная обязанность города поддержать это полезное учреждение, и комиссия рекомендует ассигновать на библиотеку 200 рублей".

Недавно в краевом архиве Красноярска была обнаружена брошюра "Отчеты по Красноярской городской общественной библиотеке за 1891 и 1892 гг. и Красноярскому городскому музею за 1892 г." (Красноярск, тип. А.Д. Жилина, 1893. - 46 с.). Ни в одном справочном пособии это издание не упоминается. Между тем цифры, опубликованные в отчетах, еще раз подтвердили, что чаще всех библиотечными услугами пользовались учащиеся школ, гимназий и чиновники.

В 1893 году выпускается второе издание каталога, в котором было отражено 5177 названий книг. (Каталог Красноярской городской библиотеки в 1893 году. - Красноярск: тип. Е.Ф. Кудрявцева, 1893. - 195 с.).

Губернские власти внимательно следили за деятельностью городской общественной библиотеки. Так, в 1894 году губернатор Л.К. Теляковский по своей личной инициативе поручил коллежскому секретарю А. Зейделю внимательно проверить книжный фонд. Стараясь выслужиться перед губернатором, этот нравственно развращенный чиновник (впоследствии изгнанный из губернии за взятки и мошенничество) был явно раздосадован тем, что запрещенные к обращению книги и журналы хранились не в самом здании, а были вынесены библиотекарем Л. Розинг на чердак. Тем не менее, чиновник отметил , что "порядок в библиотеке нельзя назвать образцовым ".

С первых же лет работы библиотекари столкнулись с самой острой проблемой - катастрофической нехваткой площадей.

Переезд в другие помещения мало что изменил. В отчете за 1899 год заведующий Вл. Мих. Крутовский, заменивший на этом посту Н. Шепетковского в связи с избранием последнего в 1898 году городским главой, писал, что книги помещаются в том же тесном и крайне неудобном наемном помещении на квартире в доме Путимцевой.

Следует отметить, что книжный фонд пополнялся часто и за счет пожертвований. Например, в 1899 году Василий Иванович Анучин, ставший впоследствии известным сибирским писателем, подарил библиотеке шесть книг. Инженер Е.К. Кнорре, получивший в 1900 году на Всемирной выставке в Париже золотую медаль за построенный через Енисей железнодорожный мост, передал библиотекарям 5 книг и 6 названий журналов. От красноярца Корнеева было получено 60 номеров почтово-телеграфного журнала. Наиболее крупное пожертвование сделала Е.П. Кузнецова, передавшая Крутовскому 85 названий книг в 102 томах.

Но самый крупный вклад за всю историю развития библиотечного дела в Красноярске внес купец Осип Александрович Данилов, решивший построить на свои собственные средства новое здание для городской общественной библиотеки. В 1899 году он передал Крутовскому на эти цели более 5 тысяч рублей.

Вдохновленный таким вниманием, Крутовский выработал целую программу дальнейших действий. Вот что первоначально он планировал сделать: "... завести и собрать специальный отдел по сибиреведению; составить и издать каталог библиотеки" (3-е издание).

Крутовский писал: "Все это потребует много средств, значительного труда, но только, если сочувствие добрых людей к библиотеке не ослабнет, то бояться нечего: явятся люди, явятся деньги и постепенно при помощи того и другого библиотека оправится и сделается гордостью города ".

Эти мечты сбылись 1 октября 1900 года. Именно в этот день библиотекари торжественно встретили своих первых читателей в новом одноэтажном каменном здании. Место было выбрано удачно - в центре города. И сегодня в этом же здании по улице Перенсона, 23, бывшем Почтамтском переулке, работает центральная городская библиотека им. А.М. Горького.

Осип Александрович Данилов, на средства которого было построено здание, умер 29 ноября 1899 года, но родственники покойного продолжали помогать. Они приобрели все необходимое, начиная с часов и кончая вешалками, Всего Даниловы израсходовали на эти цели 8 тысяч 500 рублей.

Новое здание оказалось на редкость теплым, сухим, удобным и достаточно просторным. В читальном зале теперь стали собираться члены географического общества. Здесь часто бывал известный сибирский ученый Дмитрий Клеменц, вице-губернатор Павел Федорович Хомутов, ректор Красноярской духовной семинарии Николай Петрович Асташевский, золотопромышленник Павел Козьмич Гудков, выбранный после декабрьских событий 1905 года городским главою, горный исправник Александр Иванович Крахалев, автор многих статей и брошюр о вреде пьянства, и другие.

Часто заходил и заведующий бесплатной библиотекой-читальней Общества попечения о начальном образовании городской глава Николай Александрович Шепетковский. Все эти перемены придавали Владимиру Михайловичу Крутовскому дополнительные силы. Его жена Лидия Симоновна - страстный книголюб - целыми днями помогала мужу обустроить новое помещение. Следует заметить, что Крутовский и его жена всю работу по библиотеке выполняли бесплатно, при том что обслуживание было платным.

Все читатели были поделены на два разряда. Норма выдачи литературы за одно посещение была следующей. Подписчик первого разряда имел право брать на дом две книги или одну книгу и новый журнал. Кроме того, он мог взять не больше трех номеров газет. Плата за эти услуги составляла 4 рубля в год.

Подписчик второго разряда мог брать на дом 2 книги и журналы, но не свежие, а полугодичной давности. За это он должен был заплатить 2 рубля в год. Помесячно плата взималась по первому разряду - 50 копеек, по второму - 20 копеек. Кроме того, абоненты были обязаны вносить денежные залоги в сумме трех рублей. Иногда записаться можно было по ручательству известных библиотеке лиц. Некоторых читателей, в основном малоимущих, от платы за чтение освобождали.

За задержку книг взималась пеня и штрафы. Так, в 1899 году за просрочку книг с читателей было взыскано 41 рубль 10 копеек. Плата за право чтения в читальне была чисто символической. Так, в 1899 году за этот вид услуги собрали 3 рубля 26 копеек.

Все чаще Крутовский обращается за помощью к городской думе. Сохранилась его записка по поводу утверждения проекта сметы расходов библиотеки на 1901 год.

Вот некоторые выдержки из нее: "...Библиотека избавилась от расхода на наем помещения в 300 рублей в год. Все это дало возможность мне внести в смету 1901 года расход на выписку книг и журналов почти в 800 рублей, вместо обычных 400-450 рублей, как это делалось раньше. На самом деле и этот повышенный сравнительно расход на выписку книг и журналов является ничтожным, если принять во внимание запущенность инвентаря библиотеки. Благодаря скудости средств, библиотека со дня ее открытия ни разу капитально не обновлялась книгами. Ходячие экземпляры книг истрепались, засалены и находятся в самом грязном и ужасном виде. Если только отобрать эти, так сказать, дефектные экземпляры и заменить их новыми, и то уже это одно потребует весьма значительного расхода.

Между тем является крайняя необходимость пополнить инвентарь библиотеки новыми изданиями, выпущенными за последние годы".

Однако и в последующие годы Крутовскому так и не удалось поднять расход на подписку периодики до 800 рублей. С 1893 года городская управа выделяла на библиотеку сначала ежегодно по 100 рублей, а в 1899 году - 510 рублей, в 1901 году - 1150 рублей. Но библиотечных нужд было слишком много. Постоянная нехватка средств не давала Владимиру Михайловичу поставить работу на высокий уровень.

Крутовский бережливо относился к каждой копейке. В первую очередь он всегда страховал помещение библиотеки и ее книжный фонд. Затем платил за отопление и свет. Не забывал увеличивать жалованье служащим библиотеки. Так, в 1903 году библиотекарь получала в год 300 рублей, сторож - 144 рубля, поломойка - 24 рубля, водовоз - 15 рублей.

Много средств тратилось на переплет книг, журналов и газет. Крутовский считал, что профессионально сделанный переплет увеличивает жизнь книги минимум на 50-70 лет.

В 1903 году было потрачено на эти цели почти 500 рублей. Изменилось и расписание работы. С 1 декабря 1903 года библиотека стала работать с 2 часов дня до 8 вечера, а по воскресным дням с 12 до 3 часов дня.

Новые условия работы привлекали горожан: к 1 января годовое число подписчиков увеличилось до 517 человек, а к 1 января 1904 года до 554. В 1903 году читальный зал посетило 6125 человек, а всего за этот же год было выдано 21421 экз. Объем работы с каждым годом возрастал, и было принято решение ввести в штат помощницу библиотекаря.

В 1904 году фонд пополнился редчайшими книгами по краеведению. Известный сибирский писатель Николай Васильевич Латкин, автор книг "Красноярский округ " (Спб., 1890), "Енисейская губерния, ее прошлое и настоящее" (Спб., 1892), умерший в августе 1904 года в Санкт-Петербурге, по духовному завещанию просил родственников все свое личное собрание книг "отказать Красноярской публичной библиотеке". Этот дар Латкина значительно усилил краеведческий отдел. Точного описания книг Николая Васильевича пока не найдено. По некоторым данным и предположениям, их было около тысячи экземпляров. Сегодня в отделе редких книг городской библиотеки им. Горького хранится большое количество книг с автографами замечательных ученых и писателеи России. И все они были адресованы краеведу-писателю Н.В. Латкину.

В первые годы нового столетия не спадал спрос на солидные столичные журналы. Так, в 1905 году журнал "Мир Божий" был выдан 450 раз, "Русское богатство" - 430, "Вестник Европы" - 215. Горожане зачитывались газетой "Русские ведомости". Ее прочитали в 1905 году 309 человек.

После событий 1905 года В.М. Крутовский был отстранен от заведования городской библиотекой. После него хозяйство возглавлял. Н.И. Григоровский, а затем А.М. Ветров, которого в 1908 году городская дума решила отстранить от должности. Особенно упорно старался это сделать ярый черносотенец, священник Варсонофий Захаров - редактор красноярской газеты "Сусанин". Он на одном из заседаний городской думы критиковал администрацию библиотеки за то, что в ее читальню выписывались газеты исключительно левого направления. "Тогда как в городе, - говорил Захаров, - есть обыватели, исповедующие правые политические принципы, а потому (предложил Захаров), при смене заведующего надо обязательно в читальном зале иметь газеты и правого направления, как, например, "Колокол", "Земщина", "Русская речь", "Киевлянин", "Харьковские ведомости", Голос Москвы". Вскоре пожелание гласного Захарова было удовлетворено.

Но жизнь на месте не стояла. В 1908 году библиотекари поставили перед думой вопрос о замене книжных полок шкафами. Свое решение они мотивировали так: "Книги требуют не только складывания на полки, а хранения, и потому полки лишь временно могут заменять шкафы".

В 1908 году на устройство шкафов были выделены средства.

В январе 1909 года стало очевидным, что построенное О. Даниловым здание срочно нуждается в капитальном ремонте. В связи с этим гласные городской думы решили сами осмотреть и оценить условия работы библиотекарей. Вот что они писали в городскую думу после осмотра: "Здание требует неотложного ремонта и расширения, в читальном зале полы местами прогнили и грозят провалиться, в кладовой, где хранятся книги, тесно, и требуется новый мозаичный пол, полки для книг малы. В новой пристройке крыльца сквозь двери и потолок имеются дыры и запах из клозета летом проникает в библиотеку. Двор настолько мал, что требует расширения в сторону театра, ибо сложенные дрова во дворе настолько близки к библиотеке, что в случае пожара грозят уничтожением библиотеки".

Так с течением времени гордость города превратилась в его позор. Городская дума в 1909 году решила в первую очередь капитально отремонтировать здание. На ремонт городской управой было выделено 1253 рубля. В этом же 1909 году здесь было оборудовано электрическое освещение.

Примечательно, что в этом же году на 180 рублей увеличено жалованье библиотекарю. Теперь он получал 480 рублей в год, его помощник - 300 рублей. И еще. К каждой Пасхе городская управа выдавала наградные. Меньше всех получал библиотекарь - 40 руб., его помощница - 25 руб.

С годами количество подписчиков все возрастало. В 1909 году услугами библиотеки пользовалось 792 человека, которым было выдано более 30 тысяч книг, газет и журналов. По-прежнему ежедневно читальный зал посещало по 30-40 человек.

Спрос на периодические издания в эти годы заметно снизился. Наиболее читаемыми стали произведения. Максима Горького и Владимира Короленко. В печати часто в эти годы библиотеку по ошибке называли пушкинской. Дело в том, что в 1899 году, когда по всей России праздновалось 100-летие со дня рождения поэта, общественность города решила детскому отделу городской общественной библиотеки присвоить имя А.С. Пушкина.

С 1 по 7 июля 1911 года в Петербурге работал Всероссийский съезд по библиотечному делу. Для развития библиотечного дела в провинции рекомендации его были необычайно важны. Съезд заставил общественность России обратить серьезное внимание на бедственное положение библиотек. Библиотекари рекомендовали органам городских самоуправлений сделать все возможное, чтобы все общественные библиотеки были бесплатными и общедоступными. Выступающие на съезде предлагали правительству устранить все формальности при открытии сельских и городских библиотек, подчеркивали, что только суд может приостановить их работу, а не прихоти и капризы губернских властей. На нем рекомендовалось организовывать отделения центральной библиотеки в разных частях города. К сожалению, никто из представителей Енисейской губернии в работе съезда участия не принимал.

В 1912 году городская дума избрала специальную комиссию, в которую вошли В. Крутовский, А. Оносовский, А. Кузнецов. С этого момента им было поручено возглавить работу городской общественной библиотеки.

В 1914 году в газете "Енисейская мысль" промелькнула небольшая заметка под названием "Забытый юбилей ". Автор ее стыдил городские власти за то, что они забыли отметить 25-летие со дня открытия библиотеки. Автор заметки просил во что бы то ни стало отметить труд библиотекаря Любови Михайловны Розинг, которая четверть века честно служила книге и людям.

К 1 января 1914 года - в год своего юбилея - библиотека имела 1496 подписчиков, которым было выдано в 1913 году 53914 названий книг, 1375 номеров газет и 2647 экземпляров журналов. По сравнению с 1889 годом количество читателей увеличилось почти в 5 раз. Наибольшим спросом у читателей пользовались книги из отдела изящной словесности. Их было выдано в 1913 году - 43283 экземпляра, из детского отдела взято 4538 книг. Книги историко-религиозного, естественно-научного содержания у красноярской публики особого спроса не имели. Прошла мода и на столичные журналы.

Читатели, отмечали, что главным недостатком книгохранилища является теснота помещений. На повестку дня снова встал вопрос: как расширить здание. Вторым недостатком посетители считали слабость надзора библиотекарей за работой читального зала, где отдельные читатели портили книги, вырезали статьи из газет и журналов, а иногда ухитрялись вынести и целые подшивки газет. Выступая по этому поводу, местные журналисты отмечали, что "наша публика еще довольно не культурна и предоставленная сама себе, без надзора не умеет сдерживаться ". Газетчики отмечали, что за границей никому и в голову не придет вырывать из книги рисунки или страницы. Там библиотеки размещаются в роскошных зданиях, книгами пользуются бесплатно, любую книгу читатель может выбрать самостоятельно, подойдя к нужному стеллажу. В связи с этим они задавали вопрос: вот попробовать в Красноярске организовать работу читальни так же, как в Мюнхенской или другой немецкой библиотеке: оставлять читателя наедине с книгой без всякого надзора? Что было бы? И не могли на него ответить.

Ведь каждодневная практика показывала, что даже книги, взятые по записи (под расписку), иногда с величайшим трудом можно было вернуть назад. "Забывчивым" читателям посылались открытки, сотни раз сторожа ходили по адресам, вымаливая у читателей библиотечную книгу. Даже система штрафов на некоторых из них не оказывала никакого действия.

В 1915 году отбывавший ссылку в Красноярске большевик Н. Мещеряков (впоследствии ставший главным редактором первого выпуска БСЭ - Л.Б.) резко критиковал работу библиотеки. В своих статьях он призывал городскую управу открыть несколько филиалов для обслуживания жителей города, живущих на окраинах. Мещеряков просил городские власти понизить плату за пользование книгами, сделать ее более доступной для основной массы красноярцев. Так, он предлагал, чтобы подписчик четвертого разряда платил за право пользования книгами 10-15 копеек в месяц. Другой политический ссыльный А.В. Байкалов предлагал открывать на окраинах бесплатные народные читальни.

Особо следует сказать об издательской деятельности библиотеки. Несмотря на постоянную нехватку средств, город находил необходимые суммы денег на издание печатных каталогов и прибавлений к ним. Выпускала библиотека и отчеты о своей деятельности тиражом в 200 экземпляров, печатала объявления, программы, абонементные книжки, листки для записи книг, выдаваемых из Красноярской городской общественной библиотеки.

В работе над очерком выяснилось, что многие издания библиотеки не найдены, другие безвозвратно утеряны, а третьи, обнаруженные в архивах и малодоступных библиотеках, еще не отражены в библиографических пособиях. Например, в местных справочниках не упоминается об отчетах библиотеки за 1891 и 1892 годы, выпущенных типографией Ал. Д. Жилина в Красноярске в 1893 году. Не указаны отчеты за 1898, 1901, 1902 и 1903 годы, которые ежегодно печатались о распоряжению красноярского городского главы. Многие документы об истории библиотеки были опубликованы в изданиях "Обзора хозяйства города Красноярска", начавших выходить с 1902 по 1915 годы. Почти постоянно в эти годы отчеты публиковались в виде приложений к этим обзорам. Интересные материалы встречаются и в сборниках сметы городских расходов Красноярска, которые в печатном виде стали появляться, начиная с 1887 года.

В 1916 году работники городского музея поставили перед властью Красноярска вопрос о передаче наиболее ценных изданий из библиотеки в фонды городского музея.

В краевом архиве по этому вопросу сохранились письма Александра Леопольдовича Яворского к городскому главе Красноярска, в котором музейный работник писал следующее: "Мною в прошлом году было возбуждено перед библиотечной комиссией ходатайство (причем переговоры велись через В.М. Крутовского) о передаче в библиотеку городского музея из городской общественной библиотеки всяких тех книг, которые имеют исключительно научный, историко-литературный и библиографический интерес (например, сочинения ХVIII, ХVII и даже ХVI веков).

В городской библиотеке мало места. Указанные же книги никто не читает за редким исключением специалистов и любителей, которые могут их получить из библиотеки городского музея. На дом их по общему библиотечному правилу выдавать нельзя. И с этой стороны лицам, интересующимся этими книгами, удобно заниматься в музее. Вл. Мих. Крутовский отнесся к этому предложению с вниманием, но не сделал соответствующего распоряжения, занятый другими делами. Но по его просьбе мною по каталогам были помечены все те книги, которые музей может взять в свое распоряжение. Заведующий музеем Александр Яворский".

Других архивных документов по этому вопросу пока не обнаружено. Но мы склонны предполагать, что такая передача состоялась. Однако точку в этом вопросе ставить рано, нужны кропотливые и серьезные исследования.

Таким образом, краткий очерк истории городских библиотек показывает, что только частная инициатива горожан не дала заглохнуть в Красноярске библиотечному делу. Развитие его было неравномерным, многое зависело от городских должностных лиц, от их уровня образования и культуры. Чем выше был интеллект городского самоуправления, тем успешнее работали городские библиотеки. Когда же городское дело возглавляли люди равнодушные к книге, тогда библиотечное дело в городе хирело и влачило жалкое существование.

Адрес

660049 Красноярск, ул. Перенсона, 23

Телефон

(3912) 27-64-47

Директор

Бердников Леонид Павлович

Городская библиотека им.А.М. Горького, первая общественная публичная библиотека в г. Красноярске, открыта 12.02.1889 г. по инициативе членов Общества попечения о начальном образовании в доме на Старобазарной площади. Основа фонда - 6 тыс. томов - книги, подаренные наследниками потомственного почетного гражданина П.И. Кузнецова и врача В.М. Крутовского. Возглавил библиотеку городской голова, почетный гражданин г. Красноярска Н.А. Шепетковский.

В настоящее время Красноярская централизованная библиотечная система (ЦБС) включает в себя центральную библиотеку и 25 филиалов, рассредоточенных по городу. Библиотечно-библиографическое и информационное обслуживание осуществляет персонал библиотеки в количестве 156 человек. Общее количество читателей 100 тысяч человек, из них 30% - студенды ВУЗов. Общий объем фонда ЦБС - 950423 экземпляра, в том числе периодических изданий 90 тысяч экземпляров (289 наименований). В фондах библиотеки 450 названий подписных изданий.

Отдел редких книг насчитывает 7959 экземпляров. Среди наиболее ценных следует указать издания ХVII - ХVIII вв, частные коллекции красноярцев Комарова А.Ф. (143 экз.), Скорнякова Н.В. (56 экз.), театральная библиотека Сипкина В.А. (18 экз.), Маевского П.П., Парфентьева И.И., Латкина Н.В., Кузнецова Е.П.; книги иностранных ученых: Гру ( Франция ) - основателя первого публичного музея во Франции, знаменитого скандинавского путешественника - мореплавателя Норденшельда, археолога Барона де Бая (Франция ) и других.

Финансирование работы ЦБС, в том числе комплектование фондов, производится из городского бюджета. В последние годы ощущается острый недостаток средств на приобретение изданий, в т.ч. периодических и подписных. Обеспеченность финансированием составляет не более 60% от минимально запрашиваемого.

Замечательный исторический живописец В. И. Суриков был коренным сибиряком. Его предки-казаки пришли покорять Сибирь вместе с Ермаком.

Отец художника рано умер. Василий Иванович остался кормильцем матери и брата, которых нежно любил и опекал. Пришлось поступить на службу, хотя больше всего хотелось рисовать.

Три человека решили судьбу Василия Ивановича: учитель рисования Н. В. Гребнев, он первым заметил одарённость подростка; губернатор П. Н. Замятин, не сумевший согнать со своих бумаг нарисованную Васей муху, и золотопромышленник П. И. Кузнецов, давший немалую сумму денег на учёбу в "Академии художеств".

Блестяще закончив Академию, Суриков сразу получает заказ на росписи храма Христа Спасителя в Москве. С 1778 года начинается самое счастливое десятилетие в его жизни: удачная женитьба, рождение дочерей - Ольги и Елены, создание трёх самых знаменитых картин - "Утро стрелецкой казни", "Меньшиков в Берёзове", "Боярыня Морозова".

В 1888 году судьба наносит художнику жестокий удар - умирает любимая жена.

От глубокой депрессии его вылечил любимый Красноярск, стены родного дома, помощь матери и брата. Здесь он пишет самую жизнерадостную из своих картин "Взятие снежного городка".

Жизнь продолжалась. Она была наполнена любимой работой, заботами о дочерях, дружбой с Л. Н. Толстым, И. Е. Репиным.

В. И. Суриков создаёт такие исторические полотна, как "Покорение Сибири Ермаком", "Переход Суворова через Альпы", "Степан Разин". Он полон творческих планов, но новая болезнь мешает осуществить их. В. И. Суриков скончался 19 марта 1916 года в Москве, похоронен на Ваганьковском кладбище.

Свой славный творческий путь Василий Иванович начал картиной "Утро стрелецкой казни". Кто такие "стрельцы"? Это царская армия, созданная Иваном Грозным для несения пограничной, гарнизонной службы и подавления внутренних мятежей. Жилось им несладко: жалование 5 рублей в год, и то не доплачивали целых 32 года, взятки и побои начальства - всё это вызывало недовольство, они восставали неоднократно, но не против царя - батюшки, а только с требованием наказать злодеев - начальников.

На картине - финал последнего восстания стрельцов в 1698 году. Молодой царь Пётр I был за границей, а царевна Софья, рвавшаяся к власти, наобещала стрельцам хорошей жизни, а потом предала их. Началась жестокая расправа: били плетьми, вешали, рубили головы.

Справа на картине, рядом с виселицами, разгневанный Пётр. Слева телеги со стрельцами, их видно сразу по белым рубахам смертников и свечам в руках. Это сильные, красивые, мужественные люди, не сломленные пытками, верящие в правоту своего дела.

Особенно выделяется стрелец в красной шапке. Его горящий взгляд перекрещивается со взглядом царя, он ещё полон азартом борьбы, несмотря на связанные руки и колодки на ногах.

Наступила скорбная минута прощания с родными: онемела от горя старушка - мать, плачут от страха дети, рыдает молодая жена:

В "Утре" перед нами две силы: стрельцы, олицетворяющие старую, допетровскую Русь, сходящую с исторической сцены, и Пётр с его регулярными полками, олицетворяющий новую, европеизированную Россию. В борьбе этих сил каждая обладает долей истины и стремится отстоять свою правоту. Суриков понимал, что трагедия стрельцов вызвана неумолимым ходом истории.

Он обнажил противоречия эпохи, показал не только прогрессивную роль преобразований Петра, но и страдания народа при проведении этих реформ крепостническим государством и его первым помещиком - царём.

Трагической судьбе князя Меньшикова, верного помощника Петра I, посвятил Суриков свою вторую историческую картину "Меньшиков в Берёзове". Через личную драму отца и государственного деятеля художник даёт понять зрителю историческую драму России: конец преобразований Петра, засилье немцев при царском дворе, бесчинства Бирона и его приспешников, которые заживо похоронили Меньшикова в этой деревенской избе, затерянной в глуши лесов.

Следующая картина Сурикова "Боярыня Морозова" переносит нас в эпоху раскола русской церкви - шестидесятые годы XVII века.

Патриарх Никон, человек властный, высокомерный и жестокий решил реформировать церковь: многое изменить в церковных книгах, обрядах, поклонах, двоеперстие заменить троеперстием. Его деятельность вызвала ненависть и активный протест многих верующих. Их стали называть раскольниками или староверами.

Защищая старую веру, раскольники были глубоко убеждены, что они защищают общенародные святыни. Ведь старая вера помогла Руси избавиться от татарского ига, от немецких псов - рыцарей и польской шляхты. Это придавало им силу, мужество и бесстрашие в борьбе с реформами Никона.

Начались жестокие гонения: староверы были преданы анафеме - церковному проклятию, многих пытали, казнили, протопоп Аввакум, возглавлявший это движение, был сожжён на костре.

Его ближайшей сподвижницей была Федосья Прокопьевна Морозова - главная героиня картины Сурикова "Боярыня Морозова".

Художник не соблазнился изобразить какой-нибудь жестокий эпизод её жизни, например, пытку. Он избрал такой момент, который ставил Морозову лицом к лицу с народом. Народ - всегда главный герой в его полотнах.

Картина огромна по размерам и прекрасна по колориту, она напоминает издали дорогой разноцветный ковёр: бархат, парча, вышивки шёлком и серебром на нарядах барышень: И резкое, чёрное, трагическое пятно в центре картины, оно делит толпу надвое.

Морозову везут по Москве "на позорище", закованную в цепи в мрачной монашеской одежде. Её правая рука с двуперстным знамением - это знамя раскола, символ истинной веры. Измученное лицо озарено горящим взглядом не сломленного пыткой человека.

Справа от саней - церковь и стоят те, кто вышел из неё: странник, нищая, юродивый, монашка, набожные боярышни со своей "мамкой" - для них вера в жизни очень важна.

На лицах женщин жалость, сострадание, сочувствие, нищая старушка на коленях, юродивый с двуперстием, он один не боится выразить единодушие с крамольной боярыней, о которой представители её сословия говорили, что она для них страшнее Стеньки Разина.

Слева от саней - люди, равнодушные, а иногда и враждебные Морозовой.

Особенно попик с ехидной ухмылкой беззубого рта и подвыпивший купчик.

На картине много детей. Желая подчеркнуть трагичность момента Суриков показывает улыбку непонимания на круглом розовощёком лице мальчика, стоящего возле саней, недоумение, растерянность или просто детское любопытство остальных.

Морозову уморили голодом в земляной яме, запретив охранявшему её часовому даже разговаривать с преступницей.

Содержание картины гораздо глубже, чем изображение эпизода из жизни этой необыкновенной женщины. Суриков глубоко раскрыл в ней исторический смысл раскола в народной жизни, показал его как протест против насилия, жестокости, нетерпимости представителей власти.

Теперь вы увидите остальные картины Сурикова, посвящённые также русской истории.

"Покорение Сибири Ермаком"

"Переход Суворова через Альпы"

"Степан Разин"

Заканчивая свой рассказ, мы хотим показать ещё две работы художника:

"Взятие снежного городка" - Суриков посвятил её своим землякам - красноярцам, их народным традициям, и портрет своей доброй знакомой Е. А. Рачкаловой "Сибирская красавица", чьи потомки живут и сейчас в нашем городе, давшем миру одного из самых прославленных исторических живописцев.

Талант своего прадеда унаследовали правнуки В. И. Сурикова, сыновья его внучки Н. П. Кончаловской и поэта С. Михалкова - Никита Михалков и Андрон Кончаловский. Их фильмы (оба они кинорежиссеры): "Дворянское гнездо", "Сибириада", "Сибирский цирюльник" - созданы в лучших традициях русского искусства. Их всегда отличает художественная правда, глубокий психологизм и удивительная "суриковская" красота изобразительного ряда.

"Памятник Петру I на Сенатской площади"

С детства я очень любила историю. Смотрела исторические передачи; как только научилась читать читала исторические статьи в газетах, интересные книги по истории древнего мира. А когда пошла в школу, естественно, моим любимым предметом была (и остается) история.

Данную тему для работы мне предложила преподаватель истории в нашей школе Ольга Григорьевна. Работа заинтересовала меня, и я решила поучаствовать. Мне показалось интересным провести параллели и сравнить мое детство с детством близких мне людей. Будет ли что-нибудь общее, что бы объединяло нас? Быть может, на этом можно было бы построить какую-то национальную идею, которая объединила бы многие народы на пост советском пространстве, ведь мы все, независимо от национальности, родом из детства, и именно детство порой определяет не только наши судьбы, но и судьбу нашей страны.

В процессе работы мне очень хотелось бы проследить, какой отпечаток на наше детство, на воспитание, на формирование личности накладывает история, исторические события. И какие последствия это имеет, в свою очередь, для истории страны. А, может, наш российский менталитет сильнее и исторические события не имеют серьезного влияния на процессы воспитания в семье? Но, самое главное, - какой он, будущий россиянин, детство которого прошло в 80-е годы, мой современник?

Для того, чтобы придти к каким-то выводам по данным, интересующим меня проблемам, необходимо было собрать материал.

Для этого мною были составлены вопросы. Что более всего оказывает влияние на становление личности, её мировоззрение? Ответ и был использован в качестве критерии отбора для вопросов анкеты. Всего вопросов получилось 26. В качестве респодентов привлекались родные и близкие мне люди, преподаватели гимназии №4, одноклассники. Для возможности сравнительного анализа использовались три возрастные группы, чьё детство пришлось на 30-40-е годы, 50-60-е годы, 80-90-е годы XX века. Я посчитала, что данные хронологические этапы насыщены ключевыми, определёнными событиями в истории России. Первоначально ставилась задача отбора респондентов по национальному и территориальному принципу, но из-за ограниченности времени от этого пришлось отказаться.

В процессе работы родилась идея использовать литературные источники, проанализировав их о вопросам анкеты. Я посчитала, что взгляд художника литературного слова позволит обобщённо и образно взглянуть на интересующие меня периоды, дополнить детали, на которые респонденты порой не обращали внимание. Кроме того, есть возможность расширить хронологические рамки и заглянуть в век XIX.

В качестве дополнительного, уточняющего материала использовались научно-публицистические статьи, содержащие материал по интересующей меня теме.

Анализируя анкетные данные, я составила лист социологического опроса, где указывала вопросы анкетника, виды ответов и количество респондентов, давших аналогичных ответов. Лист социологического опроса был сделан по каждой возрастной группе. К полученным данным прибавлялись сведения из анализа анкет по литературным источникам (см. приложение) и научно-публицистических статей.

Анализ листов опроса вызвал определённые затруднения. Поскольку источником являлись данные воспоминаний, то происходили наложения памяти. Для респондентов старших поколений было свойственно смещать свои поздние, но яркие впечатления на более ранний период. Приходилось всё время переправлять и делать ссылку на погрешности.

Составляя обобщённый портрет «детства» поколения 30-40-х, я получила следующие данные:

Родиной считают место, где родился и вырос: посёлок, деревня, улицу, город.

В семье в среднем от 4 до 7 детей. Имена давались в честь старших в роду и по традиции крещения.

Работать начинали рано, с 8 лет.

Игрушек мало, их делали своими руками.

Игры, в основном, подвижные, азартные, ролевые, из ролевых – войнушка.

Любили заниматься с животными.

Читали не так много, но, в основном, - это лассические произведения отечественных и зарубежных авторов.

Песни пели игровые, пионерские («Орленок»), русские народные, военные («Катюша»).

Положительными героями поколения были герои Великой Отечественной Войны, отрицательными - литературные, исторические или собирательный образ предателя.

Среди детей были популярны кружки рукоделия (вязания, прядения, вышивания, моделирования). Дети состоялись в детских коммунистических организациях, участвовали в школьном самоуправлении.

Большое влияние имела семья и авторитет матери. Отца у многих не было. В семье получали трудовые навыки.

Праздники справлялись, в основном, в кругу семьи. Очень популярными были христианские праздники (Рождество, Масленица), политические (1 мая) и Новый год. День рождения не отмечали.

На поколение оказали влияние два основных события: Гражданская война и ВОВ, особенно, проводы на фронт.

Девочки мечтали в детстве стать врачом или продавцом.

Семейные династии учителей, рабочих.

Образование получали разное от 4 до 7, 10 классов.

Проанализировав эти выводы, можно проследить влияние истории на формирование личности. Детство поколения 30-40-х пришлось на годы Великой Отечественной Войны. И конечно это наложило отпечаток, закалило характер и позволило вырасти настоящему человеку. Ребенок воспитывался на примере героических подвигов взрослых. Детство было трудным: очень часто у ребенка не было отца, на которого можно было бы опереться, но зато была мать, которую нужно было защищать и поддерживать. Жили впроголодь. Приходилось в раннем возрасте идти на работу, чтобы хоть как-то прокормиться.

Большое влияние мела семья, где воспитывались на трудовых традициях, взаимопомощи, традициях народной песни и христианского праздника. Собственно и вообще традиция имела большое значение. Отчётливо видна связь поколений. Удивительно, но не смотря на то, что ребята состояли октябрятских, пионерских и комсомольских организациях, на Сибирский семейный уклад это оказало мало влияния. Дети не росли индивидуалистами, большинство времени они проводили в коллективе и играли в массовые игры.

Главная идея – это идея подвига во имя Родины, гордость за страну. Видимо, это и позволило этому поколению восстановить страну после войны. Им, казалось, всё по плечу. Этим, наверное, объясняется появление программы построения коммунизма.

В результате опроса 20 респондентов коллективный портрет поколения 50-60-х выглядит следующим образом: Респонденты считают малой родиной место, родился и провёл детство: двор, улицу, город, отчий дом, пионерский лагерь, Россию. Среди опрошенных преобладают горожане.

В среднем в 50-60-х в семье было 2-3 ребёнка. Имена давали в честь родственников, но чаще просто популярные. Происхождение фамилии редко кто знает.

Работали с 14-17 лет.

Влияние на воспитание имели бабушка, отец, мама, но большим авторитетом пользовалась мама.

Семьёй ходили в цирк, на природу. Более разнообразными были семейные хобби

Вместе справляли праздники. Наиболее популярными были Новый год и День рождения, затем демонстрации в честь политических событий и лишь затем христианские.

Поколение имело самые разнообразные игрушки: пупсы, плюшевые мишки и зайцы, детская мебель, скакалка, мяч, машины, железные дороги, куклы.

Среди игр преобладают спортивные и подвижные (футбол, третий лишний, чехарда, лапта, цепи кованные, жмурки, мяч, салки), а также ролевые. Играли в индейцев, войнушку, школу, дочки-матери.

Среди любимых песен можно встретить репертуар «Beatles», пионерские, русские народные, из кинофильмов, военные.

Большое влияние оказывало кино. Смотрели сказки, комедии, индийские фильмы, музыкальные, детские и познавательные передачи, пионерские.

Поколение 50-60-х читающее. В основном это детская классика, приключения, романы, сказки.

Дети ходили в самые разнообразные кружки, в школе, как правило, в октябрятских и пионерских организациях.

Положительными героями были литературные, а также герои Гражданской войны и ВОВ. Среди отрицательных: Гитлер, Раскольников, Квакин, среди респондентов появляются такие, которые не могли ответить на этот вопрос или отвечали отрицательно.

Больше запомнились события из детства, связанные со школой, её проказами; пионерским лагерем, лето в деревне.

Работать начинали с 14 лет. Популярны профессии инженера, учителя, переводчика, космонавта, врача, геолога, стюардессы. Среди династий преобладают рабочие.

Анализируя собранные данные, я прихожу к выводу, что дети не замечали политических событий. Видимо дома о них, по крайней мере, в присутствии взрослых, не говорилось. Но по данным анкет заметно проявление оттепели: это отразилось на чтении иностранных книг, популярности песен «Beatles», просмотра зарубежных фильмов. Формируется поколение космополитов.

???? Поколение романтиков, искателей приключений.

Ощущается некая двойственность, С одной стороны вроде пионерская организация, пионерские песни, передачи. С другой стороны ни один из респондентов не вспомнил о пионерском детстве, пионерских мероприятиях, зато упоминают популярные дома христианские праздники.

Урбанизированное поколение. Если бабушки и дедушки родились и выросли в деревне, то большинство респондентов 50-60-х родились и росли уже в городе, в отцовских квартирах.

Ощущается влияние НТП на появление игрушек, связанных с техникой.

Война действительно имела огромное значение для детей нашей страны. Её нравственно-духовное, психологическое влияние ещё требует дополнительного исследования. Видно, что её трагедия сохранилась в памяти поколений и несколько десятилетий объединяла народы бывшего СССР. Это можно увидеть в играх детей, в выборе героев, преобладании материнского влияния на воспитание.

Поколение читающее и увлекающееся разными кружками и секциями, пытающееся попробовать все. Эти ребята оказались более открыты для будущих перемен. Они спокойно отнеслись к крушению коммунистической символики.

Не удивляет быстрый переход к христианству, так как из семейного воспитания традиции христианских праздников не исчезали.

Поколение 80-х. Общие выводы.

Поколение, родившееся в конце 80-х, воспитано уже на кукле западного образца (Барби), собирающихся - разбирающихся игрушках. Впервые игрушками становятся живые животные, которые упоминаются как развлечения.

В ролевых играх присутствуют гражданские профессии. Появляется больше сидячих, индивидуальных игр.

Увлекаются эстрадными песнями. Музыку в основном слушают, а не исполняют.

Поколение 80-х читает разнообразную литературу, но впервые встречаются не читающие респонденты.

Большую роль играет телевизор. Смотрят игровые, развлекательные передачи, американские сериалы, западные и японские мультфильмы и детское советское кино

Поколение не участвует ни в каких общественных организациях. В большей степени увлекается силовым спортом, иностранными языками, театром, танцами..

Не поющее поколение, но знающее гораздо больше считалок.

Положительные герои поколения - западного образца, отрицательные же – из русских мультфильмов и сказок.

Семью объединяют только праздники и редко совместные чтения. Уменьшаются упоминания о семейных хобби, совместных занятиях.

Праздники присутствуют в ответах анкет самые разнообразные: христианские, языческие, западные католические, из семейных- день рождения. Не упоминаются политические праздники.

По-прежнему большим авторитетом в семье пользуется мама, другие члены семьи упоминаются реже. Количество детей в семье в основном 1-2. Имена даются по степени популярности на тот период, реже - в честь родственников. Редко кто знает историю семьи.

Наиболее памятные события детства – экстремальные ситуации, в основном с отрицательным эффектом.

Династии не встречаются. Происходит смена направлений выбора профессий. На первое место выходит практический критерий- возможность заработать, а также престиж.

Главные политические события, запомнившееся поколению, – распад СССР, попытка переворота, война в Чечне.

Общие тенденции.

1.Больше отрицательных, разрушительных моментов: спорт - силовой, положительные герои берутся из отрицательных, случаи из жизни связаны с негативными экстремальными ситуациями, из истории политики запомнились негативные моменты (именно на детство 80-х пришлись события, связанные с войной, разрушениями).

2.Идеал поколения - запад: игрушки западные (Барби), американские сериалы, западные мультфильмы, Положительные герои берутся из западных фильмов, а отрицательные, наоборот, из русских мультфильмов и сказок, появляются западные праздники.

3.Какова роль семьи на формирование личности человека? Очевидно, незначительная. Из памятных событий детства никто не вспомнил семейных, уменьшается количество семейных занятий, хобби, только на уровне семейных праздников сохраняется контакт,по прежнему сохраняется влияние авторитета матери в семье.

Нет гордости за семью: поколение не помнит историю семейной фамилии (а значит, и своих предков).

4.Поколение индивидуалистов. Песни слушали, а не пели. Ведь для исполнения песен нужен коллектив.

Поколению не хватает общения: в семье в основном 1-2 человека, в качестве игрушек появляются живые животные, очень мало массовых игр (в основном игры рассчитаны на одного). В то же время нет стремления объединиться в коллектив. Отсутствует упоминание об участии в самоуправлении. Интересы больше индивидуальные.

5.идеологическое влияние оказывают:

СМИ - развлекательные передачи, даже если смотрятся старые фильмы, то в основном комедии.

Церковь - христианские праздники начинают отмечаться, но поверхностно. Христианские традиции не соблюдаются.

Книги - в основном детская литература, впервые появляются не читающие.

Степень организованности, коллективизм:

Основные семейные праздники в узком кругу, игрушки и игры больше на одного человека и требуют усидчивости (собирающиеся - разбирающиеся игрушки, сидячие игры, нет массовых игр). Дети не состоят ни в каких организациях, но активно посещают кружки и секции и занимаются спортом. Хобби, интересы больше индивидуальные (семейных, организационных нет).

Исторические моменты:

Отсутствие войны долгое время, НТР (появились новые игрушки), из политических событий- кризисные явления.

На формирование личности повлияло:

Открытие «железного занавеса» (появились новые профессии, книги, западные фильмы, игрушки). К нам перешла западная поверхностность, нежелание задуматься над общими проблемами, интерес к развлекательному, что глубоко не трогает душу.

50-60.

Не замечали политических событий.

Вывод: очевидно, что политические события не оказали особенного влияния на детство респондентов. Научно-технический прогресс определил воспитание ребенка, его увлечения, игры. Появилось много нового, о чем поколение 20-40-х даже не подозревало: новые игрушки, игры

Приложение.

«Воспоминания» Т. Л. Сухотина-Толстая.
1.Татьяна Львовна Толстая.
2.1864г., село Ясная Поляна
3.Учились дома.Изучали английский и французский языки.
4.В первое время мама мастерила (кукла-негр из черного коленкора). Игрушек немного, в основном самодельные: фарфоровая кукла Женя, жаворонки из ржаной муки, кукла Машенька (подарок крестного отца),7 фарфоровых куколок (единственный подарок отца).
5.Прятались от невидимого по имени «он», представление прочитанных рассказов и повестей бумажными куклами, прятки.
8.когда не умела читать – иллюстрации Каульбаха к гетеровскому «Рейнеке-Лису», позже С.Ф. Сегюль «Приключения Сонечки».
15.Шведская зарядка по утрам, утренняя и вечерняя молитва.Семейные праздники-крещение,святки, рождество.Семейные традиции-наряжать елку (обертывать фольгой орехи,наряжать «скелетцев»).
16.Отец.
17.6(2 сестры,4 брата).
18.Татьяна в честь воспитательницы Льва Толстого, тетушки Татьяны Александровны Ергольской.
23.Писатели.
24.Иконки, молитвы.
25.Усадьба.

«Капитанская дочка» А. С. Пушкин.
1.Петр Андреевич Гринев.
2.1 половина 19 века, дворянская семья.Сибирская деревня.
3.С пяти лет-грамота
5.Чехарда,гонять голубей.
17.9 детей.
25.Свой дом

Николай Петрович Резанов родился в Санкт-Петербурге в небогатой дворянской семье 28 марта 1764 года. Получил хорошее домашнее образование. В 1778 году Николай поступает на военную службу в артиллерию, а затем в престижный лейб-гвардии Измайловский полк. Но в начале восьмидесятых он оставляет военную службу.

В 1791 году после назначения Г.Р. Державина секретарем для доклада по сенатским мемориям при Екатерине II Н.П. Резанов переходит к нему на службу в качестве правителя канцелярии. Иногда императрица использовала Николая как чиновника для особых поручений. Через некоторое время он входит в штат нового фаворита императрицы П.А. Зубова.

В 1797 году Резанов определен в Сенат секретарем, а через месяц - обер-секретарем. Он составляет "Устав о ценах" и учреждает раскладку поземельного сбора в Петербурге и Москве. За эту работу он был награжден орденом Анны II степени и пенсионом в две тысячи рублей в год.

В 1794 году Резанов по поручению Зубова отправляется в Иркутск вместе с духовной миссией архимандрита Иосафа. Миссия из Иркутска последовала к русским поселениям в Америке, а Резанов остался с инспекцией деятельности компании сибирского купца Г.И. Шелихова. Григорий Иванович занимался пушным промыслом на островах Тихого океана и пытался получить для своей компании монопольные права.

Екатерина II явно не доверяла сибирским купцам и их запискам о Северной Америке: "Что они учредили хорошо, то говорят они, нихто тамо на месте не свидетельствовал их заверения". В январе 1795 года Н.П. Резанов женится на пятнадцатилетней дочери Шелихова Анне Григорьевне и становится человеком, непосредственно заинтересованным в успехах компании.

20 июля 1795 года в возрасте сорока семи лет Григорий Иванович скоропостижно скончался.

Как писал морской офицер В.И. Штейнгейль в своих записках: "Он (Шелихов) до осуществления мечты об объединении компаний не дожил. Это было делом его наследников или, точнее сказать, его зятя, Николая Петровича Резанова. Только Резанов и мог это совершить, обладая даром слова, светской ловкостью и связями в столице. Прискакав в Иркутск с доверенностью от всех наследников, он успел, как говорится, "уломать" противников мысли об объединении, коих, впрочем, было немного".

После смерти Екатерины II, которая была противницей монополий, Резанов обратился с запиской о необходимости соединения всех торговцев северного промысла к Павлу I.

8 июня 1798 года вышел именной указ правительствующему Сенату. Одним из директоров компании по просьбе вдовы Г.И. Шелихова был назначен ее зять Михаил Матвеевич Булдаков, вторым директором - Александр Андреевич Баранов и уполномоченным корреспондентом компании - Николай Петрович Резанов. Сам император купил 20 акций компании на 10 тысяч рублей, две акции - императрица, две - великий князь Константин Павлович.

12 марта 1801 года на престол взошел Александр I. Молодой император поддержал деятельность Российско-Американской компании. Он сам, многие члены его семьи, представители высшего петербургского общества стали акционерами РАК. В результате к концу 1802 года число акционеров компании с 17 возросло до 400. Самыми крупными акционерами компании оставались наследники Г.И. Шелихова.

18 июля 1801 года в семье Резанова появился первенец - сын Петр, а 6 октября 1802 года - дочь Ольга. Через двенадцать дней после рождения дочери жена Резанова, Анна Григорьевна, умерла. Безутешному вдовцу император предлагает принять участие в готовящемся первом кругосветном плавании.

О необходимости кругосветной экспедиции говорил сам Резанов, неоднократно подавал свои записки и И.Ф. Крузенштерн, указывая на неудобство сухопутного пути в Охотск и дальше на Америку.

Вскоре к первоначальной цели экспедиции была добавлена еще одна: заведение торговых сношений с Южным Китаем и Японией. Для этой дипломатической миссии чрезвычайным посланником был назначен Н.П. Резанов. Компания поручила ему быть также "полным хозяйским лицом не только во время вояжа, но и в Америке".

За месяц до отправления в поход, 10 июля 1803 года, Резанов был награжден орденом Св. Анны I степени и ему был присвоен титул камергера двора Его Величества. Кругосветная экспедиция длилась больше года. В конце сентября 1804 года русские корабли отправились в Нагасаки. Договор с Японией заключить не удалось, миссия вернулась на Камчатку. Отправив корабль "Надежда" под командованием Крузенштерна в Кантон, а затем в Кронштадт, Николай Петрович на торговом бриге "Мария" взял курс на Ситку. Объехав русские поселения в Северной Америке, Резанов организовал на корабле "Юнона" экспедицию в испанскую Калифорнию, чтобы установить торговые отношения с испанцами. Это ему удалось. Более того, именно здесь состоялась встреча Николая Петровича с юной красавицей Консепсией, дочерью коменданта крепости. Между ними вспыхнула любовь, которой суждено было стать легендой.

Из воспоминаний Лангсдорфа, плававшего с Н. Резановым: "Да, этой женщине было присуще великое терпение. Много испытаний выпало ей на жизненной дороге. В ее жизни появился как бы реальный Фауст из легенды Гете, пообещавший бросить к ее ногам весь мир, чтобы она только выполняла все его желания.

Консепсьон Аргуэло - простая испанская девушка, живущая на краю земли. Взяв ее за руку, он довел ее до немыслимых высот - а затем исчез, как прошлогодний снег, чтобы не вернуться никогда. Со дня исчезновения Резанова для нее наступил тягостный период искушения. Но за какие грехи? Господь Бог наказал ее за чрезмерные желания? Или Он силой своего Разума действительно уберег ее от прижизненных страданий, поразив демона Своим светом?

Но люди, рожденные для Истории, не заслуживают простого счастья. Они заслуживают величия. Резанов был рожден для истории".

Н.П. Резанов покинул Америку в июле 1806 года, в сентябре благополучно добрался до Охотска, затем отправился по "многотрудному пути верховою ездою". В пути его застигли морозы и снега, он простудился и в Якутске лечился десять дней. "А потом и до Иркутска доехал в слабом здоровье, а оттуда уже следуя прямо в Петербург, занемог и скончался в городе Красноярске 1 числа марта месяца 1807 г."

Последние дни командора закончились в одноэтажном деревянном доме титулярного советника Г.О. Родюкова на Стрелке, который, к сожалению, не сохранился. Сейчас это место занимает территория строящейся гостиницы. Стечением обстоятельств Н.П. Резанов провел в Красноярске свой самый счастливый день, когда возвращался из Иркутска в столицу с молодой женой-сибирячкой в 1795 г., и свой самый последний день 1 марта 1807 г...

В хмурый октябрьский день 1771 года красноярцы были свидетелями довольно редкого зрелища. У Ярлыковской пристани города стал караван плотов. С одного из них сошел и прямо направился в воеводскую канцелярию худощавый невысокого роста человек с необычайно голубыми глазами. Это был Петр Симон Паллас - крупнейший исследователь Сибири второй половины XVIII века в области естествознания. Уроженец Берлина, уже на родине составивший себе научное имя работами по зоологии, прибыл в 1767 г. в Россию по приглашению Екатерины II для организации изучения страны в естественно-историческом отношении. После трехлетнего путешествия по Поволжью и Уралу академик Российской Академии наук приступил к изучению Сибири.

В Красноярске П.С. Паллас был трижды и в общей сложности прожил в нем почти год.

В первый раз ученый прибыл в Красноярск после обследования Хакасско-Минусинского края. Он намеревался зазимовать в Абаканском остроге, так как флора и фауна тех мест превзошла его самые смелые ожидания, но в остроге для ученого и его спутников не нашлось "подходящего жилища".

Необходимость в обработке уже собранного материала, неудача с поездкой в Китай, нужда в проведении подготовительных мер для следующего этапа путешествия - все это на полгода, до 7 марта 1772 года, сделало Красноярск местом пребывания ученого.

После вынужденной купели в холодной воде - лодка с путешественником перевернулась близ Езагашского завода - ученый чувствовал себя нездоровым. По его словам, "болели плечи, грудь, голова, не мог и 5 фунтов поднять". Все же Паллас уже с конца октября приступил к работе. Именно в Красноярске он подготовил к печати вторую часть своего путевого журнала за 1770-1771 годы, обобщающего материалы обследования Колывано-Воскресенского горного округа. Об этом за день до своего отъезда из города он рапортовал Конференции Академии Наук: "Оконченную рукопись второй части описания моей езды пошлю сего дни по почте чрез Томск". Только два рисунка и предисловие к ней еще не были готовы, и Паллас их выслал в апреле месяце из Селенгинска.

Много времени занимала у Палласа подготовка к отправке зимним путем в столицу "собранных редкостей". Ботаническому саду предназначались семена редких растений, найденных в Хакасии. Со студентом Вальтером, обнаружившим "постылость и несклонность к дальнейшей сибирской езде", ученый отправил 4 марта в Петербург 5 ящиков минералогических и зоологических коллекций.

В Красноярске решались и многие вопросы, связанные с дальнейшим изучением Сибири. Ученый определял новые районы обследования, готовил нужное снаряжение, инструктировал выбранных для этих целей людей.

Для изучения енисейского Севера ученый снаряжает даже небольшую экспедицию во главе со своим студентом Зуевым, будущим академиком.

К сожалению, Зуев, по словам Палласа, "невзирая на свою ревность", смог добраться только до Селякина зимовья, так как мангазейские власти не дали ему "ни доброго толмача, ни стрелка, ни средств передвижения".

Удивительно: трудолюбивого Палласа хватало на все. Одновременно с прочими делами он собирает комплексные материалы о Красноярске с прилежащим к нему уездом.

Эту работу он заканчивает уже после возвращения из Селенгинска, во время своей жизни в Красноярске с 3 июля 1772 года по 19 августа и с 21 сентября по 22 января 1773 года. Именно осенью 1772 - зимой 1773 годов, готовя к печати собранные сведения по Средней и Восточной Сибири, ученый дал ценный естественно-экономический очерк состояния Красноярска и уезда. Паллас описал зиму 1771-1772 годов, общие условия жизни города, занятия его жителей, пути сообщения, цены, состояние земледелия, урожайность, состав высеваемых культур, агротехнические приемы, хлебную торговлю, животный мир уезда, место промыслов в занятиях горожан и сельских жителей, национальный и количественный состав обитателей уезда.

Красноярск поразил Палласа "чрезвычайным изобилием хлеба" и низкими ценами на него, которые не поднялись даже при резко возросшей хлебной торговле. Причины этого он увидел в высокой плодородности почв, в повсеместной распространенности хлебопашества и общей натуральности хозяйства. "Большая часть обывателей своими собственными полями и скотом довольствуются", - отмечал ученый. Еще большее удивление у него вызвал тот факт, что город, несмотря на выгодное географическое положение, за 30 лет, то есть со времен Г.И. Гмелина, не вырос в своих размерах. По его мнению, "Красноярск к купечеству способнейшее место; все, что российские купцы зимою на торг к китайцам ни отвозят, проходит через оной город: от ноября до февраля можно видеть многие тысячи обозов".

С осени 1772 г., возвратившись в Красноярск из Забайкалья и Хакасии, Паллас продолжал интенсивно работать. Ожидая приезда находившихся в различных районах Сибири своих помощников, он обрабатывает и отправляет собранные во время повторной поездки летом 1772 года образцы флоры и фауны Хакасско-Минусинского края. В частности, в это время в Петербург был вывезен с горы Немир близ деревни Медведево найденный казаком Медведевым громадный, общим весом более 40 пудов, железно-каменный метеорит. На месте его находки 1 июля 1977 г. по решению Красноярского исполкома крайсовета были установлены памятные знаки.

Сделав эту уникальную находку достоянием европейской науки (ученый разослал многим своим коллегам образцы метеорита), Паллас в значительной степени помог разработке теории метеоритов, хотя сам он ошибочно считал найденный метеорит "самородным железом". И сейчас метеоритный отдел Метеорологического музея имени академика А.Е. Ферсмана Академии наук в Петербурге украшает 680-килограммовая глыба "палласова железа", или "палласита", как называют этот крупнейший в нашей стране сидеролит, т.е. железно-каменный метеорит.

В Красноярске Паллас пришел к мысли о прекращении работ своей экспедиции по изучению Сибири. Трудно сказать, что привело его к такому решению, но уже 10 октября 1722 года ученый пишет в Академию: "В южной Сибири больше мне ничего не остается, как только дождаться еще отсутствующих людей моей экспедиции и таким образом принять обратный путь".

26 января 1773 года, в день приезда Георги, которому поручалось доследовать Западную Сибирь, Паллас покидает Красноярск, город, в котором были подготовлены две из трех его книг "Путешествия по Сибири" и начаты капитальные "Описания растений Российского государства" и "Российско-Азиатская зоография". Эти труды прославили имя ученого на всю Европу.

Латкин Василий Николаевич (1809-1869), коми-зырянин, родом из Усть-Сысольска, со временем выбился в первогильдейские купцы по Троицко-Сергиевскому посаду под Москвой и долго торговал в Красноярске по временному свидетельству. Латкин-отец был увлечен идеей "отыскания ближайшего и легчайшего сообщения Сибири с Европой посредством Оби и Печоры". Он совершил несколько путешествий по Уралу и Западной Сибири в поисках кратчайшего пути из Печоры в Обь, настойчиво добивался от правительства разрешения открыть морской путь на Печору. Став на паях с отставным подпоручиком Р.А. Черносвитовым, будущим петрашевцем, владельцем доходных золотых приисков в енисейской тайге, Латкин основывает для этих целей Печорскую кампанию, в которую входили, в частности, сын знаменитого мореплавателя П.И. Крузенштерн и М.К. Сидоров. Несмотря на первые успехи в торговле печорским лесом с Западной Европой через Печорский порт (ныне Нарьян-Мар), опыт вывоза к нему курейского графита на шхуне "Таз", успешное участие Латкина и Сидорова в 1860 году на Всемирной выставке в Лондоне, представлявших там богатства севера России, организовать регулярный вывоз сибирских богатств с Енисея и Оби через Урал и Печору в морской порт не удалось. Печорская компания была поставлена в невыносимые условия. Латкин оказался банкротом и умер разоренным.

Памятная доска в честь Латкина Василия Николаевича в городе Печора, Республика Коми

Адрес: Печорский проспект, 39.
Текст: "Достойному сыну земли коми общественному деятелю и исследователю края Латкину Василию Николаевичу (1809/10/1867)
Экспедиция коми ЦП (Биармия). Июнь-июль 1990 г."